Глава 7
Дома их встретили радостно прыгающий, несмотря на больные конечности, Боцман, почему-то тоже очень обрадовавшиеся их приходу хозяева. И накрытый на кухне стол.
-Почаёвничаем, - сказала Людмила Ивановна. Спиртного на столе не было. Зато было много всякой и разной вкусной еды.
Сосел притащился почти сразу. По поводу. Принёс хозяину какие-то особые рыболовные снасти. Лизку опять посадили в уголок, к стене. Она пила чай, ела вкусные вещи и смотрела, как хозяин с соседом разбирают всякие непонятные ей крючки и мормышки.
Сосед оказался не только любителем бабочек, но и рыбок. Лизка сразу вспомнила одну из своих любимых песен из репертуара Ваенги. «Рыбка золотая».
Полянский пару раз локтем заехал Лизке в бок. Впрочем, не сильно. И не потому, что увлёкся рыболовными гаджетами, хотя и это присутствовало в его поведении.
Просто он сел очень близко к ней. Ей показалось, что он с каждым разом садится всё ближе и ближе к ней, и скоро ей придётся на стенку лезть. Оба раза он испуганно смотрел на неё и говорил:
-Извини, ради бога! Сильно толкнул?
Лизка с набитым ртом отрицательно махала головой, боясь, что он захочет посмотреть, куда именно ткнул её. Потом она опять наелась, осоловела от еды, и Людмила Ивановна сказала:
-Лиза, пойдём, пошепчемся.
Лизка поднялась. Полянский подскочил, ухватил её за руку, будто она не могла без него выйти из-за стола. Пропуская Лизку, он махнул рукой по краю стола, на котором лежали разобранные по кучкам рыболовные штучки-дрючки, и те со звоном разной тональности посыпались на пол.
-Уй, - завопил Томилин, - ты что наделал! Теперь собирай всё! Хорошо, что мушек я уже спрятал!
-Про каких мушек он говорил, - на всякий случай спросила Лизка Людмилу Ивановну по пути в «свою» комнату.
-А-а-а! Это приманку для рыбы делают, на крючок разные ниточки, волосики привязывают. Ювелирная работа. Они как-то вечером такую мушку делали, а потом на пол уронили. Часа два ползали по кухне, искали, поругались, думала, подерутся. В два часа ночи Сергей тогда её всё-таки нашёл, Олегу позвонил, и тот прибежал, проверить, не врёт ли. Рыбаки – это диагноз.
Хозяйка Боцмана выдала Лизке 50 тысяч. Разными купюрами. Лизка столько денег в жизни в руках не держала. Она растерялась. Растерялась так, что боялась смотреть на Людмилу Ивановну, боялась, что та увидит, как дрожат Лизкины губы.
-Лиза, это тебе за Боцмана. И ещё. Собака в доме, нужен определённый уход. Пропылесосить лишний раз, помыть пол. И за цветами присмотри. Полить, сухие листья собрать. Там я листочек положила, с напоминаниями, как за какими цветами ухаживать. Какие вообще не поливать, какие обязательно увлажнять. Да ты, возможно, сама многое о цветах знаешь.
Цветы на добрые руки отзывчивы. Так у нас все растения ухоженные, беспроблемные. Цереус только обижается, наверное, не хочет цвести. Десять лет ему уже. И возраст серьёзный. А нас ещё ни разу не порадовал цветами.
Они ещё поговорили, и Людмила Ивановна вышла, оставив Лизку одну. За окном уже стемнело. И ей вдруг стало так хорошо, как никогда в жизни не было хорошо. Хорошо и спокойно. Она даже читать не стала ничего. Задремала в этой спокойной тёплой благости. И тут будильник в телефоне зазвонил. Боцмана выгуливать!
Хозяева и сосед сидели на кухне. Она зашла, сонно моргая, и все разом замолчали. Потом уже она подумала, что, наверное, о ней говорили.
-Я Боцмана прогулять свожу, - начала Лизка.
-Лиза, его уже Сергей и Олегом прогуляли. Нас утром, в шесть часов, Олег в Пулково отвезёт. А перед уходом я Боцмана прогуляю. И ещё. Вот, это я тебе наши телефоны и телефон Олега записала. На всякий случай. Если какие-то вопросы будут, обращайся к нему. И ключ у него будет запасной от нашей квартиры, чтобы ты знала. Иди, спи.
Лизка взяла листок в руки. Посмотрела на записанные номера, подняла голову и наткнулась взглядом на Полянского. Уверенный, серьёзный взгляд взрослого, очень даже взрослого мужчины. Хорошо знающего, что именно ему нужно в жизни и от жизни. Совсем не похожего на ловца бабочек или рыбок.
