С возвращением Левушки моя жизнь не усложняется, как я предполагала, а значительно облегчается. Утром они вместе уходят в детский сад, а вечером вместе возвращаются. Из сада Лева ведет Лизу за руку, и она бесконечно горда, что теперь у нее есть защитник и опора. Всех мальчишек из своей группы она уже запугала своим старшим братом. Так что ее никто не обижает.
Лева у нас художник, что тоже является предметом гордости не только Лизы, но и моей. Я достала краски, кисти, карандаши отца и Лева рисует все, что видит вокруг и в книгах. Он рисует горы, нарисовал большой телескоп, другие телескопы поменьше, нарисовал наш фантастический РАТАН, любит рисовать динозавров. Я читаю детям книжки, и они рисуют то, о чем я читаю. Стены нашей квартиры опять увешаны рисунками. Лиза во всем подражает брату. Она пытается рисовать. Правда, у нее это пока плохо получается. Зато она у нас певица. Поет песенки, которые слышит по радио. Лиза ходит за братом по пятам, так как раньше ходила за мной. У меня появляется свободное время, которого раньше в природе не существовало. Их отец присылает значительные, по нашим меркам, деньги, так что при желании я могла бы не работать. Но я работаю, потому что без своей профессии я никто и звать меня никак.
Шеф защитил докторскую диссертацию, и наша лаборатория расширяется до сектора. По штатному расписанию у нас появляется отдел обработки данных, и шеф предлагает мне возглавить его. Назначение на эту должность должно быть согласовано с директором обсерватории. Меня вызывают на собеседование к директору обсерватории, нашему академику.
Собираясь на собеседование, я вспоминаю совет Марго и внутренне улыбаюсь. Он и догадываться не может, что на него тут точит когти претендентка на должность начальника отдела. Он такой умный, все знает, а этого не знает.
Николай Николаевич( Ник Ник), так зовут нашего главного босса, сидит в огромном кабинете. Он сидит за дальним концом стола, как бы в бесконечности. На таком расстоянии я даже рассмотреть его не могу. Вижу только, что он загорелый, у него высокий лоб и серебряные волосы. В нем есть что-то от римского воина. Ну, да, он же классик.
Из бесконечности, с другого конца стола звучит вопрос:
- Виталий Олегович Богданович рекомендует вас на должность начальника отдела обработки данных. Вы готовы к этой работе?
-Да, конечно, - бодро отвечаю я.
- Инга Леонидовна Горчакова, 33 года, к.ф.-м. наук, автор 19 статей и 4 изобретений, не замужем, двое детей, - читает академик, лежащее перед ним представление.
Дойдя до двоих детей, академик поднимает глаза и смотрит на молодую женщину, сидящую на другом конце стола.
- Очень милая, - отмечает он про себя, - но двое маленьких детей, да еще без мужа… какой из нее начальник отдела, где требуется постоянная кропотливая работа? Зачем ей такая ответственность? Я бы ее на работу вообще не пустил, если бы…она была моей женой – приходит ему в голову.
- У вас двое маленьких детей? – спрашивает вслух Ник Ник.
- Да, сыну 8 лет, а дочери 4 года. Они не маленькие, они уже самостоятельные, - отвечаю я, понимая, куда он клонит.
- И вы не замужем? – зачем-то спрашивает академик.
- Не замужем, - развожу руками я.
- Как же вы справитесь и с домом и с работой?
- Просто встану на 1 час раньше и все успею, - посылаю улыбку на другой конец стола.
- Все успеете! А когда вы будете воспитывать детей?
- Я полагаю, что в целом, детей воспитывает среда. Они уже сами меня воспитывают. Учат рисовать. Вы не думайте, что это трудно. С детьми жить весело! У меня сын прекрасно рисует. У него есть очень красивые рисунки нашей обсерватории, главного телескопа, малых телескопов, радиотелескопа.
У него много рисунков. Хотите посмотреть, как дети видят небо и большой телескоп?
- Так сильно хотите быть начальником отдела? - улыбается Ник Ник.
- Если у тебя есть знания, опыт, силы, то почему нет? Очень хочу!
Мне дети не мешают, а только помогают!
Ник Ник молчит и я ловлю свой шанс:
- Можно я завтра принесу вам рисунки обсерватории? Посмотрите?
- Приносите, только запишитесь на прием, - почему-то соглашается академик.
Вечером мы с Левкой роемся в его рисунках и ищем самые красивые, и чтобы там была обсерватория.
