Сокровище земли обетованной
И вот я снова возвращаюсь на Святую Землю. Находясь на борту самолета, направляющегося в Израиль, я пытаюсь осмыслить и понять, как меня недостойного, даже не намеревающегося посетить Святые места, Гос-подь своею Волей, нарушив все мои планы, направил к Святой Земле. О, как право древнее изречение, гласящее: «Если хочешь рассмешить Госпо-да, расскажи ему о своих планах». Согласно своим планам я намеревался посетить Симферопольскую, Одесскую и Краснодарскую епархии, для ко-торых выполнял эскизные проекты храмов.
В феврале 2009 г. мне позвонила Наталья, староста строящегося по моему проекту храма в Абхазии, и предложила совершить паломничество с группой матушки Магдалины, причем совершенно бесплатно. Все мои предполагаемые расходы она с матушкой Магдалиной брали на себя. По причине крайней занятости я отказался от этого заманчивого предложе-ния.
Через несколько дней позвонил Сергей Николаевич из Севастополя и сообщил, что игумен мужского монастыря о. Силуан спрашивает моего согласия для откомандирования в Израиль. Двумя месяцами ранее, мне находящемуся в этом монастыре, игумен Силуан высказал свое намерение построить в России монастырь, являющийся точной копией монастыря св. Герасима на Иордане.
Игумен предложил выполнить обмерочные работы этого объекта, но для такого визита нужно разрешение настоятеля монастыря св. Герасима на Иордане и благословение Патриарха Иерусалимского. Со своей сторо-ны я дал согласие, но отнесся к этому, как к малоосуществимой реально-сти. И вот теперь Сергей Николаевич сообщает, что все разрешения, включая благословение патриарха Иерусалимского Феофила, получены, и мне предлагается пожить в келии монастыря св. Герасима, находящегося рядом с Мертвым морем, столько времени, сколько необходимо для за-вершения обмерочных работ. Все мои расходы оплачивает монастырь.
Тут я осознал всю бесполезность своих планов и неизбежность посе-щения Святой Земли. Точку в этом поставила Наталья, сообщившая, что мои билеты и экскурсии уже оплачены. Но когда мне сообщили, что опла-чены также и мои билеты отцом Силуаном, т.е. дважды, я понял, что это Воля Божия.
Последний раз мне довелось побывать на Святой Земле семнадцать лет назад и так же бесплатно. В 33 года мне трижды посчастливилось по-бывать там с разными группами паломников на теплоходе, выходящем из Севастополя.
И вот, оставив все срочные дела, получив благословение, находясь на борту самолета рейса Москва – Тель-Авив я пытаюсь осмыслить неот-вратимость непредвиденного события, как здесь оказался. Видимо, это но-вая страница моей жизни, которую предстоит прочесть, и не хотелось бы делать ошибок при ее прочтении в столь ответственном месте, где экзаме-натором является Господь.
На Пасху, после нисхождения благодатного огня у Гроба Господня, мне предстояло отметить свои 50 лет. Я радуюсь, что свой юбилей, види-мо, втайне от паломников, проведу на Святой Земле. Подсчитав количе-ство лет своего производственного стажа, я удивляюсь. Опять появилась цифра 33. Оказывается, мой рабочий стаж равен 33 годам. Учась на ве-чернем факультете института, я начал работать с 17 лет, и вот мне пятьде-сят. Видимо это не просто страница, но и отчет перед Господом за проде-ланную за это время работу. Да и увесистый портфель с копиями эскизов храмов, разработанных мной, взята, видимо, не случайно. Это мой крест, который должен пронести через те места, где ступали ноги Господа наше-го Иисуса Христа и его учеников – апостолов. И пусть этот крест несоиз-меримо мал по сравнению с другими и, тем более, с Господним, но все же хотел бы донести его до конца земного пути. Я улыбаюсь, вспомнив, что бумага, на которой изображены мои эскизы, также как и деревянный крест, несомый ныне паломниками по «скорбному пути» древнего Иеруса-лима, выполнена тоже из дерева. Но наш крест – это жизненный путь, намеченный Господом, а материя, из которой он сделан – это результат движения по этому пути, обретенный нашим выбором. Его плоть не дере-во, а наши победы и поражения, радости и скорби, падения и взлеты. Но не для всех тяжесть «креста» зависит от его величины. Он теряет земное притяжение, для людей, обретших веру. Одним из многих плодов, кото-рые они унесут с собой из этой жизни – это смирение а так же не привя-занность к земному бренному, даже к собственному телу.
Высохли слезы жалости к себе. Мне довелось осознать на личном опыте древнюю мудрость, гласящую: «прежде чем очи увидят, они долж-ны быть недоступны слезам».
Не видя положительной перспективы в семейной жизни, я потерял и интерес к строительству дома для своей семьи. И это также была победа. Земная жизнь – это всего лишь мост, ведущий к другому неземному миру, и строить дом на мосту, переходя его – это на мой взгляд неправильно. Я избрал другой вид созидания – строительство дома небесного. Благодаря семейному опыту мне пришлось осознать всю пустоту слов, идущих от чувственного разума, а не от сердца, наполненного верой. И древнее изре-чение: «прежде чем уши услышат, они должны быть неподвластны сло-вам» стало для меня выстраданной истиной.
АПОСТОЛ ФОМА
Вспоминаю первое посещение Индии, состоявшееся 15 лет назад. Сойдя с трапа самолёта, я с любовью поклонился этой земле и, припав на колени, поцеловал её.
Посетив в течение трёх месяцев около 20 священных городов, я по-любил народ Индии, их обычаи и культуру. Мне тогда были близки по духу их непривязанность к комфорту, умение довольствоваться малым, оптимизм и извечное стремление постичь Господа, пусть даже в языческом его аспекте.
По истечении лет, два года тому назад отделом Внешних Церковных Связей мне было поручено выполнить проект храма в честь св. Апостола Фомы для строительства в столице Индии г. Нью Дели.
Этот проект впоследствии был одобрен и благословлён его Святей-шеством Патриархом Московским и Всея Руси Кириллом. И видимо не случайно, а по промыслу Божьему, храм было поручено проектировать мне.
Со времен Апостола Фомы, это первый православный храм за 2000 лет, который должен быть построен в Индии. К сожалению, в этой древ-нейшей, огромной стране пока не существует ни одного православного храма.
В настоящее время решением Священного Синода настоятелем этого храма и благочинным пока несуществующих церквей Индии назначен отец Геннадий.
В современном представлении архитектор является лишь инструмен-том, воплощающим замысел заказчика, соответствующий его вкусу и по-ниманию. Свободному, независимому творчеству, как правило, места не остается, так как хозяин-барин и он оплачивает эту услугу. В храмовом проектировании эта зависимость крайне опасна, так как истинным госпо-дином является сам Господь. Чтобы разрушить рабскую зависимость от земного хозяина, нужно пожертвовать многим земным и прежде всего признать, что хозяином и творцом не является ни заказчик, ни сам автор, а только Господь.
Лишь осознав это, архитектор способен учиться у Творца на Небесах и воспринимать Его волю, а не волю Князя мира сего. Осознав это, начи-нается духовное перерождение и переоценка ценностей.
Этот процесс является внутренней борьбой между собственным ду-хом, разумом и телом, где зачастую побеждает последнее.
Пожалуй, главным эквивалентом движущей силы, управляющей со-циумом, являются деньги, и если творческий человек привязан к ним, вы-рваться из замкнутого круга зависимости просто невозможно. Господь ис-пытывает стремящегося к Нему лишениями средств к существованию, пока тот не осознает, что истинным эквивалентом жизни духовной являются «деньги небесные», выплавленные из нашего труда во Славу Божью, нашего самопожертвования и служения небесному Отечеству.
Именно эти неземные деньги понадобятся нам в жизни Вечной.
