Глава 10
-Зачем ты так? – упрекал сам себя Полянский. – Ты её обидел. Она ждала от тебя других слов, а ты…
В конце концов, он не выдержал, поднялся, вышел из квартиры, подошёл к двери квартиры Томилиных и протянул руку к звонку. И не смог позвонить.
Вернулся домой, включил спортивный канал и смотрел, как два амбала до изнеможения колотят друг друга огромными кулаками. Он и сам был не против, чтобы его тоже кто-то так поколотил.
И тут вспомнил. Поднялся, сходил в прихожую, достал из кармана куртки два билета на концерт Ваенги и порвал их на мелкие кусочки.
Он пришёл с работы раньше, хотел пригласить её на концерт, а с концерта пригласить к себе. Не получилось. Её не было дома. А потом она вернулась , и с ней были подружки. Молодые, жизнерадостные, смешливые подружки. И она. Молодая и смешливая. Хотя, нет, не такая она и смешливая. А он её ещё и обидел.
Утром она прогуляла Боцмана раньше, и раньше ушла на занятия. И Полянский знал, почему она так сделала. Она не хотела встречаться с ним. Нет, на лестнице они встретились. Обменялись приветствиями. Он даже Боцмана потрепал по голове.
А вечером она не позвала его гулять с ними. Не постучала и не позвонила. А он сам не решился пойти к ним. И, казалось, всё нарушилось и разрушилось.
На следующий день, в четверг утром ни она, ни Боцман ему не встретились. Ни на улице, ни в доме. После пробежки на душ у него ушло ровно пять минут. Обмотавшись полотенцем, он выскочил на лоджию. На площадке их не было. И уйти в институт так рано она не могла.
-Проспала? – предположил он.
В десять минут восьмого он не выдержал. Звонок в квартиру Томилиных не работал.
-Вернётся из института, я приду и починю звонок, - сразу решил он и застучал в дверь, сначала тихо, потом громче.
-По башке себе постучи, по башке! - раздался за дверью знакомый, но сердитый голос. Щёлкнул замок, и дверь распахнулась настежь.
Она стояла за порогом в чём-то непонятном. То ли майка, то ли полумайка. Нет, судя по длине, это всё-таки была полумайка, поскольку из-под её подола виднелась часть живота.
Полуодетая, нянька Боцмана выглядела ошеломляюще. Не в силах справиться с приступом жуткой зевоты, перекосившей лицо, её глаза закрылись. Не открылись они и после того, как она закрыла рот. Так, с закрытыми глазами она и произнесла:
-Федя, придурок, сегодня не мы дежурим, а семьдесят четвёртая, вот и колотись к ним.
Так и не открывая глаза, она захлопнула дверь. Щёлкнул замок.
Приходя в себя от увиденного и, в какой-то мере, от услышанного, он опять постучал в дверь и громко сказал:
-Лиза, открывай, то я, Олег Полянский!
-Блин, - через паузу раздался испуганный голос за дверью, почти рядом, и дверь открылась. В этот раз не нараспашку, а только на небольшую щёлочку. В щёлочку смотрели два ещё сонно моргающих глаза.
-Привет, - быстро сказал он. -Ты с Боцманом не гуляла. Давай я его выведу, - он не успел сказать ей про то, что она проспала на учёбу, как она, так же выглядывая из-за двери, произнесла:
-Я с ним погуляла уже. Два раза за ночь. Он в час ночи и в четыре часа запросился. Так не должно быть? Мне кажется, у него простатит. Я испугалась и всю ночь читала книжки про болезни собак, нашла в шкафу, похоже, что у него и правда, простатит. А Вы не знаете, он кастрированный или нет?
Олег смотрел на неё и не знал, как ему поступить. Засмеяться или распахнуть дверь, ввалиться в квартиру, ухватить её, полусонную, тёплую, в этой смешной полумайке, и никуда не отпускать от себя. Но он сдержался. Не засмеялся и не ухватил её, а спросил:
-Ты почему в институт не идёшь? Девятый час уже!