- Мама, зачем тебе мои рисунки? - спрашивает Лева.
- Отнесу их директору обсерватории. Если ему понравится, то он меня в должности утвердит, - объясняю сыну.
- А если не понравится?
- Тогда не утвердит! – повышаю Левину самооценку.
- Если бы я знал, я бы больше старался, - вздыхает мой Левушка.
- А ты всегда старайся, мало ли что!
К нам подходит Лиза, она прижимает к груди листок с рисунком.
- Мама, возьми мой рисунок, я очень старалась.
Смотрю рисунок, там нарисован цветок с множеством лепестков.
- Конечно, возьму, моя дорогая. Очень красиво, - говорю я, целуя ее.
- И что бы я делала без вас? Просто пропала бы! - повышаю их общую самооценку.
На следующий день вхожу в тот же кабинет и сажусь на тот же стул.
Академик смотрит на меня из своей бесконечности и говорит:
- Инга Леонидовна, садитесь поближе, вот сюда.
Он указывает на стул совсем близко от него. Я сажусь и смотрю на него во все глаза. Теперь я могу рассмотреть его с близкого расстояния. У него ясные глаза стального цвета с голубым отливом, высокий лоб, серебряные волосы обрисовывают голову, в чертах лица действительно есть что-то классическое, только не от воина, а от патриция. От серебра волос или от чего-то другого, над головой светится узкая голубая полоска, как будто его голову обрисовали светящимся голубым фломастером.
- Что это вы на меня так смотрите? - чуть улыбаясь, говорит академик.
Я вдруг понимаю, что бестактно уставилась на него.
- Извините, Николай Николаевич. Никогда не видела классиков живьем, - говорю я, опуская глаза.
- Ну, и как впечатление? – насмешливо интересуется классик.
- Потрясена! - честно говорю я и дерзко встречаюсь с ним взглядом.
Стараясь замять возникшую неловкость, я добавляю:
- Вот рисунки моего сына. Посмотрите, пожалуйста.
И пододвигаю ему Левины рисунки. На первом изображена башня большого телескопа, небо, звезды над ней, и поток метеоритов, прочерчивающих линии на этом темно-синем небе.
Ник Ник засмотрелся на рисунок.
- Какой точный глаз у вашего сына!
- Точный? Я польщена, мне очень приятно, но что там точного?
- Он точно нарисовал созвездия, даже удивительно. Сколько ему лет?
- Восемь.
Ник Ник берет следующий рисунок. Там нарисовано звездное небо.
Академик улыбается и говорит:
- По памяти рисовал. Не все точно запомнил.
На следующем рисунке горы.
- Это вид с площадки, где стоит большой телескоп, говорит Ник Ник, - вы водите туда детей?
- Да, мы там гуляем.
- Гуляете? - удивляется Николай Николаевич,
- Там же круто в гору!
- Ничего, мы легко добираемся.
- И ваша маленькая дочка с вами?
- Она даже опережает нас с сыном. Она же легкая, ее к Земле пока совсем не притягивает.
Ник Ник смотрит другие рисунки.
- У вашего сына талант, он юное дарование, - говорит академик и жестом возвращает мне листы.
- Николай Николаевич, мой сын Лев все это дарит вам, - говорю я и встаю.
- Спасибо, вашему Льву! Какую он хочет награду за это?
- Повесьте его рисунки где-нибудь в лабораторном корпусе. Он будет горд. Художникам кроме признания почти ничего не нужно, - улыбаюсь я.
- Могу только в своем кабинете, - отвечает Ник Ник.
- Это даже лучше! Он будет еще больше горд. Благодарю вас, - произношу я.
Я благодарю академика, но не ухожу, потому что Ник Ник еще ничего не сказал, что он решил со мной.
- А что со мной? – осмеливаюсь спросить я.
- С вами? А что еще вы хотите? – удивляется Николай Николаевич.
Зря он задал этот вопрос, потому что у меня в голове мгновенно вспыхивает ответ:
- Я хочу остаться с вами. Хочу быть с вами! Не хочу разлучаться!
Я смущенно опускаю глаза, чтобы он не прочел мои мысли.
- Я еще вчера подписал приказ о вашем назначении. Вы не знаете?
- Вот теперь знаю. Спасибо.
Я иду через весь кабинет, оборачиваюсь у дверей и вижу, что Ник Ник смотрит в бумаги, лежащие у него на столе.
- До свидания, - говорю я, а про себя думаю, - мог бы меня проводить, хотя бы взглядом.
