ВСТРЕЧИ НА БЕРЕГУ ОЗЕРА
«ПТИЧКИ» ИЗ КГБ
Ах, если бы этот заголовок предварял рассказ о необычайно радостной и волнующей встрече с любимой девушкой с томным взглядом на живописном берегу озера! Дивный пейзаж, чудный, свежий воздух и необыкновенный прилив чувств! Душа полна восторга и хочется петь:
Вдыхая розы аромат,
Тенистый вспоминаю сад
И слово нежное «люблю»,
Что вы сказали мне тогда …
Ах, если бы так! Впрочем, и дивный пейзаж, и свежий воздух и даже щебетание птичек – все это было осенью 1953 года у Давида Бронштейна во время навязанной ему встречи в ходе турнира претендентов на матч с чемпионом мира по шахматам Михаилом Ботвинником. Выдающийся шахматист встречался на берегу озера в Цюрихе, отнюдь, не с девушкой с томным взглядом, а с «птичками» из … КГБ. И взгляд у этих «птичек» был довольно жестким и даже суровым. Еще бы! Ведь их любимая родина окружена врагами и даже здесь, в Цюрихе, среди участников шахматного турнира были враги. Особенно важно это понимать в такое сложное время: в марте умер любимый вождь товарищ Сталин, а в июне арестован коварный враг Лаврентий Берия …
В турнире претендентов самым серьезным «врагом» советских шахматистов был, конечно, американец Самуэль Решевский. Раз американец – значит враг! Не знаю, пел ли в детстве Давид Бронштейн звонким пионерским голосом: «За детство счастливое наше – спасибо родная страна!» Но теперь за «счастливое детство» надо было расплачиваться. Но об этом чуть позже …
Руководство советской делегации в Швейцарии составляла тройка (какое до боли знакомое в сталинские времена словечко!): зампред Спорткомитета Постников, его помощник «в штатском» Мошинцев и гроссмейстер Бондаревский – все трое так или иначе были связаны с КГБ. Советским шахматистам, (а их из 15 участников было 9!) «тройка» дала наказ: ни в коем случае не дать Решевскому победить в турнире! И надо же, американец играл блестяще: после 12 туров он делил лидерство со Смысловым. Перед 13-м туром «тройка» дает приказ (именно приказ!) Бронштейну: несмотря на черные фигуры, победить Решевского!
Как можно давать такой приказ – победить «по заказу» черными, да еще такого шахматного аса как Решевский?! Ведь он – многократный чемпион США, победитель многих престижных международных турниров (например, в Кемери, Гастингсе, Нью-Йорке, Буэнос-Айресе и других), один из признанных претендентов на мировую шахматную корону! А Бронштейн – яркий шахматный художник, творец Красоты (именно Красоты с большой буквы!), а не ремесленник по выдавливанию за доской всеми способами побед. И, конечно, подобные приказы лишь сковывают шахматиста, заставляют его наступать на горло собственной песне. К счастью для Бронштейна, он смог одержать победу. А если бы проиграл, то в Москве в Спорткомитете его неминуемо ждал бы вызов «на ковер».
И все же «коварный» Решевский не дрогнул и снова оказался в лидерах, что заставило «великолепную троицу» прибегнуть к очередной махинации. Новым ее деянием стал вызов Пауля Кереса – нет, нет, пока не «на ковер», а на берег Цюрихского озера и там от него потребовали в следующем туре сделать ничью со Смысловым. Честный Керес пытался возражать, но бесполезно … На игру со Смысловым он явился излишне нервным, весь красный. В какой-то момент Смыслов подошел к Бронштейну: «Что это Пауль так зло на меня смотрит? Обидел я его, что ли?» Что мог ответить ему Бронштейн? А выдающийся шахматист Пауль Керес, оскорбленный бесцеремонным, грубым вмешательством Постникова, играть вообще не мог и, конечно проиграл …
А «тройка», не взирая ни на что, продолжала гнуть свою линию. Следующей ее «жертвой» стал Ефим Геллер, которого, несмотря на то, что он уже потерпел пять поражений, склоняли проиграть Бронштейну, чтобы тот обошел Решевского. Бронштейна же вызвали «на прогулку» к озеру Постников и Мошинцов и там сообщили, что завтра Геллер проиграет ему. И тут душа художника Давида Бронштейна не выдержала. Вот как он сам, много лет спустя, описал эту душещипательную сцену:
- Геллер уже получил приказ вам проиграть!