Мне также довелось идти этим путём. Также и я оказался некогда пе-ред выбором, кому служить: Мамоне или Господу нашему, и выбрав вто-рое, был почти лишен денег земных.
Некогда я сделал неожиданное для себя открытие, что чем грандиоз-нее замысел Творца, воплощаемый через его инструмент, тем менее он поддержан в материальном отношении и тем более он приобретает число завистников и недоброжелателей. Это своего рода жертва за полученные от Господа таланты. Возможно, бывает и иначе, но вспоминая тех худож-ников, ученых, музыкантов, поэтов и архитекторов, через которых во-площались истинно великие творения, мы видим, что они были обделены миром материальным. Это был их сознательный выбор, потому, что они понимали, что если вернутся на службу хозяину земному, они потеряют взаимосвязь с Божьим замыслом, а этот дар бесценен.
Сознательно выбирая земные блага, творческий человек лишается Господом значительной части данных им талантов. Как правило, такие люди впоследствии живут за счет своей прошлой славы, создавая под сво-им именем творческие мастерские и проектные организации. Коммерче-ские отношения товар-деньги-товар окончательно прерывают связь с Творцом. Деньги делают свое темное дело, и этот человек становится «нормальным» членом мира сего.
Множество раз я оказывался перед таким выбором и даже вступал на неверный путь. Так, в 1990 г. я занял пост генерального директора Объ-единения «Реставрация и Архитектура» при СКЗМ Советский Комитет Защиты Мира. Там я впервые столкнулся с неведомым для меня явлением, таким, как взятка или «откат». Слава Богу, Господь уберег меня от этих и других грехов, свойственных этому пути. Проработав около года, я поки-нул сей пост и вернулся к проектированию. Тогда мне впервые было пред-ложено выполнить эскизный проект храма.
Наша жизнь есть процесс постоянной сдачи экзаменов, где экзамена-тором является сам Господь. Впадать в эйфорию от удачной отметки крайне опасно, бесы тут как тут.
На «небесах» крайне рациональны к своим «силам» и не пошлют ис-пытание более чем необходимо.
Эти уроки будут качественно утончаться, если мы в учении идем благим путем, или станут жестче и грубее, если выбираем другой путь.
Пройдя испытания карьерой, я стал членом православной общины Троицкого храма и начал заниматься проектированием храмов в домаш-них условиях по просьбе клириков Московского Патриархата.
Спустя несколько лет один богатый бизнесмен Испании предложил мне выполнить для строительства в г. Барселона (Испания) проект круп-нейшего развлекательного комплекса с дискотеками, казино, стрипбаром и рестораном. Опять меня спас Господь, и я сказал, что занимаюсь только проектированием храмов. Ответ этот удивил бизнесмена, предлагавшего довольно-таки большие деньги. Это также удивило и меня, так как годом ранее я не отказался бы от такого предложения. Ответив бизнесмену, я немного слукавил, так как все же выполнял по поручению проектного ин-ститута проекты не только храмов, но и гражданские объекты, включая развлекательные. Но слово сказано, и оно было услышано в небесной кан-целярии, после чего гражданские объекты я больше не выполнял, осозна-вая, что нельзя служить одновременно двум хозяевам.
Закрепив испытание деньгами этими и подобными опытами моей жизни, Господь послал испытание другого рода. Мне было предложено выполнить проект разрушенного в сороковые годы 20 века храма, некогда построенного на территории кладбища в Сергиевом Посаде. Этот круглый в плане храм был некогда склепом, к которому была пристроена коло-кольня и апсида.
Храм был простроен с большими отклонениями от канонических традиций православия.
Вопреки требованиям комиссии по Охране Памятников я выполнил проект в канонах храмового зодчества, который был одобрен главным архитектором города, благочинным церкви и настоятелем. Комиссия по охране памятников не позволила построить этот храм. Их даже не смутило то, что круглый план этажа, который они требовали сохранить, может быть применен лишь в склепах и мавзолеях, Молитвенное собрание веру-ющих в средней части храма может соприкасаться своими ногами лишь земной области бытия, символически отображенном в четверике плана этажа, так как человек находится во плоти. Соприкосновение человека ми-ра греховного своими стопами с миром вечным, Божественным, символи-зирующим круглый план этажа, является недопустимым. Лишь только усопшие да ангелы могут соприкасаться с миром Небесным.
В православной канонической традиции храм не является чисто ар-хитектурным сооружением, а есть символическое выражение Закона Божи-его на земле. Поэтому столь важна правильность символической формы, выраженной в камне.
«Благодаря» комиссии по Охране Памятников храм, проект которо-го выполнен мной, был построен на небесах.
Не стоит переживать, если вам не дано увидеть сей храм на земле, может, он ждет вас там, в небесном отечестве.
Если мы идем на компромисс со своей совестью, Господь перекроет «краник», через который он наполняет нас своими талантами. Пусть даже и построят на земле храмовые сооружения подобных авторов, но это бу-дут всего лишь храмовые сооружения.
Нам не дано знать, почему многие такие культовые сооружения, по-строенные либо в масонских традициях, либо по гордыне, либо на «гряз-ные» деньги, были порушены в годы безбожия.
В последствии мне неоднократно предлагали выполнить эскизные проекты храмов, даже в центре Санкт-Петербурга, нужно было всего лишь сделать эту работу, отойдя от канонов, сообразно вкусам заказчика. День-ги и слава улыбались мне.
Благодарю Господа, который уберег меня и от этой напасти.
В настоящее время я с большой радостью выполняю работы во Сла-ву Божию, и меня совершенно не огорчает, если какая-нибудь земная сила, комиссия или обстоятельства, не позволят материализоваться этому храму или часовне. Я стараюсь строить храм на небесах, постоянно осознавая свою духовную и физическую немощь, и полагаюсь лишь на волю Творца.
Я его маленький инструмент, карандаш либо кисть для красок, кото-рыми он воплощает свои творения в камне или на бумаге. Это предназна-чение для меня выше всех земных благ.
Хотя и тружусь я в основном во Славу Божию, но Господь посылает мне и материальную поддержку, достаточную для скромной жизни и дея-тельности.
Особая благодарность за это моему отцу Григорию Кузьмичу.
Когда меня спрашивают, нравится ли мне эта работа, я спрашиваю вместо ответа, к кому относится этот вопрос: к моему телу, разуму или ду-ху.
Тело огорчается, что оно почти лишено земных радостей, и устает от насилия воли. Разум также недоволен: «Нормальные люди живут, иначе подчиняясь желаниям и законам социума», говорит он. «Будь как все, опу-стись с небес, стремись к богатству земному. От тебя даже жена ушла по этой причине, а окружающие вскоре перестанут тебя понимать».
Лишь только глубоко в Духе моя душа радуется возможности спасе-ния. Отдавая себя работе, я ограничиваю желания своего тела и помыслы моего разума в их стремлении к падению.
В процессе моей работы спрятаться не за кого, так как я не создал ни проектной организации, ни художественной мастерской. От первого листа до последнего согласования приходится брать ответственность на себя.
Наш хозяин Господь, а поэтому мера ответственности абсолютно вы-сока.
Кстати сказать, для земного ума путь принятия воли Божией является крайне опасным, так как он вытесняется интуитивным сознанием, а такие качества, как логика, аналитическое сознание, интеллект, харизма и прочие со временем отомрут, как ненужные. Количество слов перейдет в качество мысли, контроль над разумом и телом переродится в волю. Слово обретет способность творить. Но чтобы обрести это, нужно прежде признать, что ум земной не является нашим союзником. Он нужен нам на этапе возрас-тания, но некогда мы должны оставить его для обретения более высокого духовного разума.
Для меня, как архитектора, высочайшим примером, освещающим мой путь во тьме материального мира, является первосвятительское слу-жение апостола Фомы. Он действительно строил храмы и дворцы на небе-сах.
