ч.3
Планы Иисуса Христа на весну 33 г. н. э
Прежде, чем мы продолжим наше историко-юридическое расследование я хочу в вкратце зафиксировать основные моменты второй части данной работы.
А их можно сформулировать так:
1. Профессия меняли римских и др. иностранных денег при Втором иудейском храме в г. Иерусалима во время земной жизни Иисуса Христа была законной профессией. Она была одобрена и иудейскими законами, и местной римской администрацией. Поскольку Иудея была подвластная Римской империи.
2. Никто из иудеев до Иисуса Христа никогда не высказывал каких-либо протестов по поводу организации и работы менял (этих первых обменных валютных пунктов)
3. У Иисуса Христа не было законных основания для организации протеста в отношении менял, поскольку они свою деятельность совершали не в Храме, а на территории его внутреннего дворе. Т.е. между оградой и самим зданием Второго иудейского храма! И в это место допускался любой человек из любопытства или для занятия любым видом деятельности что была разрешена иудейскими законами и римскими распоряжениями.
4. А посему рассказ 4-х канонических евангелистов о том что Христос сделал богоугодное дело выгнав их Храма его «ОТЦА» всех менял и торговцев живым товаром есть лишь плод фантазии последующих авторов составивших эти Евангелия после смерти самих апостолов чьи имена и были «присвовены» тому или иному Евангелию!
5. Понтий Пилат в Иудеи носил титул ПРАВИТЕЛЯ Иудеи или ИЕГЕМОНА. А вот «звание прокуратор», одно было дополнительным и означало право Понтия Пилата собирать в пользу Римской империи налоги с его провинции! Сам же Понтий Пилат напрямую подчинялся Наместнику Рима в СИРИИ32 — 35 н. э.: Публий Помпоний Флакк а уже через него императору Тиберию!
6. Понтий Пилат не состоят в заговоре Сеяна против императора Тиберия по разным причинам. Он был не очень значим правителем в Римской империи и в целом во всем собственно и зависел от императора Тиберия.
Ведь карьера Понтия Пилата развивалась вполне неплохо, чему безусловно способствовала, во-первых, удачная женитьба на незаконной дочери императора Тиберия, внучке императора Августа — Прокуле. Однако он и сам пользовался благосклонностью императора Тиберия, получив титул «друга кесаря»!
Но главное он не мог взбунтовать якобы свои легионы и двинуть их на помощь префекту Сеяну намеревавшемуся свергнуть Тиберия, еще и потому что не было в подчинении Понтия Пилата никаких римских легионов!
Все римские легионы, а их в 33 г. н. е. насчитывалось 28 были хорошо укомплектованные, оснащенные технически по всем требованиям военного искусства того времени, легионы были расквартированы группами в наиболее важных в военном и экономическом отношениях провинциях.
Командующие легионами — легаты и старшие командиры — военные трибуны —- назначались императором и были подчинены перфектам своих провинций. Т.е. в нашем случае префекту Сирии Публию Помпонию Флакку.
Поэтому Л. Сеяну если он пытался свергнуть Тиберия нужно было искать поддержки Флака а не Понтия Пилата. И сам Понтий Пилат мог выполнять второстепенные функции в будущем заговоре (если поверить такому автору как К.Коликов) скажем ему могло быть поручена добыча денег на подкуп римских легионеров.
Но повторяю, что никто в Древнем Риме в этом Понтия Пилата не заподозрил и даже не упрекнул как бы невзначай. А не стало императора Тиберия и Понтия Пилата сразу уволили с должности правителя Иудеи.
Но у П. Пилата все же были в подчинении и легионеры. Ведь кроме легионов в некоторых больших городах римских провинций стояли так называемые номерные когорты.
(в одном легионе 10 когорт. но состав когорты включал в себя 555 пехотинцев и 66 всадников) Иногда в когорте было до 1 000 человек за счет увеличения числа всадников.
Они охраняли римских администраторов, местные храмы, тюрьмы, по ночам —
ворота и улицы города — вот пара вот таких римских когорт и была в распоряжении Понтия Пилата плюс к нему и наемные войска.
