Вадим Климов
vadimklimov@yandex.ru
Еда
Актуальный реализм. Пьеса в пяти картинах.
Картина первая. «Завтрак».
Действующие лица:
ЖАН – молодой человек 35 лет. Стройный лысеющий блондин в модном нижнем белье.
НАТАША – его жена. Молодая дама с приятными формами и громким смехом.
(Утро. Жан в тапочках входит на кухню, тихо говорит сам себе.)
ЖАН. Пусть спит, надо тихо сварить кофе, яйцо, кашку, положить меда и большой кусок ветчины. Пусть спит, а то ветчины мне не достанется – диета. Зачем я согласился? Нет, больше не буду ее слушать, пусть она питается травками, а я мясом. Насмотрелась на ночь телевизора о здоровой пище. Из чего это сделано? Да, я знаю из чего делают колбасу, но она мне нравится. Тихонько берем кастрюльку, тихо наливаем воды… (Падает крышка кастрюли.) Пропала конспирация.
НАТАША. Милый, я сплю. Ты не мог бы потише.
ЖАН. Мог, спи милая. Спят усталые игрушки, книжки спят. Только не спят дрозды, щас встанут дрозды и дадут нам пии… Жаворонки давно не спят, им на работу лететь. ****ь.
НАТАША. (Выходя из спальни и направляясь в ванную.) Я тоже кофе буду. И творожок со сметаной и орешки.
ЖАН. Конечно, родная. (Тихо.) Попал. Нет тебе куска ветчины.
(Пахнет кофе, яйцо в кастрюле. Жан отрезает два больших куска ветчины, один сразу кусает и кусок как огромный язык торчит изо рта. Жан его жует. Второй кусок он быстро заворачивает в фольгу, прячет на столе, закрывает салфеткой.)
ЖАН. Кофе готов, творожок посыпал сахаром, милая, я жду тебя.
(Наташа входит на кухню, улыбается.)
НАТАША. Поцелуй меня. Так приятно, когда ты готовишь завтрак, ты такой внимательный и кофе ты делаешь лучше всех, и день такой хороший.
ЖАН. И старушки крошат хлебный мякиш сизым голубям. Отломить тебе булку?
НАТАША. Булочка по утрам вредит моей талии, я стану пышкой. Положи себе мед и орехи. Орехи необходимы, они не дают развиваться инсульту.
ЖАН. Чему? Инсульту? А творог не дает разрушаться костям кальция, правильно?
НАТАША. Да дорогой, здоровые почки, железные нервы, гимнастика, йога, трусца. Был такой мультфильм «Очень синяя борода», кажется, помнишь, чем закончился, а?
ЖАН. Да любимая. Мне пора, дела не ждут. (Выходит, возвращается в костюме, сорочке и галстуке. Ловким движением незаметно засовывает в карман сверток с ветчиной и убегает. Выйдя на улицу, разворачивает и жадно, за два укуса, съедает ветчину.)
ЖАН. Прости дорогая, так получилось. (Показывает язык.) Бе-е. Коза. (Уходит.)
Картина вторая. «Обед».
Действующие лица:
МАМА – женщина немного за сорок. В узких брюках и облегающей маячке.
ДОЧЬ – рыжая девица в драных джинсах и серьгой в пупке.
СЫН – подросток переходного возраста, худой, высокий, сутулый, в огромных очках и шапке.
(Обеденный стол, сервиз, супница, тарелки, ножи, вилки, салфетки.)
МАМА. Ешь суп, не ковыряйся. Суп – это не только водичка, это лук, картошка и мясо.
ДОЧЬ. Мам.
МАМА. Съешь суп, потом котлета. Что за уродство? Одни кости, как эта британская модель, с которой все началось. Тощая, как ее… Пиги?
СЫН. Пиги – это свинья в Мапет-шоу, а та – Твиги. Она, наверное, уже бабка старая.
МАМА. И ты ешь, глиста в скафандре. Умный нашелся. Что в школе?
СЫН. Мам.
МАМА. Странно все же, я вот ем пять раз в день и не толстею. Я пью кофе с пирожными и не толстею, я готовлю три раза в день и не толстею. Почему кругом столько толстых?
ДОЧЬ. Мам, дай денег, мы в кино вечером с подружками пойдем.
СЫН. Не давай, они на пиво потратят. Пиво – это бич современной молодежи. Нация вырождается, будущего нет, мир катится в пропасть. Ка-та-стро-фа. Мне тоже денег надо, мы в кафе пострелять.
МАМА. Ешьте и не нойте, кто будет сок или чай?
ДОЧЬ. Я буду йогурт.
СЫН. А мне пофиг, а какой сок?
МАМА. Ешь, с тебя штаны сваливаются, мосол сплошной. Штаны до колен, трусы видно, шапка на глаза. Ты, почему в шапке за столом? Не чавкай и не втягивай сок, как пылесос. Тебя в приличный дом не пустят.
