Звали этих рыцарей РЕДЖИНАЛЬД ФИТЗУРС, УИЛЬЯМ ТРЕЙСИ, ХЬЮ ДЕ МОРВИЛЬ и РИЧАРД БРИТО,- трое из них сопровождали Томаса А Бекета в его блестящей свите в прежние времена славы и процветания.
Они мчались верхом тайными дорогами, скрываясь от посторонних взглядов и на третий день после Рождества прибыли в Солтвуд Хаус, неподалеку от Кентербери,- местечко, принадлежавшее Рэналфу де Броку.
Они не спеша собрали сторонников, на всякий случай, и направились в Кентербери, внезапно возникнув перед Архиепископом, в его собственном доме, в два часа по полудню (четверо рыцарей и двенадцать друзей). Ничего не говоря, без приветствия и поклонов, они просто вошли и сели, и молча смотрели на Архиепископа.
После затянувшейся паузы Томас А Бекет спросил: "Чего вам угодно?"
"Нам угодно,- сказал Реджинальд Фитзурс,- чтобы ты отменил отлучение от церкви епископов, и чтобы ты ответил за оскорбления, нанесенные Королю".
Томас А Бекет вызывающе отвечал, что власть священнослужителей стоит выше власти Короля, и что они не те люди, которые смеют угрожать ему. И добавил, что даже если бы все мечи Англии вознамерились угрожать ему, он бы и тогда не подчинился!
"Тогда от угроз мы перейдем к делу!" - объявили рыцари.
И они удалились вместе с двенадцатью друзьями, облачились в доспехи, достали оружие и снова вернулись с мечами наголо.
Тем временем слуги А Бекета заперли ворота на крепкие засовы. Сначала рыцари пытались расшатать двери боевыми топорами, но им показали тайное окно, через которое они могут проникнуть в дом, и тогда боевики оставили двери в покое и пробрались внутрь другим путем.
Пока они барабанили по воротам и дверям, помощники Томаса А Бекета умоляли его спасаться бегством, искать убежища в Соборе, так как полагали, что рыцари не осмелятся совершать насилие в священном месте. Он повторял снова и снова, что не сдвинется с места. Однако услышав вдалеке пение монахов на вечерней службе, он сказал, что его долг присоединиться к службе и только поэтому он удалится сейчас же.
Между его Дворцом и Собором был небольшой проход - прекрасная крытая аркада, которую вы и сейчас можете увидеть там. Он прошел в Собор, не спеша, неся крест перед собой, как обычно. Оказавшись в безопасности, слуги хотели запереть двери, но он категорически сказал НЕТ! "Это Дом Божий, а не военная крепость!".
Не успел он договорить, как в дверях возникла тень Реджинальда Фитзурса, заслонившая слабый свет угасающего зимнего дня.
Рыцарь произнес зычным голосом: "За мной, слуги Короля!". И лязг рыцарских доспехов эхом отозвался под сводами Собора.
Было так темно под высокими сводами и среди величественных колонн, было столько потайных проемов и ниш в склепе внизу, что Томас А Бекет все еще имел возможность скрыться от врагов. Но он не собирался! Он решительно заявил своим монахам, что не сдвинется с места. И они рассеялись, оставив его с верным крестоносцем по имени ЭДВАРД ГРАЙМ. Томас А Бекет сохранял твердость, как всегда...
Рыцари продвигались сквозь темные проходы, их железная поступь по каменным плитам звоном отдавалась в опустевшем Соборе.
"Где предатель?" - Нет ответа.
"Где Архиепископ?!" - "Я здесь" .
И Архиепископ вышел из тени и встал перед ними, точно каменное изваяние.
Рыцари не имели намерения убивать его, но как иначе они могли избавить Короля и себя от него?!
Они предложили ему на выбор - бежать или идти за ними. Он отвечал: "Ни то ни другое!" И оттолкнул Уильяма Трейси с такой силой, когда тот потянул его за рукав, что рыцарь рассвирепел.
Своими упреками и твердостью он только распалял в них злость, - они воспылали ненавистью, и Реджинальд Фитзурс, услышав унизительное оскорбление в свой адрес, зарычал: "Так умри же!" И ударил Архиепископа по голове. Но преданный Эдвард Грайм вовремя подставил руку, так что основной удар принял на себя, обрызгав кровью господина.
Теперь раздался другой голос со стороны рыцарей - он снова предлагал Архиепископу бежать. Но сквозь струящуюся по лицу кровь, скрестив руки, склонив голову, он предал себя Воле Господа и стоял твердо.