7. В 33 г. н. э. в Римской империи действительно был финансовый кризис, характеризуемый падением стоимости земли и увеличении кредитов!
А вот далее К. Коликов начинаете собственно свое сенсационное изложение версии последний дней земной жизни Иисуса Христа. Давайте и мы спокойно с ним ознакомимся, а уже портом приступим к анализу и перепроверки доводов К.Коликова.
Главный лозунг Христа
«Пилат жил в столице Иудеи — Кесарии. И лишь на праздник Пасхи на недельку традиционно приезжал в Иерусалим — привозил в Храм дары от римского императора. И как раз в самый его приезд, в четырехстах метрах (!) от резиденции Пилата случается вопиющее безобразие — некий молодой человек громит перед Храмом столы менял. Естественно, об этом Пилату становится известно мгновенно.
Туземцев Пилат не любит. Пилат отнюдь не либерал.
Когда–то по просьбе левитов он направил тяжелую конницу на сборище людей, слушавших на пригорке очередного бродячего проповедника по имени Февда, смущающего умы. Конница растоптала туземцев.
Почему же теперь Пилат делает вид, что ничего не произошло?
Почему не отдает приказ немедленно схватить мерзавца и тут же доставить его на личный суд?
За такие дела по местным законам вообще–то смертная казнь положена, а выносить смертные приговоры — прерогатива римских властей.
А потому Пилат молчит, что странный молодой человек бросает интересный лозунг: «Отдайте кесарю кесарево!»
Причем, явно бросает его в расчете на уши прокуратора.
И Пилат понимает, что демонстрация устроена лично для него.
И против тех, кого он — государственный человек — всеми фибрами души ненавидит и презирает — фарисеев и саддукеев».
И вот тут мы с вами уважаемый читатель наверно впервые не можем согласится с доводами К. Коликова.
Ибо афоризм «Кесарю кесарево, а богу богово» был произнесен Иисусом Христом уже после с индента с храмовыми менялами и торговцами.
Даже возможно и не в этот день, а через пару дней после этого.
И вот как это событие описывает апостол Марк:
Глава 11
«Пришли опять в Иерусалим.
И когда Он ходил в храме, подошли к Нему первосвященники и книжники, и старейшины и говорили Ему: какою властью Ты это делаешь? и кто Тебе дал власть делать это?
Иисус сказал им в ответ: спрошу и Я вас об одном, отвечайте Мне; тогда и Я скажу вам, какою властью это делаю.
Крещение Иоанново с небес было, или от человеков? отвечайте Мне.
Они рассуждали между собою: если скажем: с небес, — то Он скажет: почему же вы не поверили ему? а сказать: от человеков — боялись народа, потому что все полагали, что Иоанн точно был пророк.
И сказали в ответ Иисусу: не знаем. Тогда Иисус сказал им в ответ: и Я не скажу вам, какою властью это делаю.
Глава 12
И начал говорить им притчами: некоторый человек насадил виноградник и обнес оградою, и выкопал точило, и построил башню, и, отдав его виноградарям, отлучился.
И послал в свое время к виноградарям слугу — принять от виноградарей плодов из виноградника.
Они же, схватив его, били, и отослали ни с чем. Опять послал к ним другого слугу; и тому камнями разбили голову и отпустили его с бесчестьем.
И опять иного послал: и того убили; и многих других то били, то убивали. 6 Имея же еще одного сына, любезного ему, напоследок послал и его к ним, говоря: постыдятся сына моего.
Но виноградари сказали друг другу: это наследник; пойдем, убьем его, и наследство будет наше. И, схватив его, убили и выбросили вон из виноградника.
Что же сделает хозяин виноградника? — Придет и предаст смерти виноградарей, и отдаст виноградник другим.
Неужели вы не читали сего в Писании: камень, который отвергли строители, тот самый сделался главою угла; это от Господа, и есть дивно в очах наших.
