Москва встречает нас серыми днями без солнца, морозами, снегом, который заметает улицы, заметает все следы – как будто никогда не было ни Зеленчукской, ни горных вершин, не было Николая Николаевича, ничего не было, кроме Жени и наших детей Левушки и Лизы. Мы живем в самом центре Москвы, но у меня ощущение, что мы живем на необитаемом острове. По-крайней мере, для меня это действительно так.
Я с Лизой сижу дома, Лева ходит в ту же школу, в которую когда-то ходил Женя. Женя специально искал такую квартиру, чтобы его сын ходил в ту же школу, что и он в детстве и юности. Из школы Леву забирает Марго. Она его кормит, а потом ведет в художественную школу, ту в которую водила Женю. Жизнь повторяется, идет по кругу, но на следующем витке. Левушка с Женей появляются дома вместе только вечером, и тогда я чувствую полноту бытия, я чувствую, что я счастлива. Целый день мы с Лизой ждем их возвращения.
С утра я готовлю завтрак, кормлю их, и они снова уходят куда-то в темноту и холод, в пустое и безразличное московское пространство, где люди не люди, имеющие душу, а просто функции – консьержка, водитель автобуса, секретарша, продавщица, прохожий...общение невозможно, они просто не видят тебя, потому что ни тебя, ни их нет в совместном пространстве... Параллельные миры...возможно, я не права, возможно, я ошибаюсь и не понимаю сути, возможно, но я не люблю и не принимаю Москву. Не то, что я не люблю ее здания, улицы, здесь как раз все в порядке. Москва – красивый город. Я не люблю московскую толпу, москвичи вызывают у меня щемящее чувство досады. Они слишком большие материалисты, зациклены на материальном и своем превосходстве по отношению к другим жителям России, почти как американцы, и потому, порядочность, честность, искренность, сочувствие кажутся им смешными и нелепыми предрассудками, хотя, есть счастливые исключения.
Я человек из русской провинции, где, на мой взгляд, все честнее, порядочнее, прозрачнее. Где люди более открытые, откровенные, добросердечные. Я не идеализирую провинцию, конечно, везде люди не ангелы, но, в целом, в провинции люди больше живут сердцем и не просчитывают, что именно от тебя можно поиметь, желательно, прямо сейчас. Здесь, в Москве, люди безразличны друг другу, не видят друг друга, проходят мимо, как будто те, другие, не существуют, но создают помеху движению.
Мегаполис как страшный монстр пожирает своих сыновей и дочерей, а заодно всех, кто попадает сюда. Он пользуется их талантами, силами, мечтами, а потом выбрасывает людей как ненужный шлак. Кому-то удается схватить удачу за загривок, но это редкие люди. В основном, это город людей, чьи мечты о счастье, любви, творчестве не сбываются или сбывают в малой части. В людях нет уважения к другим, а значит, и к себе. Этот город груб и хамоват. У него душа квартирной хозяйки, желающей содрать двойную оплату. В нем нет покоя и гармонии.
Мне уютно, только когда все в сборе, над столом горит оранжевый абажур, мы ужинаем или играем во что-нибудь. Я так люблю их всех, что от полноты чувства у меня наворачиваются слезы.
- Что случилось? - озабоченно спрашивает Женя, - почему ты плачешь?
Я не знаю, что ему ответить, потому, что не могу передать словами то, что я чувствую. Мне не хватает слов, поэтому, смахивая слезинки с ресниц, отвечаю:
- Не обращай внимания, все хорошо. Я очень люблю всех вас, и еще малыша.
Просто очень люблю вас, до слез. Ты такой замечательный.
Женька качает головой, достает свой платок и промокает им мои глаза.
- Ну, все, не плачь, моя девочка. Какая ты стала плакса.
Внешний мир стучится в окна и двери. Внешнему миру все время что-то нужно от нас. Женя настаивает, чтобы я быстро развелась с Николаем Николаевичем, пока еще не родился ребенок. Он находит адвоката, который готов все сделать без моего непосредственного участия, чтобы я никуда не ездила и не встречалась с Никольским. Нас разводят заочно.
Женя мечтал о веселой свадьбе, чтобы можно было пригласить всех родных, друзей, но сейчас это невозможно. Мы решаем пригласить только самых близких – Михаила Яковлевича и Маргариту Яковлевну.
- Давай твоих родителей тоже пригласим, - говорит Женя.
- Это невозможно. Нельзя их приглашать, - отвечаю я.
- Почему? – удивляется Женя.
- Потому что они не знают, что мы разводились. Они живут в счастливом неведении.
- Ты не сказала родителям, что развелась со мной? - поражается Евгений.
- Не сказала. Я не хотела их огорчать. Помочь мне они все равно не могли. Никто не мог.
