Паук.
1. Нора.
«Как же надоели эти двулапые. В мыслях только отлинять от работы, поспать, да убить нас. Как они глупы», - подопечные второй раз за луну готовились напасть на меня.
Лёгкий направленный ментальный удар, и они корчатся на полу. Хозяин опять будет ругаться, план не выполню. Хотелось ещё раз приложить этих слизняковотелых, но сдержался, понимал, что других долго не дождаться.
«Вперёд», - послал команду оставшимся на ногах.
Сзади раздался шорох лап младшего: «Опять напасть пытались?» - отправил он мне.
Я отвечать не стал, только удовлетворительно прошелестел клешнями хелицер1, так и хотелось прыснуть порцию яда из них в двуногих. Неужели не понимают, что камнем не пробить мой панцирь. И ладно бы было кому сопротивляться. Тела мягкие, без шерсти, ткни лапой (я пробовал), протыкаешь насквозь, ума нет, есть да спать, ну ещё странные мысли, если самку увидят. Как можно вообще жить с такими желаниями. Даже молодняк, когда приводят, и то больший интерес имеет, вечно то лапу куда засунут, то подопечных на прочность проверят, то хелицерами в друг друга ткнут. В общем, мерзкие это создания двуногие, вот бы в кокон одного двух… Я отогнал от себя мысли о еде, команда охотников наверняка пару лосей «завернула» уже.
«Интересно, как они на двух лапах передвигаются» - отправил мысль младший: «Я пробовал, не получается. На четырёх куда ни шло, но на двух.»
Появился хозяин, он хоть и двулапый, но силой мысли обладал огромной, рассердится если, дня два отходить. Хозяин глянул на меня снизу вверх:
- Ну что, как разработки? - его мысль долетела быстрее нелепых звуков, которые за три холода я научился сопоставлять с мыслями.
- «Попытка нападения, пятеро нуждаются в отдыхе, двадцать на разработке» - отрапортовал я ему.
- Подчинённые не мертвы?
- «Нет, я слегка ударил по ним», - послал я мысль.
- Молодец Рыжий, оттащи их в клетки, и можешь сдать смену.
Я щёлкнул хелицерами. Хозяин был ко мне благосклонен, и позволял в знак одобрения поступать так, всё-таки я самый старый паук в разработке.
Шелест лап в туннеле, известил, что я приближаюсь к жилым норам. Направил на оплодотворение двоих молодых, но явно крупных пауков. Склоки из-за единственной самки я прекратил давно. Они ещё не понимали своей участи.
Посредине норы висела паутина. Шутники. Я убрал паутину, перегораживающую вход в мой отвёрток. Мелких двулапых, пришлось луну гонять, прежде чем выдолбили его, они лучше всех идут в глубь, я ещё в прошлые холода заметил. По запаху нашёл «строителя паутины», направил вместо одного из крупных к самке. Замер в норе. Двулапые, всё время говорят о сне, как не пытался, не смог понять. Просто замер в норе. Четыре пары глаз следили за входом. Бывало уже, что молодёжь пыталась напасть, у меня на счету было уже трое. К тому же подрастал Безлапый, довольно сильный противник, лун семь назад, я оторвал ему за попытку нападения одну лапу. Может вновь попытаться.
В пик солнца, хозяин послал зов, наверняка опять молодняк на мёртвых двулапых натравливает. Это действо происходило раз в луну. Хозяин звал меня, я пеленал пять или шесть живых двулапых и укладывал их на камни, рядом с каждым камнем, клал наиболее крупные яйца отобранные у паучихи. Хозяин предполагал, что это я их оттуда забираю. Но я уже давно понял опасность данного мероприятия, и загонял туда охотников. Они всеми лапами упирались, но лёгкий ментальный удар, и бывало оторванная лапа, быстро приводили их в чувство.
Хозяин проводил какие то непонятные действия с двулапыми, в конце которых втыкал в них клык, находящийся в одной из лап. Этот клык, был самой большой загадкой, он появлялся у хозяина только в этой комнате. Двулапые прекращали дёргаться, зато начинали качаться яйца. Над ними хозяин тоже проводил какой-то ритуал. После этого, кожа яиц расползалась, и молодняк, кидался на лежащих двулапых, поедая их даже без пускания яда. Основной моей задачей, было перехватить подвижных паучков, если они пытаются напасть на хозяина, почему-то он их очень боялся, хотя на следующий день, он их свободно гонял по комнате с объедками двулапых.
По волоскам лап пробежал запах жидкости двулапых. Молодь ещё не понимала, что питаться растворённой пищей удобней, и просто рвала клешнями хелицер жертву высасывая жидкость вместе с кусками мяса двулапых. Один паучок крутанулся на месте. Хозяин вздрогнул, тем самым, привлекая к себе внимание паучка. До чего же глупые двулапые, ну чего ему спокойно не стоялось, он бы даже не заметил. Я прервал прыжок паучка, прижав его лапой к полу. Хозяин поспешно вышел.
Наевшись, малыши собрались поджав лапки, в пушистые комочки прямо на телах двулапых. Я сплёл небольшой полукокон, куда переложил по одному комочки. Тельца были мягкими, по лапам пробежал привкус яйца. Какие они ещё глупенькие. Прыгнувший, на хозяина вцепился в моё щупальце клешнёй. Жаль. Думал на этот раз обойдётся. Каждое рождение одно и тоже, один два из выводка оказываются слишком агрессивными. Хозяин говорит, память полностью перешла. Что они могут помнить, они же только из яйца вылезли. Я проткнул мягкое тельце лапой, выполнив свою жестокую миссию. Провел волосками лапы по спящим комочкам, тельца ещё прозрачные, через них даже видно красное пятно пищи. Забрав погибшего паучка, я вышел из комнаты, притворив задними лапами за собой дверь.
- Твою демонов…, напугал твой монстр.
В комнате хозяина, сидел Киён, хозяин соседней большой норы, они часто сидели по вечерам, высасывая мерзко отдающую запахом жидкость. У меня даже чувствительные волоски лап свернулись от стоящего в комнате запаха. Мне не нравился Киён, он всё время уговаривал хозяина убить меня. Но мне нравилось, как он боится меня, сильнее чем двулапые на разработке. Страх прямо витал вокруг него.
- Когда ты избавишься от него, - затянул свою песню сосед, - Ведь третьи холода уже пережил, после следующей линьки у него панцирь магию держать будет.
- Да привязался я к нему. Да и умный он, ты вот ходишь сам следишь за ними. А он вместо меня. И охотничьих пошлёт, когда продукты кончатся. Видел бы ты, как он над молодью трясётся! Хороший наверно был отец. Мне прямо жалко, что когда-то пересадил того мужика. Надо было оставить, настойку бы вместе пили.
Двулапые враз, издали клокочущие звуки. Сами звуки мне не нравились, но то, что хозяин в это время в хорошем расположении духа, я точно знал.
- Прав ты Киён, да и эликсир после линьки на него слабее будет действовать, у них, когда память возвращается, с ума сходят. Хуже диких арахнидов становятся. Вот дождусь линьки, панцирь больно у него хорош, оружейники с руками оторвут. Да и проще порешить его без панциря будет.
«А вот это уже интересно. То есть, как порешить! Двулапая мерзкая тварь!», - я перебрался к нему поближе, но вовремя вспомнил, что ничего не смогу ему сделать.
- Ишь как лапами заскрёб, такое впечатление что понимает разговор. – произнёс Киён, - Надеюсь ментальный амулет ты не снимаешь.
- Да я сплю в нём. Ничего он не понимает, пока к нему не обратишься.
А вот тут хозяин ошибался. Может, сделать я ему ничего и не мог (пробовал лапой по спине хлопнуть), и мысли его прочитать, пока он не говорит не могу. Но дней двадцать назад я научился улавливать мысли при разговоре не только со мной. Так что понимаю я, понимаю.
Хозяин, отправил в рот своей хелицерой кусок обожжённого мяса. Как они вообще его едят, в жидкости свое замочили бы что ли.
Дождавшись пока двулапые разойдутся, и не поняв больше ничего интересного из их разговора, я отправился к себе в отвёрток. По дороге разогнал молодых разодравшихся из-за отворотка, и вспомнил что ничего не ел на этой неделе. Сменил направление к охотникам.