- Да что вы! Это же неспортивно! К тому же Геллер уже проиграл пять партий – вы что, хотите парня совсем угробить!?
- Нет, нет, он согласен, он – патриот!
Что оставалось «крепостному» гроссмейстеру? Только, скрипя зубами, согласиться. Время было суровое: ему даже не разрешили приехать в Цюрих со своим помощником Борисом Вайнштейном. Более того, Вайнштейн работал в спортивном обществе «Динамо», а это ведомство курировал не кто иной, как … Лаврентий Берия. Бронштейн знал, что Берия арестован, а Вайнштейн вынужден был остаться в Москве и, к сожалению, с тревогой ожидал ареста. Правда, он обещал прислать ничего не значащую телеграмму, как знак того, что он на свободе. Но он … побоялся, и телеграммы не было …
Бронштейн думал, что на Геллере вся эта мерзость закончится. Но Постников продолжил:
- После Геллера у тебя Смыслов. Учти, что перед партией с Решевским его волновать нельзя! Так что сделаешь скорую ничью.
- Но ведь у меня белые! В случае удачного финиша я могу победить в турнире!
- Я сказал: ничья – и быстро! – отрезал Постников.
И тут свое веское слово сказал молчавший до этого «славный советский чекист» Мошинцев:
- Вы что же, всерьез думаете, что мы приехали сюда в шахматы играть?!
От этих слов гроссмейстеру стало дурно …
А матерый кагебешник продолжал:
- Перед партией со Смысловым зайдете к нему в номер и договоритесь, как сделать быструю ничью. Все понятно?...
Заговорщики ушли, а Бронштейн мрачно смотрел на голубую гладь озера. Все его существо кипело от возмущения: эти ничтожества грубо, цинично наплевали ему в душу! Он так любил шахматы, а теперь ему было противно играть в них … Пишу это и прекрасно понимаю: призвание Бронштейна создавать шедевры на шахматной доске, а призвание постниковых и мошинцевых – ложь, провокации, заговоры …
Но не зря Давида Бронштейна называли «хитрый Дэвик». И он решил обмануть, овеянные «славой» 30-х годов, органы – сыграть с Геллером вничью. Сев за столик напротив Геллера, он увидел, что на сопернике лица нет. Позже выяснилось: когда Геллеру заговорщики приказали проиграть Бронштейну, его тренер Игорь Бондаревский, хотя и входил в эту преступную троицу, тем не менее, сказал своему подопечному: «Надо проучить Бронштейна «за жадность» - играй на победу!» Но произошло неожиданное: Бронштейн, по его словам, «тупо играл на ничью, а Геллер методично усиливал свою позицию». И вдруг Бронштейн «зевнул» важную пешку (накачки на берегу озера даром не прошли!) и проиграл. Так хитрость Дэвика не сработала. Надо же, Бронштейн благородно защищал Геллера, отказываясь от договорной победы, а тот преподнес ему пилюлю! Позже Геллер с явной обидой спросил Бронштейна, почему он десять дней не здоровался с ним. Узнав о заговоре троицы против него, Геллер возмущенно вскричал: «А-а, так это сволочь Бодаревский!». Но еще больше, чем Бронштейн, незапланированной победой Геллера был возмущен Постников. Он заявил, что за это самодурство в Москве Геллер получит сполна …
На следующий день Мошинцев, уверенный в том, что Бронштейн не договорился с соперником о ничьей, за руку привел его в номер Смыслова, а сам остался ждать за дверью. Смыслов, явно нервничая, спрашивает: «Дэви, скажите, как мы будем играть?» Бронштейн, поняв, что Смыслов в курсе этого дьявольского сговора, ответил: «Как-нибудь сыграем» и тут же покинул его номер. Мошинцев вопросительно смотрит на Бронштейна, и тот утвердительно кивает головой. А что оставалось Бронштейну? Ведь, если в Москве его помощник уже арестован, то своим отказом здесь он лишь усугубит положение несчастного Вайнштейна. Так была сыграна еще одна договорная партия …
Много лет спустя в Москве Бронштейн, встретившись с уже поседевшим Смысловым, сказал: «Наверно, уже пора рассказать о закулисных махинациях в Цюрихе?» В ответ он услышал: «Дэви, зачем портить хороший турнир?» Для Смыслова турнир, действительно, был хороший: заняв первое место, он получил право сыграть матч с чемпионом мира Михаилом Ботвинником. А вот Бронштейна много лет не покидало чувство возмущения и стыда за этот «хороший турнир» …
«ХИТРЫЙ ДЭВИК»
Несколько слов о Давиде Бронштейне. Я уже не раз упоминал, что он был ярким художником шахмат. И это качество помогло ему стать одним из сильнейших гроссмейстеров мира.
