Второе письмо в. а. сухомлинскому

Котенко Татьяна
Василий Александрович, и снова здравствуйте!

Говорят, не надо давать родителям  советы, как воспитывать детей, пока они сами об этом ни попросят. Но как поступить, когда совета просит ребёнок?! Вернее, уже  не ребёнок, а почти отрок? Молодой человек, который решился приоткрыть семейную тайну  и довериться постороннему человеку. Хотя, какой я «посторонний человек», если мы рядом почти пять лет? Передо мной странички из личного дневника…  Как помочь чужому горю?! Подскажите,  Вы же Мастер  педагогики?!
 
 Страничка первая.13 января.

 Сегодня Старый Новый год. Семейный праздник. Мы втроём сидим за мужским праздничным столом. Это мой отчим, мой единоутробный братишка Добрыня и я. Когда-то мой отец назвал меня красивым русским именем Илья. Наверное, он гордился, что у него родился сын, если перед окнами роддома написал на асфальте: «Солнышко, спасибо за сына!» Мама, долго ли он радовался?! Почему сейчас не хочет видеть меня?! Почему не хочет прописывать? Ведь мне уже давно надо иметь паспорт?! Ты уехала к нему в станицу  договариваться насчёт прописки, и тебя нет уже месяц. Отчим нервничает. Добрыня всё время плачет и зовёт тебя. Мы все скучаем по тебе. Наверное, по-разному, но скучаем. И хотя мы с тобой часто ссоримся, я всё равно с нетерпением жду твоего возвращения. Постоянно жду, что вот сейчас откроется дверь и ты войдёшь. Войдёшь и с порога начнёшь ворчать и ругаться, что в квартире не пропылесосено,  посуда не вымыта,  игрушки разбросаны. Я не буду оговариваться, буду молчать, ты только войди в дверь. Ты только вернись. Я рассказываю на ночь Добрыне сказку про трёх медведей, а он просит рассказать про маму.

 «Ты ему про мачеху расскажи!- вмешивается отчим. - У вас не мать, а мачеха! Не зря же её твой родной отец кинул!» Мне обидно слышать эти слова. Я тебя защищаю. Может, с тобой случилась беда?! Однако чувствую, что он в чём-то прав. Ведь ты могла позвонить. Но ты «недоступна»!
«Она только для нас недоступна, а для всех мужиков доступ открыт круглосуточно!» - это опять отчим. Я устал от  ваших ссор. Зачем  люди вместе живут, если постоянно ссорятся?! Оскорбляют друг друга нецензурными  словами, а потом вместе выпивают «мировую». Отчим тут же за «праздничным»  столом клюёт носом в тарелку с квашеной капустой и засыпает. Ты, полупьяная,  сказала мне как-то с грубостью: «Не повторяй родительских ошибок, а учись на них!» Твои слова заставили меня тогда вздрогнуть, потому что я почувствовал  боль в твоей душе, а не  злой характер. Мама, я тебя понимаю и прощаю. Твои резкие слова «не повторяй ошибок!» и сейчас звучат в моих ушах. Да, у тебя много ошибок, но я ни капельки не обижаюсь на тебя, ведь и у карандаша есть ластик. Можно всё стереть и всё исправить. Мама, я,  твой старший сын, зову тебя: «Вернись!»

Страничка вторая.8 марта.

Вчера у нас прошёл классный час «Руки моей матери». Мамы рассказывали  о своей профессии, мы подготовили концерт для девочек, для мам и «классной мамы». Было весело.  А мне вспомнился  третий класс. Было также весело, но на том празднике присутствовала ты, моя милая мама. Мы играли в игру «Угадай руки своей мамы». Нам завязывали глаза, и мы на ощупь должны были среди десятка рук найти руки своей матери. Мама, ты помнишь, я нашёл твои руки сразу! Они были такие тёплые и мягкие, хотя и мозолистые! Ты тогда копала огород и с непривычки натёрла мозоли на правой руке. Ты меня ещё тогда поцеловала, помнишь?
У нас сегодня опять не будет праздничного семейного стола. Не знаю, будет ли у нас вообще семья. Мы тебя ждали целых два месяца, объявили в розыск. А тебя «занесло» в Москву, где появился «новый муж», который ревновал тебя к сыновьям и к твоему «бывшему» и поэтому не разрешал даже звонить. Он отобрал телефон и паспорт, чтобы ты не могла его покинуть. «А как она оказалась в Москве, если уезжала в соседний район?» - вопрос, который не давал отчиму покоя.