Тогда они жестоко расправились с ним, у подножия алтаря Святого Беннета. И оставили его тело на холодных каменных плитах, в лужах крови...
Страшно подумать об убийстве человека, который теперь лежал в церкви, в освещении несколько ламп, казавшихся крошечными красными точками в кромешной тьме. И думать о судьбе убийц, удаляющихся на полном скаку, то и дело озираясь через плечо, в сторону Собора, запоминая до конца своих дней то, что они оставили позади...
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Когда Король услышал, как Томас А Бекет расстался с жизнью в Кенетрберийском Соборе, о жестокости четырех рыцарей-убийц, его охватила тревога. Многие теперь могли подумать, что когда он произносил в сердцах "Найдется ли здесь хоть один человек, кто избавит меня от него?!",- вероятно, многие подумают, что он действительно готовил и хотел убить Томаса А Бекета.
Но он последний человек, кто мог желать смерти Архиепископа! Несмотря на природную горячность и вспыльчивый нрав, Король был достаточно мудрым, чтобы понять, что теперь вся Церковь во главе с Папой ополчится на него.
Он отправил немедленно посланников с дарами к Папе и уверениями в собственной невиновности (за исключением опрометчивого эмоционального высказывания). И Королю удалось на некоторое время умиротворить Папу.
Что касается четырех убийц, которые сначала скрывались в Йоркшире, опасаясь показываться при дворе, - Папа отлучил их от церкви! И они существовали в забвении и всеобщем презрении, изгоняемые ото всюду, ненавидимые своими соотечественниками. В конце концов, наложив на себя эпитимью, они отправились в Иерусалим - замаливать грехи. Там умерли и были похоронены...
Так случилось, и весьма удачно для умиротворения Папы, - скоро появилась возможность для Короля заявить свою власть в Ирландии.
После убийства Томаса А Бекета ему необходим был великий подвиг во имя церкви. Так как Ирландию приобщил к христианству некий Патрисиус (Святой Патрик) задолго до появления Папы, то ирландцы считали, что ничего не имеют общего с священной Римской Церковью, и Папа не имеет к ним никакого отношения. Поэтому Ирландия отказывалась платить "папскую пенни" с каждого дома - так называемый налог.
Таким образом, Король вознамерился осуществить предприятие, которое непременно Папа оценит!
В те времена ирландцы представляли собой варварский и дикий народ. Они беспрестанно ссорились между собой, перерезая друг другу горло, отрезая друг другу носы, поджигая дома, похищая чужих жен и совершая всевозможные преступления и зверства.
Страна была разделена на пять королевств - ДЕСМОНД, ТОМОНД, КОННОТ, АЛСТЕР и ЛЕЙНСТЕР - каждым из них правил свой король, но один считался главным.
Так вот, один из Королей, именем ДЕРМОНД МАК МАРРОФ (дикий король с диким именем!) умыкнул жену у друга и спрятал ее на острове посреди болота.
Сгорая от негодования (несмотря на то, что это был прекрасный обычай страны!), друг пожаловался к главному Королю и с его помощью изгнал Дермонда Мак Маррофа из королевства.
Тогда Дермонд отправился в Англию - искать защиты и добиться мщения. Он обещал Королю Генриху, что готов стать его вассалом и подчинится власти Англии, если он поможет ему вернуть королевство.
Король Генрих принял условия, но выразил это не военной силой, а выдал Патент Короля, обладатель которого, становился к нему на службу и везде и всюду получал содействие в любых предприятиях.
В Бристоле тогда жил некий Герцог РИЧАРД ДЕ КЛЕР, по прозвищу КРЕПКИЙ ЛУК, - дурного нрава, отчаянно нуждающийся в деньгах и готовый на все, чтобы хоть как-то поправить свое бедственное положение. В Южном Уэльсе было еще двое рыцарей, ни на что не годных бездельников - РОБЕРТ ФИЦ СТИВЕН и МОРИС ФИЦ ДЖЕРАЛЬД.
Так вот, эта троица, со своими бандами бездельников поддержали замысел Дермонда, и договорились, что если дело выгорит, тогда Крепкий Лук женится на дочери Дермонда - ЭВЕ, и станет его наследником.