Давид Бронштейн родился 19 февраля 1924 года в городе Белая Церковь, недалеко от Киева. Так случилось, что он с раннего детства увлекся шахматами и увлеченно занимался ими в шахматной школе Дворца пионеров. Он мечтал поступить в Киевский университет, но в печально известном 1937-м году его отец Иона Бронштейн был арестован как «враг народа» и об университете пришлось забыть. В те годы вся советская страна по маниакальной прихоти «любимого вождя» товарища Сталина буквально кишела предателями, лазутчиками, шпионами, в общем, «врагами народа».
И хотя Давид Бронштейн печально изрек: «Моя участь – скитальца», шахматы оставались самой большой радостью его жизни. Его шахматное мастерство росло, словно на дрожжах. Серия крупных успехов началась с победы в чемпионате Москвы 1946 года. Но подлинной «болдинской осенью» Бронштейна стал период с 1948 по 1951 годы. Именно в этот период, дебютируя на высшем мировом уровне, он одержал блестящие победы в межзональном турнире, соревновании претендентов и с первой же попытки завоевал почетное право оспаривать шахматную корону у Михаила Ботвинника. Мало того, в это же время он дважды становился чемпионом СССР - в 1948 году, разделив чемпионские лавры с Александром Котовым и в 1949 году – со Смысловым.
Он – уникальное явленье:
Игра его, как озаренье,
Единственный он соискатель,
Не очень жаждавший … короны.
Бронштейн – фантазер, мечтатель,
Фантазия его бездонна …
Лицо его чуть-чуть беспечно
С хитрой лукавинкой в глазах,
В борьбе ему неведом страх,
В ней истину он ищет вечно.
Он может ведь как все играть –
Надежно и благополучно
Очки в турнирах набирать,
Но это для Бронштейна … скучно.
Сомнение – его венец,
Он и себя опровергает,
Лишь потому, что твердо знает:
Иначе творчеству конец.
Матч за мировую шахматную корону с Ботвинником стал апогеем шахматного пути Давида Бронштейна. 27-летний претендент смело бросил перчатку признанному лидеру шахматного мира. Но личные отношения между Ботвинником и Бронштейном были довольно напряженными. Дело в том, что еще в 1938 году в Амстердаме состоялся турнир, победитель которого получал официальное право оспаривать шахматную корону у чемпиона мира Александра Алехина. И хотя победу в этом турнире разделили эстонец Пауль Керес и американец Ройбен Файн, занявший третье место Ботвинник в обход установленного порядка тайно направил вызов Алехину, который чемпион мира радостно принял. Радостно – потому, что, эмигрировавший 16 лет назад из России Алехин, последние годы испытывал острую ностальгию по родной Москве.
Вторая мировая война помешала проведению матча Алехин – Ботвинник. В эти годы Алехин сыграл в нескольких турнирах, проведенных в оккупированных фашистами странах. Но после окончания войны Ботвинник подтвердил свой вызов, и Алехин вновь с готовностью принял его. Советская шахматная федерация с жаром обсуждала возможность участия Ботвинника в матче с Алехиным.
Глава советской федерации
Вайнштейн гневно заявил:
«Алехин в годы оккупации
Фашистам преданно служил.
Один быть может разговор:
Играть с предателем – позор!
И все же после бурных прений
Постановили: матчу быть!
Ботвинник важное решенье
В «верхах» обязан утвердить.
Вайнштейн воскликнул: «Не пойму,
Себя считая коммунистом,
Как руку протянуть тому,
Кто перешел к фашистам!»
Ботвинник возразил «резонно»:
«Уверен я – быть чемпионом
Должен советский шахматист!
