Меня однажды зимой назначили старшим кормовой швартовной бригады. На «панамской» фотографии два мужика крайние слева — из этой бригады. Вообще-то швартовка — один из сложнейших маневров судна. Представьте себе, что вас, ни в зуб ногой в швартовке не понимавшего, ставят еще и старшим (заболел кто-то из помощников капитана) на корму.
Дело происходило в Совгавани. Мороз градусов двадцать, ветер. Прихожу на корму и вижу недовольные лица матросов. Объясняю им по-человечески, мол, пацаны, без обиды, я не знаю, что надо делать, помогите!
Ага! Щас. Поняли, как же! Начали меж собой ругаться и делить, кто будет главным. А уже якорь выбрали и портовый буксир начал толкать судно к причалу. Ладно, думаю, хрен на вас. У меня в руках матюгальник, по которому я должен докладывать что-то капитану, стоявшему на мостике и руководившему швартовкой. Качество нашей связи сами знаете какое! Но это мне и помогло.
Улавливаю еле-еле из репродуктора, висевшего на мачте, а слух у радиста дай боже, до сих пор слышу, как по ночам двумя этажами выше кошка ссыт, доклад второго помощника, руководившего швартовкой на баке. Гляжу, как приближается пароход к причалу, и в соответствии с этим отвечаю.
Второй помощник говорит: сто пятьдесят метров до причала. Вижу, буксир корму немного ближе к берегу толкнул, докладываю: сто сорок девять метров до причала. Я ж не знал, что у них кратность не один метр, а больше, и продолжал глумиться.
Когда до причала осталось совсем немного, обнаглел окончательно и назвал число «восемьдесят девять с половиной метров». Слышу, капитан закашлял, подавился видать слюной от такой наглости.
Но когда на вопрос капитана: «Как проходит корма?» я ответил «Нормально», он меня такими х...ми обложил по громкой, что самому смешно стало. Откуда мне знать, как должна проходить корма?
Матросы, корчась от смеха, подсказали: корма проходит чисто.