Тренированные англичане превосходили ирландцев в дисциплине ведения боя и разгромили значительно превосходящие силы противника. Вначале войны, в одном сражении англичане отрубили 300 голов и сложили их в кучу перед Мак Маррофом. Тот тщательно переворачивал головы и, отыскав голову обидчика, схватил за волосы и ухо, вцепившись зубами, отгрыз ему нос и губы.
Здесь вы видите, ЧТО собой представлял в то время ирландский король!
С пленниками во время войны обходились самым жестоким образом. Одним дробили кости, других сбрасывали со скалистых круч в пенистое море...
Особенно пострадал город Уотерфол. Там мертвецы кучами валялись на улицах, а сточные канавы окрасились кровью. И среди этого смрада и разорения происходила свадьба Эвы и Крепкого Лука - мерзкая процессия на фоне трупов,- достойная отца невесты!..
Он вскоре умер, после взятия Уотерфола и Дублина и множества других побед, и Крепкий Лук стал новым Королем Лейнстера.
Теперь пришла возможность для Короля Генриха Второго. Чтобы сократить растущую власть Крепкого Лука, он лично пришел наводить порядок в Дублине - в качестве верховного Властителя Крепкого Лука.
Генрих Второй лишил его королевства, но заверил, что оставит несколько крупных владений. Затем Генрих Второй, заручившись поддержкой и благоговением остальных ирландских королей и вождей, объявил себя Властителем Ирландии и с возросшей репутацией вернулся домой. Теперь он не сомневался, что Папа оценит новое приобретение для церкви.
В этот период правления, когда проблем казалось так мало и впереди только блестящие перспективы, Король Генрих Второй осознал себя самым несчастным отцом на свете.
У него было четверо сыновей - ГЕНРИ (18 лет) - тот, которого он тайно короновал, смертельно оскорбив Томаса А Бекета; РИЧАРД (16 лет), ДЖЕФФРИ (15 лет) и совсем юный - любимец ДЖОН, прозванный при дворе БЕЗЗЕМЕЛЬНЫМ, так как не имел наследства, но Король обещал отдать ему во владение Ирландию.
Эти дурно воспитанные юноши были негодными сыновьями и негодными братьями. И принц Генри, подстрекаемый Королем Франции и своей злобной матушкой - Королевой Элеонорой,- первым начал историю неповиновения, предательства, лицемерия, лжесвидетельства, коварства и лжи.
Сперва он потребовал, чтобы его молодую супругу МАРГАРЕТ, дочь Французского Короля, короновали, как и его. Генрих Второй согласился, и это было исполнено. Но вскоре принц заявил права на часть отцовских доминионов еще при жизни Короля. И получил отказ. Ожесточенный и озлобленный, принц ночью, тайно бежал из дворца и укрылся при дворе Французского Короля.
Через день-другой за ним последовали братья - Ричард и Джеффри. Их матушка пыталась присоединиться к ним, переодевшись в мужское платье, но ее схватили люди Короля и заточили в темницу, где она вполне заслуженно провела 16 лет.
Каждый день, однако, какой-нибудь ненасытный аристократ, которого Король защищал от ненависти подданных за алчность и притеснения, покидал Короля Генриха и присоединялся к принцам. И каждый день к Королю поступали сведения о том, как принцы собирают армии против него, о том, как принц Генри надевает корону перед придворными и посланниками, и как его приятно величают "Король Младший" при дворе Французского Короля.
Генриху сообщали о клятве, данной принцами, что они никогда не примирятся с отцом - без разрешения и одобрения французских баронов. Но Король Генрих Второй воспринял все эти новости с моральной стойкостью, решительностью и бодрым выражением лица.
Он обратился к отцовским чувствам всех известных ему монархом, что они должны поддержать его дело, как свое. Он заплатил из личной казны 20.000 наемникам, чтобы начать войну против французского Короля, который подстрекает его собственную плоть и кровь против него. И он начал эту войну столь решительно, что французский Король очень скоро запросил переговоры о мире.
Переговоры проходили под тенью развесистого ясеня на французской равнине. Но они закончились ничем. Война возобновилась. И Принц Ричард начал свою военную карьеру с того, что повел войска против собственного отца. Но отец их разгромил и заставил отступить. И тысячи воинов ужаснулись бы участвовать в сражении с таким постыдным предлогом, если бы Генрих Второй не узнал о том, что Англии грозит нашествие шотландцев.
