Дарданелла. Глава. 1

Тамара Залесская
рассказ


1

      Учительница географии Элеонора Викторовна, или, как её звали дети, Дарданелла, работала последний месяц перед пенсией. Радостное чувство освобождения от школы со всеми её «прелестями» переполняло строгое сердце педагога и выплёскивалось наружу. Это было заметно невооружённым глазом.

      Географичка больше не ставила в угол Вадика Пузыню – самого красивого мальчика в школе – и не заставляла доводить до конца невыносимый для родителей дневник метеонаблюдений. Да и кто же сумеет – ежедневно! – уследить за температурой, давлением и ветром? Синоптики – и те с трудом справляются!

      А сегодня Дарданелла даже поставила первую в своей жизни «десятку»!

     Задумавшись, она представила, что покупает билет на самолёт в ту самую Италию... о природе которой нехотя бубнила дочка завуча, самоуверенная девица в неприлично короткой юбке, с постоянно оголявшимся животом, жвачкой во рту и пиликающим мобильником в нагрудном кармашке (в одном кармашке и под ним ничего нет, а с другой стороны гордо топорщится розовый мобильник).

      Главное, ни замечание сделать, ни выгнать из класса никто из учителей её не мог – себе дороже. Мамаша-то уже который год в директорское кресло целится! И надо же, всегда стоит на пути в коридоре, когда Элеонора бежит поутру на урок. Всего-то на пять минут опоздала – в автобус утром не втиснуться, – а эта матрона уже сверлит её начальственным взглядом. И на педсовете никому рта не даёт раскрыть, всё сама озвучивает, словно оракул.

      Но через месяц!.. Через месяц не будет ни оглушительных звонков, ни орущих детей, ни упрямо молчащих двоечников, ни педсоветов, ни этой дочки завуча – ничего этого не будет в новой жизни, где Элеонора Викторовна может стать кем угодно – но только не учительницей! 
   
      И от одной этой мысли женщина просветлела лицом, заулыбалась, и ей даже показалось, что дети, сидящие перед ней уже который год, стали другими – милыми, непосредственными, немного шаловливыми подростками, с нормальными, в общем-то, тараканами в голове.

      – Спасибо, Светочка, садись, «десять»! – нежным голосом пропела учительница, и класс вздрогнул от неожиданности.

      – Ни фига себе! – выдохнул штатный отличник Симаков, тщетно мечтавший о «девятке» за год. Дарданелла ему всю картину портила. «Восемь» – и всё, как будто не знала, что ему это... не подходит, мягко говоря.

      – Ну что, Семафор, завидно? – крикнул абсолютно не зависимый от общественного мнения долговязый Данила. Он учился как хотел и говорил что хотел. То есть, как он считал, был свободным человеком – в рамках закона.



       Учительница слушала очередного отвечающего и мечтательно смотрела в окно. На школьном дворе проводил урок физкультуры соломенный вдовец Пётр Васильевич Григорук. Выправка выдавала в нём бывшего военного, и потому дети звали его Политруком, что очень даже льстило майору запаса. Вообще-то он вёл в школе военную подготовку, но неделю назад его друг-физкультурник отбыл в санаторий, а молодая учительница не очень-то хотела его заменять, вот и пришлось военруку поработать «за того парня».

      Пётр Васильевич был увлечённым, деятельным человеком, но, к сожалению, не встречавшим понимания в семье. Жена его, как только заканчивались морозы, уезжала на дачу, чтобы не видеть надоевшей «мастерской», оборудованной в большой комнате их полуторки; чтобы не чувствовать запахов клея и растворителя, не слышать визга дрели и не видеть плодов этого кошмара – моделей кораблей, пароходов, подлодок и чего-то ещё, непонятного женскому уму.

      Эти кораблики никогда не казались ей украшением квартиры. «Уплотнённая» таким образом хозяйка бунтовала в оставшемся пространстве, тесном даже для привычной к трудностям офицерской жены. К тому же она была абсолютно сухопутным человеком.

      – Мещанка! – старомодно обзывал её майор в ответ на постоянные обвинения в беспорядке.

      А он – типичная морская душа, разве что на флоте не служил, не повезло. Отец в своё время сказал как отрезал:

      – Или здесь будешь учиться, или на завод со мной будешь ходить!

      Теперь-то Пётр Васильевич его понимал! Любил его отец, оттого и не хотел отпускать от себя сына в столь юном возрасте – чтобы не случилось чего, чтобы с пути не сбился. И потом всегда скучал, если долго не виделись.

      Их младший сын уже который год за границей живёт, в Германии. Он типичный программист, зарабатывает там хорошо и каждый год отдыхает то в Турции, то в Испании. Приедет на неделю, обойдёт друзей-приятелей – и летит на море загорать. Что ему тут делать! А майор так и сидит в полуторной тесноте, воплощая мечту в дереве и оргстекле – в жизни-то её воплотить не подфартило...



      Подробностей семейной драмы физрука Элеонора не знала. Может, тогда она бы ему даже сочувствовала. А пока ей был почти приятен громкий визг детей во дворе, казалась симпатичной лысина Политрука, нравилась пёстрая клумба, не тянувшая, правда, на звание альпийской горки, но, однозначно, нарушавшая скромное уныние школьного ландшафта... Да, кстати!

      – Кто хочет рассказать о ландшафте Апеннинского полуострова?

      Класс зашелестел учебниками. А вдруг не иссякнет поток учительской милости? Конец года на носу, родители застыдили:

      – Да как же это, по географии – пятёрка? Это что же, два с половиной?
 
      Считали они быстро, даже калькулятором не пользовались. Но ведь пятёрка – это не то, что прежняя двойка с плюсом.

      – Да я в твои годы с одного раза параграф целиком запоминал! С закрытыми глазами города на карте показывал!

       Но у родителей не было этих изнурительных метеонаблюдений, они своих предков не мучили.

      – Да неужели нельзя выучить урок и поднять руку?

      А вот и нельзя, потому что Дарданелла чихать на это хотела! Шарила глазами по журналу и, во вред классной успеваемости, вызывала почему-то только тех, кто не готов к уроку. Чего ей надо? Не злая, но оценки либо зажимает, либо абсолютно не разбирается в десятибалльной системе. Вот и учи эту географию неизвестно зачем!

      Но сегодняшний урок закончился всеобщим восторгом. Радовались даже те, кому ничего не перепало: класс был дружный, заводной, а впереди оставался один урок физкультуры, и он обещал быть весёлым.

      Политрук-Григорук – клёвый пацан, на других учителей не похож: не вредный, за форму не пилит, отсутствующих не отмечает, а нормативы если кто не потянет – припишет «для красоты». Он так и комментировал выставление оценок в журнале:
 
      – В армии вы, салаги, не были, ходить строем не умеете, подтянуться десять раз вам слабо! Жалко мне вас, городские цветы!


Продолжение:

http://www.proza.ru/2016/04/17/89

________________________________

Италия. Фото из интернета