По свидетельству Иоанна Златоуста, «св. апостол Фома, бывший не-когда слабее других апостолов в вере, сделался по благодати Божией му-жественнее, ревностнее и неутомимее их так, что обошел со своею пропо-ведью почти всю землю, не убоявшись проповедовать слово Божие наро-дам свирепым, диким и кровожадным».
Я приведу выдержку из жития св. апостола Фомы, относящуюся к периоду его служения в Индии, где он был представлен индийскому царю как архитектор.
После вознесения Иисуса Христа на небо и сошествия Святого Духа апостолы бросили меж собой жребий, куда каждому из них идти для про-поведования Слова Божьего. Фоме выпал жребий идти в Индию, чтобы просветить помраченные язычеством страны и научить истинной вере раз-личные обитавшие там народы - Парфян и Мидян, Персов и Гиркан, Бак-трийцев и Брахманов и всех самых дальних обитателей Индии.
Фома очень скорбел о том, что он посылается к таким диким наро-дам; но ему явился в видении Господь, укрепляя его и повелевая быть му-жественным и не страшиться, и обещал Сам пребывать с ним. Он скоро указал ему и возможность проникнуть в сии страны.
Царь индийский Гундафор, желая выстроить себе дворец как можно искуснее, послал купца своего Авана в Палестину, чтобы он поискал там такого искусного строителя, который был бы опытен в постройках и мог бы построить такие же палаты, какие были у Римских императоров. С сим самым Аваном Господь и повелел Фоме идти в индийские страны. Когда Аван искал искусных архитекторов в Панеаде, Фома встретился с ним и выдал себя за человека опытного в строительном искусстве. Аван, наняв его, вошел с ним в корабль, и они отправились в путь, пользуясь благо-приятным ветром.
Прибывши к Индийскому царю Гундафору, они предстали пред ним, и Аван сказал:
– Вот, государь, я привез к тебе из Палестины искусного строителя, чтобы он мог устроить палаты, какие угодно твоему величеству.
Царь обрадовался, показал Фоме то место, где он хотел строить па-латы, и, определив размеры их, дал ему большое количество золота для постройки, а сам отправился в другую страну.
Фома, получив золото, стал раздавать его нуждающимся – нищим и убогим, сам же, подвизаясь в проповедании Евангелия, обратил многих к вере во Христа и крестил их.
В то время тот юноша, который, по совету Фомы, обещался хранить девство вместе с женою своею, услыхав, что Апостол в Индии проповедует Христа, вместе с нею прибыл к Апостолу. Наставленные святым Апосто-лом Христовой вере, они приняли от него святое крещение. Девица полу-чила при сем имя Пелагии и впоследствии пролила кровь свою за Христа, юноша же наименован был Дионисием и впоследствии удостоен сана епи-скопа. Возвратившись с Апостольским благословением в свое отечество, они распространяли славу Имени Божия, обращая неверных ко Христу и созидая в городах церкви.
По прошествии двух лет царь послал к Апостолу узнать: скоро ли окончится постройка палат? Апостол ответил посланным, что остается только положить крышу. Царь обрадовался, ибо полагал, что Фома дей-ствительно строит ему на земле дворец, и послал ему еще много золота, повелевая поскорее соорудить для палат великолепную крышу.
Фома, получив еще золото, возвел очи и руки к небу, говоря:
– Благодарю Тебя, Господи Человеколюбче, что Ты различными способами устрояешь спасение людей!
И снова он раздал присланное царем золото тем, кто просил у него помощи, а сам продолжал усердно проповедовать Слово Божие.
По прошествии некоторого времени царь узнал, что Фома даже еще и не начинал приводить в исполнение его повеление, что все золото розда-но убогим, а строитель и не думает о постройке, но, проходя по городам и селениям, проповедует какого-то нового Бога и совершает дивные чудеса. Царь пришел в сильный гнев и послал слуг своих схватить Апостола. Ко-гда святого Фому привели к царю, тот спросил его:
– Выстроил ли ты палаты?
Фома отвечал:
– Построил, и притом великолепные и прекрасные.
Тогда царь сказал:
– Пойдем же и посмотрим твой дворец.
Апостол отвечал:
– В жизни своей ты не можешь увидать дворца сего, но когда отой-дешь из сей жизни, тогда увидишь и, с радостью поселившись в нем, бу-дешь жить там вечно.
Царь, думая, что он смеется над ним, весьма оскорбился и повелел бросить его в темницу вместе с привезшим его купцом Аваном, где они должны были томиться в ожидании мучительной смертной казни: царь намеревался содрать с них живых кожу и сжечь их на костре.
Когда они сидели в темнице, Аван стал упрекать Апостола:
– Ты, – говорил он, – обманул и меня, и царя, назвавшись искусней-шим строителем. И вот теперь ты истратил без пользы и царское золото, и жизнь мою погубил. Из-за тебя я страдаю и должен умереть лютою смер-тью: царь жесток и умертвит нас обоих.
Апостол же, утешая его, говорил:
– Не бойся, для нас не настало еще время умирать; мы будем живы и свободны, и царь почтит нас за те палаты, которые я устроил ему в цар-стве небесном.
В ту же самую ночь царский брат заболел и послал сказать царю:
– Из-за твоей скорби и я также стал тосковать, и от сей тоски впал в болезнь, от которой теперь умираю.
Немедленно вслед за сим брат царя действительно умер. Царь, забыв прежнее свое огорчение, впал в новую скорбь и неутешно рыдал о смерти своего брата. Ангел же Божий, взяв душу умершего, вознес ее в небесные обители и, обходя тамошние селения, показывал ей многочисленные вели-колепные и блестящие палаты, между коими одна была так прекрасна и блестяща, что ее красоты и описать невозможно. И спросил ангел душу:
– В какой из всех палат тебе более угодно жить?
Она же, взирая на ту прекраснейшую палату, сказала:
– Если бы мне было позволено пребывать хотя бы в углу той палаты, то мне ничего бы больше не было нужно.
Ангел сказал ей:
– Ты не можешь жить в сей палате, ибо она принадлежит твоему бра-ту, на золото которого построил ее известный тебе пришелец Фома.
И сказала душа:
– Прошу тебя, господин, отпусти меня к брату, и я куплю у него сию палату, ибо он еще не знает красоты ее – и потом, купив ее, я снова воз-вращусь сюда.
Тогда ангел возвратил душу в тело, и умерший тотчас ожил и, как бы пробудившись от сна, спрашивал окружавших его о брате, и молил, чтобы царь поскорее пришел к нему. Царь, услышав, что брат его ожил, весьма обрадовался и поспешил к нему, и, увидав его живым, сделался еще радостнее. Воскресший же начал говорить ему:
– Я уверен, царь, что ты любишь меня, как своего брата; знаю, что ты безутешно плакал обо мне и, если бы можно было освободить меня от смерти, то отдал бы за то даже до полцарства своего.
Царь отвечал:
– Да, это совершенная правда.
– Если ты так любишь меня, – сказал на это брат царя,– то прошу у тебя одного дара – не откажи мне в нем.
Царь отвечал:
– Все, чем я владею в государстве моем – все даю тебе, любимому моему брату, – и клятвою подтвердил свое обещание. Тогда воскресший брат сказал:
– Дай мне палату твою, которую ты имеешь на небесах, и возьми за нее все мое богатство.
Царь, услышав такие слова, пришел в смущение и молчал, как бы потеряв способность говорить. Потом он сказал:
– Откуда у меня на небесах может быть палата?
