В холле было темно. Гарри повернул голову налево-направо, втянул ноздрями прохладу. Вентилятор над головой охлаждал воздух и не давал мухам спокойно летать. Тонкая бесполая Ирма застенчиво вылезла из-за стойки ресепшена.
- Твоя комната готова, - она повела его по коридору, хотя он и сам прекрасно знал, куда идти.
Маленький одноместный номер — всё, что нужно, чтобы провести выходные. Он упал на кровать. Ирма присела на краешек, теребя ножкой. Слушая её щебетанье, мужчина прикрыл глаза. Красные квадраты плясали под веками, проваливаясь в ещё большие прямоугольники. Он позволил этой игре захватить себя, но только расслабился - как фигуры расступились, обнажая чёрную пустоту, притаившуюся на дне. Он подскочил на подушке. Ирма вздрогнула, её лицо стало совсем некрасивым: слишком длинным, худым, с зубами как у лошадки. Она и сама знает, что не подходит такому как Гарри. Девушка поспешно встала, но оттенок сожаления и надежды как жвачка прилипли к её лицу.
«Славная девчушка, - он вспомнил о доме, об отце.- Она ещё долго ходила к нему, даже после моего отъезда. Наверно до самой его смерти.»
Здесь он был под надёжной защитой. Никому не придёт в голову, искать его здесь, в глухом местечке, так далеко от того места, которое теперь называется его домом. «Проклятье!» - острый спазм пронзил голову. «Засунуть бы туда нож и вытащить наружу, что там застряло!»
Квартира с дизайнерским ремонтом по последней моде мелькнула как кадр. И женщина в красивой сорочке с неизменным макияжем (чёрт, она даже утром встаёт с ним!) расписывает их день. Повернулась спиной, укладывает волосы и не глядя, через плечо, бросает, бросает, бросает. Свой день заполнила целиком: корзина переполнена, и не испытывая неудобства, она начинает бросать в его аккуратно сложенный чемодан. Только кажется, что она не смотрит: одним глазом следит через зеркало. Гарри знал это очень хорошо. Тонкая шея — но этот глаз…
Ирма вернулась. Бесшумно, как эльф из глубин чащи, поставила чашку. «Хороший был бы повод — ездить к ней», - пронеслась мысль.
- Диски. Не знаю, нужны или нет. Ужасы, как обычно.
- Спасибо, сегодня не буду смотреть фильмы. Хочу список. Он есть?
- Да, конечно, - она мигом поняла о чём речь.
«Славная Ирма, славная моя девочка», - он был бы не прочь усадить её на колени. «Но не для этого я отмотал столько километров по жаре и пылище.»
- На кого будешь ставить?
Гарри бежал глазами по строчкам. «Камнебог против Изверга, Мефистофель против Атомного Червя...» Так-так, до самого низа - он знал их всех как родные пять пальцев.
- А где бык? Бык есть? - он быстро листал страницы, жадно высматривая пометку об участии в турнире, аж в горле стало влажно от подступившей слюны.
Теперь он понял, что именно за этим и приехал сюда сегодня.
- Неужели нет? - спросил вслух, а про себя подумал: «Неужели зря приехал?» Ирма своя, но всё равно стыдно казаться чересчур возбуждённым. Он откинулся, предоставив ей просмотреть список.
Её пальцы плавно скользили по лощёной бумаге.
- Вот бык. Участвует в турнире. Начинается прямо сейчас. - Идёшь?
- Конечно! - Гарри вскочил с кровати. - Только стой! - он догнал её на лестнице. Положил на плечо руку и развернул к себе. - Я хочу сам.
- Будешь участвовать? - в голосе девушки не было ни капли удивления, только еле заметная горчинка. Именно такие мелочи всё и портят, смазывают остроту ощущений. «Кислая, как лимон, но мне, к счастью, её не пить.»
Даже раньше, чем они успели подняться на чердак, ещё по дороге, он погрузился в атмосферу поединка. Гул: то ли овации, то ли возгласы страха уже шумели у него в ушах. Он вошел. Кровь пульсировала, пространство сузилось до круга. Краем зрения он видел лица, застывшие в ужасе. Почему они не приветствуют его? Ничего, стоит выйти сопернику — и они забудут обо всём на свете. Гарри завалит быка. Он сделает это. Да, стройный приятный Гарри с шоколадными кудрями, от которых женщины без ума, завалит злобную тушу, обросшую чёрной шерстью.
Он представил как столкнётся лицом к лицу с ярым зверем, не привыкшим уступать: на счету быка нет ни одного поражения. Зверь обнюхает его, предвкушая быстрый конец нахала, посмевшего бросить ему вызов, сузит глаза, рассчитывая расстояние для смертоносного выпада.
«Злобная хитрая тварь, худшее из всех животных. Ты убиваешь не для того, чтобы выжить, тебе это просто нравится. Но какой бы силой ты не владел, сколько бы тел ты не протаранил, сколько бы ты не втаптывал кишки соперников в грязь, растягивая их по арене, ты никогда не получишь истинного удовлетворения: толпа не аплодирует быку.
Зажёгся свет, перед глазами пляшут пятна. Мне плохо видно сквозь узкие прорези для глаз. Где же ты? Почему до сих пор не выходишь? Или ты меня боишься?»
Гарри в недоумении застыл на краю арены.
- Сражайся! - подбадривали люди с трибун. «Наконец-то они очнулись! Но с кем? Где соперник? Я не вижу его.»
В противоположном конце стоял молодой мужчина, растерянно прижимаясь к краю, как будто его загнали в ловушку.
- «Сражайся! Он убьёт тебя!» - кричала ему толпа. - «Возьми копьё, он близко!»
«С ума все посходили? На арене только он и я. Так где же бык?» Внезапно Гарри понял: «Бык — это я». Холодый пот от ледяного страха проступил на его косматых боках. Ужас захватил тело и мозг.
Человек напротив был явно слаб. Хоть и сложён хорошо, но в бою не протянет долго. Мягкие каштановые волосы оттеняют мужественную красоту лица. Женщины с трибун кричат всё громче:
- Гарри, бери копьё, бык близко! Бей его!
Надрывная волна заставила мужчину поднять оружие. Теперь он смотрит, целясь. Второго шанса у него не будет, поэтому удар должен быть точным.
«Выходит, он — это я! Если я сейчас позволю ему убить себя, значит я выживу.» Он уже упал перед человеком на передние ноги, готовясь принять смертельный удар, но древний животный инстинкт не позвол ему исполнить замысел: бык извернулся, вновь расправил тушу и употребив всю свою дикую мощь вспорол человеку живот. Затем протащил тело по арене, демонстрируя его онемевшим трибунам.
«Я победил и это главное!» - подумал бык, которому уже никогда не стать человеком.