Мои дед и бабушка по отцовской линии были люди непростые. Можно даже сказать известные, по крайней мере в свое время и в определенных кругах. Дело в том, что оба они, будучи коренными петербуржцами, перебрались некогда в Москву вместе с советским правительством. А поскольку факт этот исторический, то в анналах сохранилась и дата - двадцать пятое февраля 1918 года по старому стилю.
Бабушка, тогда еще совсем молодая, работала в секретариате М.И.Калинина, будущего "всероссийского старосты", как окрестил его Троцкий год спустя. Дед тоже был при должности: значился комендантом одного из многочисленных дворцов членов царской семьи.
Очевидно, правительство при переезде не смогло обойтись без обоих. Вот и прибыли они тогда в Москву в одном из пяти эшелонов.
Для таких, как они, была срочно освобождена задняя часть гостиницы "Метрополь" - та,которая обращена на сохранившийся фрагмент стены Китай-города. Там на втором этаже они и проживали почти до конца своих дней. В их распоряжении была большая комната, явно бывший гостиничный номер, причем весьма фешенебельный. Понятное дело, система была коридорная, причем коридор изобиловал множеством поворотов и непонятных карманов, немудрено было и заблудиться.
Бабушка продолжила работать в секретариате Калинина, а дед был назначен комендантом Большого театра, была тогда такая должность.
Я застал их, когда сам был еще юнцом, а они оба давно пребывали на пенсии. Помню, дед рассказывал, что во время приезда в Москву незадолго до войны тогдашний немецкий министр иностранных дел Риббентроп пожелал побывать в Большом на премьере какого-то балета, после чего сфотографировался с несколькими людьми из руководства театра, в число которых попал и дед. Сначала он гордился этим фото, но когда началась война, то Риббентропа на всякий случай отрезал от остальной группы и уничтожил.
Я любил слушать рассказы стариков. Но сам их мало расспрашивал, о чем жалею до сих пор. Вот он, юношеский пофигизм!
И вот прихожу к ним однажды с очередным визитом. Пробираюсь по замысловатому коридору, вдруг из-за очередного поворота навстречу мне выруливает инвалидное кресло-каталка, которую катит, как мне показалось, горничная - девушка в белом передничке и с наколкой в прическе. А в самом кресле - глянул, да так и обомлел: восседает прямо-таки пушкинская пиковая дама, грузная старуха в чепце и с надменным выражением лица. Окинула меня внимательным взглядом с головы до ног и проследовала дальше. Только лорнета у нее почему-то не оказалось.
Придя в комнату своих стариков, первым делом поинтересовался у них, с кем это я сейчас встретился. Ответ последовал совершенно неожиданный: -"Запомни эту встречу, внучек. Потом будешь рассказывать своим детям и внукам, что ты видел, скорее всего, последнюю эсерку". Назвали мне и ее имя и фамилию. Имя помню и до сих пор - кажется, Анастасия. А вот фамилия из головы вылетела. Помню только, что она, фамилия, была не традиционно русская, скорее украинская или белорусская. Мне бы тогда фамилию запомнить, а уж имя-то узнал бы и сейчас где-нибудь в википедии, наверняка она там найдется. Но о том, кто такие эсеры , я тогда знал крайне мало. Знал только, что они враги советской власти, а стало быть и мои.
Старики еще рассказали, что дама эта входила в ближайшее окружение Марии Спиридоновой. Но про эту я вообще ничего не знал тогда, а потому и слушал вполуха. Запомнил только, что она отсидела при советской власти несколько раз в тюрьмах и побывала в ссылках за грехи своей революционной молодости, а сейчас доживает свои дни в гостинице "Метрополь", где жильцы по большей части были старые большевики.
Своим детям я об этой встрече рассказывал неоднократно. Подозреваю даже, что надоел им. Внучка еще мала и ничего не поймет. Поэтому и решил рассказать эту историю вам. Надеюсь, вы ко мне не в претензии.