– Воистину, – отвечал брат царя, – на небесах есть такая палата, о которой ты не знаешь и какой ты никогда не видал во всей поднебесной. Ее построил тебе Фома, которого ты держишь в темнице; я видел ее и дивился ее несказанной красоте и просил поместить меня хотя в одном углу ее, но это мне не было дозволено, ибо водивший меня ангел сказал: нельзя тебе жить в ней, потому, что эта палата брата твоего, которую построил из-вестный тебе Фома. Я просил ангела, чтобы он отпустил меня к тебе, что-бы купить у тебя ту палату. Итак, если ты любишь меня, отдай ее мне и возьми вместо нее все мое имение.
Тогда царь возрадовался о возвращении брата к жизни и о палате, построенной ему на небесах. И сказал он воскресшему брату:
– Возлюбленный брат! Я клялся не отказать тебе ни в чем, что на земле мне подвластно, а той палаты, которая находится на небе, я тебе не обещал. Но если хочешь, то мы имеем зодчего, который может построить такую же палату и тебе.
Сказав сие, царь тотчас послал в темницу слуг, чтобы вывести оттуда святого Фому вместе с приведшим его купцом Аваном. Когда они явились к царю, сей последний поспешил на встречу к Апостолу и пал ему в ноги, прося у него прощения за свой грех против него, содеянный им по неведе-нию. Апостол же, возблагодарив Бога, начал учить обоих братьев вере в Господа нашего Иисуса Христа, – и они, умиляясь душою, принимали с любовию слова его. Вскоре затем он крестил их и научил их жить по-христиански, а братья многочисленными милостынями своими создали се-бе вечные обители на небесах. Пробыв с ними несколько времени и утвер-див их в святой вере, Апостол пошел в другие окрестные города и селения, подвизаясь в деле спасения душ человеческих. Эта удивительная история позволила многое переосмыслить в моей жизни.
И вот ночью самолет израильской компании совершил посадку в аэропорту Бен-Гурион. Такси паломнической службы везет меня из Тель-Авива в сторону Мертвого моря. Путь не близкий. В полудремотном со-стоянии, сквозь окно машины я созерцаю проплывающие мимо песчаные барханы с редкими островками оазисов, освещенные лунным светом.
Вскоре Иудейская пустыня меняет свои очертания, преображаясь в безжизненную каменистую степь.
Дороги в Израиле великолепные. От монотонного покачивания ма-шины я засыпаю, но тут же на очередном повороте просыпаюсь. Мы въез-жаем в предгорье, поднимаясь по вьющемуся серпантину дороги все выше и выше.
Таксист, из бывших советских граждан, включая кондиционер на обогрев, говорит, что скоро мы будем спускаться в одно из самых жарких мест на земле, пустыню у Мертвого моря, правда зимой и ранней весной климат здесь хороший. Там наша конечная точка маршрута. Он начинает рассказ о том, как в Кумранских пещерах, расположенных на берегу Мертвого моря, в местности Вади – Кумран в 1947 г. арабские пастухи случайно обнаружили древние рукописные свитки. Проделав долгий путь от одних торговцев к другим, рукописи наконец попали в руки ученых: это оказались религиозные тексты, записанные между концом II в. до Р. Х. и 68 г. по Р. Х. Благодаря многолетним исследованиям археологов в пе-щерах Кумрана найдено большое количество рукописей на коже, папирусе и даже на медных пластинах; написаны они на древнееврейском, арамей-ском и древнегреческом языках.
Среди текстов оказались самые древние из дошедших до наших дней фрагменты книг Ветхого Завета. Но, пожалуй, наиболее интересными бы-ли сочинения религиозной общины, удалившейся в пустыню на берег Мертвого моря и основавшей там поселение. Его жители почитали Бога Яхве, но не признавали иудейского священства, осквернившего, по их мнению, божественные установления, не посещали Иерусалимский храм, отказались от жертвоприношений. Они называли себя «сынами света», «нищими», «простецами», а свою общину – «Новым Союзом» (или Новым Заветом), имея в виду союз с Богом.
Из текстов стало известно, что основатель общины – «учитель пра-ведности» - подвергался преследованиям со стороны какого-то «нечести-вого жреца» и погиб. Члены общины верили, что скоро произойдет вели-кая битва между «сынами света» и нечестивцами – «сынами тьмы», после победы в которой на земле установится царство справедливости. «Сыны света» призывали к отказу от мирских благ, у них было общее имущество, они изучали священные тексты и создавали свои собственные (найдены устав общины, описание войны «сынов света» с «сынами тьмы» и др.).
Попасть в общину было трудно: следовало пройти двухлетний испы-тательный срок. Ряд ученых полагают, что с этой общиной был связан Иоанн Креститель, который ушел из нее, чтобы проповедовать очищение от грехов всем людям, а не только членам общины. Кумранское поселение было разрушено в 68 г. римлянами во время Иудейского восстания.
С первыми лучами солнца мы спускаемся в Иорданскую долину, че-рез которую протекает река Иордан, стремящаяся слиться с Мертвым мо-рем.
Я спросил шофера, на какой глубине относительно уровня мирового океана находится это соленое море – озеро. Он сказал, что это самое низ-кое в мире место, расположенное на 450 метров ниже уровня мирового океана. Его длина 76 километров. В его водах не живет, ни одно существо и даже нет водорослей.
МОНАСТЫРЬ В ИОРДАНСКОЙ ПУСТЫНЕ
Свернув с шоссе, мы подъезжаем к стенам одного из древнейших православных монастырей, где мне предстоит прожить около двух недель.
Ворота Древнего монастыря, исчисляющего свой возраст с 4 века, еще закрыты. Строгие высокие стены, напоминающие крепость, отражают ласковое утреннее солнце.
С двух сторон к стенам монастыря размером 50х50 м в плане под-ступают высокие финиковые пальмы монастырского парка, в котором, пе-рекрикивая друг друга, щебечут дивные птицы и вальяжно разгуливают павлины.
Вскоре появляются молодые арабы, готовящиеся к новому трудово-му дню и, видимо, ожидающие своего распорядителя работ из числа мо-нахов. На Святой земле арабы еще с давних времен заняли нишу, связан-ную с хозяйственной и строительной деятельностью православных храмов и монастырей.
Открывают ворота. Через невысокий арочный проход я вхожу во внутренний дворик монастыря, вымощенного природным камнем. В цен-тре этой небольшой площади располагается деревянный крест с распяти-ем, возле которого стоят свежие цветы.
Дворик по всему периметру опоясан трехуровневыми арочными га-лереями, на которых в глиняных горшках произрастают красивые цветы.
Спустя пять минут дворик наполняется прихожанами из числа труд-ников и паломников, разместившихся в настоящее время в монастыре. В основном это греки.
Ударяет колокол, площадь пустеет, все поднимаются по каменной лестнице на второй этаж. Там расположен сам храм, имеющий два престо-ла, левый в честь св. Евфимия и правый в честь св. Зосимы и преподобной Марии Египетской. Храм своим объемом вписан в монастырский корпус. С внешней стороны на фоне крепостной стены только греко-византийский голубой купол, вознесенный на круглом барабане со световыми проемами окон, говорил о присутствии храма.
Молодой послушник, взявшийся представить меня игумену, сообща-ет, что тот находится в Иерихоне, но скоро должен вернуться. Мне пред-ложено подождать его здесь. Послушник подает мне сложенный вчетверо листок с описанием монастыря, изложенный на русском языке. Я читаю следующее: монастырь Св. Герасима – один из древнейших в Палестине. Он был построен преп. Герасимом в 455 году. Отделенный от Иордана расстоянием приблизительно в одну милю, монастырь представлял собой каменную крепость-лавру, рассчитанную не менее чем на 70 монахов. На середине лавры находилась «киновия» (общежитие) для новоначальных. Монахи, «достигшие степеней совершенства», помещались в отдельных келиях. Пять дней недели каждый пребывал в своей келии, не вкушая ни-чего, кроме хлеба, воды и фиников. В субботу и воскресенье отшельники собирались вместе, и по причащении Св. Тайн, за общей трапезой вкуша-ли вареную пищу и немного вина. Они не имели никакого имущества, кроме одежды, и, уходя, не затворяли дверей своих келий. В это же время в пустыне подвизались другие св. Отцы и Учители: преп. Евфимий, преп. Феоктист, преп. Феодосий, преп. Кириак, преп. Савва с тысячами учеников и последователей.
