Произведение-победитель конкурса "Что за зеркало разбили тролли?!" в номинации "Образ Маленькой разбойницы"
Как сложилось, что дети-сироты живут изолированно от общества, а люди привыкли, что их не касается то, что творится за высоким забором? Как произошло, что большинство из тех немногих, кто решился все же помочь этим обездоленным детям, совершенно не представляет, в чем те на самом деле нуждаются? Действительно ли им нужны б/у-шная одежда, канцтовары, дорогие игрушки и сладости? Не является ли это простым способом откупиться-отмахнуться от чужих бед и почувствовать себя причастным к добру? На самом ли деле сиротам необходимы постоянные концерты, игры и развлечения?
А может им, напротив, нужна возможность выплакать свое горе, смириться с ним и научиться жить дальше? Кто им в этом поможет? Единственно, что необходимо этим одиноким детским душам – близкие взрослые: родные, приемные родители или персональные наставники, - которые будут заинтересованы в конкретном ребенке, подарят ему ощущение собственной ценности и значимости, останутся с ним до конца жизни и станут проводником в большой мир. А все эти игры-подарки-маскарады на самом деле лишают детей самого главного – умения жить.
У нашей четырехлетней приемной дочери Марины с праздниками сложились особые отношения. Одно упоминание о предстоящем празднике пробуждало в девочке непонятную нам смесь нетерпения, возбуждения, страха, тревожности, потребительства и равнодушия. Марина вела себя так, будто все люди ей всегда должны. При гостях она была подчеркнуто милой и очаровательной, ластилась ко всем, рассчитывая на благосклонность к себе. Однако к полученным подаркам быстро охладевала, ломала их буквально на следующий день, и продолжала просить еще и еще.
Марина приставала на улице к людям и требовала от них персональное внимание и подарок. Ей было неважно, кто даритель, и не принципиально, что подарят, в отношениях ее интересовало количество, а не качество. Марина коллекционировала поверхностные знаки внимания, стремясь получить больше других. Незнакомые люди привлекали ее еще и потому, что с ними не надо было выстраивать длительных отношений, а остальные - «и так подарят». Вот такой вот человеческий «фастфуд».
Дома вместо «попрошайки» в Марине вдруг просыпался «потребитель». На Новый год мы приглашали домой Деда Мороза. Дочка наотрез отказалась учить стих или песенку, а также отгадывать загадки, участвовать в играх, объясняя это очень просто:
- Мне он и так подарок подарит, никуда не денется.
А что еще могла сказать девочка, которая в доме ребенка за один новогодний праздник могла получить по 20-25 подарков от разных спонсоров, благотворителей, волонтеров и шефов? Если к ней домой (в группу) пришли, она не могла НЕ получить подарок, так было всегда, и она к этому привыкла. Поэтому ее больше интересовал вопрос, кто на этот раз переоделся в Деда Мороза и что у него под шубой.
Сущим кошмаром для нас стали семейные праздники. Поначалу, недооценив степень внутренней тревоги, которую вызывали у девочки чужие Дни рождения, мы не понимали, что происходит. Никаких торжеств в свою честь мы не устраивали, просто чай с тортом в тесном семейном кругу. Но одно упоминание «День рождения» действовало на Марину как заклинание. К ней возвращались все проявления тревожности, поэтому в те дни, когда по-особому хотелось мира, тишины и семейного единения, мы, с нервами истерзанными как тряпочки, не могли даже сесть за стол.
Наступил День рождения сына. Два дня дети украшали квартиру. Я морально готовила ребят, что это праздник для всех, придут друзья, и мы все вместе будем веселиться. Тем не менее, нервная система Марины все чаще давала сбой. Например, она могла намеренно испортить и разорвать свой рисунок, который ей самой на самом деле нравился. Но на вопрос, зачем она это делает, ответ был всегда один и тот же: «Хочу, чтобы был МОЙ День рождения!».
