Начало здесь
http://www.proza.ru/2015/09/29/329
http://www.proza.ru/2015/10/12/491
Часть3
- Товарищ, майор, - голос Алехина отвлек Гурина от противоречивых мыслей, блуждающих по извилинам воспаленного стрессом мозга, - смотрите - здесь замаскированная дверь.
Гурин оторвал взгляд от иконы и глянул на стену, оголенную одной из рухнувших витрин.
Слегка притопленный в плоскость, прямоугольный проем трепетал тонкими нитями паутин, выдуваемых сквозняком из прорези по периметру.
Сыщики приблизились к двери. Гурин толкнул таинственное полотно, оно плавно поплыло внутрь и ушло в сторону, обнажая темную нишу.
- Здесь ступени, ведущие в подполье.
- У тебя есть фонарь, Алехин?
Лейтенант не успел ответить. Густой зеленый сгусток мрака из ниши, медленно плавясь, разряжаясь, проявился ярким светом.
Сышики друг за другом осторожно вступили на крутые ступени, ведущие в неизвестность.
В следующую минуту шорох движения и щелчок сзади, заставил обернуться. Сверкающая трауром антрацита, дверь замуровала путь к отступлению.
- Мы в ловушке, Алехин, - произнес майор с грустной иронией, безуспешно шаря руками по литой плите и разглядывая стены ниши, пытаясь обнаружить устройство управления порталом, - идем вперед, сдается мне, что кто-то хочет с нами пообщаться на своей территории.
Ступени оборвались внезапно, Гурин почувствовал, что нога зависла над пустотой, хотя явно видел плоскость очередного уровня.
Запоздалое движение назад и сила инерции бросила тела сыщиков в нечто – вдруг рванувшее из-под ног бегущей лентой песчаного полотна широкой тропы. Гурин с Алехиным, словно спрыгнули с движущегося транспорта - пробежали вперед, сохраняя равновесие.
Остановились, разглядывая окружающее пространство.
- Нечто подобное я видел во время сна, - проговорил Гурин, - квантовое раздвоение реальности. У меня такое ощущение, что я одновременно нахожусь в комнате, перед иконой.
Алехин удивленно воскликнул:
- А я решил, что это мои бредовые ощущения. Так у нас не просто раздвоение личности, а еще и смещение в пространстве по времени.
Гурин проводил взглядом пролетевшую мимо роскошную легкую карету на кованых серебром колесах, запряженную парой лошадей с кучером на козлах и зависшей радугой вечереющего воздуха над двойным фонарем кузова.
Слева, вдоль тропы, по янтарному желобу канала мчалась бурная алая река, несущая закатное солнце. Лошадь рыжей масти плыла по течению середины реки с рыжеволосой всадницей в облегающем костюме наездницы.
Пораженные сыщики ускорили шаг, переходя на бег, в погоне по берегу за колдовским видением.
- Невероятно!
Гурин и Алехин невольно застыли. Водный поток с всадницей вплывал в колонный портал особняка, внезапно возникшего впереди.
- Это же мой дом! – воскликнул Алехин.
Всадница оглянулась на возглас. Красивое лицо в бисере брызг и кольцах мокрых волос на лбу, с румянцем закатного солнца на щеках.
- Эмма!!! – в один голос ахнули квантовые гости.
Им ничего не оставалось, как броситься в реку, чтобы проследовать за скрывшейся в особняке девицей.
Бурный поток зашвырнул сыщиков в парадный вход усадьбы.
Они шумно приземлились на ноги в освещенном тысячей свечей роскошном колонном зале. Водный поток оборвался где-то за дверями помещения.
Звучала музыка с балкона у свода потолка. Фонтан у входа струился душистой водой. Курильницы в нишах дымились опийным ароматом грез.
Сыщики изумленно ощупывали на себе сухие одежды и погружались в окружающее действо.
Десяток пар, имитируя ритуал брачного ухаживания пернатых, танцевали полонез.
Лица мужчин и женщин скрывали маски. Женщины поголовно с улыбчивыми лицами Эммы, мужчины - с невинным ликом Ангелов.
- Господа, наденьте маски! Это бал – маскарад! - подбежал к гостям карлик в шутовском колпаке и протянул пару личин демонов.
-Это, как пить дать, мы на этом балу Ангелов - явление демоническое, - приводя себя в чувство иронией, высказался Гурин, пряча лицо под ужасной маской.
Неведомый голос - сродни интуиции - прозвучал в его разуме приказом:
« Оградите Эмму от танцев с нечистью!»
