Рассказ Тоню шокировал. Вот ведь, как ещё бывает в жизни. Вечером Тоня по привычке пошла к реке, чтобы посидеть на лавочке, где они сидели с Русланом. Подходя к кустам, девушка услышала негромкий разговор. Так и есть: На их лавочке кто-то сидит.
– Ну вот, усмехнулась она, – уже заняли наше место. Интересно, кто там?
Она подошла поближе и раздвинула кусты. На скамейке сидели отец с Варькой Поповой. Тоня отпрянула обратно. Надо было немедленно уйти, но какая-то неведомая сила удерживала её на месте. Она стояла, как вкопанная. Сначала собеседники разговаривали вполголоса. Потом Варька вскочила:
– Гриша, – почти закричала она, ты когда своей жене про нас расскажешь? Говоришь, что любишь, а сам не шьёшь, не порешь.
– Люблю, Варя, люблю. Потерпи ещё немного. Вот Тонька уедет на учёбу и я скажу Глафире.
– А ты сейчас скажи!
– Сейчас скажу – греха не оберёшься. Завоют вдвоём.
– Когда Тонька уезжает?
– скоро. Ей первого сентября на учёбу.
– Вот первого сентября и приходи! А пока – свободен!
– Варя, куда ты? Постой!
Отец побежал следом за Варькой. Тоня стояла: ни жива, ни мертва. В голове стучало: «Как он мог? Как он мог? Бедная мама. Что её ждёт? Рассказать всё ей? Нет, не смогу».
Тоня бежала домой, не чувствуя ног. Она взбежала по лестнице на сеновал, и долго там плакала, повторяя: «Ненавижу! Ненавижу!» Мать, из сеней спросила:
– Тонюшка, ты почему там? Что случилось?
– Ничего не случилось, мамочка. Просто решила тут отдохнуть немного. Устала что-то я сегодня.
Отца теперь она стала обходить стороной. В день отъезда девушка подошла к нему, сидевшему на крыльце, и негромко сказала:
– Запомни, отец: уйдёшь к Варьке – не прощу. Никогда не прощу.
– Ты чего, Тонька?
– Ты знаешь, чего.
Тоня уехала. А назавтра отец собрал вещи, сказал: «Прости», и ушёл. Мать написала ей об этом. Она просила дочь не расстраиваться и не переживать за неё, так как она была готова к этому.
А Руслан не изменил своего решения жениться на Тоне и встретил её на причале с огромным букетом цветов. Через день они подали заявление в ЗАГС. Свадьбу сыграли через месяц. Отца на свадьбу Тоня не пригласила.
После, когда они с Русланом приехали домой, он приходил, просил прощения, но Тоня была непреклонна, и разговаривать с отцом не захотела.
Началась у Антонины семейная жизнь в любви и согласии. Руслан буквально пылинки сдувал с молодой жены. Как-то вечером, дописывая «курсовую», Тоня никак не могла составить вывод. Она сказала мужу:
– Руслан, у меня проблема. Никак вывод не могу правильно сформулировать.
– Ты сопоставила жизнь женщин в некрасовских произведениях с жизнью наших современниц?
– Сопоставила.
– Ну, и?
– Ну, и…Доля у женщин в наше время не ах. Страдают они из-за мужиков, а у тех всё причины: то война, то седина в бороду и любовь на стороне, то жена не мила, и развод подавай, а баба тянет свою ношу. Сожмёт зубы и тянет.
– Ну, вот так возьми и напиши.
Тоня сдала курсовую работу на проверку, а через пару дней её вызвал преподаватель:
– Антонина Осинина, что у вас за «курсовая»?
– А что такое, Андрей Степанович?
– Что за вывод ты сделала. Во все времена у тебя виноваты одни, пардон, мужики?
– Мне так показалось, Андрей Степанович.