Св. Герасим был родом из Мир Ликийских. Он преставился ко Гос-поду в 475 году.
Недалеко от лавры св. Герасима был также монастырь Каламон, ко-торый по преданию находился на том самом месте, где ныне расположен монастырь св. Герасима. Его основание восходит ко времени св. царицы Елены. Но еще с апостольских времен существовала маленькая церковь в пещере, где, согласно преданию, останавливались на ночь во время бег-ства в Египет Пресвятая Богородица с новорожденным Богомладенцем и св. Иосифом Обручником. В настоящее время эта церковь находится под главным монастырским храмом.
Этот храм имеет три престола. Центральный престол освящен в честь св. Герасима.
Прошло около двух часов, прежде чем состоялась встреча с игуме-ном. С некоторыми трудностями я все же нахожу его. Игумен Хризостом находится на строительной площадке строящегося за монастырем паркин-га. Его подрясник - в пыли. Держа в руках лопату, он работает вместе с двумя рабочими. Недавно они приняли миксер с бетоном, который только что уложили в заранее приготовленную траншею с опалубкой.
Работа была окончена. Когда он остается один, я подхожу к игумену и представляюсь. Смиренно выслушав мой доклад, он искренне улыбается и говорит, что предупрежден викарием Патриарха о моем приезде.
Подведя к монастырской гостинице, он благославляет мне остано-виться для проживания в довольно таки обширной келье с душем и туале-том.
В тот же день, взяв рулетку, бумагу и карандаш, я приступаю к ра-боте по обмеру монастырского корпуса и прилегающих к нему строений.
Работа предстоит большая. Обмерить каждый элемент монастыря, строящегося с IV века, за двенадцать дней казалось не по силам. Полагаясь на волю Божию, я с усердием осваиваю все новые и новые уголки этой свя-тыни, запечатлеваю их фотокамерой и черчу их на бумаге.
Со слов игумена, этот монастырь не имел еще обмерочных чертежей и достраивался каждым игуменом, исходя из их представлений и возмож-ностей на те времена.
По Божией воле эти представления оказались оправданными, и мо-настырь приобрел не только свою архитектурную выразительность, но и необходимую самодостаточность каждого из помещений. По сути дела монастырь символически являл собой формулу идеального монастыря. Ничего лишнего. Каждый его элемент от фундамента до карниза взаимо-связан и дополняет друг друга.
Этот монастырь являет собой коллективное сотворчество монахов - строителей, протянувшееся сквозь века. Его можно сравнить с прекрасной скульптурой из камня, где талантливым скульптором отсечено все лишнее, и бесформенная глыба превратилась в нечто завершенное.
За прошедшее время со дня строительства этой обители стены мона-стыря погрузились в пески так называемого культурного слоя, метра на два. Его первый этаж уже стал полуподвалом.
Время неумолимо делает свое дело, поглощая все, созданное челове-ческими руками.
Дай Бог, чтобы эта «жемчужина» в песках осталась для следующих за нами поколений. Хотелось бы, чтобы такой монастырь был построен у нас в России или на территории других славянских государств.
К сожалению, обмерочные чертежи монастыря, со слов игумена, не существуют, и то, чем занимаюсь я, производится впервые.
Дай Бог, чтобы когда-нибудь у нас появился Новый Герасимо - Иор-данский монастырь, так же как некогда был построен Новоиерусалимский или Новоафонский.
Красивый колокольный перезвон возвещает о прибытии группы па-ломников. Во внутренний дворик входит группа людей, ведомых двумя священниками из Винницкой и Херсонской епархий.
Взяв благословение и представившись, я поднимаюсь с ними в храм, где ими отслужен молебен.
Три недели остается до великой Пасхи и мне хочется подготовить свою душу к этому событию.
После подачи записок и покупки сувениров все выходят из храма во двор, где накрыт стол со сладостями: халва, лукум, конфеты и прочее. По-сле вкушения пищи телесной группа покидает монастырь, идя к своим ав-тобусам, ожидающим их на автостоянке справа от центрального входа.
Вскоре колокол приветствует следующую группу. Это паломники из Ростовской епархии.
Мне приятно, что основными посетителями этой обители являются наши соотечественники.
Не чувствуя усталости, вероятно из-за пребывания в столь святом месте, я продолжаю свою работу.
Солнце клонится к закату, когда колокол мерным и строгим, по сравнению с прежним звоном, зовет всех на вечернюю трапезу. Люди со всех сторон прилегающей к монастырю территории, устремляются к но-вому корпусу недавно отстроенной трапезной. Огромный зал с колоннами наполняется менее чем на четверть.
После молитвы, под монотонный голос монаха, читающего «Жития святых», мы приступаем к трапезе. Идут дни великого поста, все вкушают постную пищу: овощной суп, кашу из чечевицы, лепешки, фрукты и ово-щи.
Взирая на смиренные лица присутствующих, на их мозолистые натруженные руки, я осознаю, что все они являются неким единым цер-ковным организмом прихода, где каждый есть необходимое звено общего целого.
Игумен Хризостом ударил ложечкой в маленький колокольчик, объ-являя тем самым окончание трапезы. После благодарственной молитвы, произнесенной на греческом языке, каждый относит свою посуду в моеч-ную, где женщины, только что ужинавшие с нами, уже моют посуду.
Выйдя из трапезной, я неспешно иду в сторону Иорданских гор, протянувшихся на востоке сплошной стеной.
Пройдя парниковое хозяйство, расположенное в окрестностях мона-стыря, оказываюсь среди огородов обители, где произрастают помидоры, баклажаны, картофель, лук и прочие овощи. По всем грядкам протянуты тонкие пластиковые трубы с отверстиями для орошения по всей длине. За всеми овощами чувствуется большой уход, да и как иначе, ведь вокруг пу-стыня.
Я смотрю на песчаные барханы, протянувшиеся от Иорданского нагорья в бесконечность по всему горизонту. Посреди этого океана из пес-ка находится наш небольшой оазис, который по воле Божией своим неустанным трудом создали люди.
Как не может одна пальма произрастать среди пустыни, так и члены церковной общины, с которыми я только что вкушал пищу, не могут жить разобщенными в этом суровом месте.
Это только в городском церковном приходе позволительно по своей гордыне хлопнуть дверью и уйти домой. Здесь идти некуда - вокруг пу-стыня.
Вспоминаются мне и по-детски чистые и искренние глаза игумена – грека, который с усердием, не брезгуя грязной работы, трудится наравне с рабочими.
Я тогда еще не знал, что он сам лично вырубил из дерева себе на мо-гилу деревянный крест. Это мне позднее сообщил игумен Лавры святого Харитона, отец Харитон, с которым мы познакомились в Иерусалиме.
Передо мной простираются песчаные барханы. Где-то в километре от меня, сокрытая дюнами, протекает священная для христиан река – Иор-дан. Справа от меня, вдоль иорданского нагорья тянется Мертвое море. Расположенное в трех километрах, оно едва различимо.
Иордан является единственной рекой, впадающей в Мертвое море.
Колючая стальная проволока, протянувшаяся с севера на юг, оста-новила мою прогулку.
Далее идти нельзя, граница с Иорданией.
По правде сказать, мы и находимся на территории Иордании. Это оккупированная территория правого берега реки Иордан, так называемые голландские высоты. Здесь несколько лет назад велась ожесточенная война между Израилем и Иорданией, пытавшейся защитить свои территории.