Шустрые молодые пауки встретили меня молчанием. Помнят, что за яйцами к самке посылал. Панцири у всех кроме одного были чёрными, ещё не сбрасывали ни разу.
- «Есть что?» – спросил я у двухциклового паука с серым панцирем, сам полцикла назад такой же сбросил.
- «А может, у самки возьмёшь?» – дерзко ответил он мне, - «у меня сегодня один молодой там остался».
Я привстал на две задних пары лап и двинулся на него.
- «Вон там, в углу, как ты любишь», - поспешно сообщил он мне.
Я развернулся, и опутав слегка паутиной тушу кабана, пошёл к себе. Мне действительно нравились кабаны. Их легко укутывать, и быстро разжижаются. Двулапые как-то различали еду во время всасывания, по вкусу. Я пробовал различить, не знаю хоть кабан, хоть какая другая тварь одинаково всасывались. Пробовал как молодняк, есть не растворяя, только запах их жидкости на лапах неприятно отдавался. Вот после линьки, я подольше растворял пищу перед едой, чтоб не оставалось даже нелепого внутреннего панциря пищи. Я вообще не мог понять, как может быть настолько несовершенным организм. Зачем двулапым и четырёхлапым внутри этот рваный панцирь? Ни защиты, ни красоты, скинуть при линьке тоже нельзя. Хорошо, что я паук.
Замерев в отворотке, я стал обдумывать ситуацию. До линьки ещё полцикла, как раз холода закончатся. Убить хозяина не получится. Медальон не даст, он действительно похоже с ним спит. Да и если убью, лучше не станет, хозяева с других нор придут с двулапыми в панцирях. Их слишком много будет, да и двухцикловых с пяток направят, мне хватит. Значит надо бежать перед линькой, уж нору то я себе найду. Но эликсир, без него мне никуда. Каждую луну надо делать глоток. Я однажды будучи молодым, видел как арахнид сошёл с ума. Дикое зрелище, одного паука убил, у четверых лапы оторвал, еле спутали его. В итоге двулапые утащили арахнида, и мы больше его не видели. Но самое ужасное, это были его мысли. Он был напуган и разъярён одновременно, считал, что он двулапый.
«Итак, эликсир. Хозяин держит его в той же комнате, где молодёжь вылупляется. В комнату то я попаду. А как из ящика его вынуть? Хозяин туда странный коготь вставляет и только после этого он открывается. А коготь всегда на поясе висит. Надо понаблюдать за ним.»
Наблюдать пришлось долго. В течении луны я старался не отходить от хозяина. Он даже стал на меня порыкивать. Я знал где находится коготь, называемый ключом, знал где эликсир. Проблема оказалась серьёзней чем я предполагал. Ключ был мелким для моих клешней, и если удержать его с трудом я мог, то вставить в норку ящика не получалось. В конце концов, я спрятал коготь-ключ в отворотке молоди, понадеявшись на то, что хозяин сломает ящик. Но хозяин, поискав его день, принёс ещё один и открыл ящик им. Так даже лучше получилось. Коготь у меня. Хозяин не знает об этом.
Эликсир давали паукам всего раз в луну. Обычно помогал при этом я. В этот раз было по другому. Хозяин выбрал в помощники Безлапого, видимо готовит нового паука в любимцы.
Я подошёл к столу, на котором стоял таз с водой. Хозяин вылил в таз маленький черпак эликсира. Высосав до дна, я подошёл к Безлапому. Тот мазнул по моему панцирю краской, не забыв при этом выкинув коготь. «Слизняк!» - явно останется царапина. Особо меня это не взволновало, скоро линька, но немного разозлило. Краска на панцире, была нужна хозяину и другим двулапым, чтобы определить кто выпил эликсир, а кто нет. Бывало молодёжь по незнанию и неопытности забывали прийти. Поскольку хозяин считал нас, потом приходилось бегать по норам в поисках не выпившего.
Под панцирем чесалось, я чувствовал приближающуюся апатию – ещё поллуны и линька. А я всё ещё не решил как забрать эликсир. Решение подсказал двулапый, подносящий к столу воду. «Ведь он раб! Всё просто, надо заставить раба!» Радостный от найденного решения, я побежал к охотникам. Надо обязательно поесть, пока апатия полностью не взяла меня в свои клешни. Потом есть уже не смогу. А за луну линьки, можно и обессилеть. Видел я, как молодые после первой линьки, даже на лапы встать не могут.
По пути встретилась колонна новых рабов. «Опять хозяин будет массово яйца в свою комнату требовать принести» - подумалось, пока я пропускал их, зависнув на стене. Каждый раз, когда приходила новая партия рабов, наиболее сильных хозяин посылал на разработки, а основная масса спустя луну, шла на кормление молодняку в комнате мага. И пока не кончатся рабы, он будет требовать по десять яиц в день. Одна радость, молодняка после этого становилось значительно больше, правда через цикл их всё равно уведут, но на какое-то время, в норах становилось тесно и шумно. Я любил такие дни.
Скользнув по привычке ментально по рабам, вдруг чего задумали, я уловил неожиданную мысль: «Какой пушистенький». Оглядел толпу, и увидел виновницу мысли. Я всего второй раз встретил молодняк двулапых. Размером она была с полуцикловую особь, волосы напоминали по цвету мой панцирь. Я приспустился со стены, и потянулся к ней щупальцем. Рядом стоящая самка, отдернула её от меня.
- «Дай потрогаю», - послал я ей.
Она ещё сильнее прижала молодь к себе. Ударить её ментально что ли. «Дай потрогаю, не съем» - повторил я самке. Молодь, потянулась к моим усам. Я подошёл поближе, и провёл щупальцем по ней. Она произнесла клокочущий звук двулапых:
- Щекотно.
- «Рыжий, дай провести двулапых», - донеслась мысль из конца колонны.
Я вернулся на стену и пошел по ней к охотникам. То и дело, какая-нибудь лапа соскальзывала.
- Приходи ко мне! – донёсся вслед голосок молоди.
Самка на неё шикнула и что-то потихоньку затораторила. Я не стал вчитываться в мысли. «Всё таки молодь двулапых, чем то похожа на нашу, тоже любопытная» - думал я, передвигаясь к концу колонны. В одном месте я всё же соскользнул, скатившись на разбегающихся рабов. Вот когда был молодым, даже по потолку бегал, когти в каждую щель залазили. А теперь по стене и то с трудом иду.
Забрав приготовленного для меня кабанчика, я ушёл к себе в отвороток. Пока четырёхлапое растворялось, я обдумывал предстоящие действия.
Уже за полночь, я поел. В большой норе перестали шелестеть лапы арахнидов. В это время двулапые спят, поэтому суматоха жизни слегка затихала. Я вылез из отворотка: «Пора».
В качестве нужного мне раба решил взять самку двулапых. Они послушнее и у них не возникает диких мыслей убить меня. Клетки караулили два двуцикловых.
- «Чего тебе, Рыжий?»
- «Хозяину самка нужна».
Серый паук щёлкнул хелицерами, разрешая забрать рабыню. Наказать бы его за неуважение, да времени нет. Я подошёл к клетке. Несколько рабынь проснулись и с ужасом в мыслях смотрели на меня.
- «Одна пойдёт со мной», - послал я им мысль.
Они сразу вжались в стены, в их мыслях была только паника.
- Давай я пойду, - из сбитых в клубок противно пахнущих двулапых, вылезла морщинистая самка, - Я уж отжила.
- «Пошли», - мне было всё равно.
Самка попалась медлительная, я уже пожалел, что взял её.
- «Давай побыстрее»
- Так куда торопиться, успею умереть.
- «Можешь не издавать звуков, просто думай. Почему ты хочешь умереть?»
- Так…
- «Думай!», - перебил я её.
- «Так зачем ещё ведёшь?», - прочитал в её голове.
- «Надо ящик открыть, у меня ключ выскальзывает. Откроешь, и уведу обратно»
Самка пошла побыстрее, но всё равно медленно. При этом она ещё и всё время спотыкалась.
- «Побыстрее можешь?»
- «Так не видно же ничего»
Всё забываю, что двулапые плохо видят в темноте. На разработки они ходили с огнём.
По дороге забрал ключ, сунул его рабыне. Она очень осторожно, чтобы не прикоснуться своей хелицерой к моей, взяла его. Чувствовалась неприязнь ко мне. Перед входом в комнату кормёжки молоди предупредил ещё раз, чтобы не издавала звуков. Войдя в комнату, прикоснулся к шару на стене, он начал излучать свет.