– не правильно вам показалось, Антонина. У нас в стране равноправие. Мужнина и женщина равны в своих правах. Помните, что Владимир Ильич Ленин сказал про женщину? Он сказал, что и кухарка сможет управлять государством.
– Кухарка!? – Тут Антонину понесло. – Кухарка говорите? Да когда ей управлять государством? У неё на шее дети, которых надо накормить, напоить, одеть, обуть, мужа обслужить, скотину накормить, огород обиходить, сено выставить (тут правда с сеном вся семья бьётся), баню вытопить, бельё перестирать, зуботычины от мужа стерпеть, да ещё и на работу сходить. А после печки вытопить, уроки у детей проверить, на родительское собрание в школу сходить, заштопать, починить, сшить, связать, мужа пьяного домой притащить, да ещё и слова поперёк не скажи. Вы хоть знаете, что такое «женская доля» в деревне? Только что кнутом бабу принародно не бьют, да в поле не рожает.
– Антонина, хватит, успокойтесь. Эк вас понесло во все тяжкие. Я вас понял. Курсовая работа мне понравилась, вы только вывод перепишите, пожалуйста. Не подходит он, голубушка.
– Не буду я ничего переписывать, я правду написала.
– Антонина, ведь если глубже копнуть, кто же виноват во всех женских бедах? Молчите? Так ваша женская натура и виновата. Совратила в своё время Ева Адама, вот отсюда всё и пошло.
– Понятно, Андрей Степанович. Вы причину ищете. Я не стану менять вывод. Вы «курсовую» мне зачтёте?
– Зачту. Но только потому, что вы являетесь женой нашего преподавателя.
– Вот это да! Спасибо и на этом! До свиданья, Андрей Степанович.
К Новому году Тоня поняла, что она забеременела. Девушка очень обрадовалась: ну вот, теперь у них с Русланом будет настоящая семья. Интересно, кто первый родится: мальчик или девочка? Да какая разница, главное у них будет малыш, хотя отцы почему-то всегда желают первого сына.
Счастливая, она вечером сообщила об этом Руслану. Новость мужа не обрадовала.
– Тонечка, ну подумай сама, – начал он, – совсем ни к чему нам сейчас ребёнок. Я предлагаю тебе сделать аборт.
Тоня сменилась в лице, глаза наполнились слезами. Увидев, как расстроилась жена, Руслан с жаром стал ей доказывать:
– Тонечка, не расстраивайся, мы с тобой родим, обязательно родим, и не одного, но не сейчас, а годика через три-четыре. Тебе в этом году учёбу надо закончить, на работу устроиться. Я похлопочу, чтобы тебя при институте работать оставили, а беременную, на сносях, кто тебя возьмёт?
И ведь уговорит. Тоня сделала аборт. И больше она не беременела. Шли год за годом, а детей не было. Молодая женщина пыталась лечиться, ездила к бабкам, но всё безуспешно. Желанная беременность не наступала.
А Руслан уже хотел ребёнка, и не раз намекал Тоне на это. И она понимала, что её семейная жизнь находится под угрозой развода. Тогда она надумала взять ребёнка их детского дома. Долго вынашивала эту мысль, и, наконец, сказала мужу:
– Руслан, давай возьмём ребёночка из детдома. Мы уже твёрдо стоим на ногах, оба преподаём. Вырастим, какие наши годы?
– У тебя-то годы молодые ещё, а вот я… Мне своего, Антонина, хочется.
Он в первый раз назвал её Антонина. Женщина даже вздрогнула, так это было непривычно для неё.
– Не ты ли, дорогой, заставил меня избавиться от нашего ребёнка?
– Ну, я. Виноват, каюсь.
– Руслан, я лечусь и не теряю надежды. Но давай возьмём пока дитя из детдома.
– Я не готов, Антонина. Ты полечись ещё, может и получится. Я тоже на это надеюсь. А знаешь что? Съезди-ка ты в деревню к матери, отдохни там на свежем воздухе, сил наберись.