Засыпая, она прижимала к уху ракопину и мечтала. Нет, не о том, как будет расходовать такую ненормально огромную сумму денег. Вовсе не об этом.
И опять он не мог сразу уснуть. Вспоминал утреннюю встречу с ней на лестнице, совместную поездку в машине. Потом этот поход в общежитие. Её соседки по комнате наболтали ему много, отвечая на вопросы.
Но ничего нового про неё он не узнал. Ничего. Будто они не знали ничего об её жизни, что было совсем маловероятным. Либо сознательно не хотели говорить при ней о том, что касалось её лично.
Больше всего его насмешили эти дамы на входе в общежитие. «Счастья вам и деток побольше!». Лиза смутилась, он это заметил. А, когда поднимались в лифте, он уловил запах её волос. Не шампуня, нет. Искусственный, даже самый хороший запах шампуня, не мог так пахнуть, как пахли её волосы. Он вдохнул этот запах и чуть не попался.
И опять он сидел у Томилиных на кухне. А Лиза сидела рядом. Он специально сел, ближе к ней. И два раза даже задел её. Потом она ушла, а он сходил с Сергеем погулять с Боцманом. И Сергей его спросил:
-Чего ты боишься?
Чего он боялся? Он боялся того, что она моложе его на пятнадцать лет. Боялся и понимал, что никогда не сможет забыть её, если у них ничего не получится. А «как» и «что» должно «получиться», он не знал. Растерялся, как молодой пацан, влюбившийся по уши.
Так и заснул с растрёпанными мыслями о счастье. Пока недосягаемом счастье.
Утром Людмила Ивановна зашла к Лизке в комнату, погладила по голове, попрощалась и ушла.
А потом началось дежавю.
-Здравствуйте, Лиза! – сказал внизу совсем не знакомый ей консьерж.
И опять сосед стоял у въезда во двор около своей машины и ждал её. В форме. И всё повторилось. И опять около института стояли девчонки. Стояли, молчали, а лица у них были такие, будто они сейчас лопнут от смеха. Или, по крайней мере, захохочут.
-Здравствуйте, Елизавета Дмитриевна, - хором продекламировали они и захохотали.
-Опять вас, милейшая, Олег Николаевич подвёз. Просто сосед, и ничего личного! - торжественно произнесла Ирка, когда все засмеялись. Опять все захохотали. И Лизка тоже засмеялась.
Перед сном Лизка вывела Боцмана погулять. На хорошо освещённой площадке гулял мужчина средних лет с овчаркой в наморднике. Увидев друг друга, овчарка и Боцман обнюхались и радостно и приветливо помахали хвостиками.
-Здравствуйте, - сказал мужчина, - дружок твой, Майли, пришёл. А вот ещё один идёт.
Уже знакомая Лизке пожилая женщина привела на площадку шпица. На голове шпица красовался голубой бантик, явно произведение дизайнерского труда. Боцман сразу бросился обнюхивать бантик. Шпиц недовольно зарычал, и Боцман деликатно отошёл в сторону.
Лизке стало его жалко. У Боцмана был красивый ошейник, но, видимо, собакам свойственны те же чувства и переживания, что и людям.
Она уселась на лавочку, отцепила Боцмана от поводка и, не сдержав зевоту, отвернулась. На фоне освещённого окна кухни соседа виднелся мужской силуэт. Она отвернулась, но через некоторое время украдкой всё-таки оглянулась. На кухне соседа свет не горел. Олег стоял на лоджии. Хотя света в зале не было, отблески городского света отражались на неосвещённых стёклах лоджии и высвечивали его силуэт.
-Воздухом дышит, - подумала Лиза, позвала Боцмана, нацепила поводок и повела его домой. Следом, беседуя, шли мужчина со старушкой, уводя своих питомцев. Наверх Лиза с Боцманом поднимались по лестнице. Поднимаясь по ступенькам, Лиза считала вполголоса:
-До-мой, до-мой, до-мой!
Так она считала в детстве, когда поднималась на второй этаж своего дома. А вот это и не надо было вспоминать. И она притворилась для себя, что не вспоминала ничего о доме.
Казалось, Боцман подлаживается не только под её шаги, но и под считалку.
И тут она вспомнила встречу на площадке:
-Не переживай, Боцман, я тебе тоже кое-что сделаю завтра. Пусть он своим пошлым бантиком не хвалится. Никогда никому не завидуй. Оно того не стоит. С соблазнами даже бороться не стоит, их просто не надо замечать, - она не договорила фразу, но вовсе не потому, что они поднялись на площадку.
Продолжение следует
Далее http://www.proza.ru/2016/04/15/2220