Я говорю, как коммунист!»…
Ботвинник не забыл этого выпада против него, и перед матчем с Бронштейном твердо заявил: «Если секундантом претендента будет Вайнштейн, я играть не буду!» Конфликт разбирался в «верхах» и там, естественно, взяли сторону коммуниста Ботвинника.
Тем не менее, Бронштейн неплохо начал этот поединок. После четырех стартовых ничьих он одержал победу в пятой партии и повел в счете – 3:2. Затем течение матча напоминало качели: серии ничьих чередовались победами и после 18 партий счет был равным – 9:9. 19-ю выиграл Ботвинник и, казалось, претендент не устоит. Забегая вперед скажу, что Давид Бронштейн по всем показателям заслуживал стать обладателем мировой шахматной короны. И это было бы в высшей степени справедливо! Выиграв подряд две партии, Бронштейн перед двумя последними схватками вышел вперед – 11,5:10,5. Еще два шага, и он – чемпион мира!
И может быть, впервые в матче
Бронштейн возжаждал вдруг корону –
Его легко понять, тем паче,
Что этим мстил он чемпиону.
Игра на ничью бескрыла –
Так, в сущности, оно и было:
Художник, редкостный талант
И вдруг – защитный вариант.
А значит, планы скудны, мелки,
Ведь это ж не игра – мученье,
Он явно не в своей тарелке,
И в результате – пораженье.
Бронштейн не мог себе простить
Такого творческого «крена» :
«На горло песне наступить –
Ведь это ж шахматам измена!»
Итог поединка – 12:12, и Ботвинник сохранил корону, однако в творческом состязании моральным победителем был все-таки Бронштейн. В последующие годы Бронштейн вновь демонстрирует свой высочайший класс. Победы в Гастингсе, Гетеборге, Белграде, лучшие индивидуальные результаты на двух шахматных Олимпиадах – говорят сами за себя. И все же подняться до прежних блистательных высот ему, увы, не удается …
Какие только звучные прозвища не присваивали Бронштейну! «Ровесник ФИДЕ», «Гроссмейстер 21-го века», «Хитрый Дэвик» - всех не счесть. Последнее, пожалуй, наиболее точно выражает любовь и уважение коллег к этому замечательному рыцарю шахмат! «Хитрость» Бронштейна – в его тонком чувстве юмора, неукротимом желании играть свежо, ярко, оригинально. Оригинальность – не ради оригинальности – от его беспредельной любви к шахматам. «Каким ходом ты собираешься сегодня начать партию с Найдорфом?» - спросили его перед началом матча СССР – Аргентина. Ответ Дэвика поверг всех в изумление. «Я могу, конечно, сыграть 1.е4 и быстро выиграть, но это … скучно» И все же, несмотря на предстоящую «скуку», команда просила его начать партию ходом королевской пешки. Бронштейн уступил уговорам и быстро одержал победу …
Давид Бронштейн – творец очень многих шахматных идей. Причем, не только чисто шахматных, скажем, дебютных идей (а их у замечательного шахматиста тоже немало!), но и новинки в организации и проведении шахматных партий. Многие его идеи давно уже обрели свои права: например, хронометраж партий, игра с укороченным лимитом времени и другие. Но одно его уникальное новшество пока еще среди сильнейших гроссмейстеров не получило распространения. А жаль …
Ведь 30 апреля 1982 года в Тбилисском дворце шахмат взорам шахматистов и любителей шахмат предстало необычное зрелище: состязание двух шахматных гениев Давида Бронштейна и Михаила Таля … одновременно на восьми(!) досках. Как возникла у Бронштейна такая идея? Однажды во время одного из турниров Бронштейн, сидя в зрительном зале и с интересом наблюдая за борьбой, мысленно анализировал каждый ход во всех восьми партиях. И тут он поймал себя на мысли, что он сам одновременно играет … восемь партий. Вслед за этим его осенило: «А почему бы не сыграть матч одновременно на восьми досках с одним из гроссмейстеров?»
Представляю, с каким возмущением отнесся бы к такой идее Михаил Ботвинник. «Патриарх советских шахмат» предпочитал только один вид борьбы – классический: соперники сидят друг против друга за одним шахматным столиком. Бронштейна же он особо не любил, называя его «великим путаником». И кто откликнулся на новую идею «великого путаника»? Ну, конечно же, Михаил Таль! Да, Таль охотно и с огромным интересом принял необычный вызов Давида Бронштейна.