- «Вон в углу ящик, открой его».
Рабыню, пока она ковыляла до ящика, стал охватывать ужас. Оглядевшись, я понял причину. В углу лежали части панцирей двулапых. И чего они всегда так реагируют.
- «Не трону я тебя, открывай»
Рабыня трясущимися хелицерами (интересная у них особенность, когда боятся, начинают хелицеры трястись) открыла ящик.
- «Достань горшок сверху, и поставь на камни»
После того как она выполнила мой приказ, я обмотал горшок паутиной поплотнее, по опыту знал эта посуда хорошо бьётся, и привязал его под головогрудь.
- «Всё, пошли»
- «Ящик закрывать?»
Я ненадолго задумался.
- «Закрывай»
Воздух вне норы нёс непривычные запахи на волоски лап. Над выходом сидели два охотника.
- «Ты куда, Рыжий?», - спросил один из них.
Выходить паукам, кроме охотников, за пределы норы не разрешалось. Я ударил ментально. Охотники, раскинув лапы, со скрежетом срывающихся когтей, упали перед входом.
Теперь бежать.
2. Линька
Я долго бежал по ровной полосе тянувшейся вниз. Круг луны довольно хорошо освещал ее. Было немного непривычно без стен норы. Слева от полосы всё время пыла огромная яма, справа привычная каменная стена. Из разговоров хозяев нор, я знал, что внизу полосы будет много двулапых. Как я понял, они живут там не в норах, хотя сейчас мне это казалось дикостью. Мир вокруг был неуютным. Запахи однообразны и неярки, да и яма эта огромная… Мне стало казаться, что я снова молодь. Тогда тоже всё виделось большим. К двулапым, мне идти не хотелось. Ладно, если они будут как рабы – слабые и дурковатые. А если как хозяин, да ещё и с амулетом. Моя жизнь может и закончиться. Поэтому, в какой то момент, я остановился у более удобного подъёма на стену, и стал заползать вверх.
Ползти пришлось не очень долго, так как вскоре я очутился на горизонтальной площадке, от которой можно было передвигаться в другую сторону. Бежать здесь не получалось, было слишком много камней, но довольно быстро я приспособился к подобному пути и набрал темп.
Рассвет, застал меня карабкающимся на очередную преграду, которые то и дело попадались мне. Я уже видел солнце из окна комнаты хозяина, да и на выходе не раз был, но как оно восходит ни разу. Зрелище было довольно притягательным. Я даже замер на какое-то время, прекратив своё восхождение. Краски камней сочно наполнили зрение, после полумрака норы было необычно видеть столько оттенков скал. Где-то очень далеко, была видна вершина горы, сверкавшая своей белоснежной шапкой. Когда я наблюдал эту гору из окна, она не казалась столь величественной.
Полюбовавшись солнцем, я продолжил свой путь, мне надо было торопиться, апатия сковывала движения, под панцирем зуд перерастал в уколы боли. Сам панцирь потемнел, боковыми глазами я это прекрасно видел. Дней через семь линька.
Нору для линьки я нашёл на третий день. С самого утра зарядил дождь. Довольно мерзкое явление. Волоски на панцире и что самое обидное на лапах намокли. В связи с этим я не чувствовал запахов вокруг, и плохо слышал, а это в значительной мере нервировало. И когда я уже начал пощёлкивать клешнями со злобы (вот бы Безлапого сюда, я бы ему не то что лапы, щупальца бы оторвал), за очередным поворотом оказалась не очень глубокая нора. Но в моём положении и эта была радостью. Пусть неуютно из-за освещённости, но сухо. Лазанье по скалам значительно утомило меня, и я замер в норе отдыхая. Пару дней я просто созерцал вид из норы. Внизу растекалась зелень. В солнечном свете, тёмно зелёная масса, выглядела притягательно. После линьки, когда окрепнет панцирь, обязательно схожу туда. По словам охотников, лес, (а я так понимал, что это именно он зеленеет), очень красивое, но не очень уютное место. Но всё равно хотелось посмотреть. Через два дня я отцепив горшок, перевернулся на спину.
Большую часть времени, я просто лежал, даже не думая. Первые сутки боль отходящего панциря, просто не давала ни о чём размышлять. На вторые сутки основной процесс был закончен, и я мог, изучая серый потолок норы связно мыслить. Плохо то, что я ничего не слышал и не ощущал запахи в этот момент. Но приходилось мириться.
Мысли крутились в основном вокруг приёма эликсира. Половину луны, из норы я выходить не буду, новый панцирь будет неокрепшим и мягким. Ладно, если враги не нападут. Хотя какие у меня сейчас враги, двулапых рядом нет, Безлапого тоже. А остальных ментально подавлю.
«Итак, эликсир, его надо развести, а для этого нужна ёмкость. Ну, найду какую-нибудь нишу с водой, а как наливать? Трогать неразведённый эликсир нельзя, двулапый раб раз капнул на себя, так хелицера покраснела. С новым панцирем не хотелось бы такого. Интересно, какого цвета я буду?»
Вспомнил свою первую линьку. Я тогда торопыга был, и не дождался пока панцирь полностью отойдёт. Вылез, а в одном месте новый панцирь разорвал. Потом, не подождав пока окрепнет панцирь, ввязался в бой с таким же одноцикловым, но уже линявшим. Он мне тогда коготь оторвал. Цикл шлёпал без него, пока следующая линька не прошла. Вон он и сейчас меньше чем остальные. После линьки нормальным должен стать. Интересно, а за сколько линек, Безлапый свою лапу отрастит? Не меньше двух наверно.
По истечении вторых суток, я легонько пошевелил лапами. На одной панцирь лопнул. Я, потихоньку прислушиваясь к ощущениям, стал вытаскивать по одной лапе из панцирей. По мере освобождения, начали появляться глухие звуки и запахи. Когда лапы были свободны, пошевелил головогрудью. Вроде свободно. Старый панцирь уже расползся в районе лап, и я потихоньку стал вылезать. Освободившись, я замер. Сейчас надо поменьше двигаться. Лапы вон гнутся.
Сейчас есть не хотелось, но через поллуны нужна будет пища. Эликсир – с ним тоже что-то надо решать. Лучшим будет поймать двулапого, заставить налить эликсир, а потом съесть. Не знаю почему, но мысль о принятии в пищу двулапых, была немножко мерзка. Может потому что они склизкие. Нет пока в одежде ещё ничего, но раздетые… Им даже самим не нравится своё тело, иначе, зачем они его прячут.
Однако двулапые могут быть опасны, попробовать ударить ментально издалека, если упадёт – забрать, если нет – можно уйти. Я даже переступил лапами от удовольствия найденного решения. Издалека правда, могу не достать, сила мысли ограничена. Вот вопрос же.
Через поллуны, я понял что пора. Панцирь конечно ещё не полностью окреп. Но апатия кончилась, хотелось двигаться, да и голод наступал потихоньку. Я подвязал на паутину укутанный горшочек к новому панцирю.
Панцирь мне очень нравился. Чёрный цвет панциря разбавлялся тёмно красными волосками. В свете солнца он имел неотразимый вид, приобретая тёмно - бордовый окрас. Размером я стал ещё больше, подломленная лапка приобрела целостный вид. Я идеален!
3. Двулапые.
Я начал осторожно спускаться с горы. В прошлый раз пришлось прыгать через не очень большую яму, и я чуть не разбил горшок. Конечно, можно было оставить его в норе. Но и сама нора мне не очень нравилась, да и тащить чуть что двулапого туда, крайне неудобно. Переходы по скалам давались тяжелее. Я боялся за панцирь, к тому же я не очень ещё привык к большему размеру. Мутное марево зелени каждый раз когда я поднимался на какую-нибудь возвышенность, становилось ближе. К вечеру, поцарапав всё-таки в паре мест хитин, я вышел на относительно ровную поверхность с торчащими из неё то тут, то там не очень большими скалами. Не смотря на то, что ночью я видел не намного хуже, решил переждать до восхода и замер около одного из камней.