Монастырь св. Герасима находится в некоторой изоляции от внешне-го мира не только из-за нахождения его в пустыне, но и из-за расположен-ности его в демилитаризованной зоне. Попасть сюда можно лишь с разре-шения полиции, пройдя досмотр.
Мне показалось странным, почему я оказался здесь, среди пустыни, а не в Иерусалиме или в Назарете, как паломник или как туристы в Хайфе, Эйлате, Тель-Авиве. Мне вспоминаются слова, начертанные золотыми буквами на ордене Деснице св. Иоанна Предтечи, кавалером которого мне довелось стать: «Приготовьте путь Господу».
В первой главе Евангелия от Марка говорится:
«Начало Евангелия Иисуса Христа, Сына Божия, как написано у пророков: Я посылаю Ангела Моего пред лицем Твоим, который пригото-вит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему.
Явился Иоанн, крестя в пустыне и проповедуя крещение покаяния для прощения грехов. И выходили к нему вся страна Иудейская и Иеруса-лимляне, и крестились от него все в реке Иордане, исповедуя грехи свои. Иоанн же носил одежду из верблюжьего волоса и пояс кожаный на чрес-лах своих, и ел акриды и дикий мед. И проповедовал, говоря: идет за мною Сильнейший меня, у Которого я недостоин, наклонившись, развя-зать ремень обуви Его; я крестил вас водою, а он будет крестить вас Ду-хом Святым».
Я осознаю, что оказался здесь не случайно, а по промыслу Божиему. Именно здесь было начало Христианства.
Работа по обмеру монастыря идет, если так можно выразиться, на одном дыхании. Тщательно замеряя каждый элемент или угол монастыря, я проникаюсь его духом.
Утренние службы проходят в верхнем храме, вечерние в нижнем, малом. Я стараюсь посещать службы, так как хочется подготовиться к предстоящей встрече со святым городом Иерусалимом и если доведется - присутствовать в храме Гроба Господня на нисхождении Благодатного ог-ня в Великую Пасху.
Ночами я беру из своей кельи постельные принадлежности вместе с матрацем и забираюсь на профнастил кровли, покрывающей рядом стоя-щую столярную мастерскую. Там я сплю. С трех сторон моего лежбища открывается вид на пустыню, Мертвое море и горы, а с четвертой нависа-ют над головой огромные листья финиковых пальм. Созерцая эти пейзажи, я засыпаю под трели цикад, а просыпаюсь под пенье соловьев.
Мне полюбился этот монастырь с его несуетной, но плодотворной жизнью. Здесь каждый по мере своих сил вносит свою лепту в жизнедея-тельность обители. Я подружился со многими проживающими здесь и, ви-димо, поэтому монастырь раскрыл мне некоторые из своих тайн.
Как-то раз мне предлагают в составе небольшой группы греков из нашей обители посетить пещеру в пустыне, где некогда проживала святая Мария Египетская. Как оказывается позднее, греки скрывают это место по причине того, что оно находится в демаркационной зоне пограничной территории, куда вход для всех закрыт. Но видимо, по какой-то особой договоренности с пограничниками им позволено небольшими группами, только для своих, посещать это святое место, расположенное в семистах метрах от монастыря.
Монахиня, более двадцати лет водящая, в том числе и в этот мона-стырь паломнические группы, а также игумен русского монастыря в Изра-иле, были в неведении о существовании такой святыни. В этом я убедился позднее, при встрече с ними.
И вот наша небольшая группа, пройдя через хозяйственный двор, расположенный справа от монастыря, направляется в это столь близкое паломничество.
Сокрытые почти отвесными холмами от взоров пограничников, мы идем по ровной прямой поверхности, похожей на русло пересохшей реки. Вскоре оказываемся у небольшой каменной постройки без крыши, где не-когда жила святая. Имя ее и историю мне понять не пришлось, так как женщина-гид рассказывает на греческом языке. Рядом с останками скром-ной постройки произрастает несколько раскидистых, высоких пальм.
Мы выбираемся на левую сторону каньона из песчаника и проходим еще метров сто.
На вершине высокой сопки виднеется башня танка. Нижняя его часть вмурована в сопку. Ствол его повернут в сторону Иордании. Это могучее оружие времен интефады - не столь давней войны Израиля с Иорданией - застыло навсегда. Обследовав башню танка, мы спускаемся к левой отвес-ной части сопки.
Перед нами в вертикальной стене, предстает пещера, где некогда жи-ла в постоянной молитве святая Мария Египетская.
К пещере ведут выдолбленные в скале ступени. Расположенный вни-зу небольшой оазис из финиковых пальм с противоположной стороны также защищен отвесной стеной каньона. Следов присутствия человека здесь не наблюдается. Наши паломники останавливаются несколько левее, на выступе скалы, где хорошо просматривается сама пещера, состоящая из нескольких небольших помещений.
Люди зажигают свечи, молятся и вместе со священником поют на греческом языке акафист.
Из жития святых я прочитал.
Мария родилась в Египте в середине пятого века и в совсем юном возрасте – двенадцати лет – покинула родителей. В Александрии она ста-ла блудницей. Однажды она увидела группу паломников, направлявшихся в Иерусалим на праздник Воздвижения Креста Господня, и присоедини-лась к ним. В Иерусалиме Мария попыталась войти в храм Гроба Господ-ня, но вдруг почувствовала, что не может это сделать. Она почувствовала, что это место слишком свято, и какая-то сила буквально выталкивала ее из храма. Обратилась Мария к Божьей Матери, и дозволено было ей помо-литься у иконы.
Этого случая было достаточно, чтобы она осознала, что все ее про-шлое темно, и выйти из этого можно только одним путем: сбросить с себя все грехи и начать новую жизнь. Она не стала искать советчиков, не пошла на исповедь… Мария избрала свой нелегкий путь: она ушла из города в пустыню, где жила 47 лет! 47 лет полного уединения, поста и молитвы… Конечно, это было нелегко. Первые 17 лет Марию преследовали блудные страсти и воспоминания о прошлой жизни: «17 лет провела я в этой пу-стыне, словно с лютыми зверями борясь со своими помыслами… Когда я начинала вкушать пищу, тотчас приходили помысли о мясе и рыбе… Хо-телось мне и вина, потому что я много пила его, не имея простой воды и пищи, я люто страдала от жажды и голода… Блудные же помыслы… страстный огнь разгорался внутри моего сердца и всю опалял меня, воз-буждая похоть. Я же при появлении окаянных помыслов повергалась на землю и словно видела, что предо мной стоит Сама Пресвятая Поручи-тельница и судит меня, преступившую данное обещание. Так не вставала я, лежа ниц день и ночь на земле, пока вновь не совершалось покаяние, и ме-ня не окружал тот же блаженный Свет, отгонявший злые смущения и по-мышления». После многолетних искушений страсти оставили ее и «сила Божия во всем преобразила грешную душу и смиренное тело».
Единственным человеком, который увидел Марию после ее ухода в пустыню, стал иеромонах Зосима. Старцу Зосиме дано было видеть Ма-рию, идущую по реке «яко по суху», в другой раз он застал пустынницу за молитвой – она, поднявшись над землей, парила в небе. Через год после их встречи Зосима обнаружил тело усопшей великой святой и великой грешницы. Он похоронил ее тело в пустыне, помощником стал дикий лев, который помог выкопать могилу в сухой неподдающейся земле. Вернув-шись в свой монастырь, Зосима рассказал собратьям о том, что видел и слышал от преподобной Марии.
Солнце, клонившееся к горизонту, кажется огромным на фоне беско-нечной, протянувшейся на запад пустыни. Его оранжевый диск тает в дымке, излучаемой раскаленным песком.
Мы в полном молчании, впечатленные молитвенным и земным по-двигом святой Марии Египетской, идем в монастырь. А ведь ранее стопы ее касались этой обожженной солнцем земли. И вот я, грешный, иду этой тропой.