И старались схватить Его, но побоялись народа, ибо поняли, что о них сказал притчу; и, оставив Его, отошли.
И посылают к Нему некоторых из фарисеев и иродиан, чтобы уловить Его в слове.
Они же, придя, говорят Ему: Учитель! мы знаем, что Ты справедлив и не заботишься об угождении кому-либо, ибо не смотришь ни на какое лице, но истинно пути Божию учишь. Позволительно ли давать подать кесарю или нет? давать ли нам или не давать?
Но Он, зная их лицемерие, сказал им: что искушаете Меня? принесите Мне динарий, чтобы Мне видеть его.
Они принесли. Тогда говорит им: чье это изображение и надпись? Они сказали Ему: кесаревы.
Иисус сказал им в ответ: отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу. И дивились Ему».
Но это свидетельство одного из учеников Иисуса Христа, составленное отнюдь не им а через много лет после его смерти чениами учеников на основе сохранившихся устных преданий!
А чтобы нам во всем этом разобраться, что же было в самом деле мы с вами и продолжим читать работу К. Коликова дальше.
Может он нам более подробно пояснит свою мысль?
«Молчанию Пилата есть оправдание: прямых оскорблений кесарю не было, а в ваши туземные религиозные разборки я вмешиваться не хочу.
Ведь вы же не просили меня о смертном приговоре смутьяну, правда, господа левиты? Действительно, господа левиты почему–то не просят смертного приговора для возмутителя спокойствия. Даже не схватили его. Чего это они стушевались?
А они боятся! Ведь для вынесения приговора Пилат может не полениться и потребовать личной встречи с Иисусом, дабы по римскому праву устроить справедливый суд.
А фарисеи боятся этой встречи. Именно потому, что ее так хочет Иисус.
Информация к размышлению. Христос Иисус.
Что знал к тому времени Пилат знал об Иисусе?
Если даже ничего и не знал, то после скандала на площади наверняка затребовал сведения.
И наверняка в свитках политической полиции сведений об Христе было немного. Пилат узнал, что Иисус, он же Иешуа, он же Назаретянин, он же Иегошуа — профессиональный проповедник, обладающий определенной харизмой и пользующийся успехом у местной публики.
Что проповедует он не стяжательство и еще какую–то малопонятную римскому прокуратору ерунду.
Что зелотов (религиозных иудейских сектантов типы нынешних мусульманских террористов) не поддерживает
. Что по слухам, гуляющим в Галилее, настоящим отцом Иисуса был не престарелый плотник Иосиф, а римский солдат Пандира…
И здесь Пилат не мог не почувствовать легкого налета симпатии к проповеднику.
Ведь он был не грязный иудей, а наполовину римлянин! Римлянин по отцу. Значит, почти римлянин…
Возможно, это было первой психологической ниточкой связавшей Пилата и бродячего проповедника из Назарета.»
И опять тут мы видим одну только личную мысль вернее его личное видение событий 33 года н. э в Иерусалиме и то как Коликов пытается свести двух сверстников (одногодков) Христа и Пилата, для заключения между ними союза!
Это действительно новое переосмысление ранее христианской истории и до Коликова никто из историков или христианских богословов ее не высказывал!
И эта мысль по мнению автора пока не подтверждается собранными на день сегодняшний историческими данными.
И тем не мене продолжаем читать далее, ибо впереди у нас еще много сенсационных открытий сделанных К. Коликовым:
Сенсация №1 Христос как эффективный финансово-экономический менеджер-реформатор!
Есть такая партия!
«Итак, Иисус хочет встречи с Пилатом. Пусть даже его приведут к прокуратору на смертный суд. Зачем ему такой риск?
А затем, что Иисус не слепой.
Он не о себе печется. Он прекрасно видит все, что творится вокруг. Он видит нарастающее раздражение Рима против финансовых спекуляций Иерусалима, раздражение Пилата волной терроризма со стороны зелотов, убивающих римских граждан, поджигающих строения, отравляющих колодцы. Он видит, что зажравшиеся левиты не только не вкладывают капиталы в городское коммунальное хозяйство, но и визжат, когда это делает Пилат.