Восход уже не очень впечатлял, тем более что солнце было слегка прикрыто влажностью. По запаху на волосках лап это явно была вода. Но она как бы висела в воздухе. Конечно не дождь, но тоже неприятное явление, закрывающее обзор. Даже соседнего камня, который я точно знал - стоял недалеко, видно не было. Мне всё больше не нравился этот мир. Никакого сравнения с норой он не выдерживал. Я медленно стал выбираться из влаги, нутром чувствуя, что она не может быть всегда.
Влага действительно вскоре разошлась, оголив вокруг меня огромные растения. Видимо это и был лес. Я постучал по одному из растений лапой. Лёгкий привкус горечи на волосках, само - довольно твёрдое, но когтем поцарапать можно - дерево. Охотники рассказывали, что забирались на него и ждали пока четвероногие пройдут внизу, после чего прыгали на них. Мне пожалуй, прыгать не надо было, достаточно нанести ментальный удар. Но, ни на одно из них я забраться не мог. Панцирь застревал между торчащими лапами деревьев.
Я побежал дальше. Когти пришлось выгнуть, иначе они топли в покрытии леса и затрудняли бег. К зениту солнца, я выбежал к полосе свободной от деревьев. По бокам полосы было несколько подходящих для моего размера деревьев. Я, потратив определённые усилия, смог залезть на одно из них и замер.
Поток воздуха забавно колыхал волоски на лапах, принося интересные запахи. Некоторые из них я уже встречал, некоторые были вновь. Сидеть пришлось долго. Как назло четвероногие не ходили под деревом. Раз, смешно прыгая, прошло под деревом одно, но уж очень мелкое. На следующее утро вне зоны действия мысли, прошёл лось. Я хотел броситься за ним, но он словно почуяв, ломанулся через кусты от меня. Только на следующий день, я почувствовал дробный звук очень похожий на бег лося, только чётче. Я приготовился.
Вскоре по свободной от деревьев полосе, приближаясь ко мне, выскочили десяток двулапых на лошадях. Лошадей мне пробовать не приходилось, но думаю, они нисколько не уступят лосю. Двулапых конечно много, но ждать больше некогда. Голод начинал давить, да и эликсир пить надо. Двулапые были странные. Издалека можно было подумать, что они в панцире, только блестящем. Подпустив их поближе, я собрался уже ударить, как вдруг сзади них выскочила ещё одна группа, на этот раз чуть больше по количеству. Я замер. Слишком много, да ещё и рассеяны, одним ударом не накроешь.
Один из двулапых первой группы что-то отчаянно крикнул. Странно, но я не слышал их мыслей. Может далеко? Первая группа развернула лошадей и направила их навстречу второй, одновременно они достали хелицерами, длинные клыки. У хозяина был значительно короче. Зрелище могло бы и поразвлекать, если бы не голод и необходимость выпить эликсир. Но нападать на такое количество двулапых, я тоже не спешил дожидаясь благоприятного момента.
Двулапые, с двух сторон неслись на встречу друг другу. Судя по приподнятым клыкам, явно будет бой. Двулапые могут биться!? Становилось всё интересней. В какой-то миг, они сверглись в одну кучу и начали отчаянно махать клыками. «Они только лапы друг другу поотрывают, или убивать будут?» - промелькнула мысль. – «А может вообще, есть друг друга начнут?»
Сомнения развеялись быстро. Двулапые, убивали друг друга. Яростно, остервенело, жестоко, без расчёта. Так как нельзя делать. Вторая группа явно побеждала первую, но и сама несла потери. В конце, осталось восемь двулапых второй группы, первая группа была повержена.
Двулапые, слезли с лошадей и стали ходить вокруг павших, то и дело тыкая в них хелицерами. «Что правда есть будут? Мерзкие создания.» Двое собирали разбежавшихся лошадей. Одного, видимо старший (а вот интересно как он доказал, что он самый сильный, ведь они одного размера) отправил назад. Мыслей я так и не слышал, хотя они ходили почти подо мной. Тут старший, снял с головы часть панциря:
- «Вот суки рыжие, сколько ребят положили…» - донеслась до меня мысль.
«Ага! Панцирь не даёт мне их слышать». Уже лучше, а то я начал задумываться о наличии у них амулетов хозяина.
- Ревый! – крикнул старший. – Среди наших - есть живые?
По-видимому, Ревый ответил. Но по звукам я не понимал.
- А среди этих тварей?
Тот, кого спрашивали, ткнул ногой в лежащее тело.
Ладно, семеро - не двадцать. Я спрыгнул и ударил ментально вполсилы. На них это почти не произвело впечатления! Только старший упал, схватившись за голову. И ещё лошади бросились врассыпную, причём две из них унесли двулапых, лишь ближайшая ко мне лошадь упала. Так, чего-то я не учёл. Видимо, раз я не слышу мысли, то и ментальный удар может не дойти. Я ударил со всей силы: «Ага! Всё-таки действует!» Они хоть и не попадали, но за панцири на головах схватились. Один даже снял его с головы. Старший, уже даже не дёргался.
- Арахнид! – заорал снявший панцирь, - Дикий арахнид!
Двулапые, после этого бросились бежать в лес. Я нанёс ещё один удар. «Зря так сильно», - пронеслось в голове, когда снявший панцирь упал. Я попытался догнать одного, но он с такой скоростью бежал меж деревьев, тогда как мне с моими размерами приходилось огибать скопления этих растений, что вскоре я предпочёл вернуться обратно. «Не двулапые, так наемся». На пространстве без деревьев, отыскал павшую лошадь. На всякий случай, добил её ударом лапы. Заворачивать в кокон такую тушу не позволило терпение. Есть хотелось словно после линьки. Я порадовался своей шутке.
Разрывая хелицерами тушу, напряг брюшко и выплеснул порцию пищеварительной жидкости прямо на лошадь. Быстро стал разминать мясо хелицерами. Доведя до полуготовности, с удовольствием всосал пищу. Собрался было повторить процедуру, но тело двулапого лежащего неподалёку, издало звуки. Я перебрался к нему. Как удачно. И перекусил и двулапого поймал. Я потихоньку ткнул лапой в грудь двулапого. Панцирь на нем, состоял из блестящих чешуек и отдавал кислинкой. Я нажал ещё раз, панцирь прогибался: «Ненадёжная штука». Двулапый после моего нажатия, издал ещё один звук. Я перевернул его: «Панцирь с головы надо снять, а то кто его знает что ожидать». За время, проведённое с рабами, я уже привык контролировать их мысли. Общение с хозяином, мысли которого были мне не доступны, было слегка неприятным. Провозившись с панцирем, понял, что не даёт его сдёрнуть верёвка под головой. Когтем срезал. Получилось немного неаккуратно, по шее двулапого потекла кровь, зато снял панцирь. Гнать его своим ходом не получится. Я встал над ним, и задними лапами стал тянуть паутину от брюшка, обматывая его. Дальше встала проблема в перетаскивании двулапого от этого места. Оставаться здесь было безрассудно. Рано или поздно двулапые придут сюда. Прикрепить к головогруди, я как то не решался. Там и так то болтался эликсир, да и опасно, я там терял обзор. Попытался тащить его следом за собой. Неудобно, да и он ещё больше звуков стал издавать. По ленте раздался стук лап лошадей. «Некогда думать», - я подхватил двулапого на передние лапы и побежал в лес.
4. Двулапый.
Остановился я, уже прилично отбежав. Положил двулапого на землю. Солнце уже клонилось к закату. Голод я толком не утолил, но есть уже не так хотелось. Я замер отдыхая. Двулапый, вроде мелкий - чуть больше молоди, но лапы устали. Я вообще раньше столько не двигался и последнее время лапы слегка поднывали, видимо привыкая к новой жизни. После частичного утоления голода, мысли потекли более масштабные. До наступления темноты я обдумал своё создавшееся положение, ожидая пока двулапый очнётся.
Мне нравилась новая жизнь. К тому же исчезла какая-то тяжесть в голове, мысли стали яснее. Конечно, были трудности. С эликсиром – не держать же постоянно двулапого. С норой - в сезон холодов, возможно в анабиоз придётся впадать. Я ни разу не впадал, как это? Но всё перекрывала какая-то непонятная радость.
Двулапый, очнулся ночью. Сначала он начал ворочаться, я уже знал по примеру рабов после ментального удара - скоро очнётся.