После вечерней трапезы ко мне подходит инок и сообщает по-английски, что в обитель приехал русский, который хочет познакомится со мной.
Меня представляют. Этот молодой парень живет в Иерусалиме, он родом из Харькова, который он покинул лет десять назад со своими роди-телями. Его зовут Артем. Он еще учится в одиннадцатом классе школы и одновременно служит звонарем в храме Гроба Господня.
Почувствовав во мне близкого человека, он засыпает меня вопроса-ми от стандартных - что нового в России, до неординарных - о спасении души. Он мне нравится своей искренностью и целеустремленностью. Я рассказываю ему о святой горе Афон, о встрече со старцами, о Валаам-ском и других монастырях. Он слушает с неподдельным интересом. Артем сообщает мне, что отдал бы многое, чтобы побывать на Афоне или Валаа-ме. Он делится со мной тем, что вскоре ему предстоит получать израиль-ский паспорт, но больше всего он мечтает получить Российский.
Хотя он и жил ранее на Украине, менее всего хотел бы иметь украин-ский паспорт, так как считает себя русским. Артем рассказывает, что почти каждый выходной он приезжает в этот монастырь потрудиться во славу Божию.
Я потрясен. В его возрасте, вместо того чтобы проводить время с друзьями или с любимой девушкой, он предпочитает бесплатно трудиться на скотном дворе не близкого от Иерусалима монастыря. Да, и его почет-ная служба звонаря храма Гроба Господня не породила в нем гордыни. Видимо, человек этот осознано избрал этот путь, ведущий ко спасению души.
О, если бы я в его возрасте имел такую веру и целеустремленность, то не блуждал бы в потемках своего разума в поисках своего пути.
Долго мы ходили вокруг стен монастыря, не желая прервать наше общение. Позднее с ним неоднократно встречались в Иерусалиме.
За неделю до Пасхи мне предлагают посетить город Назарет. Там ожидается приезд и служба Патриарха Иерусалимского Феофила.
На монастырском автобусе прибываем в Назарет. Пройти в храм в честь Архангела Гавриила уже не представляется возможным. Небольшой храм полностью заполнен людьми. В большом зале расположенного ря-дом здания вместе с другими паломниками, сев на стулья, созерцаем на большом экране трансляцию праздничного богослужения, на котором присутствуют многие архиереи из России и Украины. Среди них находит-ся и представитель Украинской Церкви Блаженнейший митрополит Вла-димир, с которым мне довелось встречаться на Крещение в Киево-Печерской лавре по вопросу прибытия десницы святого Иоанна Крестите-ля в Украину.
Выйдя из зала по окончании богослужения, я становлюсь участни-ком крестного хода, который возглавляет Патриарх Феофил с архиереями, за ними следуют священники и православные миряне. Впереди крестного хода, ритмично ударяя в барабаны, идут школьники из местного колледжа при епархиальном управлении.
После крестного хода мне посчастливилось взять благословение и сфотографироваться с патриархом.
Позднее довелось побывать с греками из нашего монастыря и во многих других святых местах. По истечении двух недель я покидаю эту гостеприимную обитель, ставшую для меня родным домом.
СТАРЕЦ ИОНА
В Иерусалиме присоединяюсь к группе паломников из Украины. Ру-ководитель группы - монахиня Магдалина, она более двадцати лет водит группы паломников по Святой Земле.
Опережая события, скажу, что ни один гражданский гид не сравнится с проводником монахом или священником и ни одна экскурсия не сравнит-ся с паломничеством.
В это паломничество я приглашен старостой строящегося храма в одном из красивейших и священных мест Абхазии, высокогорного поселка Псху. В Иерусалиме я должен передать Наталье, старосте строящегося храма «Усекновения главы Иоанна Предтечи», альбомы эскизного проекта этого храма. Эта красивая, интеллигентная и общительная женщина с утонченными чертами лица, проживающая в Одессе, не могла ранее пред-положить, что будет руководить на Кавказе строительством храма.
Будучи нормальным человеком, она стремилась, как и все, к земным ценностям, пока не посетила с подругой Успенский монастырь и случайно не познакомилась со знаменитым старцем, схиархимандритом Ионой.
В течение нескольких лет, посещая старца, который стал для нее ду-ховным отцом, она преобразилась и изменилась до того, что ее перестали понимать друзья, подруги и даже супруг. Она отказалась от косметики, от эффектных нарядов в стиле «секси», ей постепенно стали чужды прежние интересы и стремления. Она воцерквилась, стала посещать церковные службы и научилась петь на клиросе, обладая хорошим слухом и голосом.
Три года назад старец Иона сообщил ей, что открыта воля Божия и ей предстоит руководить строительством будущего храма «Усекновения главы Иоанна Предтечи». Он рассказал, что в конце XIX – начале XX ве-ков в долине и на горах вокруг с. Псху образовалось значительное посе-ление монахов, было возведено восемь православных церквей. На живо-писных горных склонах и лесных полянах создалась своеобразная иноче-ская республика площадью около 200 квадратных километров со свобод-ным расселением монахов и подвижников, объединяемых спасительным покровом Пресвятой Богородицы и общим духовным окормлением стар-цев – духовников.
Молитвенная жизнь насельников протекала под благодатным влия-нием богатейшей духовной традиции этих мест. В этих горах, недалеко, располагаются:
• святая Иверская гора;
• пещера, где подвизался и принял мученическую кончину св. апо-стол Симон Кананит;
• место казни, захоронение и благотворный целебный источник св. мученика Василиска (IV в.);
• здесь находится церковь и гробница св. Иоанна Златоуста, про-ведшего в этом районе свои последние годы;
• гора Святая, расположенная в 5 км от Псху; на ней по предсказа-ниям святых отцов будут отслужены последние литургии после воцарения Антихриста на Земле;
• в этом же районе была в третий раз обретена честная глава свято-го пророка и Предтечи Крестителя Иоанна, отсюда она затем была возне-сена, здесь же находится источник св. Крестителя Иоанна.
В послеоктябрьское время, после разгона Новоафонского монасты-ря, многие монахи перешли на жительство в район Псху. В 1930 г. здесь подразделениями НКВД была проведена репрессивная акция: часть мона-хов была расстреляна, а 250 насельников арестованы, депортированы из Псху и многие приняли мученическую кончину от потопления в Черном море. В дальнейшем были разрушены и все церкви. Литургическая жизнь в этих местах прекратилась: ближайший храм располагался в г. Сухуми в двух днях конного пути от Псху по горным тропам.
В 1979 г. в с. Каманы у животворного источника св. мученика Васи-лиска в течение нескольких недель многие верующие и представители ор-ганов власти были свидетелями чудесно повторяющегося явления Царицы Небесной – Пресвятой Богородицы в сопровождении св. пророка Илии и св. пророка и Предтечи, Крестителя Иоанна.
Поручение старца Ионы возглавить строительство храма на Псху смутило Наташу. Она спросила старца: «Может быть, мне нужно помогать в строительстве храма? Ведь я не имею ни опыта, ни специальности строи-теля». Старец ответил, что именно ей предстоит руководить строитель-ством храма.
Наталья пыталась оправдаться тем, что у нее есть семья, муж, сын, который должен вскоре поступать в институт, да и вообще управлять строителями должен мужчина, а она лишь слабая и никудышняя женщина. Старец голосом, не допускающим сомнения, ответил: «Такова воля Божия, она избрана там, на небесах, строить храм на земле».
Так Наталья, положившись на волю Божию и молитву старца, по-ехала в Абхазию строить храм. Сидя за рулем пожертвованного благоде-телем внедорожника - советской модификации УАЗа, и созерцая суровые пейзажи, она с ужасом думала: «За что я взялась, смогу ли я в этих труд-нодоступных и скрытых от цивилизации местах что-нибудь построить?». Проезжая через перевал, который всего лишь два месяца в году открыт от снега, она с восторгом и ужасом созерцала ослепительно белые вершины скал, покрытых снегом, бурные потоки горных рек, в пропасти, и останки упавших туда машин.
