Вот уже пятнадцать лет, как её нет, а я до сих пор вижу её живой, всё понимающей, лукавой...и не могу позволить себе привести в дом другую собаку.
Правду говорят, что пудель - это ещё не человек, но уже и не собака.
Появилась она в нашем доме, когда ей было всего полтора месяца.
Мы с мужем поехали в гости к своим друзьям, и вместе с ними пошли во двор выгуливать их собаку.
А там, с необыкновенно красивым пуделем гуляла соседка по дому.Вся их семья работала в цирке на Цветном бульваре, и держала красавцев, "королевских" пуделей, белого окраса, удивительно воспитанных и обученных цирковой профессии.
С хозяйкой гуляла "мама" по имени "Чекиза", а "папа"- "Марик" был в это время занят на работе. Судя по всему, Чекиза была в отпуске по поводу прибавления в семействе, так как скоро выяснилось, что дома остались два полуторамесячных щенка.
Хозяйка пригласила нас посмотреть их, и мы, не без удовольствия, отправились на экскурсию.
Как только открылась дверь квартиры, навстречу нам выкатился белоснежный комочек, с радостными воплями кинувшийся нам в ноги. Второго щенка мы отыскали под креслом, дрожащего от страха.
И тут начался настоящий спектакль: шустрый щенок подпрыгивал вверх, кидался на моего мужа, повисал на его брюках, и медленно опускался на пол, сопровождая свои трюковые действия радостным зовом.
Мы с трудом изловили его и, наконец, рассмотрели: это была девочка, с белоснежной шерстью, но с маленьким изъяном - крохотным пятнышком на ухе, светло-коричневого цвета. Сразу стало понятно, что в цирке она работать не сможет из-за этого ничтожного дефекта. Всё остальное было неотразимо.
Круглый шарик большого размера, с довольно длинной шерстью, громадными ушами... сплошное очарование! А когда на нас с любопытством уставились озорные миндалевидные глаза и "кожаный" носик... из рук её выпустить уже было нельзя. Тем более, что она, обняв моего мужа очаровательными лапками, всячески норовила поцеловать его.К тому же, по непонятному совпадению, моего мужа дома звали "Марик", также, как и её отца.
Короче, заняв деньги у друзей, мы отравились домой со щенком, по дороге назвав его "Ладой", по имени нашего автомобиля. Надо сказать, что она сама определила своё имя, проявив страстную любовь к автомобилю на всю свою жизнь.
Лада поселилась в нашем доме с большим удовольствием, превратив его в кромешный ад. Собака постоянно играла, прыгая в высоту выше моего роста, и повисала на мне, превращая мою одежду в лохмотья. По ночам она грызла обувь и ножки дивана и кресел, зато с удовольствием гуляла с мужем и уплетала вкусную пищу, приготовленную мною. Надо отдать ей должное: она не беспокоила нас по ночам, мирно спала по-лягушачьи, вытянув все четыре лапки в стороны, а утром, сидя на полу, у кровати, в основном с моей стороны, караулила, когда же, наконец, я приоткрою хотя бы один глаз. А вот потом спасения уже не было.
Лада была удивительно аккуратным и воспитанным щенком. Видимо, сказались гены родителей-циркачей. Выходя гулять на улицу, в компанию себе подобных, она прежде всего подходила поздороваться к хозяевам, а потом уже начинала гонять их питомцев, не знавших, как от неё спастись. Но любили её все, и те, и другие, называя "первой мадемуазель Таганки".
Лада взрослела, делалась очень дисциплинированной и послушной, чётко знала, кто с ней гуляет, кто кормит, кого приветливо встречать в доме, а за кем наблюдать. Она точно знала, когда муж приезжает на машине домой, и первой бежала его встречать.
Для меня до сих пор это остаётся загадкой. Я также не могу понять, как она распознавала, кто, с какими намерениями и настроением приходил к нам в дом.
Очень огорчалась, когда в доме оставалась одна: понурив голову, выслушивала наши наставления и исправно выполняла их. Зато в пятницу вечером она ни на шаг не отходила от левой ноги мужа, зная, что в этот вечер мы все едем на дачу. Там она чувствовала себя полной хозяйкой, никого из соседей не пускала на свою территорию, и наслаждалась общением с нами.
Собаки удивительные существа! Как они чувствуют настроение своих хозяев и их близких, состояние их здоровья...
Наша Лада точно знала у кого и что болит. Она просто ложилась на больное место и грела его своим лохматым телом. Но предварительно она внимательно смотрела заболевшему в глаза.
Когда она заболела сама и помочь ей было невозможно, она точно также смотрела в мои глаза и молила о помощи.
Лада обладала удивительной памятью, помнила обо всех наставлениях, данных ей, о выполнении определённых поручений. Если утром я говорила ей, что вечером её ждёт баня, после прогулки она заходила в душевую кабину, и никакие силы не могли удалить её оттуда.
А ещё она любила посидеть у стола во время нашей семейной трапезы. Она никогда не попрошайничала, и лишь напоминала о своём присутствии, иногда постукивая лапой по моей коленке. При этом пела она всегда и с большим удовольствием. Песня была об одном: "За столом никто у нас не лишний...", а вот мелодии бывали разные: "Пусть всегда будет солнце" или "В лесу родилась ёлочка", независимо от сезона. Голос был проникновенным, убедительным и нежным, и одновременно требовательным, так что отказать её в кусочке вкусненького было невозможно.