- Я понял! Ты знала, что я вернусь к вам!
- Женька, не придумывай! Ничего я не знала…
- Но, если ты знала, то зачем выходила замуж за академика? Хотела отомстить мне, чтобы я почувствовал как это больно!
- Это не я решила выйти замуж за Николая Николаевича, а он решил жениться на женщине с двумя детьми.
- Ты могла ему отказать.
- Одинокие женщины с двумя детьми обычно академикам не отказывают, если они в своем уме. И, вообще, что ты знаешь об одиночестве, - вздыхаю я.
- Об одиночестве я как раз много знаю. Я даже знаю, что такое одиночество вдвоем. Это когда ты вроде не один, но все равно один. Ты не поймешь, ты никогда не была одна, ты всегда была с детьми.
- Да, ты очень бедный…А еще Марго однажды забыла его из детского сада забрать.
- Да, забыла забрать. Тебя когда-нибудь забывали забрать из детского сада?
- Нет, никогда не забывали! Из детского сада я возвращалась домой самостоятельно. Вот в детский сад меня тащили, а из него я бежала домой сама. Мы недалеко жили.
- Это преимущество маленьких городов.
- Ну, если 600 тысяч населения – это маленький городок, то я с тобой согласна.
- Ну, что ты со мной споришь? Я хочу сказать, что без тебя мне было очень одиноко, - говорит Женька, улыбаясь и обнимая меня.
- Мне тоже без тебя было одиноко. Видишь, я с тобой не спорю.
Мы с Лизой отправляемся в салон для новобрачных, чтобы купить мне платье к торжеству. Оказывается, я не единственная невеста в положении. В салоне выделен целый стеллаж для таких бедолаг. Я выбираю платье из ослепительно белых кружев. Это элегантное свободное платье до поля, с длинными узкими рукавами, лифом под горло и глубоким декольте на спине. Значит, можно будет собрать волосы в высокую прическу, открыть шею. Японцы считают, что в теле женщины самая красивая линия – это место где линия шеи переходит в линию спины. Меряю платье, Лиза одобряет.
Я покупаю всякие милые аксессуары – подвязки, белые чулочки, белое кружевное белье. Для прикола покупаю фату, которая целиком закрывает лицо. Вообще-то, фата - символ девственности невесты. Потом мы идем в детский мир и покупаем для Лизы красивое белое платье с широким розовым поясом.
В ночь перед торжеством я выгоняю Женьку из спальни. Он идет спать в комнату Левы. Жених не должен видеть невесту до дня свадьбы. Утром, как обычно, кормлю всех завтраком и мы с Лизой идем наряжаться.
Я одеваюсь, крашусь, делаю высокую прическу, недаром я спала на бигуди всю ночь. Последний штрих, одеваю фату. Фата закрывает лицо, так что я выгляжу загадочно.
Когда мы с Лизой появляемся в гостиной, Женя идет нам навстречу. Он поднимает фату, тем самым жестом, из-за которого я ее купила.
- Ой, кто это у нас такой загадочный? Ах, какая прекрасная незнакомка! Неужели это моя невеста? – смеется Женя.
Сам он выглядит потрясающе. На нем ослепительно белая рубашка, черный костюм, бордовый галстук бабочка. Такой же бордовый платок выглядывает из верхнего кармана пиджака. Рядом с ним стоит его уменьшенная копия – Левушка в таком же костюме и кис-кисе. Я смотрю на Женю и думаю, что могла бы век на него смотреть и не насмотрелась бы.
- Дети, требуйте выкуп за невесту! – командую я.
Дети начинают бегать вокруг нас и кричать:
- Выкуп! Выкуп за невесту!
Женя хлопает глазами.
- Какой выкуп?
- Обыкновенный. За невесту положен выкуп, а то тебе ее не отдадут.
- Деньгами, что ли?
- Ну, не водкой же, - смеюсь я.
Женя дает детям по купюре.
- Мало, - кричу я.
- Этого мало! – подхватывают дети.
- Женька дает им еще по купюре.
- Еще! Нужен большой выкуп, - хохочу я.
- Дорогая, на что ты подбиваешь детей? Если я дам им еще денег, то нам не на что будет жить! – возражает Женька.
- А мы у детей займем! – не сдаюсь я.
- Какие жадные дети! И в кого они такие? – говорит Евгений, - ну, все, отдавайте мне мою невесту.
Лиза берет меня за руку и подводит к отцу:
- Вот, папочка, твоя невеста!
В ЗАГС мы едем на роскошном черном лимузине, прокат которого, наверное, стоит кучу денег.
- Как мы доживем до следующей зарплаты? - думаю я.