- Ищи Эмму, Алехин, - окликнул он лейтенанта, - записываемся к ней на танцы. Я беру вальс. Алехин, как хочешь, вспоминай мазурку, тебе ее танцевать с девой твоего предка.
- Товарищ, майор, не поверишь - я увлекался в школьные годы старинными танцами, мазурка далась мне легко.
- Вот и слава Богу. Как нам вычислить Эмму?
- У нее единственной – лицо, а не маска.
- Ты уверен? Гляди-ка, здесь маски, словно слиты с лицами. А впрочем, вон у той, единственной в глазах печаль, а не злорадство.
Музыка умолкла. Кавалеры развели дам по местам в паузе перед вальсом.
Гурин и Алехин поспешили к печальной маске. Представились по этикету и просили не отказать им в вальсе и мазурке.
Дама улыбнулась губами, оставляя печаль в глазах, и потянулась изящной рукой в белоснежной перчатке за бальной книжицей – «карне» прикрепленной к поясу. Вписала имена галантных кавалеров на два следующих танца.
Гурин никогда не слыл плохим танцором, но старинный вальс давался ему напряжением тела и мыслей. Эмма прекрасной феей обволакивала сознание, пробуждая мужское естество. Он боялся нарушить светский этикет, избегая излишнего сближения, оскорбляющего приличие.
Мазурка Алехина с красавицей заставила оцепенеть от зависти странную светскую публику.
Причудливые фигуры и реверансы, и мужское соло Алехина, вырвало гортанный вздох злого восторга окружающих.
Обостренная интуиция Гурина настороженно отметила некое непонятное движение среди старинной тусовки. Внезапно густой бас заставил вздрогнуть пламя свечей:
- Держи демонов!!!
Олег понял, кого имел ввиду кричащий. На всякий случай нащупал табельное оружие и бросился к Алехину и Эмме.
- Лейтенант, сбрось маску, она пугает аристократов! - крикнул Гурин и отшвырнул в сторону свою. Он взвел пистолет и выстрелил в свод зала, оттесняя Алехина с Эммой к ближайшей стене, чтобы избежать нападения сзади.
- Господа! Я предлагаю вам самим сбросить маски, как сделали это мы, – с язвительной издевкой в голосе приказал Гурин обступившей незваных гостей публике, вдруг лишившейся светского лоска, и ощетинившейся, словно свора псов, готовая к бою.
Дикий хохот был ему ответом. На пол слетели ангельские маски . Тридцать демонов, скалясь чудовищными мордами приблизились вплотную к троице, вжатой в стену.
Дамы, сбросив маски облика Эммы, шарахнулись к дальней стене и застыли коллекцией чайных кукол сквозь хрустальные окна витрин, прожигая пришельцев ядовитой плазмой ненависти. Пламя тысячи свечей ярким заревом с оглушительным треском поглотило горящий воск. Липкая масса поползла по полу к демонам, вспениваясь и пеленая их тела в одно целое - тридцатиголовое.
Гипсовая лепнина свода яркими кольцами аспидов адским зловонным градом побила паркет зала, и поползло к пришельцам. Запредельно высокий крик ужаса задул пламя сгоревших свечей. Дикая веселящаяся тьма обрушила сознание людей. Тридцать пар кроваво горящих огней глаз химеры медленно приближались к пленникам. Гурин и Алехин, не сговариваясь, разрядили обоймы своих пистолетов, вонзая пули в кисельную слизь тела чудовища.
Где-то далеко-далеко благой вестью рождения дня прокричал петух.
С грохотом распахнулись двери зала. Поток света, а за ним и водная бурлящая стихия хлынули в помещение, смывая нечисть и витрины. Водный поток, взбитый волнами воплей и стонов, унесся сквозь стену, оставив сияние пламени нетленного фитиля.
От центра зала навстречу застывшей в прострации троице шел улыбчивый денди.
- Генрих! – радостный крик неверия Эммы привел в чувство сыщиков. Дева бросилась навстречу своему кузену.
Объятья счастья растворили обретшие себя души в потоке разгорающегося слепящего света.
***
Алехин и Гурин, жмурясь от света и мотая головами, приходили в себя, восстанавливая полубредовое сознание перед иконой образа Николая Чудотворца. Лик святого был ласков и светел.
- Сдается мне, Алехин, - крестясь, шепотом произнес Гурин, - что две души твоих предков, наконец, обрели покой.