Поджигатель

               
На соседнем  административном участке располагалось садовое товарищество.  Находящееся возле железной дороги, это товарищество и сейчас имеет огромную популярность среди городских жителей. По традиции люди добирались до места пассажирскими поездами, проходящими утором, днём и вечером.  Особых хлопот это товарищество не вызывало, люди знали друг друга по работе и соседству, чужие туда заходили редко. Даже украсть чего либо, не получится, ибо вывозить придется в пассажирском вагоне под пристальным взглядом садоводов и огородников.

И вот в зимний день поступило сообщение о пожаре в этом самом товариществе. Сгорел садовый домик. Хозяева утверждали, что на зиму отключили его от электричества, сами приезжали раз в неделю, на участке не жили, как произошёл пожар, не знали.

Домик располагался у сетчатого забора товарищества, рядом с которым была протоптана тропинка от железнодорожной станции к рабочему посёлку.  Всего таких домиков вдоль забора было около десятка.  Стояли они на разном удалении друг от друга, чётко выделяясь на чистом, белом снегу. Следов на снегу не было совсем.  Даже на месте пожара – обгоревшее железо и камни, пепел и сажа на снегу и ни одного следа человеческого.  Утешать хозяев бесполезно, слёзы…

Сама тропинка, затоптанная людьми, спешащими на поезд, информации не давала. Народу прошло много, какая-то собака нарушила снежную целину, прыгая в сторону от тропинки и всё. Потратив целый день, мы возвращались ни с чем.
 
Не прошло и двух дней, как весть о новом пожаре заставила нас вернуться в товарищество. Сгорел садовый домик на той же улице, что и первый, на отдалении двух – трёх участков. И снова ни одного свидетеля. Хозяева, приехав, увидели пепелище. Следов нет, опрашивать некого. Установили время пожаров, оба случая произошли ночью, после прохода последнего поезда. А вот с первого, утреннего, уже видели дымящиеся головешки.

И снова звонок из товарищества. Приехавшие на участки, обеспокоенные садоводы стали находить на крылечках своих домов клочки тетрадных листочков, на которых коряво, как-то по-детски, выведены слова угроз о поджоге дома, если не будет уплаты денег. Причём сумма, указанная в записках, была ничтожно мала. Не менее нелепо выглядело и место, куда надо было деньги положить. Под железнодорожный светофор! Его видно со всех сторон, и подойти к нему незамеченным, вообще невозможно.  Всё садовое товарищество наблюдает, кто у светофора ошивается. Да и положить под светофор чего либо, не представлялось возможным – надёжный и крепкий фундамент светофора не позволял этого сделать.
Кинулись проверять железнодорожников, кто к светофору подходит и пути проверяет, образцы почерка взяли, всё мимо.

Тут приезжает в отдел пожилой садовод, протягивает очередную записку с угрожающей надписью и поясняет: Сегодня на крылечке нашёл эту записку, и у соседей так же были записки, он их собрал и нам привёз. В угрожающих строках срок уплаты денег до утра, иначе пожар.

Дежурить в садовое товарищество сразу поехал наш участковый Дима Сапранов. Но поджигатель опередил его. Выйдя из вагона, Дима увидел вместо домика сгоревшие доски и брёвна, покоробленное огнём кровельное железо. Диме сразу бросилось в глаза, что на крылечках уцелевших домов разложены тетрадные листочки с угрозами. Кроме цепочки свежих человеческих следов, были отпечатки лап большой собаки. 

Опять собака! Человек ходит с собакой. Охотник? Житель посёлка, гуляющий с собакой ночью по зимнему лесу? Просто приблудилась и шла за человеком? Стали опрашивать поселковых жителей, работников фермы колхоза. В одном из домиков скрытно разместилась дежурная группа наших сотрудников.
 
Две недели скрытого дежурства ничего не дали. Человек с собакой не проходил, новых записок не подбрасывали. Дежурившие в этой группе сотрудники заскучали. Выходить из дома они не могли, стеснённые условия угнетали молодых ребят. И чтобы они не расслаблялись, мы участковые и опера приходили к ним дежурить ночью.

Вот подошла ночь моего дежурства в составе группы.  Скрытно подошёл к дому, где в полной темноте и тишине наблюдали за происходящим наши сотрудники.  Но ничего не происходило, ребята явно скучали. 

Домик, в котором мы находились, имел несколько окон, но только одно выходило  на тропинку от посёлка к станции.  Вот показался поезд.  Ребята оживились, сосредоточились.  Поезд остановился, несколько человек вышли на платформу.  И среди них был мужчина с большой собакой.

Прогуливаясь по освещённой платформе, мужчина спустил с поводка собаку, почитал расписание, закурил.  Мы ждали. Мучительно долго тянулись минуты. Но мужчина не торопился. И вот он пошёл по тропинке мимо домика, где были мы.  Не торопливо прошёл мимо. Ничего не произошло.   

Но проходит минута, другая и сержант у бокового окна кричит: Пожар!
Хватает огнетушитель и, выпрыгнув в окно, бежит к соседнему домику, из окна которого вырываются языки пламени. Разряжая огнетушитель, тушит возгорание.  Остальные помогают ему, бросая снег в огонь.  Теперь понятно, как домики загораются.

Сержанты заняты тушением, я перехватываю мужчину с собакой. Он не оказывает сопротивления, собака хоть и большая, но добрая и доверчивая, лижет мне руки, радостно виляет хвостом.  Здесь что-то не то. 

Прибывшая оперативная группа во главе с начальником криминальной милиции Лапшовым Андреем Викторовичем выясняет, что поджигатель с тропинки бросил в окно домика бутылку с керосином.  И на тропинке следы другого мужчины и другой собаки. Пытаемся пойти по следу, ничего не получается, теряются следы в сараях. Возвращаемся к домику.

Пожар потушен. Разгорячённые ребята все в копоти и саже опрашивают мужчину с собакой. Выясняется, что от посёлка навстречу ему шёл другой мужчина, тоже с собакой. Они даже разговаривали друг с другом, и разошлись потом. О возгорании ничего не знает. А где этот мужик живет, покажет.

С рассветом Саша Каверин без лишнего шума, вежливо и спокойно задержал жителя посёлка. В его комнате лежала школьная тетрадь с вырванными листами, именно на них и были написаны угрозы, также была в тетради чёткая схема садовых участков. Крестиками были помечены сгоревшие дома и указаны даты будущих поджогов. Не ради денег поджигал он дома, болен был. Душевно болен.
Больше в садоводческом товариществе пожаров не было.