Он видит, как нарастает пропасть между вопиющей роскошью, в которой живут левиты, и нищетой простых горожан.
Единственный, кто еще как–то по долгу службы поддерживает порядок в городе и стране — Понтий Пилат. Проклятый оккупант. Жестокий, немилосердный правитель, которого ненавидят здесь все — и левиты, и простолюдины.
Христос понимает: добром все это не кончится.
Рано или поздно напряжение разрядится кровью. Для Рима это будет маленькая победоносная война. И тогда никакой, даже относительной автономии у Иудеи уже не будет… Кстати говоря, так оно и случилось.
Через непродолжительное время после распятия Христа вспыхнуло восстание, которое было жестоко подавлено Титом, а Храм — финансовая опухоль империи — был римлянами разрушен (о чем, между прочим, Христос недвусмысленно намекал на каждом выступлении).
Христос считает необходимым вложить накопленные спекулятивные капиталы в реальный сектор экономики — в виноградники, мастерские, кузницы, рудники…
Тем более, что рядом Египетская Александрия, Антиохия — развитые промышленные центры того времени. Есть, есть куда вложить денежки. Ну так вложите! И поделитесь с неимущими наконец!!! Хватит уже набивать карман!.. Тезис о том, что «делиться нужно» красной строкой проходит через проповеди Христа.
У Иисуса к тому времени есть своя партия – не зря он ходил по Иудее и вербовал сторонников.
Даже в Синедрионе у Назаретянина есть свои сторонники среди наиболее прогрессивного крыла фарисеев — некие Иосиф Аримофеский и Никодим.
Последний явно поддерживали Христа во время спора на площади. Они же после распятия пришли за телом Христа. И, что характерно, солдатами Пилата тело Христа было им безропотно отдано! Впрочем, не будем забегать вперед…
Мечта Иисуса — войти со своей партией в парламент (Синедрион) и повлиять на распределение финансовых потоков: прекратить валютные спекуляции, позаботится наконец о рушащемся городском хозяйстве, организовать помощь нуждающимся и социально необеспеченным слоям населения.
Сенсация №2 Понтий Пилат как тайный союзник Иисуса Христа
Что для этого нужно? Всего ничего — встреча с Пилатом.
Ясно, что добровольно левиты его в Синедрион не пустят. Тем паче, что заседать там могут только члены семей левитовых.
Парламент–то сословный. А вот с помощью Пилата акцию с появлением третьей — Иисусовой — партии в парламенте провернуть можно.
Если только Пилат отпишет в Рим: мол, появился здесь один очень полезный человечек, которого необходимо ввести в туземный сенат для блага Великого императора Тиберия, то вопрос будет решен. Левиты скрипнут зубами и подчинятся.
Взамен Христос (собирался –автор) пообещает Пилату «отдать кесарю — кесарево»: будучи полноправным членом Синедриона он сможет выкупить часть (пока только часть) меняльных столов и переориентировать финансовые потоки в пользу Рима вообще и Пилата в частности.
И тогда, глядишь, его родину минует участь быть раздавленной железной армией карателей.»
А вот далее К. Коликов уже рассуждает не как историк, а современный человек и задаётся вопросом:
Почему же Христос просто не записался на прием к Пилату со своими идеями?
Но такой возможности (как записаться к правителю на личный прием) в 33 году в древней Иудеи у ее граждан не было! Только римский гражданин пусть и живущий в Иудее мог добиться встречи с Понтием Пилатом. А все туземцы должны были решать свои проблемы или вопросы со своими туземными правителями. А таким правителем для Христа был Тетрах Галилеи Ирод Антипа. Родной сын последнего иудейского царя Ирода Великого!
К Пилату Христос, как и любой иудей мог обратится только в случае сообщения о известных ему или готовящихся преступлений против правления римлян в Иудее. НО история никогда не зафиксировала каких-либо прямых или косвенных (через посредников) переговоров между Христом и Пилатом!
