Лечение или переплетение судеб. Часть 4

Наталья Абашкина
                Часть 4
   Москва встретила Анну  солнышком, пробивавшимся сквозь низкие тучи. Начало осени, как же хорошо. Родной, любимый с детства город. Даже воздух, пропитанный  машинными выбросами, был знакомым. Сразу вспомнился старый анекдот: «Одного городского парня, ни разу не выбиравшегося из города, привезли в горы. Выйдя из машины, он  от такого количества кислорода сразу потерял сознание. Тогда его подтащили к  выхлопной трубе автомобиля и завели машину. Вдохнув выхлопные газы,  он сразу пришел в себя» Так и у Анны будто не было двух лет чистого таежного воздуха, запаха хвои  и белоснежного снега, аромата грибных полян, зарослей малины и черной смородины.   
      На перроне её никто не встречал и Анна, глядя на свой тощий чемодан и опустевшую сумку, думала, с чего ей начать.
- Думай, не думай, а жилище нужно!
-Иди,  встала тут на дороге! – неизвестно откуда голос Алекса вывел Анну из задумчивости.
- И вы здесь! – чуть не сорвалась в крик  женщина, чем испугала пробегавшего мимо носильщика, с нагруженной необъятными сумками тележкой.
- Вы это мне, что ли? – на бегу спросил он.
- Нет, извините, не вам, – Анна сердито помотала головой.
- Что ты орешь, людей пугаешь? Домой иди, там разберемся.
- Что ей там делать? Еще увидит алмазы кто-нибудь и сопрет! Нельзя ей домой!
- Ну так иди в гостиницу  – проворчал Ганс .
- А где я деньги возьму? – возмутилась Анна, предварительно посмотрев по сторонам.
- Иди куда - нибудь, вон полиция идет, ещё обыщут, объясняйся с ними потом. – Алекс так злобно прошептал на ухо Анне, что она даже отшатнулась, но увидев приближающихся к ней полицейских, изобразила полное безразличие и пошла по направлению к вокзалу.
       Стоя на эскалаторе, женщина  просчитывала варианты, куда ей податься. Анна  не могла найти выхода из сложившейся ситуации, пока с досады не пнула ставший лишним чемодан. Там что - то звякнуло.
- Боже, варенье для  Полинки! Разбила! – Анна чуть не заплакала, но тут её посетила мысль  - туда я и поеду, благо сегодня суббота и Полина наверняка дома.
 Пересев на кольцевой, Анна села в поезд, везущий ее к дому подруги.
     Полина  встретила гостью на пороге, но сама куда-то торопилась. Она радостно обняла  женщину, впустила в дом и сказала:
-  Располагайся, прими ванну, я скоро приду, я на почту.
 Анна так и поступила. Поставив  чемодан в комнате, она приняла ванну и, накинув халат Полины, решила отмыть чемодан от разбившегося варенья.  Но банка не разбилась, только треснула и Анна осторожно стала вынимать содержимое чемодана.  Из бокового кармана  она вытащила   тряпочный сверток, перевязанный бечевкой и небольшой пакет. В пакете оказались алмазы, занявшие половину бокала, куда их пересыпала Анна, а в свертке лежали деньги и записка, написанная старческим почерком Дарьи Ивановны: « Анюта, мы тебя очень любим, прими от нас в благодарность деньги, они тебе пригодятся, это наши сбережения, все равно их некуда тратить».
 Анна пересчитала, денег было много.
- Наверное, это  их пенсии за последние двадцать лет, - подумала растроганная женщина.
- Не двадцать, а с 1996 года, когда деньги поменяли, – мелодичный голос Эдварда подтвердил догадку.
- Послушайте, я понимаю, что вы меня в покое не оставите, но, будьте мужчинами, не беспокойте меня, пока я не попрошу у вас совета. Решение я все равно приму сама!– Анна начала заводиться.
- Интересно, а Полина про алмазы знает?
- Знает, знает, она могла бы и сама их отвезти, только она  не может.
- Почему это она не может? – поинтересовалась Анна.
- Не наше дело, не может, значит, не может, и точка.  Разговорилась, смотри – ка! - отбрил Анну Алекс.
- Слушай, Алекс, я вообще оставлю здесь вашу добычу и разбирайтесь сами. И прекрати мне хамить! – Анна от такой несправедливости чуть не заплакала, хотя понимала, что дала слово старушкам, а обмануть их она не могла. Воспитание не то. Разбирательство на тему,  кто прав, а кто неправ,  прервала Полина.
- С кем ты тут разговариваешь? – Спросила появившаяся на пороге кухни вошедшая. – Ты смотри, не проболтайся, что мы здесь, она не поверит, – прошептал Ганс.