- «Деревья», - промелькнула мысль двулапого. – «Где я? Срань, да нас же корцы догнали! Но я жив. Может в плену? Конечно в плену – связан. Ни окена не видно. Нога болит, жуть. На шее тоже рана…»
Вообще двулапые мыслят зачастую бессвязно, сколько раз замечал. Особенно если слегка надавить ментально. Я столько мыслей от них запомнил. Смысл некоторых, пришлось потом узнавать у них. Двулапые, странно относятся к потомству. Вернее не к потомству, а к оплодотворению самки. У них одни и те же мысли, абсолютно не связанные с происходящим, но определённо связанные с оплодотворением, могут означать как радость, так и испуг. Я если честно не до конца понимал, как этот вид вообще может выжить. Они боятся показать самке щупальце (а оно у них отдельное), для оплодотворения. Единственное что говорило в пользу их размножения, самки были безопасны. Тоже загадка! Как с такой манерой размножения, они вообще не заселили всё вокруг?
Мысли двулапого были однообразны и неинтересны. Большей частью он пытался найти способ выбраться из паутины. Но когда приблизился рассвет, улучшая видимость, и он заметил меня, мысли стали интересней.
- «Арахнид! Они решили меня скормить арахниду! Паучьи яйца! Обязательно поиздеваться надо! Так, что там дядька говорил. Надо язык перекусить. Окен паучий! Это ж больно. Может он меня быстро убьет? Лишь бы в паука не пересадили. Мама! Ну, за что мне это? Говорил же мало воинов, и спасти не смогли, и сами погибли…»
Мысли у него вновь пошли по кругу, потеряв оригинальность и соответственно привлекательность к прослушиванию. Я ушёл в свои, дожидаясь пока станет светло для глаз двулапого.
Когда для моих глаз стало достаточно ярко, я решил что пора. Двулапый уже должен нормально видеть, чтобы смешать эликсир. Но на всякий случай, решил проверить:
- «Ты хорошо видишь?»
Двулапый замер. В голове у него было пусто как в норе. Ни одной мысли. Потом промелькнуло: «Показалось что ли. С ума схожу?»
- «Я тебя спросил. Ты хорошо видишь», - я подошёл поближе.
«Арахнид! Он со мной разговаривает? Мысленно!?», - стало до него доходить. Чего же они такие … Медленномыслые.
- «Спрашиваю ещё раз: Ты хорошо видишь? Не ответишь, лапу оторву», - я взял его хелицерой за лапу.
- Да! Да, конечно! Я хорошо вижу! – затараторил он, пытаясь отдернуть лапу.
Вот так они точно понимают. За лапы боятся до ужаса. Я подошёл и стал снимать с него паутину. «Сейчас жрать будет», - его, словно парализовало, и он зажмурил глаза.
- «Вставай», - приказал я ему, когда развязал, - «Побежишь - ударю. Пойдём воду искать».
«Он что, не будет меня жрать?», - промелькнуло у него, пока вставал. – «Или им вода нужна для еды? Да чего ему от меня надо?!»
- «Иди вон туда», - указал я ему лапой сторону.
Я где-то в лесу, видел поток воды, вытекающий из-под земли. Он молча поковылял, припадая на одну лапу в указанную сторону, видимо в бою повредили. Пока шли, у двулапого проскальзывали мысли о побеге, но настолько несмелые, что я даже не волновался.
Через какое то время по лапам пробежала лёгкая волна влаги: «Где-то рядом». Направляя двулапого, я вывел нас к воде.
- Можно попить? – спросил двулапый.
Из таких, выходят превосходные рабы. Рабы, которые никогда не нападают и слушаются. Я считал их более умными, но те, которые пытались изредка броситься на меня, мне нравились почему-то больше. Может по тому, что не давали скучать.
- «Да. Пей».
Раб, то есть двулапый, согнул ноги и стал хелицерами зачерпывать воду и подносить ко рту. Всё таки какое-то удобство, в их хелицерах есть. Я тоже попил, глядя боковыми глазами, как бегают глаза у двулапого. Того что он сбежит, я не боялся. Он действительно не притворялся, боль в его лапе не давала скрыться мыслям. Кстати удивительное свойство, не знаю с чем связано, но когда двулапые спокойны, их мысли гораздо тяжелее прочитать, они еле уловимы, бывали случаи, что я, стоя практически вплотную к рабу, не мог прочитать его. Но обычно двулапые при виде меня боялись и неимоверно нервничали, некоторые до такой степени, что их мысли сами врывались в мой мозг. Ну а уж когда собирались напасть на меня… Так нельзя делать. Ну ладно, что с эликсиром? Что делать с двулапым, потом решу. Нужен большой чан или бадья. Пусть выкопает.
- «Копай».
- Зачем? - в мыслях двулапого, пробежал страх.
Вот что за привычка у двулапых, усложнять простые задания.
- «Мне надо развести эликсир».
- А зачем копать?
Паутину мне на хелицеры, чего он глупит.
- «Мне надо развести эликсир в воде. Выкопаешь яму, нальёшь воды, разведёшь эликсир».
- Но ведь вода будет впитываться в землю.
- «Это как?»
Двулапый, копнул землю и хелицерами плеснул туда воды. Вода ушла! Вот только была! И ушла. Видимо не только мои когти топнут в земле. Идти на скалы? Как носить воду. Налить прямо в горшок? Мало места. Я задумался.
- Тебе надолго нужен эликсир? – спросил двулапый.
- «Развести и выпить»
- Можно выложить дно ямы лопухами и пустить через канал воду, какое-то время не убежит. Ты убьешь меня?
- «Если поможешь, нет» - я усиленно стал вчитываться в его мысли.
«Помочь? Так ведь всё равно убьёт. Это же арахнид, не человек – животное. Люди то слово не держат. А не помочь, точно убьёт. А может он мои мысли умеет читать? Ведь посылает же мне…»
Он настолько испугался своих мыслей, что замер. Я сделал заметку, не показывать, что я слышу его, заодно и обман будет ясен если что. Хотя за высказывание про животное, очень хотелось наказать.
- «Ну, так ты будешь копать», - я щёлкнул хелицерой.
- Да конечно, - двулапый стал неуверенно хелицерами копать ямку рядом с ручьём.
После того как выкопал, нарвал растений с большими листьями, видимо те самые лопухи и наложил их в яму, получилась своеобразная бадья. «Какие жители – такая местность» - подумалось мне, - «Мерзопакостная во всех отношениях, то вода с неба падает, то вода в землю уходит».
Двулапый, прокопав открытую нору между водой и ямкой, наполнил её водой.
- Так хватит?
- «Да», - я снял, срезав когтем паутину, горшок и стал срезать с него кокон.
Двулапый, молча смотрел на это. В его мыслях промелькнуло любопытство. Срезав кокон, я сковырнул когтем крышку. По лапам пробежал ужасающий запах. Двулапый, отшатнулся от горшка: «Он будет это пить?» - промелькнуло у него. Я метался в догадках. Что за запах? Откуда?
- Это так и должно пахнуть? Я ничего не имею против вкуса, но мне кажется это испорчено. Больно запах характерный.
- «Ты умеешь делать эликсиры?»
- Нет, - испуганно пролепетал он, при этом задумался о том, что будет делать если я его заставлю. – Травница у нас умеет, но я не уверен, что состав этого эликсира знает.
- «А кто знает?»
- Думаю у нас никто, мы не умеем пауков, извини арахнидов разводить.
«Они нас разводят? Да как он…», - я заглушил гнев, ситуация не в мою пользу.
- «А кто может?»
- Не знаю. В паучьей горе может кто…, - в его мыслях стала промелькивать паника, как у впервые увидевших пауков - рабов.
Так понимаю под паучьей горой, он имеет ввиду мою, хотя теперь уже не мою нору.
- У них должны всякие премудрости касательно арахнидов, однозначно записаны должны быть.
- «Что значит записаны?»
Двулапый на время замер, обдумывая ответ.
- Ну, в книгах… Записаны… Как бы объяснить. Буквами.
- «Что значит в книгах – буквами.
- Ну, такие с листами из ткани специальной, - он показал жестом. – А записаны – это значит буквами по ткани….
Странно, но по жесту я его понял. У хозяина была такая, и он её также, как показал двуногий, перебирал хелицерами. Но, книга была далеко и довольно в опасном месте. А эликсир с неприятным запахом рядом.
- «Лей», - я решил выпить это, эффект я знал: будет прохлада в головогруди – хорошо. Не будет – буду думать.
- Весь?
- «Нет. Лей помаленьку, я остановлю».