Когда ты вдруг неожиданно вернулась, я почувствовал необычайное облегчение. С тобой долго беседовали директор школы и наша «классная». Отчим тебя простил, но предупредил, что меня хотели отдать в «Добрые руки» (есть у нас в городе такая организация), но он не позволил разлучать братьев. В опеке отчиму отказали. Я так боялся, что тебя лишат родительских прав! Хотел, чтобы ты сказала, что остаёшься, что не бросишь ни меня, ни Добрынюшку, но… ты молчала.

 Я помню три этих светлых дня, когда ты вернулась домой. Ты заплакала, когда Добрыня кинулся тебе на шею, и мы долго, пока он ни уснул, не могли расцепить его руки. Утром отчим ушёл на работу, а тебя запер в сарае, чтобы ты не смогла сбежать к своему «хахалю». Но ты выбила дверь сарая и уехала. Добрыня пришёл из садика, звал тебя, искал и плакал. Он ещё маленький, поэтому плачет до сих пор. Слышишь ли ты его плач?! У меня тоже нет особой радости от подарка, который ты оставила на столе: разрешение родного отца на прописку. Я понял, что стал взрослым: имею право получить паспорт гражданина РФ и отвечаю за Добрыню.

 Страничка третья.25 мая.

 Сегодня в школе Праздник последнего звонка. Закончился учебный год. «Классная мама» огорчилась, что у меня есть «тройки». Огорчает ли это меня? Нет. У меня на сердце другая горечь. Я живу в постоянном ожидании. Мои ровесники живут в ожидании счастья. Пацаны ждут, когда предки «подгонят» им машину, а девчата ждут встречи с принцем на белом «Mercedes». А я живу в ожидании чуда: раздастся телефонный звонок и мама сообщит, что возвращается. Мы уже привыкли жить втроём, без тебя...  У нас даже с отчимом наладились отношения. Живём тихо, почти без скандалов. Иногда он отпускает меня по вечерам «прогуляться», тогда Добрыня и кухня остаются на нём. Отчим подал документы на развод и в органы опеки – на лишение мамы родительских прав на Добрынюшку. Но мне кажется, он втайне тоже надеется на её возвращение домой и ждёт, несмотря ни на что…

Мама, мне предложили участвовать во Всероссийском художественном  конкурсе «Святые заступники Руси». Я с головой окунулся в работу. Рисую и думаю, что Спаситель поможет нам всем. Поможет нашей семье воссоединиться. Рисую и представляю, что мою работу как самую лучшую направят на выставку в Москву. А там ты, родная, смотришь на мою картину и вспоминаешь, что у тебя есть мы. Я вспоминаю твои глаза. Они карие-карие, но когда ты смотришь на солнце, их цвет меняется, и ты сама преображаешься. Глаза становятся зелёными, а в зрачках играет ярко-огненное пламя. Пусть в этом пламени сгорит вся наша боль и грусть… Мама, родная, как мне тебя не хватает! Пожалуйста, вернись!..

P.S. Василий Александрович! К сожалению, я не смогла помочь этому юноше: в десятый класс он так и не пришёл по семейным обстоятельствам. Перед началом учебного года у него появился ещё один братик. Назвали Алёшкой. При первой встрече в сентябре он даже пошутил: «Нас три брата-богатыря: Илья Муромец, Добрыня Никитич и Алёша Попович. Мы свою маму защитим и в обиду не дадим!»
Василий Александрович! Вы как-то сказали: «Если люди говорят плохое о твоих детях, это значит, они говорят плохое о тебе». Перефразируя Вашу мысль, можно ли утверждать: «Если люди говорят хорошее о твоих детях, значит ли это, что ты – хорошая мать?!»