– А ты?
– А я пока здесь побуду. Работы очень много. А в августе к морю съездим.
– Ладно, уговорил. Дней на десять я пожалуй съезжу.
– Вот и хорошо, Тонечка. Через десять дней, чтоб как штык, дома была!
– Слушаюсь, товарищ командир! – рассмеялась Антонина.
И уехала. И вот он – результат поездки: муж в постели со студенткой, да ещё и беременной от него. Ведь знал, ещё до её отъезда, что беременна эта шалава, но всё равно давил, что своего надо.
«Вот и до меня добралась мужская подлость, – грустно тогда подумала она. Да что же это такое? Почему? За что?»
Но в награду – долгожданная беременность, о которой она тогда и не подозревала и результат: сын Лёнька – её радость, её материнское счастье.
Антонина Григорьевна улыбнулась. Лёньку она любила без памяти, но воспитывала в строгости, не баловала. Зато теперь – вон какой красавец вырос.
А она? Да что она. Конечно же, хотелось ей за годы одиночества и любви, и ласки, и внимания. Но она свой выбор сделала – сын!
Антонина Григорьевна задумалась. Вроде всё написала. Надо бы чем-то закончить повесть, А вот чем? Ничего на ум не приходить. Решила ещё порыться в чемодане. Вдруг там найдётся то, что натолкнёт её на нужные мысли. Ага, на самом дне небольшая пачка маминых писем. Тут вряд ли что-то может быть интересное. Мать обычно писала о житье-бытье, о погоде, об урожае, но никогда не писала про отца. Она терпеливо тянула свою ношу одиночества. «Мама, мамочка, как же ты была одинока? Даже представить страшно. Жила один на один со своим одиночеством. Я хоть и осталась без мужа, но у меня был Лёнька. И я жила в то время только им. А ты? А про тебя я, конечно, вспоминала, но крайне редко приезжала в гости. Руслан приучил меня каждое лето ездить на море, и я уже не могла иначе. Сначала ездила с маленьким Лёнькой вдвоём, а потом, когда он пошёл в школу, оформлялась воспитателем в тот или иной пионерский лагерь на две смены, и работаю, и сын при мне. А к тебе, к тебе только набегом на день-другой, и всё. Прости меня, мамочка».
Грех признаться, но приезжая в деревню, Антонину радовало то, что нет в живых друга Руслана Филиппа Безрукова. И поэтому никто не мог сказать бывшему мужу о Лёньке.
Мамины письма. Ровный почерк. Каждое начиналось словами: «Здравствуй, Тонюшка. С приветом к тебе мама». И заканчивалось: «До свиданья, Тонюшка. Целую мама». И тут Антонину Григорьевну осенило: незадолго до своей смерти мать прислала ей большое обстоятельное письмо, за которое ей пришлось доплатить на почте некую сумму. В этом письме мать рассказывала о людях, про которых Антонина Григорьевна писала когда-то в «курсовой», решив, что дочери, должно быть, будет интересно, как сложилась судьба у них. Получив письмо и вскрыв его, она, помнится, тогда поморщилась, приговорив: «Боже, мама, делать тебе нечего, столько написала. А сколько же ты времени потратила на эту писанину?» Просмотрев письмо, она даже не стала его читать, а сунула…
Антонина Григорьевна вскочила. Куда же она сунула мамино письмо? Вот она концовка её повести. Она вытаскивала из шкафа модной когда-то «стенки» ящик за ящиком, пока на дне одного не обнаружила это письмо. Антонина Григорьевна с облегчением вздохнула и, забравшись на диван, углубилась в чтение. Но тут, кукушка, выскочив из настенных часов, прокуковала двенадцать раз, напоминая о полночи. Женщина отложила письмо. Всё. Завтра его дочитаю, и, может, начну печатать. А сейчас спать, спать. Устала.
прод.сл.