Но К. Коликов задав вышеуказанный вопрос, сам же на него и отвечает!
«А вдруг Пилат имеет от Синедриона регулярную мзду, вдруг он обыкновенный взяточник на подсосе у Храма?
Тогда тихо пойти к Пилату — тихо пропасть. Значит, надо пойти громко. Кто к нам с мечом пойдет…
И тут сразу у читателя появляется и новый вопрос.
«А кто в 33 году был руководителем Синедриона?»
И К. Коликов как бы отвечает, но отвечает очень кратко и неполно:
А им был «Первосвященник Каиафа — глава Синедриона или, по–современному говоря, спикер религиозного парламента, конечно, раскусил «амбициозного мальчишку» — Иисуса Христа»
И связи с неполнотой информации Каифе, очень важном для нашего повествования историческом лице древней Иудеи я подготовил для читателя и небольшую справку.
Справка: Первосвященник Кифа. Что о нем известно?
Каиафа (вероятно с Арамейского языка, смирение, но по другим, исследователь; Мф 26:3, Ин 11:49) — первосвященник Иудейский, во время общественного служения Господа, а также во время Его страданий и смерти. О нем упоминает Флавий под его полным именем Иосиф Каиафа (Древн. XVIII, II, 2). Анна, или Анан (Ин 18:13) был его тестем и, как видно, каким-то незаконным образом разделял вместе с ним правление (см. Анна). Вскоре после того, как Понтий Пилат был лишен правительства над Иудеею, Каиафа (около 36 г. по Р.Х.) также был лишен звания первосвященника и замещен Ионафаном.
По сходству имени некоторые церковные писатели смешивают его с историком Иосифом Флавием, обратившимся будто бы впоследствии в Христианство; но едва ли это правдоподобно.
Его замечательные слова, приведенные в Еван. от Иоанна (11:50) содержат в себе, так сказать, невольное из уст его пророчество об истинных, бесценных для человеческого рода плодах смерти Богочеловека.
На совете первосвященников и фарисеев, собранном для решения вопроса — какие принять меры против Иисуса, который много чудес творит и в которого многие из Иудеев уверовали, Каиафа сказал: «Вы ничего не знаете и не подумаете, что лучше нам, чтобы один человек умер за людей нежели чтоб весь народ погиб. сие же он сказал не от себя, но будучи на тот год первосвященником, предсказал, что Иисус умрет за народ; не только за народ, но чтоб и рассеянных чад Божиих собрать во едино».
Как в истории Валаама, и некоторых других лиц, Св. Дух невольно побудил его засвидетельствовать истину, хотя он лично вовсе не имел такого намерения, и сам мало разумел те знаменательные слова, которые в качестве первосвященника и вестника воли Божией, должен был произнести при означенном случае.»
Ну, а К. Коликов и далее «гнет свою линию»!
«Он сразу понял, кому именно адресована фраза «кесарю — кесарево».
Стало быть, Иисус — прямая угроза финансовому благополучию Храма.
Сдать его римлянам, попросив смертной казни у Пилата, — риск.
Вообще–то, Понтий Пилат с уголовными и политическими не особо церемонится и приговоры утверждает заочно.
Но не в данном случае. Пилату, конечно, уже все донесли. Он, конечно, заинтересовался. Пилат давно точит зубы на корван».
И так мы видим, что К. Коликов изначально выделяет фигуру Каифы демонизируя его как главного врага лично Иисуса Христа. Причем эта вражда базируется не нерелигиозных разногласиях, а на попытке оттеснить Каифу от контроля и управления Вторым иудейским Храмом!
А то о чем умолчал или не знал К. Коликов. В частности о истиной роди иудейского Храма в экономике не только Иудеи, а и в целом всей Римской империи хорошо рассказал профессор В. Касатонов в вышеназванной книге.
Иерусалимский храм как банк
«Те несметные богатства, которые поступали в храм в виде храмовой подати, добровольных пожертвований, а также доходов от видимого бизнеса, лишь частично использовались для «уставных» целей храма.