Примерно предположив, сколько надо (обычно это делали черпаком), я остановил двулапого. Потом приказал плеснуть ещё для уверенности. Быстро выпил… Подождав, не ощутил знакомой прохлады, даже наоборот, где то внутри зажгло. Внутри пробежал страх – безумие!
- Я могу идти, - как-то скромно и испуганно произнёс двулапый, явно не уверенный в моих мыслях, а тем более в ответе.
- «Нет», - не стал я разочаровывать его ожиданий.
- Ты же обещал? – мысли его стали ярче в сторону страха.
- «Я обещал не убивать тебя и держу свою мысль. Ты мне – возможно, будешь нужен»
5. Лайонор
- Э-э-э, - двулапый явно привлекал моё внимание.
Я уже довольно длительный период не мог найти выхода из создавшейся ситуации. Идти обратно в нору? Глупо. Там наверняка уже готовы к этому, может в тесноте норы в своём нынешнем панцире я и смогу продержаться сколько-то, но уйти вглубь, в отворотки хозяина…
- А как тебя называть?
Я задумался: «Рыжий, так я уже не рыжий, красный – мне не очень нравилось, бардовый – тоже не то…»
- «Зачем тебе?»
- Ну, я не знаю, надо же как-то обращаться.
- «Зови - Крепкий»
- Хорошо, - двулапый, на некоторое время замолчал.
- Зачем я тебе, Крепкий?
- «Пока не знаю, возможно - в нору со мной пойдёшь»
- Куда?
- «В Паучью гору»
По мыслям двулапого, пробежал холодок.
- Зачем?
- «За книгой»
- А я зачем?
- «Нужен», - признаваться, что не смогу открыть ящик, где лежит книга, не хотелось.
«Ну вот, хотел же попасть в гору, теперь окажусь, правда в роли паука», - на грани слышимости, прошла мысль двулапого.
«А вот это уже интересно, двулапый - добровольно в нору!»
- «А что ты здесь делал двулапый?»
Мысли двулапого заметались: «Сказать ему, что хотели напасть! Сожрёт, даже не задумается, вон какая мерзкая пасть. Что ответить… Оттянуть время…»
- Меня зовут Лайонор.
- «Ну и? Ты не ответил на мой вопрос?» - было интересно смотреть за метаниями разума двулапого.
- «К Перленам ехали, свататься, а тут ваши напали»
«Забавно. Врать пытается».
- «Наши, это кто?»
- Ну, Белёсые, - как-то неуверенно произнёс двулапый.
Спрашивать его пришлось долго, прежде чем я понял суть, и то если бы не читал его мысли, пришлось бы ещё дольше понимать. Мысли иногда становились неслышимыми, двулапый успокаивался. Я щёлкал хелицерой и страх двулапого, прояснял мысли, благо это приходилось делать не столь часто. Двулапый, увлекшись рассказом начал выдавать более правдивые знания. Но когда становилось непонятным… Щелчок. Немного чтения, в котором выяснялись новые знания, и снова можно было слушать.
Оказывается, двулапые, делятся на семьи или кланы, коих сотни. Я до конца так и не осознал их взаимоотношения внутри, то ли можно биться и выявлять сильнейшего, то ли нельзя… Но не в этом суть, эти кланы в свою очередь, объединяются в наркланье. Двулапый, был один из сыновей кланра – самого сильного в его наркланье. И вот, один из наибольших кланов, соседнего наркланья, называемый кланом Перленов, согласился перейти к ним. Но для этого необходимо было что-то большее, чем желание, поэтому они ехали в этот клан, чтобы двулапый, совокупился с самкой, тем самым укрепив их союз. В общем такая непонятная и нелогичная история… Но я в неё не углублялся. Это было то, что пытался преподнести мне двулапый, реальность же была другой и совсем даже не такой скучной.
Все эти их кланы и наркланья, считались не самыми сильными группами и были не особо интересны соседней особо крупной группе, называемой Белёсые земли, которая объединяла огромное количество двулапых, и была явно сильнее всех наркланий вместе взятых. Так вот белёсые двулапые, регулярно забирали из клановых земель рабов, из которых делали пауков! Вот тут я слегка задумался, так как это вычитал в мыслях. Путём пощелкивания клещами и дополнительных вопросов двулапому, особо выяснить ничего не удалось. Он очень мало знал в таком важном для меня вопросе, но кое-что…
Существовали дикие арахниды и прирученные, к которым видимо, относился и я. Как приручить, знали только белёсые. Но для этого необходимо было совместить арахнида и ДВУЛАПОГО! Только после этого в пауке появлялся разум.
Заострять внимание двулапого, на интересующем меня теме, я пока не стал, чуть что оторву лапу, всё расскажет, сейчас было интересно другое. Как оказалось мой раб, со своими наркланниками, решил освободить захваченных белёсыми двулапых. И собственно для этого они и шли к НОРЕ! Но белёсые, напали на них и изрядно потрепали. Тем не менее, часть их войск, я так понял это группа двулапых – охотников, осталась в живых и двулапый строил планы, как бы вывести меня на своих наркланников, чтобы освободиться.
Я постарался запомнить его рассказ, но поскольку он был наполнен множеством непонятных мыслей, оставил размышления на потом. Основная суть была ясна. Двулапые хотели попасть в нору и при этом согласны были биться. Мне нужно было туда же. Я погрузился в раздумья.
Двулапый, пару раз отпрашивался попить, и раз выложить остатки съеденного. Я отнёсся к этому благосклонно, тем не менее, не выпуская его из зоны ментального удара. Оказывается он мне более нужен, чем я предполагаю. Только надо вывести на необходимое мне направление мысли.
- «Лайонор, а почему ты решил, что я – белёсый?»
Двулапый, впал в отсутствие мыслей, странное состояние характеризующее задумчивость.
- Ну, ты же арахнид?
- И что?
У двулапого возник рой невнятных мыслей, не подающихся слуху.
- Все арахниды – белёсые.
- «А я – дикий паук».
Видимо мои дикие сородичи вызывали уважение, поскольку при слове дикий, он даже отшатнулся от меня, я решил не испытывать его мозг.
- «Ладно, не дикий. Я не захотел быть белёсым»
- Ты сбежал?!
- «Да»
Двулапый замолчал, переваривая посланную мысль. Я же в это время обдумывал, как бы направить его мысли в нужную мне сторону.
- А почему ты сбежал?
- «Кормят плохо», - послал я ему одно из извечных недовольств рабов.
Объяснять ему всю свою историю, я не собирался.
- «Вставай. Пойдём за книгой», - наконец сформировал я план действий.
Если уловка не сработает, придётся сказать, что читаю его мысли. Особо это мне не повредит.
- Что прямо сейчас?
- «Да».
- Но мы вдвоём погибнем там!
Кажется, начал думать. Мне нужно было нападение двулапых на нору. В это время хозяину и паукам будет не до вернувшегося арахнида.
- «Я не собираюсь погибать», - подстегнул я панику, не упомянув о нём.
- Слушай Крепкий, - наконец созрел он, - тебе нужна книга, нам наши люди. Давай возьмём наших воинов.
- «Вы же спариваться шли?»
- Свататься… Я тебя обманул, боялся, что ты меня убьёшь, если узнаешь, что мы идём…, - двулапый слегка задумался, - в Паучью гору.
Двулапый явно нервничал.
- «Ты предлагаешь напасть вместе?»
- Да, - мысли двулапого забегали, сменившись из паникёрских в радостные: «Сейчас приведу его к нашим, а там под предлогом переговоров уйду. Может, действительно с его помощью нападём, а если нет, то хоть живым выберусь». Мысли были достойны уважения - он пытался выжить любой ценой:
- Но я не могу решить самостоятельно за всех этот вопрос. Мне нужно посоветоваться, - наконец созрел он.
- «Пойдём», - я был уже готов к его ответу.
Двулапый не сразу понял, что его план по заманиванию меня к двулапым, сработал.
Двулапый вел нас по лесу, сторонясь дороги – так он назвал полосу без деревьев. Пару раз пришлось поворчать на него, поскольку он выбирал не самый удобный путь. Горечь растений растекалась по лапам, ужасный вкус. А вот запах – мне нравился. От нечего делать я пытался проникнуть в мысли двулапого. Сделать это было сложно, так как он успокоился и перестал бояться, но это только подстёгивало моё любопытство. «Как ему сказать. А может… А вдруг не поверит», - при этой мысли он покосился на меня глазами. Вот тоже - какое неудобство у двулапых, всего два глаза и те можно определить куда смотрят.
