Теперь уже точно нельзя сказать, сколько банок сгущенки опустошил с мамочкиными блинами Аверкин. Но то, что встречали его дома после военных сборов, как героя, и кормили, точно на убой, абсолютнейшая правда. Что и говорить, сладкое он любил…
Но что-то случилось с сыном, заметила мать. Да и отец задумался: исчезло у него желание лишний раз прихвастнуть что ли... Сколько его не расспрашивали, например, о прыжках с парашютом, Александр все больше отмалчивался. Или же отвечал скромно:
– Ну, да, было дело. Летишь в небе словно птичка. Главное направление и силу ветра над землей почувствовать…
Остается только добавить, что и много лет спустя, читая лекции по основам безопасности жизнедеятельности в своем университете, где Аверкин через четыре года защитил кандидатскую диссертацию, он никогда не забывал наставлять студентов не задаваться при «взлете», чтобы не испытывать сильной досады от «разорванных штанов» в случае непредвиденной ситуации во время «приземления»…
; ; ;
Прежде, чем принять какое-то ответственное решение, Волков с того памятного прыжка с парашютом всегда вспоминал теперь «считалочку» майора Погодина. «Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три… кольцо»… И вот Роман уже работает в полиции, пусть не следователем, участковым, зато его участок лучший в городе. «Пятьсот один, пятьсот два, пятьсот три… кольцо»… И вот он взламывает дверь, чтобы избавить женщину от издевательств пьяного мужа.
А после пулевого ранения из охотничьего ружья от одного доморощенного террориста, и, в результате, получения инвалидности, уволившийся из правоохранительных органов Волков, посчитав до пятисот трех и дернув воображаемое кольцо, зарегистрировал в налоговой инспекции частное сыскное агентство.
Конечно, для того, чтобы жить честно, по совести, не обязательно пользоваться «считалочкой» майора Погодина. Но и в последующем, проработав в открытом им агентстве не один год, Роман ни разу не забыл о ней. Привычка есть привычка!
; ; ;
В судьбе Семенкина псковская эпопея и вовсе сыграла решающую роль. Перед отъездом в Москву он обручился с Ритой, а уже на пятом курсе, на зимних каникулах, расписался с ней.
После окончания университета, теперь уже с книжкой офицера запаса, Борис приехал в Псков, встал на воинский учет, и дядя Риты, который оказался начальником штаба дивизии, позаботился о том, чтобы служба Семенкина проходила под его личным присмотром…
Прапорщик Андреюк, встретив Бориса в расположении части, крепко обнял его, прослезился и, вспоминая прошлогодние события, вдруг обратился к нему по-военному строго:
– Доложите, как ваша фамилия, товарищ курсант!
Борис с улыбкой пробасил ему в ответ:
– Ну, Семенкин…
– Не «ну», а курсант Семьёнкин, – поправил его Андреюк.
– Не курсант, а лейтенант, – гордо приподняв голову, отпарировал Борис.
Что же касается боевых искусств, без которых настоящему десантнику не обойтись, то первым приемам каратэ учил его Самохвалов, оставшийся в дивизии сверхсрочником по контракту.
; ; ;
Когда после военной практики и непродолжительных каникул студенты съехались в Москву, чтобы продолжить учебу на пятом курсе университета, они не досчитались Касаткина. Но мало ли что могло случиться… В конце концов Паша мог просто заболеть… И поначалу его отсутствию никто особого значения не придал. Но прошла неделя, вторая, месяц, а Касаткина все не было.
В деканате выяснилось, что их товарищ жив и здоров, однако он дал телеграмму, что по семейным обстоятельствам задерживается до двадцатого октября. Что бы это значило, можно было только гадать, потому что причины своей задержки Паша подробно не объяснял.
На самом же деле… Как бы это понятнее объяснить… Все, наверное, видели документальные кадры, как встречали Гагарина после его возвращения из космоса на землю?.. Так вот, примерно то же самое творилось и на пашиной малой родине! На второй полосе местной газеты поместили его портрет и подробную заметку о сыне корякского народа. Касаткина пригласили на телевидение, о нем вещали по радио… Ведь как выглядел Паша в глазах сотен и сотен людей, никогда в своей жизни не отрывавшихся от земли? Герой! Наверное, один из первых или, скорее, первый из коряков, совершивших, находясь в прославленной воздушно-десантной дивизии, такой подвиг!..
Для того чтобы удовлетворить любопытство и вознаградить душевный подъем жителей округа, в администрации утвердили план выступлений Павла Касаткина в поселках округа. И он полтора месяца читал лекции и отвечал на многочисленные вопросы зачарованных земляков.
Конечно, вернувшись в университет, Касаткин откровенно во всем сознался, ведь никаких семейных обстоятельств он подтвердить не мог. Но, учитывая неординарность ситуации, ему с легкостью все простили.
Ну, а после окончания университета Паше действительно открылись такие перспективы, о которых он и не помышлял. Уже через три года он возглавил Управление по делам гражданской обороны и чрезвычайным ситуациям Корякского автономного округа.
; ; ;
Отдав армии положенные два года, рядовой Самохвалов, к своему удивлению, вдруг осознал, что распроститься с Псковской воздушно-десантной дивизией он не сможет. Не хватит на это у него душевных сил. Слишком уж он прикипел к окружающей обстановке, слишком уж трудно представить себя на гражданке, оторванным от нее. К тому же за плечами у него был автотранспортный техникум, а такое образование и в вооруженных силах котируется.
Вот так поразмыслив и посоветовавшись с командиром батареи, Иван и решился подписать контракт на сверхсрочную военную службу.
Сначала он успешно прошел «лестницу» сержантских званий, а через пару лет ему присвоили звание старшины. По иронии судьбы, в должности старшины родной батареи боевого обеспечения, именно Самохвалов сменил прапорщика Андреюка, уволившегося по возрасту в запас. Но надо отдать ему должное, он никогда не выкрикивал вместо дневального команду «подъем» раньше установленного часа.
А с Петром Валерьевичем Иван прощался, как и следовало ожидать, без обид и насмешек, по-настоящему расчувствовавшись…
; ; ;
До конца следуя принципу достоверности, который автор «по умолчанию» установил с самого начала повести, стремился соблюдать на ее протяжении и хотел бы продемонстрировать в заключении, к изложенному выше, пожалуй, следует добавить, что тот памятный прыжок, другие события, в ней описанные, имели место в действительности. Хотя эти события и не лишены доли художественного вымысла. Ваш же покорный слуга был не только их свидетелем, но и участником. Правда, справедливости ради, надо заметить, что все они происходили давненько, а если быть абсолютно непогрешимым в датах, – в 1982 году.