Постепенно девочка все сильнее уходила в себя и не слушала моих утешений. За эти два дня Марина успела оборвать шторы, в очередной раз сломать люстру, разрисовать в нашей комнате мебель и обои, и еще много чего по мелочи. Она снова начала жить так, будто существовала в параллельном мире, никого не воспринимала, просто, как ураган, сметала все границы, портила вещи, закатывала истерики без видимых поводов. Было очевидно, что приближающийся праздник вызывает у нее сильный стресс, и она хочет его сорвать.
У Марины еще были свежи негативные воспоминания о празднованиях Дней рождения в Доме ребенка, которые заключались в том, что одним детям дарили персональные подарки, и они были окружены вниманием целый день, а другие должны были их поздравлять, оказывать это самое повышенное внимание, возможно во всем уступать. Так группа делилась на два противоборствующих лагеря: тех, кому все завидуют, и тех, кто завидует и злится, что День рождения не у него. Не было в практике именинников Дома ребенка такого опыта, когда они угощают своих друзей, радуются от прихода гостей и совместных игр. И видеть это они никогда не могли. Поэтому День рождения гипертрофировался в сознании детей как борьба за ресурсы (подарки) и персональное внимание, причем заведомо в неравных условиях.
И как следствие в последующие дни было огромное желание продлить свой День рождения. Что означает слово «день» Марина не понимала и во времени совершенно не ориентировалась. Поэтому девочка искренне недоумевала, почему еще вчера ее все «любили», а сегодня она уже как личность никому не интересна. Так, послевкусие от Дня рождения становилось еще одним разочарованием.
Накануне праздника Марина спала очень мало. В последнюю ночь она вообще не могла уснуть до трех часов, при этом рано утром вскочила первая и разбудила всю семью. Незадолго до прихода гостей, девочка сделала последнюю попытку сорвать мероприятие - ободрала обои в детской комнате. Я уже не знала, как снять с нее это напряжение. Разговоры и объятья успокаивали ее, но ненадолго. Мне было жаль Марину, хотелось ей помочь, но и о гостях забывать было нельзя, такова участь хозяйки.
Дочку я взяла себе в помощницы, вместе мы накрыли на стол и пошли встречать гостей. И вот чудо! Марине вручили подарок. «Может теперь ей не будет так грустно», - подумала я. После второго подарка моя душа совершенно была спокойна за дочку. Свою порцию персонального внимания она получила, должна быть по идее довольна.
- А где мой подарок? – Марина встретила на пороге следующих гостей.
- У нас нет…
- Где мой подароооок?!?
Детский дом – особый мир. Там все всегда даром. Все необходимое выдают по списку, а следовательно и беречь это не обязательно - выдадут новое. Подарки обычно дарят незнакомые люди, а значит и дорожить ими нет смысла - подарят еще. Мысль, что все им всё должны просто потому, что они какие-то особые «бедненькие и несчастные» дети, намертво укореняется в их сознании с младенчества. Они сканируют человека на его естественные слабости: жалость, тщеславие, неуверенность, особая чувствительность, чувство стыда, неприязни, неловкости и т.д. В очень нежном возрасте дети в сиротской системе уже умеют заставить взрослых постоянно удовлетворять свои бесконечные потребительские запросы, заменяя ими самое ценное – межличностные отношения с близким человеком. И, разумеется, в этих запросах их больше волнует количество, а не качество.
На празднике Марина всячески стремилась завладеть всеобщим вниманием. Она вся неуловимо изменилась: жесткая, напряженная, с «тяжелым» взглядом. Это была уже не та девочка, с которой мы жили под одной крышей последние месяцы. Когда начались конкурсы, целью Марины стало единоличное обладание всеми призами, при этом условия конкурсов она полностью игнорировала.
- Выйдите! Выйдите из домика! Дайте МНЕ спрятаться!!!
- Марина, посмотри, там еще есть место. Прячься скорее, - давала я девочке шанс остаться в игре.
- Нет. Надо, чтобы они вышли и уступили мне место.
- Кто еще не в домике? Сейчас я тебя съем! – пощекотал девочку за животик кукольный волк.
- А меня не надо ловить, мне ПРИЗ нужен!
- Хорошо, держи дудочку, - подала я, отведя дочку в сторону, в надежде, что она успокоится и не будет портить праздник остальным детям.