- А ты бы хотел стать человеком? – задал совершенно неожиданный вопрос двулапый.
Я даже не сразу понял его суть: «Они так шутят? Или ещё глупее, чем я думал?»
- «Нет, конечно».
- Почему? – задал он ещё более глупый вопрос.
- «А что в вас хорошего?»
Двулапый задумался. Меня позабавили метания его мыслей. Ответить на мой вопрос он явно не мог.
- А что в вас? – воспользовался он моим приёмом.
- «Я красивый – а ты нет. У меня есть крепкий панцирь – а у тебя нет. У тебя всего две лапы…»
- Почему две? А руки? – помахал он хелицерами.
- «Не руки, а хелицеры и у меня они тоже есть» парировал я ему.
- Это не хелицеры, - пробубнил он.
- «Можешь называть их хоть брюшком, хелицеры – это хелицеры. Продолжу. У меня восемь лап – у тебя две, и если оторвать одну из них – она не отрастёт, а у меня отрастёт. Я больше. Я сильнее. Я не впадаю каждый день в анабиоз. Мне не нужна пища каждый день. У меня восемь глаз и я вижу в три стороны, а не в одну. У меня есть когти. Хватит? Или продолжить?», - я не стал упоминать чтение мыслей и недоразвитость мозга двулапых, как собственно и их трусость. Если бы рабы хотели, то всей кучей могли бы справиться со мной в норе, но они боялись. Бесстрашны были единицы. Двулапый замолчал. Я радостно щёлкнул хелицерами, заставив вздрогнуть двулапого. Люблю побеждать! Пусть на словах и глупое создание, но всё равно приятно.
- «А ты бы хотел стать арахнидом?» - решил добить я двулапого.
- Нет.
- «Почему?»
Двулапый, опять погрузился в раздумья.
- «Вот видишь, вы двулапые, даже мысли свои сформировать не можете»
- Ты раньше был человеком! – злобно ответил он мне.
Странно, но он действительно верил в свои слова.
- «И как же я, по-твоему, стал пауком?»
Двулапый, казался мне всё более глупым. Настолько, что я стал подумывать о его безумстве.
- Вы рождаетесь дикими. Для того, чтобы сделать вас разумными, белёсые пересаживают вам разум человека.
- «И почему же я тогда не помню этого?»
- Не знаю. Возможно, при этом память теряется.
Я задумался. А ведь если всё сложить, то он может быть прав. Смерть рабов перед яйцами. Вылупление последних. Дикая самка без мыслей. Тут было над чем подумать.
Пока я был погружён в раздумья, а двулапый плёлся впереди, стало смеркаться.
- «Где твои двулапые?»
- Ещё полдня пути, - хмуро ответил он. – Я есть хочу.
- «И что? Устроим охоту? Перетерпишь», – может и резко, но я знал реальные возможности двулапых, правда в их достоинство не входило зрение в тёмное время суток, пришлось остановиться, когда двулапый стал спотыкаться.
Ночь я провёл в сомнениях. С одной стороны то, что сказал двулапый – чушь, с другой – память, возвращающаяся в молодь, и ритуал хозяина… да и эликсир входил в эту теорию как нельзя лучше. Возможно, двулапый прав. А эликсир, глушит память человека и он мне нужен... А нужен ли в таком случае. Абсурдно конечно, но не лишено оснований. Надо думать. И доставать книгу, когда хозяин скармливал двулапых молоди, то перед этим читал её. Книга! Нужна книга!
6. Двулапые
Когда только появился свет огненного диска в лесу, я толкнул лапой в панцирь двулапого, который всю ночь что-то тихо произносил, но я даже мыслей его не мог разобрать.
- «Вставай. Пойдём».
Двулапый, молча поднялся и протерев голову хелицерами пошёл вперёд. В его мыслях витали сравнения меня с такими тварями, что я не удержался и чуть-чуть торкнул его ментальным ударом. Он не совсем понял, хотя его знатно пошатнуло, но мне в принципе было это не важно. Я привык, общаясь с рабами к негативному отношению ко мне. Меня даже радовало это. Молодь и пауки помладше тоже источали ненависть, рождённую завистью, и это означало одно - я лучший!
К полудню, мысли двулапого изменились на более радостные, мы приближались к его наркланникам.
Встреча с двулапыми, оказалась слегка не такой как я представлял. Хотя почему это вдруг я решил, что при моём появлении они упадут ниц?
Я почувствовал его ещё издали. Запах, как и от моего двулапого, прямо волоски сворачивал. Лайонору (пришлось вспомнить его имя, надо было как-то разделять их в мыслях), я ничего не сказал, думал он знает.
Из кустов со свистом вылетел какой-то предмет, ударивший в головогрудь. Одновременно раздался крик:
- Пауки!
Я расценил этот жест как нападение и ударил по кустам ментально. Крик прекратился. К сожалению, моего двулапого я ненароком тоже зацепил, и он упал без памяти.
Среди растений, стали мелькать фигуры двулапых. Я как то даже растерялся, не ожидая такого поворота. Подхватил Лайонора и стал пятиться. У двулапых в руках, были палки с поблёскивавшим металлом на их конце. Я так понимаю суть клык на лапе. Подражают нам. Но сейчас от осознания этого не становилось легче. Надо было что-то предпринимать.
- «Стоять», - послал я им мысль.
Пара фигур вроде замерла, но остальные продолжали двигаться. От кого-то из них вылетели предметы, один из которых больно впился возле бокового глаза. Я ударил широкой полосой, не то чтобы сильно, но прилично. Ситуация становилась забавной. Бить со всей силы – кого-то явно прибью, ждать – могут и глаз выбить, бежать – брюшко не покрыто настолько хитином, могут поранить.
- «Стоять двулапые. Я не убивать пришёл!», - послал я ещё раз.
Они перекрикиваясь, медленно обходили меня.
- «Последний раз предупреждаю».
- А то, что тварь?
Я ударил вполсилы в сторону кричавшего, на всякий случай ударил ещё раз. После этого стал рассылать удары вполсилы во все стороны. В ответ тоже прилетел ментальный удар. Я привстал на задние лапы и приготовился ударить со всей силы.
- «Стоять. Я – не враг»
- Не нападать, - крикнул кто-то из них. – Чего пришёл?
Я приподнял своего двулапого вверх.
- «Я с ним».
- Кто это?
- «Лайонор. Уберите двулапых с боков или я буду бить в полную силу.»
- Ты же не нападать пришёл? – с усмешкой произнёс тот же голос.
- «Вы не оставляете выбора. Гибнуть я тоже не собираюсь».
- Лайонор мёртв?
- «Нет. Пострадал, когда вы напали».
- Положи его и отойди.
- «Что, так смелости не хватает?»
- Я похож на самоубийцу?
Двулапые вообще нелогичны.
- «Откуда я знаю? Ты прячешься». – Я, положил двулапого и слегка спятился назад, - «Ещё пару шагов двулапых по бокам и я вынужден буду начать убивать. Я тоже не самоубийца».
- Всем стоять! Сизый проверь!
- Сам проверь! Я к этой твари не подойду.
Из кустов выскочил мелкий двулапый в панцире на голове, но без панциря на теле и смело пошёл в мою сторону.
- Харик! Стой! – раздался всё тот же голос.
Вскоре я увидел и его владельца. Довольно крупная особь, одетая в панцирь наподобие Лайонора. Больше ничего разглядеть было нельзя, ввиду всё того же панциря. Мелкий двулапый бросился ко мне бегом, но за прыжок, остановился и глядя на меня стал подходить медленно. Обладатель голоса, встал ровно перед границей моего прыжка.
- Харик, вернись.
- «Не трону его», - я спятился ещё чуть-чуть.
Мелкий двулапый, опустился на колени перед Лайонором, прижал хелицеру к перешейку головы:
- Жив!
- «Конечно жив, пройдёт время и отойдёт».
- Через сколько?
- «Что значит через сколько?»
- По времени через сколько? Череду? Две? День?
Я слегка задумался. Хозяин тоже делил время на череды, но, сколько это – я не задумывался.
- «До заката точно должен отойти».
- Мы можем его забрать?