ДОЧЬ. Его и в неприличный не пустят, его никуда ни пускают. Малолетка.
СЫН. А ты курица, тусовщица, ну-ну давай, поговори еще.
МАМА. Что же вам на ужин приготовить? Будете лазанью, или бефстроганов, а может пирог с курицей? Большой такой пирог с поджаристой корочкой. Или цыпленка потушить? Ни чего не идите, зажрались.
ДОЧЬ, СЫН. Мам денег дай.
МАМА. Ага.
(Все выходят.)
Картина третья. «Ужин».
Действующие лица:
ДИРЕКТОР – Федор Иванович, дядька в пиджаке.
КЛИЕНТ – Петр Николаевич мужчина в белой кофте.
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ – Светлана Петровна в блузе с блесками, на пальце золотое кольцом с красным камнем.
ШЕФ-ПОВАР
ОФИЦИАНТЫ
(Ресторан. Директор и женщина-юрист ждут клиента. Рядом ждут официанты. Играет популярная эстрадная музыка)
ДИРЕКТОР. Закажем ноль пять.
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ. Нет, подождем, держите себя в руках, он непростой и специально опаздывает. Думает, мы сейчас расслабимся и его сеялки купим сразу.
ДИРЕКТОР. Не люблю я эти рестораны, все смотрят. Официанты не довольны, что мы ничего, не заказываем, затылок сверлят. Надо было в профилакторий ехать, там все свои.
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ. Какой профилакторий? Что опять, все сначала? Я не буду говорить гадостей, но вы Федор Иванович не правы. Баня и тут есть.
(Входит клиент Петр Николаевич. Он в белом свитере. Идет через зал. Подходит к столу.)
КЛИЕНТ. Здравствуйте Светлана Петровна, очаровательно, прекрасно выглядите, молодеете. Федр Иванович, рад встречи. Поедим?
ДИРЕКТОР. Поедим.
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ. Поедим.
КЛИЕНТ, ДИРЕКТОР, ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ (Вместе.) Официант.
(Официанты быстро выходят.)
(Стол заставлен посудой. Директор ест. Женщина-юрист крутит трубочкой в высоком стакане, выпуская пузыри из коктейля. Клиент держит рюмку, говорит тост.)
КЛИЕНТ. Хочу сказать, что если бы не Вы, дорогой Федор Иванович, и Вы Светлана Петровна, то мы бы не... Я бы не… Мне бы не увидеть таких прекрасных людей. Я хочу этот бокал поднять за процветание вашей фирмы и за Вас, дорогой мой Федор Иванович. Выпьем!
(Звенят вилки, ножи. Официант приносит полный графин, забирает пустой. Второй официант подает дичь. Гусь украшен яблоками и зеленью. Петр Николаевич руками отрывает кусок гуся. Шеф-повар выглядывает в зал, втыкает нож в яблоко, которое держит в руке.)
ШЕФ-ПОВАР. Деревня. (Уходит.)
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ. Петр Николаевич, как хорошо, что вы вот уже какой год работаете с нашей фирмой. Вы настоящий мужчина, у вас хватка. Вы знаете чего добиваетесь. Давайте выпьем за вас.
КЛИЕНТ. Нет, дорогая Светлана Петровна, давайте выпьем за нас.
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ. Да, да за нас и наше дело, а потом выпьем за ваше дело, и наш контракт.
КЛИЕНТ. Мне надо выйти, не провожайте, я скоро.
ДИРЕКТОР. Клиент готов.
ЖЕНЩИНА-ЮРИСТ. Сеялки наши. Мужчина.
(Клиент возвращается, вытирая руки о белый свитер.)
КЛИЕНТ. Сейте друзья, сейте доброе, вечное. (Падает лицом в салат.)
(Официанты всех выносят.)
Картина четвертая. «Вечеринка».
Действующие лица:
САША – гражданин средних лет творческой профессии.
КОЛЯ – гражданин средних лет творческой профессии.
ВАДИК – гражданин средних лет творческой профессии.
(Современная кухня, кухонный стол, стулья. Домашняя обстановка. Звучит джаз.
ВАДИК. Рыба.
САША. Мясо
КОЛЯ. Вино.
ВАДИК. Пиво
САША. Я пиво не пью, от остального не откажусь.
КОЛЯ. Рыба или мясо, вот в чем вопрос.
ВАДИК. Мне все равно, что готовить. Можно птицу. Саш, есть птица?
САША. Нет, есть магазин на углу – рыбный.
ВАДИК. Решено, рыба-карась, игра началась! Кто идет в магазин? Чур, не я.
КОЛЯ. Да куда ты денешься.
(Через час, те же, там же. На столе жареные караси в сметане, уха, три бутылки вина.)
КОЛЯ. Он, конечно, не плохой художник. (Пауза. Все молчат, ковыряются в тарелках.)