На самом деле академик произвел на меня сильное впечатление, почти благоговейное. Он – идеал ученого. В его взгляде почти нет земного, чело светится силой мысли. Мыслью он едва присутствует на нашей бренной земле. Но, все-таки он человек из плоти и крови. Он мужчина. У него столько статей и книг, что сомневаться в силе его либидо не приходится. Если хоть тысячную долю своего либидо он потратит на меня, с меня будет достаточно. Он мне интересен как ученый, как человек. Я очень хочу попасть в круг людей, с которыми он общается.
У него много учеников – аспирантов, соавторов, сотрудников. Я уже защитилась, так что с аспирантурой я опоздала. Можно было бы пойти к нему в докторантуру, но у него другая тематика, достаточно далекая от того, чем занимаюсь я. Впрочем, можно почитать его статьи. Возможно есть точки соприкосновения.
Я начинаю читать его статьи. Его область астрономия, астрофизические методы и приборы, и астрофизика. Ну, астрофизика, еще, куда ни шло. Там есть слово физика, но разбираться придется с самого начала. Случайно узнаю, что Ник Ник ведет семинар по астрофизике для своих аспирантов и сотрудников. Посещать могут все желающие. Я желающая! Поэтому начинаю ходить на его семинар.
Сначала я сажусь так, чтобы меня никто не замечал. Это потому что я практически ничего не понимаю и боюсь, что это заметно. У меня небольшая близорукость, но я не ношу очков. Это заставляет меня все-таки сесть поближе к доске. Я надеюсь, что Ник Ник не заметит меня, но он замечает. Во время семинара, он останавливается около меня и спрашивает:
- Что, заинтересовались астрофизикой?
На секунду мой взгляд пересекается с его ясным, насмешливым взглядом.
Я не отвожу глаза и говорю с чувством:
- Очень! Очень заинтересовалась!
Ник Ник улыбается и отрицательно качает головой, как будто не одобряет моего интереса. Надеюсь, он понимает, на какой вопрос я ответила. Впрочем, даже умные мужчины иногда такие недогадливые.
Вот, мы с моей подругой Надей рассуждали, что мужчины с Марса, а женщины с Венеры. Так написано в популярной американской книге по отношениям полов Джона Грея. Нет, это не совсем правильно. Женщины как раз с планеты Земля, а вот откуда взялись мужчины, в этом Грей, возможно, угадал. Мне иногда кажется, что я старше всех моих коллег мужчин лет на 100, как минимум. Мне кажется, что и Ник Ника я тоже старше, хотя ему около шестидесяти лет. Мне не важно, сколько ему лет, потому что все равно он мальчишка по сравнению со мной.
Я думаю, что если оценивать меня по общей шкале, невзирая на пол, то я не бог весть какой сотрудник, Я не талантливей, чем ребята, работающие со мной. Я такая же, как они по знаниям, умениям, работоспособности. Я усвоила их приемы. Но я земная, я с Земли! А они с Марса, они – из другой цивилизации! Я могу то, чего они в принципе не могут! Я могу рожать детей, а они не могут! Вот так!
На семинаре мне, конечно, хочется задать умный вопрос, чтобы Ник Ник посмотрел на меня изумленно и восхитился:
- Ну, какая же умная женщина!
Но для того, чтобы задать умный вопрос, надо глубоко понимать предмет, а я его не понимаю. Я начинаю читать книги по астрофизике. Каждую свободную минуту я посвящаю этой науке. Я стараюсь читать труды Ник Ника, но здесь, видимо, надо начинать с самого начала, с его ранних работ.
У меня действительно появляются вопросы, ответы на которые мне нужны, чтобы двигаться дальше. После семинара, когда почти все уже убежали, я подхожу к Ник Нику. Он собирает свои записи.
- Николай Николаевич, я хочу спросить вас, - начинаю я, но он меня прерывает:
- На все вопросы я отвечаю на семинаре, а не после семинара.
- Спасибо, буду знать, - говорю я, сердито сверкнув глазами.
Он забирает портфель и уходит.
- Ну, ладно, - думаю я, - ты об этом еще пожалеешь! Настанет время, когда ты раскаешься, в том, что сегодня не уделил мне минуту своего внимания.
Я направляюсь в библиотеку. Беру его ранние работы и пытаюсь найти логику его рассуждений сама. Я вникаю в ход его мысли, и чем больше понимаю, тем больше восхищаюсь.
http://www.proza.ru/2016/04/14/1034
Copyright © Ия Белая (Amor) 2016 Все права защищены