- «Да, если кто-то останется рядом со мной и двулапые с боков уйдут», - мне не совсем удобно было контролировать все стороны.
- Хорошо, я останусь. Рагоз, забери Лайонора!
- И оставить тебя с этим? Ага…
- Рагоз! Унеси его, потом вернёшься. И убери воинов с флангов.
Крупный двулапый, молча, подошёл и забрал Лайонора. Мелкий – остался.
- А где отец?
- «Не знаю».
В двулапом не было страха, он полностью владел собой. Мысли не читались.
- Где ты…, - двулапый как-то странно замолчал, - нашёл его.
- «На дороге. Их другие двулапые убивали».
- Кто-то ещё выжил?
- Из тех двулапых – да.
Мелкий замолчал. Сначала бегом, а по мере приближения ко мне снижая темп, вернулся Крупный. Двулапые по бокам стали отходить.
- Почему ты принёс Лайонора? – спросил Здоровый.
- «У нас договорённость. Мне надо в нору Паучьей горы. Вам – тоже. Хотели вместе пойти».
- Чтобы нас взять скопом?
- «Если бы я хотел, сейчас бы всех перебил».
- Перебить одно…
- Рагоз! – перебил его Мелкий, после чего обратился ко мне - Почему ты сам просто не пойдёшь в Паучью?
- «Меня там убьют».
- Почему?
- «Тебе не зачем это знать. Но если это так важно, я – сбежал. Больше не хочу об этом говорить. Вам надо в Паучью нору или нет?»
- Надо. Не хочу тебя оскорблять, но ты сомнительный союзник.
Мелкий всё больше нравился мне, он не врал и не боялся.
- «Вам решать. Мне - нужна одна вещь из норы, вам - ваши двулапые. Если вместе не можем, я уйду. Но по отдельности вам и мне будет сложнее».
- Мы не можем решить так быстро.
- «Я, знаю».
Двулапые, стояли передо мной. В мыслях Крупного, были желания уйти подальше от меня. Мелкий – мыслил действительно о сотрудничестве:
- Мы в заложниках?
- «Что значит – «заложниках»?»
- Ну, в плену…
- «Нет, если совсем отойдут все двулапые кроме вас, я уйду. В следующий рассвет встретимся здесь. Мне не нравится количество двулапых, лучше, если вас будет не больше трёх».
- Пятеро можно? – спросил Крупный.
- «Можно, но в хелицерах ничего не должно быть», - я уже в полной мере оценил возможности двулапых, и ещё один предмет в глаз не хотелось.
- В чём?
- «В руках, по-вашему».
- Хорошо. Ты только что убил двоих наших, - видимо осмелел Крупный.
- «Я напал первый? Сами виноваты».
Я сидя на дереве, что крайне кстати неудобно, размышлял о событиях дня. Волнения о вселении разума я оставил до получения книги. А вот двулапые мне были нужны. Причём желательно так, чтобы они напали, а я пробежал, не особо привлекая внимание. Как то не получалось. Двулапые, конечно не очень умны и постараются пустить меня вперёд. Но я уйду вглубь, и они останутся один на один с врагом. Я смогу дойти до комнат хозяина. А вот тут выявлялась сложность. Во-первых – хозяин, во-вторых – клык-ключ. Нужен двулапый. Прихватить раба – совсем не значит, что они будут в клетках, да и проблему хозяина решать надо. Всех своих возможностей после линьки я конечно не знал… Но проверять их в настолько рисковой ситуации не хотелось. Подожду ответа двулапых. Безумно болел глаз, палочку, торчащую в нём, я достал, но боль не прошла. Посередине ночи под деревом попытался пробежать четырёхлапый, я приглушив его ментально, нормально поел, укутав в кокон жертву. Ночью прогулялся вокруг двулапых. Огонь в месте их анабиоза, горел видимо всю ночь. Точное их количество было сложно предположить, но довольно много, десятка три. Походив вокруг, я вернулся в лес.
Утром обошёл предполагаемое место встречи. Двулапых, кроме охотников охраняющих их место расположения не было. Я бы подстраховался. Где-то в головогруди появилась ноющая боль, я знал, что это значит – нужен эликсир!
С рассветом, на место встречи, от двулапых пришли: Лайонор, Мелкий, Крупный, ещё один похожий на Крупного и какой-то безмысленный двулапый, немного тревожащий меня.
- Привет Крепкий, - поздоровался Лайонор, в его мыслях витало глупое бахвальство.
По какой-то причине, он внутри себя, считал меня, чуть ли не собственностью. Причём реально размышлял, как бы оседлать меня! Он единственный был без панциря на голове, причём панцирь у него был, но он держал его в хелицере. Это хорошо. Надо поддержать двулапого.
- «Привет Лайонор, рад тебя видеть здоровым», - послал я мысль пошире, чтоб смогли услышать его спутники. - «Извини, я не хотел приносить тебе вред. Когда твои двулапые напали – выбора не было».
- Ничего, я понял.
В мыслях Мелкого, метались какие-то сомнения. Крупный, держался около Мелкого. Безмысленный - напрягал. Не знаю почему, но от него не шли эмоции.
- «Вы приняли решение?»
- Лайонор всё нам рассказал, - заговорил на удивление Безмысленный. – Предложение интересное, но основная масса проголосовала против. У нас мало сил, мы не сможем напасть на Паучью гору.
Голос его был тихим и спокойным. Я впервые обратил внимание на звуки произносимые двулапыми. Пожалуй, его звуки можно было отнести к приятным. Было обидно, потратить столько времени на двулапого и ничего не получить.
- Есть ещё не полное доверие к тебе.
- «Я уже слышал это слово, что оно значит?»
- Какое именно?
- «Доверие».
- Ну… Это когда один человек уверен в словах другого полностью.
Меня явно забавляли эти создания. Они говорят об уверенности в моих словах, при этом, мечтая получить меня в роли лошади.
- «Такое бывает?»
- Я знаю, что ты чувствуешь ложь, - ответил после некоторого раздумья Безмысленный. – Также знаю, что ты не чувствуешь меня. Но отвечу честно – практически нет.
- «Странные вы», - я попятился назад.
- Подожди! – крикнул Мелкий, - Ты обещаешь, что если я пойду с тобой, то смогу освободить мать и сестру.
- «Нет. Я вообще не уверен в том, что кто-то из двулапых жив. Тем более что не знаю, когда они попали в нору. Да и кто такая сестра – не знаю».
- Это… Это… Ребёнок. Такая рыжая, маленькая. Чуть меньше луны назад…
- «Видел такую. Любопытная особь. Думаю, мать уже скормили, а молодь возможно жива. Таких маленьких двулапых обычно не приводят, а если приводят, то они долго не живут. Но точно не знаю», - я говорил правду. Двулапые, привязаны к друг другу и я понимал, что ему нужны эти самки. Но сказать, что они живы – не разумно, пусть думает, а вот внести в его разум сомнения…
- Он не врёт, - вдруг произнёс Безмысленный.
«Интересно, он может читать мысли?» - я накинул мысленный панцирь, так как делал с хозяином, на всякий случай.
По лапам начала бить мелкая дрожь от земли.
- «Сюда едут четырёхлапые. Много».
- Откуда… Свайк! Тревога! Снимаемся и уходим! Белёсые! – Крупный мерзко, громкими звуками стал выдавать команды. – Много?
Вопрос был ко мне.
- «Не знаю. Но по стуку много».
Интересно, кто всё-таки у них самый сильный. Я вновь попятился.
- Я с тобой, - вдруг произнёс Мелкий. – Обещай что поможешь.
- «Обещаю».
Глупые двулапые.
- Обещание арахнида ничего не значит Харик, - произнёс Безмысленный.
Он, был довольно разумен. Какая вера тварям, которые мыслят тебя убить или сделать лошадью. Вот какая вера - такие и обещания. Да и вообще что такое обещание…
- А я верю ему! Мы за лошадьми!
- «Я не буду вас ждать», - я продолжил пятиться, не теряя из вида двулапых.
- В двух чередах начинаются скалы, мы приедем туда, - Мелкий махнул рукой.
Отойдя на безопасное расстояние, я побежал в указанную сторону.
1) Хелицеры - ротовые придатки пауков. Обычно состоят из двух или трех члеников и имеют вид клешней (дословный перевод «клешне-усы») или подклешен
17.05.16