- А, так вот почему Полина не  едет отдавать алмазы, она не слышит немчуру, – подумала Анна. Сразу же успокоилась и повеселевшим голосом ответила подруге:
- Я  в тайге привыкла сама с собой разговаривать, вроде и не одна вовсе. Не обращай внимания.  Отвыкну когда - нибудь.
- А-аааа! Ты осторожней, а то в психушку отправят, да не переживай! Я тебя не сдам! – засмеялась Полинка.
- Ты, Анюта,  помолодела, постройнела! Слушай! Давай пройдемся по магазинам и в парикмахерскую заглянем, а?  Анна, подумав немного, согласилась и начала собираться на выход.
- Фрау Анна, ты что надумала, куда собралась, а алмазы так и будут на кухне лежать? Ты нас удивляешь, вот женщина, поманили шмотками, она и пошла…- Анна еле-еле себя сдержала, но понимая, то, что Полина может услышать, скрепя зубами, направилась с алмазами к чемодану.
- Да ты не беспокойся, дорогая, чемодан на виду оставь и записку напиши на входной двери, что, заходите воры дорогие, алмазики ждут вас в чемодане, чего уж, там! – Похоже, было, что Алекс выходил из себя
- А что, мне с ними идти?
- Ну, ты и бестолковая, спрятать нужно, подальше от глаз, – проскрипел Ганс.  Анна сложила богатство обратно в мешочек  и нерешительно стояла в комнате.
- Ань, ты скоро? – в комнату заглянула Полина – Чего ты стоишь, не собираешься? – Анна пожала плечами.
- Не знаешь, куда алмазы спрятать? – понимающе улыбнулась Полина. Анна опешила и как-то неопределенно пожала плечами.
- Идем, у меня сейф скрытый есть, мои тоже там лежат. Бабушка  несколько лет тому назад меня к себе вызывала, да хитро так. Типа того, она заболела, ну, я  мухой туда полетела, тогда она мне алмазы и дала. Я потом тебе  все расскажу, ну, давай, пойдем уже! - Анна передала мешочек Полине, записала код сейфа  и  облегченно вздохнув, направилась в коридор обуваться.
   Полинка  держала Анну за руку и рассказывала о событиях последних двух лет. На работе сменилось руководство, поменяли почти весь состав ИТР, тендеры проходят с трудом, но объемы есть. Половина инженеров находится сейчас на Ванкоре, где идет грандиозная стройка нового нефтяного месторождения. Командировочные платятся с трудом. Новый   финдиректор и главбух требуют ежедневных авансовых отчетов, а кто их вовремя не предоставляет, того не по-детски  штрафуют. Аня слушала подругу в пол-уха, она смотрела  на людей, на город. Вспоминались годы, проведенные здесь с самого начала и она просто кивала Полине, будто внимательно её слушает. Но вот и первый магазин. Всего два часа  прошло, как воодушевленная Полина и вымотанная Анна вышли из бутика. Но руки  несли нескончаемые пакеты, а Анна затравленно смотрела на подругу.
- Все, я больше не могу, хватит. Идем в парикмахерскую!
- Ань, давай зайдем еще в этот, тут такие сумочки продаются, ошалеешь! – Полина тянула  упирающуюся подругу за руку.
- Нет, Поля, давай ты сама, возьми, что считаешь нужным. Встретимся в парикмахерской! – на ходу прокричала Аня, убегая от бутика, как от гидры, готовой проглотить любого, кто прикоснется  к дверной ручке магазина.
С Анной творилось что-то непонятное. Сидя в кресле салона красоты, она совершенно не реагировала на манипуляции со  стороны мастера над своей головой. Мастер, молодой экстравагантный  мужчина, напевая сладкоголосым  тенором, то красил волосы, то приподнимал  уже окрашенные локоны, то отстригал ненужные прядки. Потом Анной занялась косметолог. Анна на себя в зеркало не смотрела, все равно очки лежали в сумочке, а без них Аня была как крот в норке. Память прошлых лет возвращалась к ней, закрывая все нынешнее, надуманное, искусственное.