Оставшаяся часть накопленных богатств представляла собой капитал, который первосвященники и их ближайшее окружение пускали «в дело» для получения прибыли.
По словам дореволюционного историка Н. Никольского, «организация теократической общины с центром в Иерусалиме отвечала. интересам иудейской буржуазии рассеяния, которая создала под эгидой иерусалимской теократии свой деловой центр: праздничные съезды в Иерусалиме три раза в год, особенно весной и осенью, были вместе с тем и торговыми съездами иудейской буржуазии.
С течением времени иерусалимское жречество также собирало в казне храма большие капиталы, которые пускались в оборот, и иерусалимский храм тоже был вовлечен в орбиту спекулятивной деятельности».
Факт превращения сокровищ храма в капитал признают и современные еврейские авторы:
«Здесь все эти средства сконцентрированы в одной храмовой казне. Храм, с экономической точки зрения, являлся также и крупнейшим собственником, способным крайне оперативно распоряжаться своим капиталом».
Очевидно, что такое использование денег казны не афишировалось, это была закулисная деятельность храма.
Можно отметить по крайней мере три направления такого использования капитала:
1) ростовщичество;
2) торговля драгоценными металлами;
3) операции с недвижимостью, землей, сдача в аренду земельных участков, торговля и т.п.
Наше предположение о том, что иерусалимские олигархи занимались ростовщичеством, базируется на том, что в Древнем мире (Египет, Греция, Рим) храмы почти всегда выполняли банковские функции (при этом собственно религиозные функции нередко отходили на второй план).
В старинные времена не было специальных учреждений, называемых сегодня словом «банк».
Зато были храмы, которые по совместительству выполняли функции банковских учреждений. Вот что мы читаем, например,
0 храмах Древней Греции:
«Серьезными конкурентами частных банкиров являлись древнегреческие храмы с их огромным богатством.
Так, напр., Дельфийское, Эфесское, Делосское и Самосское святилища давали из своих храмовых сокровищ взаймы большие суммы как частным лицам, так и на общественные предприятия, сравнительно за невысокий процент (напр., известен делосский заем из 10% на 5 лет)».
У нас нет оснований полагать, что Иерусалимский храм являлся исключением.
Н. Козлов называет Иерусалимский храм не просто банком, а (первым- автор) международным банком:
«Сокровищница храма Господня в Иерусалиме была по существу (если не считать аналогичных учреждений при языческих храмах Вавилона, Ассирии и Египта), главным международным банком, обслуживающим самые различные финансовые интересы».
Надо иметь в виду, что евреи в VI в. до н.э. побывали в плену в Вави-лонском царстве, где они прошли хорошую «стажировку» по части банков-ских операций. После этого ростовщичество стало одним из главных за-нятий евреев, располагающих деньгами.
Современный израильский автор Петр Люкимсон по этому поводу пишет:
«Согласно наиболее распространенному мнению, первые ростовщики появляются среди евреев лишь после разрушения Первого храма и их массового изгнания в Вавилон.
И это понятно: та происшедшая две с половиной тысячи лет назад депортация значительной и вдобавок наиболее обеспеченной части еврейского народа за пределы родной земли носила, как известно, относительно “цивилизованный характер”.
Это проявилось, прежде всего, в том, что евреям разрешили взять с собою большую часть накопленного ими имущества.
Оказавшимся в Вавилоне — стране с развитой системой ростовщичества — бывшим зажиточным еврейским земледельцам, не владеющим навыками к каким-либо ремеслам, по сути дела, не оставалось ничего другого, кроме как заняться торговлей и ростовщичеством, на ходу обучаясь премудростям этих занятий у местных жителей, тем более, что Тора не запрещала выдавать процентные ссуды не евреям».
Конечно, в самой Иудее ростовщичество ограничивалось и осуждалось. Однако запреты, содержащиеся в Пятикнижии Моисеевом, строго не соблюдались, ростовщические операции совершались тайно или маскировались.
