Коллега моего друга Ч. купил новую кофеварку. Ч. – итальянец и кофеман – пройти мимо такого дела никак не мог и напросился на дегустацию.
Прошлая кофеварка коллеги была роллс-ройсом среди кофе-машин. К ней полагался специальный сервис: раз в год приезжал специальный человек, который разбирал люксовый агрегат на блестящие винтики, что-то менял, что-то подтягивал, надраивал и без того сияющие хромовые детали, рычаги и трубки. На рождество коллега получал от компании пакет зерен с фирменной гравировкой.
Да, на каждом зерне была выточена крохотная литера – как известно, у богатых свои причуды, у холостых – свои, а коллега моего друга был и холост и богат. Роскошный агрегат украшал собой барную комнату, произведенный им напиток подавался гостям, как в других домах подают коллекционный коньяк.
Злые языки утверждали, будто бы раньше, до кофейного роллс-ройса, в центре барной комнаты стояла кофеварка, инкрустированная кристаллами Сваровски. Добрейший Ч. проводил эти россказни и наговоры по графе «клевета, порожденная завистью к чужому преуспеянию», но однажды, листая какую-то старую кофейную энциклопедию, обнаружил в ней фото инкрустированного экземпляра, и уже не столь уверен в ложности апокрифа.
Энциклопедия сообщала, что в итальянском есть даже специальное слово для обозначения такого любителя редкостей (Ч. попытался вспомнить сложный многобуквенный термин, но не сумел). Я сказал, что есть такое слово и в русском языке, короткое, и его легко запомнить даже иностранцу: лох.
Это третье русское слово – после «привет» и «какдила?» - которое выучил Ч. за пять лет нашей дружбы, и наконец он может составить полноценное предложение на нашем наречии.
Но как в мире автомобилей всегда найдется раритет, рядом с которым даже роллс-ройс будет выглядеть жалким драндулетом, так и среди кофе-машин есть свои бугатти, и коллега стал ее счастливым обладателем. В легком подпитии мы с Ч. фантазировали об услугах, которые оказывает своим клиентам завод-изготовитель этого чуда, но воспроизвести здесь наши идеи я не рискну. Кроме разве что невинного предположения, что вместо литеры на кофейном зерне, которую при желании выцарапает любой дурак (лох, - уточнил Ч.), теперь коллеге будут слать зерна с выгравированными на них сонетами Петрарки.
Вернувшись с дегустации, Ч. сиял как ребенок, которого взяли покататься на лимузине, и сыпал понятными и непонятными терминами. Я сумел уяснить, что такого он еще не видел и даже не предполагал, что такое существует в природе.
Лимитированная реплика первой модели, что увидела свет ровно сто лет назад. Экземпляр за номером 001 фирма с почтением презентовала папе римскому. Дизайн предвосхитил идеи конструктивистов и создателей послевоенных гоночных болидов, а система подачи воды и отвода пара на полстолетия опередила аналогичные разработки концерна Фиат.
- Grandioso! Favoloso! – восклицал пылкий итальянский кофеман, рассказывая о небывалом числе степеней помола и методов обжарки. – Formidabile!
- Ну а кофе-то как? – спросил я. – Тоже formidabile?
- Жуткая бурда, - радостно ответил друг Ч.