     Анна приехала в Москву из одного заполярного городка поступать в театральный институт. Таких бойких девочек в Советском Союзе было хоть пруд пруди. Для северной школьницы, возможно, у неё были какие-то таланты, только, растерявшись  от обилия  дарований, Анна  завалила первый же экзамен. Но домой  было нельзя.  Мать была умудренной жизненным опытом  женщиной и понимала, что Анюта не выдержит, сломается, начнет курить и ещё чего доброго, принесет в подоле. Она так часто объясняла все последствия девичьей свободы, что  неудавшаяся абитуриентка решила остаться в столице. Она действительно начала курить и лишилась девственности в первый же год, но замуж вышла за хорошего парня из рабочей семьи.  На второй год девушка поступила на заочное отделение строительного института по направлению от стройки и,  несмотря на перипетии судьбы, закончила его.  С мужем жили не плохо и не хорошо. Он, как оказалось впоследствии,  во всем был показушник, хоть и не пил, но домой появлялся частенько за полночь. Особенно когда его несчастная мать заболела, и на Анну почти сразу после родов навалилась страшная беда. У исключительной, любимой свекрови развился рак – саркома.  Пятидесятилетняя женщина так жалела невестку, что пыталась сама  дойти до туалета, но падала  снова и снова, и  звала Аню. Аня вставала и тащила до кровати неподъемное тело своей свекрови. А где же был сынок? Где-то. Денег не хватало. Аня заменила свекровь на работе. Она мыла унитазы и цех на машиностроительном заводе. Дома была стирка, готовка, уколы. Руки от кислоты кровоточили и у несбывшейся артистки осталось одно желание - выжить. Свекровь все же помогала  невестке. Она качала коляску с маленькой внучкой, и пока Аня была на работе, могла сунуть девочке сцеженное молоко и подсунуть сухую пеленку, если Ульяна  испачкается. Ане приходилось потом отмывать и свекровь, и дочку.  Затем Аню уволили с работы,  и она пошла подрабатывать дворником. Коляска с ребенком тоже была в помощь, в нее можно было положить инвентарь. С мужем начались проблемы. Появляясь дома, он требовал от Анны выполнения супружеских обязанностей. Причем его не волновало, слышно ли его матери все происходящее в спальне.  Секса не получалось. Анна чаще и чаще игнорировала его  желания. Через пару лет после смерти свекрови  он объявил Анне, что   любит другую женщину. Другая была москвичкой, моложе, и ценила его мужское достоинство не так, как холодная, фригидная Аня. Та, другая, купила своему новому мужу машину. А бывшей жене надежда и оплот семьи выделил сто рублей и выдворил из дома.   Молодая женщина запаниковала. Идти было некуда. Мать отказалась принять дочь с внучкой в свою двухкомнатную квартиру. И тогда двадцатипятилетняя женщина с трехлетним ребенком  нагло заняла  комнату в  заводском бараке на окраине Москвы. Её выселяли, она плакала, грозилась написать Терешковой и в газеты. Руководство помучилось с девушкой, да и решило оставить ее в покое, мотивируя свое решение тем, что она сотрудник  заводского жека.  Аня, тем не менее, повеселела. Институт она не бросила, дочь ходила в садик. Была, хоть и протекающая, но крыша  над головой.  Через пару лет бараки снесли, Аня, по непонятной случайности, получила  маленькую двухкомнатную квартиру. С мамой помирились.  Дочь радовала, и все было хорошо, если бы  она не была одной.  И тогда она встретила свою последнюю любовь.  Жизнь Анны не была легкой, но её природный оптимизм не давал женщине  поникнуть, закрыться в себе. Крупная женщина была душой компаний, она прекрасно танцевала, пела романсы, была неплохим аналитиком и неплохо разбиралась в политике. У нее была масса друзей и знакомых. Но возраст и здоровье давали о себе знать и тут она растерялась. Ей за пятьдесят. Кажется, жизнь только начинается. Но появилось высокое давление, ноги не ходят. Больничные листки участились. На работе и в личной жизни проблемы. По настоянию своей новой, но ставшей родной, приятельницы Полины Анна уехала в таежный край менять себя и свою жизнь. Да-а-а-а!
 - Девушка! Мы закончили! – Анна даже не поняла, что девушка - это она. Анна достала очки из сумки, одела их  и взглянула в зеркало. Но себя она не увидела.  Из зеркала на нее смотрела тридцатилетняя  красотка  с  удивленным взглядом.  Мастер постарался.  Легкое мелирование  зрительно увеличило  количество волос на голове, пышным каскадом волосы струились по плечам, косая челка придавала лицу кокетливость и дерзость.  Анна пригляделась к себе внимательнее. Ненавязчивая косметика молодила лицо, только обведенные пухлые губки выдавали в ней страстную натуру. Анна не узнавала себя, и она полюбила себя. Она полюбила весь мир и этого голосистого мастера, и косметолога, и весь салон красоты. Она поднялась со стула и во всю мощь своих легких крикнула: «Ёххо!Ё!» Присутствующие в зале ленивые дамочки, сначала опешили, но увидев юношеский восторг Анны, громко зааплодировали ей.
 - Вот это да! Аня, это ты? – Полина с удивлением рассматривала подругу.
 - Я, я, это я, Полинка! Как здорово! – Аня подпрыгивала от радости, тормошила Полину, тащила её в кафе, домой, в сквер. Проходящие мимо люди, улыбались ей, некоторые говорили: « Эх! Молодость, молодость!»