Об этом мы узнаем из современного еврейского источника: «Очевидно, запрет на дачу в рост строго не соблюдался в библейское время. Библия нередко повествует о кредиторе (ноше), неумолимо взыскивающем долг (I Сам. 2:2; II Ц. 4:1; Ис. 50:1 и др.); Иехезкель говорит о таких заимодавцах как о людях, забывших Бога (22:12).
Нихемия упрекает “знатнейших и начальствующих” за то, что они берут “лихву с братьев своих” (Нех. 5:7). Папирусы из Элефантины свидетельствуют, что в 5 в. до н.э. среди живших там евреев дача денег в рост друг другу была вполне обычным явлением».
Для евреев рассеяния указанные ограничения на занятие ростовщичеством не действовали. За пределами Иудеи они могли заниматься этим свободно (если только не было ограничений со стороны той страны, где евреи находились); тем более, что там деньги давались в рост иноверцам и инородцам, а это прямо поощрялось законом иудеев.
Ряд исследователей обращает внимание на то, что наиболее предприимчивым и энергичным иудеям было «тесно» в Иудее с ее многочисленными ограничениями и запретами, касающимися ведения бизнеса (ростовщического и всякого другого); в результате они уезжали из страны, пополняя заграничную диаспору.
Так, Е. Ф. Глушков обращает внимание на активный выезд жителей Иудеи (прежде всего ростовщиков и торговцев) начиная с III в. до н.э.; при этом он следующим образом комментирует этот процесс: «Массовый исход иудеев со своей исторической родины означал, что большинство жителей Иудеи осознало хозяйственное и государствообразующее бессилие своей нации и начало массовый переход к паразитической форме существования за счет более развитых народов».
Развивая свою мысль, автор далее пишет:
«В Иудее из-за неразвитости ее экономически-торговых отношений торгово-ростовщический потенциал иудеев мог использоваться лишь узким слоем ее общества.
Как для кочевников оседлые народы служили дополнительным, а иногда и главным источником жизненных средств, которые добывались грабежами и разбоем, так и для иудеев народы, в которые они внедрялись, становились вынужденными донорами жизненных благ, созданных их цивилизацией, трудом многих поколений их предков и их собственным. Паразитирование на донорстве или хозяйственный вампиризм иудеев были главным движущим мотивом их расселения среди других народов».
Данные демографической статистики, приводимые в современных еврейских источниках, свидетельствуют: после возращения евреев из вавилонского плена численность еврейской диаспоры росла быстрее, чем численность жителей Иудеи. Наиболее очевидное объяснение данной тенденции: за пределами Иудеи евреи могли более эффективно заниматься ростовщичеством и торговлей.
Известный специалист по истории еврейского народа профессор Т. Буткевич в начале прошлого века писал:
«Но особенно было широко распространенно среди евреев барышничество в торговле и ростовщичество: заем в 100% казался устроенным не на тяжелых условиях.
Если пять талантов давали другие пять талантов — это еврея не удивляло; но он стремился к тому, чтобы одна мина приносила ему десять мин (Мф. 25:20; Лк. 19:16).
Заем обеспечивался не только распиской и залогом должника, но и поручительством других лиц.
Если имущества должника было недостаточно для погашения долга, кредитор мог бросить должника в тюрьму или обратить его со всем его семейством в вечное рабство». Вот что пишет о распространении евреев-ростовщиков и евреев-торговцев по пространству Средиземноморья Петр Люкимсон:
«Последующие (после возвращения евреев из вавилонского пленена) исторические катаклизмы, которыми сопровождалось создание и последующее крушение Персидской империи, заинтересованность персидских, а затем и греческих властей в развитии Суз, Александрии и десятков других, куда более мелких городов не могло не привести к тому, что вскоре еврейские купцы и ростовщики распространились по всей территории Ближнего Востока, добравшись до Египта и Туниса, а затем оказались и на Кавказе, и в Средней Азии, и в Причерноморье».
Известно, что ростовщичеством занимались евреи, которые проживали в Риме.