- Пойду, покажу всем, что у меня есть!!!
- Хвастать плохо. Поняла?
- Поняла! - Марина бросила на пол дудочку и, наступив на нее, помчалась в гостиную.
- Мама, а теперь я хочу свистульку!!! Две свистульки!!! Чтобы мне все завидовали!!!
Не получив вторую свистульку, расстроенная Марина удалилась из гостиной и… съела все сладкие призы, которые ребята оставили в холле. Потом пошла на кухню и там долго заедала свое горе.
С конфетами у Марины в детдомовской жизни сложились особые отношения. Они были для нее своеобразным суррогатом любви, заботы, признания, принятия, поощрения, утешения, забвения. У воспитателей, нянечек и прочего персонала всегда в карманах имелись конфеты (или маленькие печеньки, соленые сухарики), которые они по одной выдавали тому, кто, по их мнению, это заслужил или остро в них нуждался. Такая вот примитивная дрессировка: прибежал доносчик ябедничать - получил конфету, кто-то, расталкивая всех, поспешил убрать посуду или игрушку первым – получил конфету. Ночью не спится? Скучаешь по маме? Тебя не навещают? Не поймешь, почему тебя предали близкие люди? Тебя избили дети? У тебя что-то не получается? С чем-то не можешь справиться? На все один рецепт – конфета.
Воспитатель в группе один, всех на колени не усадишь, не обнимешь, по душам не поговоришь, а вот конфеты можно раздать всем, глядишь - все довольны. А когда кого-то приходит навестить мама, бабушка или тетя, то тут не обходится без целой сумки сладостей на всю группу. И таких гостей за неделю приходит далеко не один человек. Кому-то радость – мама пришла, а кому-то - просто сладко. Одногруппника забирают домой? Нужен откуп – сладости на всю группу. Дети не должны завидовать тому, кто обрел наконец-то семью, или размышлять об этом, пусть им будет просто сладко!
Сладко ли? Чувство вкуса у «системных» детей быстро притупляется, они засовывают в рот конфеты без разбора, не жуя, часто прямо с фантиками. Главное - это обладание ресурсами, а конфеты и сладости к тому же - своеобразный эквивалент счастья. А если ешь и не чувствуешь счастья? Ответ прост - надо съесть больше. Во вкусе тоже важнее количество, а не качество. Эти дети знают, что так положено, это притупляет боль, заменяет тепло, ласку, любовь и семью. Конфеты для них уже давно стали своеобразным наркотиком, помогающим забыться. А, как известно, когда появляется зависимость, всегда хочется еще и еще.
После Дня рождения брата Марина приходила в себя еще более недели. Даже сложно представить, в каком стрессе она находилась на празднике. Сама атмосфера веселья, игр, нарядности выдернула девочку из реального мира и вновь поместила в состояние душевного мрака и безнадежности… столь привычных в Доме ребенка. Там мероприятия проходили довольно часто, постоянно приезжали волонтеры с песнями-плясками, играми-забавами, подарками-сладостями, к ним добавлялись организации-шефы, «благотворители», спонсоры, устраивающие праздники и направляющие туда целые реки подарков. Но подарков этих всегда было недостаточно, потому что игрушки дети не берегли, а конфетами не наедались. Вся их жизнь была постоянной гонкой за ресурсами, когда на первом месте не качество, а количество.
Вспоминались строки из романа «451° по Фаренгейту» Р. Брэдбери: «”Как можно больше спорта, игр, увеселений – пусть человек всегда находится в толпе, тогда ему не надо будет думать” - такова логика государства». Да, лечить душевные раны детей, дать им самое важное в жизни – любовь, принятие, человеческую заботу, нежность материнских рук, то, что повлияет на КАЧЕСТВО их жизни – это не по силам государственному учреждению. Приходится заглушать брешь в детских душах суррогатом…
Теперь передо мной стояла задача: научить дочку любить праздники и семейные торжества, не испытывая при этом боли и тревоги. А Марине предстояло избавляться от «маски» RAD и привыкать ценить не количество, а качество.