- Вопчем, еду я с потушенными фарами по насыпной дамбе. Люблю я это - с погашенными фарами ездить. Тихонько так, тихонько, а потом из окна фонарём светанёшь по сторонам - глядишь, если где глаза загорятся, то прям под эти глаза и дубасишь с ружбайки. И вот крадусь я, значит, тихонечко, и вдруг понимаю - впереди ещё одна машина идёт. Стопсигналы мелькнули патамушта. Ну, понятно, наш брат, охотник. Что, конечно, плохо - там где наш брат-охотник проедет, даже Мамаю делать нечего. Надо, однако, взад сдавать.
Я только остановился, как и тот, впереди - тоже остановился. Ночь не совсем чтоп лунная, так, вполдиска, но кой-чего видно. И гляжу я - мужики из машины труп вытаскивают. В целофанн затянутый, только ноги болтаются. Не закоченел, значит. Ну - дырк его вниз с откоса!
Я потихоньку - назад сдаю. Вдруг кто-то из них увидал, забегали, один вниз полез - труп доставать, значить, второй суетится, потом тоже вниз побежал. Патамушта мертвяк тяжолый, его только под откос легко, а вверх трудно, однако.
А я тем временем назад сдаю - по насыпи, она трындец узкая, а фары врубать нельзя. Во-первых, сам к сумеркам привык, мне без них удобнее, а во-вторых - номера не подсвечиваются. По номерам-то тебя любой пробить может!
Такшта я эти полтора километра по насыпи раком пролетел - даже и сообразить не успел. Подождал, пока три тачки вместе по шоссе пролетели, тогда только фары врубил - и вперёд! До города добежал, там окраинами, огородами, на одну, другую, третью улицу...
Вроде оторвался -пока они там мертвяка вытаскивали, пока перепрятывали... Там ещё связь мобильная не работаает, такшта сразу позвонить не могли ментам там, или в ФСБ, или кто их крышует там ещё...
Вопчем, плохо бандитам из Уссурийска. Моря у бедненьких нет, вот и маются. А так - на куски порубил, в бочку с камнями сунул - и в трещину...