САША. Кто?
ВАДИК. А мне нравится его наивность, я бы сказал природная глупость, это же, как надо жить и писать, чтобы не понимать, что все что ты делаешь можно показывать только у гастронома. А давайте проект «У гастронома» забабахаем.
КОЛЯ. У меня там знакомый есть.
ВАДИК. В гастрономе?
(Прошел час, тарелки убрали. На столе три бутылки вина, под столом три.)
САША. Снять бы все вовремя, отправить заказчику и с долгами рассчитаться.
ВАДИК. Да уж.
КОЛЯ. Заказчик сегодня один был, ему ниши нужны в спальне, какой колхоз, а? Так 20 лет назад делали. Ему обои в полоску нужны. Дезигн.
ВАДИК. Сегодня в театре был, там все по-прежнему, а в филармонии скандал, только как-то тихо пока. Говорят, директора уволили, контракт не продлили, а с директором театра продлили.
(Прошел час. На столе три бутылки вина, под столом шесть.)
САША. Клип сдал, ему нравится.
ВАДИК. Русская версия спорная, английская – неплохо. На днях звонил один музыкант, спрашивал можно ли клип принести. Неси, говорю. Интересно, что там.
КОЛЯ. А вино кончается.
ВАДИК. Пора.
САША. Может, посидите еще.
ВАДИК. Вызывай такси, завтра на работу.
(Все выходят. Возвращается Саша, допивает из бутылки вино.)
САША. Блин.
(Выключает свет.)
Картина пятая. «Жор».
Действующие лица:
МАША – студентка.
ДАША – студентка.
(Темно, холодно, ледяной пол, сквозняк. На кухне немного света. Холодильник открыт, его маленькая лампочка тускло светит. Перед холодильником сидят две девушки. Негромко играет клубная танцевальная музыка.)
ДАША. Да ну его к черту, представляешь? Я говорю, не хочу в клуб, там не поговорить.
МАША. Ага, ты ему намекаешь, пойдем, поговорим.
ДАША. Я ему почти прямым текстом говорю, голова болит, не хочу, пойдем, погуляем, тебя говорю дома нет, скучно одной.
МАША. Не, так они не понимают, я из библиотеки шла, всю дорогу думала о Раскольникове. Вот за что, за что, никак не пойму, он эту Соню полюбил, или пожалел. А потом она его. Зашла в кафешку, сижу, грущу. Так мне их жалко стало, его же из-за старухи посадили. Напротив два парня сели, вроде нормальные такие, слышу, говорят про ньютоны на метры, разгон за 4 секунды. О чем они так серьезно могут говорить, когда мир рушится, любви нет, нет понимания?
ДАША. Ты курицу будешь? Тогда я белое мясо вырву, подай огурец. Я так есть хочу последнее время, что мне страшно, за себя. Ты видела эту аспирантку, помнишь ее?
МАША. (С полным ртом, в руках пирожное.) Угу, когда я поступала, она была такая стройняшка, правда уродина, как можно такой уродкой жить? Ты вспомни с кем она дружила? Это сын прокурора, урод. Он в синем костюме от Армани все время ходил.
ДАША. (Откусывая арбуз и печенье одновременно.) Он к цвету, формы привыкал, дебил. Как ее разнесло, надо же за собой следить. Хочешь мороженое? Я так ем много, тебя это не напрягает?
МАША. Нисколько, я тоже поесть люблю, а может ты беременна?
ДАША. Это вопрос не простой. Надо подумать прежде чем отвечать. Если беременна – это неплохо, я же женщина. Но мама с папой спросят от кого. Это можно решить, тут вопросов нет, я приличная и всех мужиков своих помню. Я не слишком умничаю? Ты дура Маш, я не беременная! Пока.
МАША. Да не нервничай, это же не зачет по истории советской международной журналистики. Где Сульфульмулюкова, Карамурзу и Бовина надо запоминать. Беременна или нет, жизнь покажет. Подай мне банку варенья.
ДАША. И корзину печенья. Плодожорка. Все же они мужики, с другой планеты и это эксперимент над человечеством. Я ему говорю, еще по телефону, что весь вечер свободна, а он: «Давай, прям у клуба встретимся». Мне эти клубы совсем не по кайфу, ни поесть, ни выпить, накурено. Орать надо.
МАША. Да ты точно беременна.
ДАША. (Пьет сок из пакета, обливается.) Тебе, что больше поговорить не о чем? Беременна я или нет, тут коллайдер наладить не могут, графен получили, Джобс влетел с яблоком то ли под корейцев, то ли под китайцев. А у тебя одна мысль «поесть», а вторая «я беременна». Ты кефир выпьешь или на утро оставим? Будет, чем позавтракать. Перед лекциями.
МАША. А чо?
(Закрывает холодильник. Затемнение.)
Конец.