Она поморгала заспанными глазами, ахнула и захлопнула дверь. Выскочила она из квартиры через три минуты. Он стоял на площадке у распахнутой двери в свою квартиру, с интересом глядя на неё. Она одновременно делала несколько дел. Застёгивала джинсы, расчёсывала волосы, закрывала дверь и пыталась затолкать правую руку в плащ, не замечая, что он наброшен наизнанку.
И бормотала при этом:
-Надо же, первый раз на учёбу проспала. Первый раз проспала.
-Я тебя подвезу, - с готовностью сказал он,- машина на улице стоит. Подожди!
Он снял с неё плащ, вывернул его, она за это время застегнула джинсы, махнула пару раз по голове массажной щёткой, бросила её в пакет, повернула ключ и сделала шаг в сторону лестницы.
-Стой! – громко воскликнул он, - посмотри на ноги.
Она стояла в пластиковых синих шлёпанцах, обутых на босые ноги. Ахнув, она достала из кармана плаща ключ, открыла дверь и тут же, на глазах у него, усевшись на пуфик в прихожей, стала лихорадочно надевать серые носки.
Надев один носок, она взяла в руки второй, неожиданно замерла, подняла голову, уставилась полусонными глазами на него и вдруг спросила:
-А сегодня четверг или пятница?
-Четверг, - он еле сдерживался, чтобы не засмеяться.
Лизка бессильно опустила руки и рассмеялась:
-Это Вы меня с толку сбили! У нас сегодня, в четверг, занятия с часу дня, одна пара. А завтра с половины девятого. Я же говорю, что я никогда не опаздываю. А тут всю ночь не спала, с Боцманом гуляла и книжки про страшные болезни у собак читала.
Она смеялась так жизнерадостно, что и он не удержался. Смотрел на неё, ещё сонную, смеющуюся и представлял рядом с ней маленькую девочку, их дочь, похожую на маму.
-Кстати, я поняла, почему он ночью просился два раза. Я ему вчера корюшки давала. Сама ела, а он просил. Меня Ира угостила корюшкой, ей дедушка из дома привёз. Такая вкусная и не совсем деревянная. Я ему тоже чистила, кости не давала. Как же я забыла! Вот он воды и обпился, а потом бегал. Я тоже напилась потом воды, но меня-то выгуливать не надо.
Она засмеялась, потрепала по голове подошедшего к ней Боцмана и сказала:
-Спасибо Вам, Олег Николаевич, за проявленную бдительность. Я Вам за это к дню военно-морского флота открыточку подарю.
И опять засмеялась. Сидела на пуфике, с надетым на одну ногу носком, и смеялась, искренне, радостно, показывая красивые ровные белые зубы.
-Ладно, иди, спи! Прости, что разбудил. А про открыточку не забуду. В календаре пометку сделаю.
Она закрыла дверь, а Полянский ушёл к себе.
Вечером он починил дверной звонок к квартире Томилиных. Она стояла рядом, подавала ему инструменты. И он решил, что всё опять наладилось. Но торопить события не хотел.
-Лиза, я тебя предупредить хотел. Я с сегодняшнего дня в отпуске. Я завтра рано утром в Мурманск уеду.
-Понятно, - сказала она. И улыбнулась.
-Я вернусь 24 апреля, - сказал Полянский.-Сделай пометку в календаре.
Улыбка сползла с её лица. Она молчала, смотрела на него, а её глаза его не видели. Олег растерялся:
-Я в пятницу приеду, 24-го, - повторил он.
Она поморгала глазами, глядя куда-то мимо него, и пробормотала:
-Пятница. 24 апреля. Да. 24 апреля.
И не сказав ему ничего, закрыла дверь.
Продолжение следует
Далее http://www.proza.ru/2016/04/15/2289