2016 г. Записи 84 Вечер в Литературном музее
Продолжение
1 февраля 2016 г. Снился кусочек природы, коричневатые деревья, всё окрашено в тёплые тона, в центре кадра веселятся танцующие прелестные обезьянки, я созерцаю всё это издалека.
Я стала принимать спреи, которые мне долго и упорно рекомендовал Т.
Белёсый сумрак, снег косой,
А на лужайке я с косой,
Кашу я травы. Солнце, зной,
Фантазий вихрь, я — не пустой.
Нашла в интернете Сэла Рэчела и Майкла Ньютона. Вчера было осенение, сегодня перевешивает обычная жизнь без озарений, без погружений в свои глубины.
Из книг в магазине Белые облака я прочитала, что всё на земле идёт к лучшему. Но как медленно. Тысячи лет страданий неописуемых... Эксперимент двойственности закончен. А был ли он? Нам сказали, что он был. Как проверить?
В.П., мой знакомый физик сказал о Люцефере, что он сделал ещё одну Вселенную.
2 февраля. Герман, брат мой ушёл отсюда в миры иные 4 года назад. Не с кем его помянуть.
Неприятный звонок родственнице, она попросила дочь 7 лет сказатьт мне, что её нет дома. А дома она, как оказалось, была. Зачем? (Потом она отключила меня от контакта со мной в фейсбуке, ничего мне не объяснив, хотя я просила её мне написать) У нас был всего один разговор по телефону, что я такого могла наговорить, что надо меня тотчас отогнать от общения? Караул!
Читала о семье Бунина, о его жене В. Н. Муромцевой, о Галине Кузнецовой, которая общалась с Марго, сестрой Фёдора Степуна. Бунин, когда узнал правду о ней, очень переживал, он понял, что потерял её, он был очень к ней привязан. В.Н. считала, что появление в их семье Г. Кузнецовой дело тёмных. Они втроём прожили 15 лет. Нобелевская премия была растрачена в 2 года, так как Бунин много помогал нуждающимся людям.
3 февраля. Бессонница. Спреи устроили обост рение хронической болезни бронхов.
4 февраля. Повторялся один и тот же сон, потом приснились белоснежные курочки.
Кашель, головная боль ранним утром, насморк, бронхи не в порядке — это всё спреи так действуют.
Я была на дне рождения В. М. Было тепло, хорошо, но стоило мне захотеть что-то произнести, как меня тотчас перебивали, люди обменивались репликами, историями. Я ждала какое-то время, сидела молча, наблюдая, потом говорила ту фразу, на которой меня прервали и продолжала то, что рассказывала. Так было несколько раз — 5 или 6. Это интересное наблюдение. Видимо, я недостаточно обладаю тем напором, которым обладают люди.
5 февраля.
По прежнему мне нужен человек.
Я вновь один среди друзей шумящих,
Перебивающих, снующих, спящих.
Не поднимать слегка дрожащих век...
Но поздно... и не нужен человек.
5 февраля 2016 г.
Из сна мы переходим в сны -
Так говорил один учитель.
Как далеко нам до весны.
Бывали в «Белых облаках»?
Зима чудит. Ты небожитель?
5 февраля 2016 г.
Пренебреженье вижу к человеку.
Ночное время перевито снами.
Христос, давно Ты говорил о том,
Что до скончанья века будешь с нами.
Прими мой труд, иное всё — потом.
5 февраля 2016 г.
Я маюсь. Бессонница. Валериана не помогает. Вижу некое небо в звёздах, руки тяну к Христу и говорю Ему: «Приди и скаж мне: «Бронхи твои исцеляю Я». Пятый день страданий. Вялая от болезни тела душа. Такое ощущение, что никого не любишь
Завтра встретишь своего любимого,
Но он не узнает тебя.
Петь будет он, открывать сердце своё,
Родственное тебе,
И не узнавать тебя будет он.
Идёт поток стихов.
Ты слышишь, как шумит прибой
Огромной тишины ночной?
Как онеметь моим устам
И не слагать о грусти песен?
И что тебе я не отдам?
5 февраля 2016 г.
Кто говорил, что мир стал тесен?
Жизнь длится дальше. Я перстом
Не двину. Ты меня не слышишь.
И так всегда. Не едет крыша,
Но вот безумье за крылом.
5 февраля 2016 г.
Несмотря на недуг, я преодолела себя и поехала на вечер Петра Старчика и Максима Кривошеева в Литературный музей в Трубниковском переулке. Я немного опоздала, но место в конце зала нашлось. Максим пел мягким благородным голосом, рассказывая о датах стихов. Вечер был посвящён Мандельштаму, но пелись не только его стихи, но и его друзей. Максим говорил о толковании многочисленных стихах Мандельштама. Петя пел быстро и не совсем разборчиво. Рассказывал он мало. Извинился перед публикой: «Простите... Вы видите, я болен».
Я встретила много знакомых. Снимала Петю, его сына Ваню, Петра Трубецкого, записавшего весь вечер на видеокамеру. Потом я подошла к Максиму, прося позволения пожать его руку. Он протянул мне руку. «Вы потрясающий! Вы чудо!», - сказала я. Те, кто стоял рядом, рассмеялись. «Я искала в интернете Петю Старчика, а нашла Вас... Какое благородство, какое понимание Петиной музыки», - продолжала я. Максим был так мил, что я не испытывала страха, стоя около него.
Спустившись вниз, я купила томик Мандельштама. Мне пришла идея снять себя и Максима, отражённых в огромном зеркале. Максим мне помог, убрал вспышку, я сделала единственный кадр.
Выйдя на улицу, я обнаружила моих знакомых, постояла около них. Ваня Старчик приобнял меня. Я говорю ему: «Я пишу тебе письмо: «Друг мой, Ваня...». Его знакомые девушки мило улыбаются. Я наверное странное произвожу впечатление своей детской непосредственностью.
Максим предложил довезти до метро кого-нибудь из нас, вызвались двое — В.С. и я. Максим сказал нам, что пойдёт за машиной, В.С. почему-то, не простившись ни с кем, сказала мне, что пойдёт пешком одна к метро.
Я решила подойти к Пете Старчику и обнять его, что и сделала, напомнив ему слова Александра Сергеевича Кочеткова "С любимыми не расставайтесь". Петя подхватил эту цитату. Потом все быстро куда-то исчезли, я осталась одна, поглядывая на бесчисленные машины, снующие по переулку, и на небо, ощущая себя дискомфортно.
Наконец, подъехала машина с право-рулевым управлением, Максим увидел, что я одна, я объяснила ситуацию. Мы плавно покатили к метро Парк Культуры в японской машине, которой уже 10 лет. Я не могла набрасываться на него с вопросами, немного рассказала о себе, немного расспросила Максима о нём самом. Он был естественен и прост. Как будто я всегда знала его. Я сказала, что жить очень интересно, но мало сил. «Как Вам здесь живётся?... За границей легче, нет того напряжения и стрессов, как в России, но там свои проблемы», - тараторила я. Не помню его ответа. Мы быстро добрались до метро. Сказка кончилась. Я попрощалась. «Храни Вас Бог, Максимушка!». Мы улыбались друг другу.
Едучи домой, я сказала себе, что с этого дня я больше не буду болеть.
Я снимала Максима Кривошеева после вечера Петра Старчика