Пережив невероятную бурю в море, Король вернулся в Англию и разгромил шотландцев. И не знаю, то ли он действительно начал осознавать, что все эти страдания обрушились на его голову из-за убийства А Бекета, или он желал добиться благосклонности Папы, который теперь объявил А Бекета святым; то ли он желал заручиться поддержкой своих подданных, которые уверовали, что сама гробница А Бекета творит чудеса, - ничего не могу сказать.
Но как только Король высадился в Англии, он сразу отправился в Кентербери, и когда он увидел впереди очертания Собора, он спустился с коня, снял обувь и пришел босой, с кровоточащими ногами к могиле А Бекета. Там он бросился на землю, причитая, в присутствии множества народа. Потом он прошел в Дом Причастия, сняв одежды, оголил спину и велел 80 священникам отхлестать себя плетьми (надо полагать, не очень сильно).
По случайному совпадению в тот самый день, когда король столь странным образом выставлял себя, была одержана полная победа над шотландцами,- к огромному восторгу монахов и священников! Они утверждали, что это произошло только благодаря невероятному образцу раскаяния. И много раз еще после священники благодарили исцеляющую и чудотворную силу гробницы А Бекета,- хотя при жизни многие из них ненавидели святого...
Герцог Фландрийский, возглавивший мерзкий заговор принцев против отца, воспользовавшись отсутствием Короля, занятого делами в Англии, решил завладеть Руэном,- столичным городом Нормандии. Но Король, отличавшийся быстротой реакции в решающий момент уже был в Руэне,- чем сильно удивил противников, которые никак не ожидали, что подобное возможно. И Король наголову разгромил Герцога Фландрийского, а заговорщики запросили мира. И его негодные сыновья Генри и Джеффри подчинились.
Ричард продолжал сопротивление в течение шести месяцев, оставляя замок за замком, наконец, тоже вынужден был сдаться и умолять отца о прощении.
Но прощать недостойных сыновей - значит дать им передышку, чтобы подготовиться к новому противостоянию! Они оказались настолько лживыми, предательскими, неверными и вероломными, отпетые разбойники достойны были большего доверия!
Уже на следующий год Принц Генри восстал снова, и снова был прощен. Через восемь лет, Принц Ричард поднял мятеж против старшего брата и Принц Джеффри произнес позорную фразу о том, что братья никогда не помирятся, разве только объединившись против отца. И уже на следующий год, примирившись с отцом, Принц Генри опять восстал! И опять подчинился, и постоянно клялся, чтобы испросить прощения! И снова восстал, на этот раз объединившись с братом Джеффри!...
Но конец вероломному Принцу Генри уже был близок. Он сильно заболел во французском городе и, раздираемый угрызениями совести за свои подлости и преступления, он отправил гонцов к Королю-отцу, умоляя прибыть и встретиться перед смертью, и простить в последний раз на смертном одре.
Великодушный Король, который всегда прощал сыновей, уже готов был ехать, но придворные предостерегли его, ссылаясь на вероломность и подлость Генри, подозревали здесь ловушку, уверяли, что не стоит доверять слезам и мольбам предателя и клятвопреступника. Поэтому Король снял перстень с пальца и послал - в знак прощения.
Целуя перстень и обливаясь горькими слезами, Принц Генри исповедовался перед присутствующими в содеянных грехах, называя себя ничтожным сыном, обратился к священнику:
"О обвяжите веревками мое тело, сбросьте меня с постели, уложите меня на постель из пепла, чтобы я скорее умер с молитвами к Господу!" И с этими словами он умер на 28-м году жизни...
Прошло три года, и Принц Джеффри вылетел из седла во время рыцарского турнира, и по его голове проскакал целый табун лошадей. Таким образом, оставались только два принца - Ричард и Джон.
Джон стал совсем взрослым и торжественно клялся всегда хранить верность Королю.
Но Ричард вскоре снова восстал, как обычно, подстрекаемый своим другом - французским Королем - ФИЛИППОМ ВТОРЫМ (сыном почившего Короля Луи). И вскоре снова сдался и опять просил о прощении, давая клятву на Новом Завете, что никогда-никогда в жизни более не восстанет против отца!
На следующий год восстал снова и, в присутствии отца, опустился на колени перед Королем Франции, выражая ему величайшее почтение и объявил, что с его помощью он отобьет у отца свои французские доминионы!.
И при всем при том Ричард называл себя служителем Господа Бога! И этот самый Ричард носил Крест, который носили оба короля Англии и Франции после заключения договора под деревом на равнине, когда они поклялись (подобно ему), посвятить себя новому Крестовому походу во имя Любви и Чести, Истины и Славы!