Растущая склонность аристократии Древнего Рима к роскоши создавала спрос на деньги. Этот спрос с готовностью удовлетворяли ев-рейские ростовщики, которые торговали как собственными деньгами, так и (в еще большей степени) деньгами иерусалимских иудеев. В первую оче-редь, левитов, которые имели свои собственные капиталы, а также управ-ляли капиталами храма. Таким образом, выстраивалась «финансовая ось» Иерусалим-Рим.
Петр Люкимсон пишет о еврейских ростовщиках в Риме того времени:
«Рано или поздно они (еврейские ростовщики. — В. К) должны были поя-виться и в Риме — особенно после того, как Иудея оказалась в зоне римского влияния».
Далее автор продолжает:
«И именно в Риме их ждала наиболее острая конкуренция с местными ростовщиками и банкирами. Любопытно, что в будущем эта геополитическая ситуация сохранится: именно купцы, ростовщики и банкиры из Италии будут выступать в качестве главных конкурентов евреев в этих областях на международной арене».
Здесь мы отметим, что на стороне еврейских ростовщиков было конкурентное преимущество, которое заключалось в том, что в Италии того времени местных ростовщиков преследовали гораздо более строго, чем иностранных (в данном случае еврейских).
Кстати, если говорить об Иерусалимском храме как банке, то надо иметь в виду, что он занимался не только активными операциями (т.е. размещением средств в виде кредитов — ростовщичеством), но также пассивными (т.е. привлечением средств). Под последними имеются в виду депозитные операции.
Храмы Древнего мира почти всегда осуществляли депозитные операции. В Древнем мире люди постоянно становились жертвами разбоя и грабежей, поэтому крайне важным для них был вопрос сохранения своего имущества.
Наиболее ценную часть своих накоплений (прежде всего золото и серебро в монетах и различных изделиях) они доверяли храмам, вернее богу, обитавшему в стенах храма.
В редкой теперь книге Пьетро Рота «История старинных банковских учреждений» мы читаем: «В отдаленные эпохи цивилизация была на такой низкой степени развития, что никому из подобных себе людей не были склонны оказывать неограниченное доверие; естественно, что они обращались к высшему существу — божеству, чтоб оно хранило и распоряжалось их деньгами.
Потому самым старинным банковским учреждением был храм». Опять-таки Иерусалимский храм не был в этом отношении исключением.
Храм Иерусалима был наиболее охраняемым и безопасным для хранения ценностей объектом, что сделало его своеобразным «сберегательным банком».
В Краткой еврейской энциклопедии отмечается:
«В храмовой казне также хранились вклады частных лиц, например, деньги вдов и сирот; однако по большей части это были вклады богачей. Эта часть храмовой казны была так велика, что Иосиф Флавий писал, что Храм был “главным хранилищем всего еврейского богатства”». Судя по всему, в этом хранилище находились средства не только граждан Иудеи, но также евреев зарубежной диаспоры. Остается открытым лишь один вопрос: платил ли храм держателям вкладов процент и использовались ли вклады для выдачи кредитов или депозиты, по сути, оставались простой складской операцией?
В Энциклопедическом словаре Ф. Брокгауза и И. Эфрона на этот счет нет четкого ответа:
«Неприкосновенность храмовых сокровищниц привлекала к ним значительные вклады от частных лиц, правителей и городов.
Пускали ли храмы в оборот вверенные им вклады и платились ли по ним какие-нибудь проценты — неизвестно».
Учитывая, что Иерусалимский храм заимствовал опыт других храмов, а другие храмы пускали депозитные деньги в оборот, можно все-таки предположить, что Иерусалимский храм также занимался такими операциями.
На этом я и закончу эту часть.
Читать ее не просто, но интересно. И в первую очередь для читателей, любящих не голословные и дутые сенсации, а материал для собственного анализа.
Ну а насчет сенсаций то они будут.
К примеру, оказывается, что апостол Петр был римским гражданином и поэтому мог отрыто носить для самозащиты меч!
(конец ч.3)