46-летний Таль в то время входил в шахматную элиту, а у 58-летнего Бронштейна лучшие годы были позади. Лимит игрового времени был жестким: 2,5 часа на 40 ходов. Это означало, что на 40 ходов в каждой партии было чуть меньше 20 минут. Перед началом состязания один из журналистов спросил Бронштейна: «Вам не страшно играть сразу против восьми Талей?!» Бронштейн улыбнулся и ответил: «Сначала было немного страшновато, но потом я «сообразил», что Талю предстоит играть сразу против восьми Бронштейнов, и это меня успокоило…»
Оба гениальных гроссмейстера играли не ради победы, а ради общего удовольствия – и собственного и, конечно, любителей шахмат. Уникальное состязание выиграл Таль, одержавший четыре победы при двух поражениях и двух ничьих...
Бронштейн – не только замечательный шахматист, он еще прекрасный аналитик и литератор. Его перу принадлежит множество книг, лучшая из которых «Международный турнир гроссмейстеров» является блестящим образцом мировой шахматной литературы.
«… ЦЕЛЫЙ ПЛАСТ ШАХМАТНОЙ КУЛЬТУРЫ»
«Международный турнир гроссмейстеров» - эта книга о том самом турнире претендентов в Швейцарии, где нагло «мародерствовала» не раз упомянутая мной тройка. Сколько обид, переживаний выпало на долю Бронштейна, Кереса, Геллера! Вернувшись из Цюриха а Москву, уже на аэродроме Давид Бронштейн испытал огромное облегчение: его у трапа самолета встречал живой и здоровый Борис Вайнштейн …
Спустя год во время матча СССР – США газета «Нью-Йорк таймс» напечатала унизительную для советских гроссмейстеров карикатуру под Названием «Куклы Кремля». В нижней части – Василий Смыслов, Давид Бронштейн, Пауль Керес, Юрий Авербах, Ефим Геллер, Александр Котов, Тигран Петросян и Марк Тайманов. В верхней части – кремлевские кукловоды во главе с Никитой Хрущевым дергают советских гроссмейстеров за ниточки. Это была звонкая пощечина. «Сейчас я думаю, что, в сущности, тот карикатурист был прав: мы и впрямь были марионетками, только не все сознавали это…», - печально резюмировал Бронштейн.
Личную жизнь Давида Бронштейна счастливой можно назвать лишь с большими натяжками. Он был трижды женат, и годы семейной жизни чередовались с длительными периодами одиночества. Первой его женой была шахматистка Ольга Игнатьева, второй – историк Марина Давид, третьей - двадцатитрехлетняя дочь его друга гроссмейстера Исаака Болеславского искусствовед Татьяна.
В годы одиночества его двухкомнатная квартира на Арбате была беспорядочно завалена книгами, журналами, какими-то вырезками и документами. Питался он как «Бог на душу положит»: если находил в доме какие-то продукты, то варил из них суп. Так, например, найдя бананы, помидоры и перец, в одной кастрюле заливал их водой и варил, как он сам с юмором называл «суп Бронштейна». Если ничего не находил, то пил … чай.
Последние шахматные соревнования Бронштейна стали для него победными: турнир в Юрмале (1978 год) и чемпионат Москвы 1982 года. Многие годы Бронштейн посвятил теоретической, литературной и журналистской деятельности, оставив в каждой из них свой неповторимый след. Его работы на этом поприще отличались глубиной мысли, своеобразной остротой и необычностью формы.
Увы, родина не оценила выдающийся вклад гениального Давида Бронштейна в шахматное искусство, «одарив» его …нищенской пенсией. В последние годы, утратив ко всему интерес, Бронштейн ничем не занимался. Болезни одолевали его: он с трудом ходил, плохо видел – у него развилась глаукома, и при этом он не лечился и не принимал лекарств. А 5 декабря 2006 года в Минске инсульт на 83-м году оборвал жизнь выдающегося шахматиста Давида Бронштейна. Сам он так оценил свой вклад в шахматы: «Я умру, и со мной умрет целый пласт шахматной культуры …»
1.04.2016 г.