С истерзанным сердцем, измотанный лживостью собственных детей, готовясь просто лечь, закрыть глаза и умереть, несчастный Король, который так долго сохранял твердость духа, начал таять на глазах.
К чести Папы надо отметить, что Папа поддержал Генриха Второго, и принудил к миру Ричарда и Французского Короля.
Ричард мечтал стать коронованным королем Англии и сделал вид, что готов жениться (чего в действительности не собирался делать) на сестре Французского Короля, нареченной жене, которую Король Генрих удерживал под стражей в Англии.
Со своей стороны, Король Генрих желал, чтобы сестра французского Короля вышла замуж за его любимейшего сына - Джона. Как он говорил, это его "единственный сын, который никогда не восставал" против него.
Один за другим, придворные покидали Короля, и в конце концов он остался одинокий, разбитый, с кровоточащим сердцем и на смертном одре...
Но окончательный сильнейший удар еще был припасен для него. Когда ему, лежавшему в постели, принесли договор о мире на подпись, ему также принесли список дезертиров и предателей, которых он должен был помиловать. И первым в списке предателей стояло имя Принца Джона - его любимейшего сына, в которого он верил до последнего!!!
"О, Джон, дитя моего сердца! - воскликнул Король в душевной агонии - О, Джон, которого я более всех любил! О, Джон, которому доверял во времена тяжелых испытаний! И ты предал меня?!"
И с тяжелым стоном Король рухнул на подушки и едва произнес: "А теперь пусть мир катится ко всем чертям. Меня больше ничто не волнует".
Через некоторое время он велел своим слугам перевезти его в город Чинон - небольшой городок, который он очень любил долгие годы. И нигде он не обрел бы покоя теперь, потому что действительно ничто его более не волновало на грешной земле. В лихорадочном бреду он проклял тот день, когда появился на свет, проклял детей, которых оставил после себя, и отошел в мир иной...
Как и сто лет назад, раболепные придворные оставили Завоевателя в час смерти, так и теперь они покинули его потомка. Тело было ограблено до нитки прямо в королевской опочивальне. Так что трудно было найти одежду и ткани для погребения.
Некоторые льстецы, спустя годы, говорили, что Ричард имел сердце Льва. Думаю, что лучше бы он обладал сердцем Человека. Но его сердце, чьим бы оно ни было, билось равномерно, полагаю, когда он входил в торжественное аббатство, смотрел на открытое лицо отца. Его сердце, кому бы оно ни принадлежало, не знало угрызений совести, - это было черное предательское сердце! И все деяния черствого сердца, нечувствительного к любому прикосновению нежности, - так отличалось от сердца любого зверя, - обитателя леса, пустыни или гор...
Есть прелестная маленькая история, относительно правления Короля Генриха Второго. Это история о ПРЕКРАСНОЙ РОЗАМУНДЕ.
Говорят, что Король полюбил Прекрасную Розамунду - самую красивую девушку на свете. И он построил для нее маленький дворец в парке, в Вудстоке. И дворец имел строение лабиринта, и выход можно было найти только при помощи шелковой нити. И злобная Королева Элеонор, из ревности к прелестной Розамунде, узнала секрет дворца, и однажды предстала перед девушкой с кинжалом в одной руке и чашей - в другой. И предложила выбрать смерть - от кинжала или от яда. И как прелестная Розамунда, обливаясь слезами, умоляла жестокосердную Королеву о пощаде. И потом с молитвами приняла чашу с ядом из рук Королевы и вскоре лежала бездыханная у ее ног, в то время, как птицы продолжали звонко петь над ее головой...
Так вот, жила Прекрасная Розамунда и была она (я уверен) самой красивой девушкой на свете, и Король на самом деле полюбил ее, и злая Королева Элеонор ревновала. Однако, при всей очаровательности сказания, не было никакого дворца, не было лабиринта, и разгадки шелковой нитью, ни кинжала, ни чаши с ядом,- ничего!
Предполагаю, что Розамунда удалилась в какое-нибудь аббатство близ Оксфорда, там и умерла в мире и покое. Но сестры-монашки, покрывая ее гробницу шелковой тканью, усыпая цветами, в память о юности и красоте, покорившей сердце Короля, воспевали эту историю.
Но теперь наступили сумерки и сгустилась тьма. Генрих Плантагенет мирно спал в гробнице в церкви Фонтевро, на 57 году своей жизни - после благоприятного правления Англией в течение почти 35 лет.
Инна Едрец