Стригли Ладу раз в год две молодые женщины, с первого знакомства полюбившие её за дисциплинированность. Процедура длилась семь-восемь часов с коротким перерывом на питание. Её стригли, купали, сушили феном, расчёсывали и делали укладку, а когда, наконец, мучения заканчивались, она бежала к зеркалу смотреть результаты. Поставив передние лапы на подзеркальник, она внимательно изучала своё отражение в зеркале, поворачиваясь со всех сторон.
Убедившись в своей неотразимости, она шла благодарить мастеров и ложилась отдыхать. А вечером, на прогулке, она демонстрировала всё своё превосходство сородичам.
Какой это был незабываемый спектакль!
Поскольку мы кормили, выгуливали и делали все необходимые медицинские процедуры по плану, Лада почти не болела. Но однажды, в мае месяце, к её уху присосался клещ. Я его аккуратно удалила, но, видимо, поздно - поднялась высокая температура, пришлось вызвать врача, который с трудом её спас. Мы круглосуточно дежурили возле неё, делали уколы, ухаживали...Потом, когда она поправилась, предела её благодарности не было.
Сейчас, прожив долгую жизнь и повидав её со всех сторон, я думаю, что собаки чувствуют хорошее и плохое значительно глубже, чем люди. Наша Лада очень точно отличала зло от добра.
Уезжая в Германию, мы оставили Ладу на пару месяцев у Щавелевых на даче. Она хорошо знала их и любила. Но простить нам измену так и не смогла. Надо было видеть, как она металась между мной и Людой, когда через три месяца мы приехали за ней. Она всё-таки побежала к нам, но, как она жаловалась, плакала, ругалась, выговаривала нас, а потом радовалась.
В человеческом голосе нет таких невероятных интонаций, какие мы слышали в её лающем голосе. Наверно, такая чувственность в передаче своего отчаянного положения бывает только у собак, которые каждый раз прощаются со своими хозяевами, думая, что их бросили.
Мы возвращались в Германию уже втроём, на машине, пересекая две границы - финскую и немецкую. На русско-финской таможне Лада объявилась путешественницей, и, положив лапы на прилавок, стала лаять, требуя проверки.Таможенник очень удивился, так как по тем временам, видимо, за границу с собаками ездили редко.
Узнав, где собачий санитарный контроль, я с Ладой пошла оформлять её документы. Своим удивительным поведением и красотой она покорила всех.
По своему собачьему паспорту она носила имя и отчество моего мужа, и таможенник, зная его, как известного тогда автогонщика, постоянного участника ралли "Тысяча озёр", беспрепятственно выпустил нас на территорию Финляндии.
Из Хельсинки мы плыли комфортабельным паромом в Германию.
На пароме была своя жизнь, и мы выводили Ладу погулять на палубу, где для собак были все необходимые удобства.
И вот, на второй день нашего путешествия, на палубе появился пудель - мальчик, один к одному, наша Лада: большой, белый, с причёской "Аля-лев". Отлично понимая свою неотразимость, он важно двигался по палубе, ни на кого не обращая внимания. И, вдруг, он увидел, или скорее почувствовал, присутствие Лады. Не сразу проявив заинтересованность, он подошёл поближе к ней, осмотрел её, и в одну секунду изменился внешне: появилась невероятно горделивая осанка и полная невнимательность к интересующему объекту. Но поскольку Лада не проявила ни малейшего интереса, он, вдруг, начал демонстрировать какие-то невероятные позы, нежным лаем призывая её обратить на него внимание,
Видя огорчение своего питомца, хозяйка увела его в каюту, и знакомство не состоялось.
Лада искренне приняла наше новое временное жилище в Германии, с любопытством изучая всё окружающее. Особое внимание она обратила на семейство зайцев - маму, папу и двух малышек, которых родители выгуливали на лужайке, прямо под нашим балконом. Это были большие, упитанные зайцы, не знавшие жестокости человека.
Изумлению Лады не было предела, когда к вечеру поляна наполнилась не только зайцами, но и белками.
Белки, необыкновенно красивые, с глазками-бусинками, громадными пушистыми хвостами, очень любопытные и бесстрашные, ежедневно приходили к нам на балкон за орехами. Они поднимались по вертикальной стене дома на наш третий этаж, забирали из кормушки орехи, и, сидя на парапете балкона, закинув хвост на голову,наслаждались вкусной пищей. Если я забывала положить орехи в кормушку, они стучали лапами в стеклянную дверь комнаты, заходили, садились в кресло и выговаривали меня за забывчивость. Я раньше даже не предполагала, что белки подают голос. Оказывается, ещё какой!
Однажды, мы с Ладой наблюдали, как белка, закончив трапезу на балконе, пыталась спуститься вниз, на лужайку, а там сидел громадный соседский кот. Она бегала по балкону, кричала на него, принимала какие-то угрожающие позы и добилась своего -кот ушёл.
Прошло около двух недель, как мы привезли Ладу в Германию.
Казалось, она начала привыкать к новой обстановке, по-прежнему удивлялась всему окружающему её здешнему миру, но стала худеть и отказывалась от пищи.
И мы повезли её к врачу. Ничего более страшного мы даже не могли предположить: заболевание оказалось смертельным, нам предстояло потерять самое близкое существо, практически члена семьи.
Прошло столько лет, как её не стало, а я помню эти полные отчаяния глаза, молящие о помощи: "Ведь я же лечила вас, помогала, была самым преданным другом!.."
В квартире я держу целую псарню из старинных немецких собак-статуэток, приобретённых мной на "Trodele" (рынке), очень искусно выполненных. Одна из собак лает, когда открывается дверь квартиры, и мне становится не так одиноко.
06.10.2014г