В ЗАГСЕ все смотрят на меня с сочувствием и сразу отводят глаза, чтобы не смущать невесту в положении. Мы с Лизой проходит в комнату невесты. Левушка приносит мне букет невесты. Это букет белых калл. Я смотрю на цветы и вижу, что они потрясающе сексуальны. Калла – это один широкий лепесток, обвивающийся вокруг пестика, похожего на пенис. Если иметь воображение, то круче букета калл, невесте пожелать нечего. Куда там розам, они рядом валялись! Розы – это сю-сю-сю и больше ничего.
И вот мы входим в зал для регистрации. Женщина, ведущая церемонию, начинает читать по бумажке о том, что сегодня знаменательный день и так далее. Видимо, она знает эту речь наизусть, потому что изредка поднимает глаза, смотрит на нас и продолжает говорить по написанному.
Ее взгляд скользит по беременной невесте. Ей всегда жаль этих кротких, смотрящих в пол, девушек, позволивших соблазнить себя. Потом она с неприязнью смотрит на жениха, которого так долго не удавалось уговорить жениться. Потом ее взгляд останавливается на детях. Она переводит взгляд с Левушки на Лизу. Дети похожи на жениха. Что-то в ее голове не вяжется с версией происходящего, и она замолкает.
- Ага, значит, это его дети. А он так долго морочил женщине голову, сделал ей ребенка и не хотел жениться. А детей отобрал у предыдущей жены, и на этой жениться не хотел. Ну, и фрукт! А невеста так и сияет, счастлива выше крыши… Ох, и намучается она с этим красавцем.
Тут ведущая церемонию замечает, что молчит, спохватывается и начинает читать заключительные абзацы, все равно этого жениха ничему уже не научишь.
- А теперь, обменяйтесь кольцами.
Женька ловко одевает колечко мне на пальчик. Я долго не могу одеть ему кольцо, мне кажется, что оно ему мало. Женька купил новые дорогие кольца.
- И где он только денег взял, занял, наверное. Как мы отдавать будем? – думаю я. Именно поэтому кольцо никак не одевается на его палец.
Свое прежнее кольцо я выкинула, увы, в помойное ведро. Когда я ходила беременная Лизой, я носила кольцо. Даже в Академгородок приехала еще с кольцом. А потом в режиме уничтожения памяти о Жене все, что напоминало о нем, выкинула. Уничтожала улики своего заблуждения.
- А теперь распишитесь в книге записей, говорит регистраторша.
Расписываемся. Михаил Яковлевич и Маргарита Яковлевна тоже ставят свои подписи.
- Объявляю вас мужем и женой!
- А теперь поцелуйте друг друга, - говорит ведущая.
Женька легко прикасается ко мне губами и шепчет на ухо:
- Не вздумай здесь целоваться.
Тогда я обнимаю его за шею и сладко целую. Женька тихо смеется:
- Хулиганишь?
- Поздравляю вас с созданием семьи. Теперь близкие могут поздравить вас.
Нас поздравляют Михаил Яковлевич, Марго. Лиза обнимает меня за шею, прижимается ко мне, чмокает в щеку:
- Поздравляю, мамочка!
Левушка целует меня в щеку и говорит:
- Мама, ты самая красивая невеста! Я тебя поздравляю!
Я обнимаю его и целую в макушку. Лева уже не позволяет мне всякие нежности. Он взрослый и не девчонка.
Ведущая смотрит на нас и у нее на глазах появляются слезы. Она тронута тем, что «его дети» называют меня мамой.
- Как же она любит этого мужчину, если так любит его детей! Они приняли ее и называют мамой! Благослови господи эту женщину и этих детей, - думает регистраторша, - а мужики все-таки, все сволочи. Этот тоже, тянул до последнего.
Обратно мы опять едем на лимузине, взрослые пьют вино, а я с детьми лимонад. Красивая жизнь нам очень нравится.
- Ну, слава Богу, мы с тобой наконец-то поженились, - говорит Евгений.
Дома нас ждет праздничный ужин. Вчера вечером я приготовила разные салаты, индейку с яблоками. Праздник продолжается!
После ужина мы включаем музыку.
- А теперь танец жениха и невесты – объявляет Лева, как я его учила.
Как со мной танцевать неизвестно, поэтому Женя поворачивает меня спиной к себе, кладет руки на мой живот, и мы танцуем. Так хорошо покачиваться под музыку в Жениных объятиях, но малышу внутри меня это не нравится. Он начинает брыкаться и отталкивать Женины ладони.
Женька говорит:
-Это пацан. Девчонки так брыкаться не могут. Футболистом будет.
У нас маленькая компания, но нам так хорошо вместе, что даже Маргарита смеется и идет танцевать с Левушкой.
http://www.proza.ru/2016/04/14/1266
Copyright © Ия Белая (Amor) 2016 Все права защищены