Приехав в затерянный в горах поселок и узнав о том, что среди местных жителей бытует некое поверье, из-за которого они совершенно не желают строить храм, Наталья совсем отчаялась.
А дело здесь вот в чем. Некоторые старцы утверждают, что именно здесь будет построен храм, в котором в «последние времена» будет от-служена последняя литургия, после чего наступит апокалипсис. Местные жители расценили это по-своему и решили предотвратить грядущий конец света таким путем. «Помощников здесь, видимо, не сыскать» - думала она, да и недавно возводимый храм сгорел, скорее всего, не случайно, тем бо-лее тогда же убили милиционера с женой.
Но сильны молитвы старцев, тем более за Наталию молился тогда не только старец Иона, но и прозорливая схимонахиня, старица Ольга, про-живающая в Сухуми. Она посоветовала Натальи идти к наместнику Суху-мской епархии отцу Виссариону и просить разрешение на строительство храма.
Приехав на шестидесятилетний юбилей отца Виссариона и одарив его подарками, которые он с радостью принял, Наталья получила отказ.
Батюшку можно было понять, ведь Сухумская епархия канонически принадлежит грузинскому патриархату. Хотя и Абхазия вышла из состава Грузии, в церковном отношении она все же осталась под амафором Гру-зинского патриарха. В годы Советской власти территория Абхазии была епархией нынешнего патриарха Грузии Ильи II, который в настоящее время крайне не заинтересован в строительстве русских храмов.
Старица Ольга сказала Наталье, чтобы та три раза просила отца Виссариона. Она так и поступила, трижды преграждая путь батюшке, пы-тавшемуся пройти к своей машине, и прося благословение на храм. Треть-ей просьбе он все же внял и сказал, что благословляет сие строительство, но в начале нужно найти то место, где сгорел прежний храм и куда упал его крест, который якобы сохранился. То место, куда укажет упавший крест, и будет местом строительства.
Также он сказал, чтобы его на вертолете привезли на освещение ме-ста будущего храма, где нужно установить дубовый трехметровый крест.
Вскоре было найдено место сожженного храма и сам крест, который указал место будущему храму. Дело пошло. Первыми помощниками Натальи стали монахи-пустынники, затем стали приезжать желающие по-трудиться во славу Божию. Заранее выкупленная для прихода территория стала преображаться в подобие скита. Службы в это время проводились в домовом храме, небольшом деревянном домике, отданным отцом Алек-сандром Кобловым для этих нужд.
Люди совместными усилиями очистили от зарослей площадку, вы-равнивая территорию, срубили скальные образования и даже построили монолитный железобетонный фундамент, размер которого был дан стари-цей Ольгой. Сказать, что построить фундамент трудно - это значит ничего не сказать - на такой высоте и в таких условиях это исключительно тяжело.
Видя усердие и организаторские способности, с которыми Наталья взялась за это дело, местные жители приняли ее, а некоторые стали помо-гать в строительстве. По молитвам старцев стали происходить чудеса ис-целения от неизлечимых болезней тех, кто по их благословению трудился во славу Божию. Местные власти разрешили вырубить необходимый для строительства лес. Вскоре была построена циркулярка и распущен под сруб храма лес.
Но где же взять проект храма, да и стоит он очень дорого, - думала Наталья. Там по делам службы находился священник Валаамского подво-рья отец Александр Коблов, который дал ей мой номер телефона, сказав, что я смогу выполнить эту задачу.
В то время я занимался эскизным проектированием двух соборных храмов для Москвы, которые нужно было срочно выполнить. Домой ко мне приехал отец Александр и, показав планы фундаментов, попросил разработать эскизный проект деревянного храма. Ему отказать я не мог и взялся выполнить во славу Божию эту работу, в которой срочно нужда-лась община.
Впервые с Натальей я познакомился по телефону. Ее неукротимая настойчивость и стремление поглотить мое время только для храма в Аб-хазии мне сначала казалось забавным. Разве не понимает она, что кроме того храма, есть и другие, которые срочно требуется проектировать, - ду-мал я.
Эскизный проект был выполнен мной в короткий срок и получился, по словам архипастырей патриархата, красивым.
После завершения работ я передал альбомы проекта отцу Алексан-дру, повезшему их в Абхазию, а сам уехал в Украину.
Мне предстояла поездка в Криворожско-Никопольскую епархию, где являюсь ее главным архитектором под руководством архиепископа Ефре-ма. Там по моим проектам начато строительство храмов, за которыми необходимо вести авторский надзор. Далее предстояло посетить Херсон-скую и Одесскую епархии, где также нужна была моя помощь.
Находясь в Одессе, в келии Иверского монастыря, для которого по просьбе его игумена архимандрита Диодора предстояло выполнить про-ект соборного храма, мне позвонили по мобильному телефону. Это была Наталья, эмоционально сообщившая, что узнала от отца Александра, что я нахожусь в Одессе, где она проживает, и что она готова все бросить и ле-теть ко мне из Абхазии, где в настоящее время находится. Главной причи-ной, взволновавшей ее, была возможность представить меня с эскизами храма старцу Ионе.
Она попросила, чтобы я завтра утром был в Успенском монастыре, в котором она постарается по телефону организовать встречу со старцем.
Ранним утром мы с талантливым художником-иконописцем Мари-ной, расписывающей храм в Иверском монастыре, приехали в Успенский Монастырь, в котором находился старец и где расположена резиденция митрополита Одесского Агафангела. Марина ведет меня по тенистым ал-леям монастырского парка, увлеченно рассказывая о том, где ей довелось потрудиться в этой обители, она показывает мне храмы, кладбище с моги-лой знаменитого Одесского старца, святого Кукши, а также малые скульп-турно-архитектурные формы на Библейские темы, выполненные ею с мо-лодым иеродьяконом. Она сетует на то, что этот монах, считающий себя большим знатоком в области ландшафтной архитектуры, доводит ее до слез бесконечными придирками.
Марина сообщает, что этот монах в миру окончил то ли архитектур-ный техникум, то ли институт. Работать в этой области ему довелось не-долго. Здесь, в монастыре, он старается применять свои таланты и очень ревностно относится к коллегам-профессионалам. «Я же окончила Строга-новскую академию и имею значительный опыт работы, а мне приходится выслушивать его», - жаловалась она.
Подходя к храму, находящемуся напротив входа в резиденцию мит-рополита, мы увидели сидящего на лавке того самого иеродьякона. Мари-на представила нас. Осмотрев меня тяжелым взглядом начальника, он начал обсуждать с ней проблемы по благоустройству монастыря. Я оста-вил их и направился в сторону архиерейского корпуса. Неожиданно из ворот резиденции вышел митрополит Агафангел, облаченный в подрясник бирюзового цвета. По воле Божией я оказался напротив главы Одесской епархии, сильнейшего в духовном аспекте из архиереев, который своей пламенной речью в Киево-Печерской лавре, на закрытом синоде УПЦ, предотвратил раскол нашей церкви. Тогда, после его выступления и вы-ступлений некоторых других преданных Московскому Патриархату архи-ереев, Блаженнейший митрополит Владимир, указав на портрет недавно почившего патриарха Алексия II, сказал: «Нам должно быть стыдно ду-мать о выходе из состава Московского Патриархата. Это неминуемо при-ведет к расколу всей Украинской Православной Церкви. Не прошло и со-рока дней после кончины патриарха, а мы уже хотим разорвать то, что было неразделимо веками тысячелетней истории со времен крещения Свя-той Руси. В эти крещенские дни мы должны забыть все распри и ехать в Москву на соборные выборы нового Патриарха Всея Руси!».
Подойдя к митрополиту Агафангелу, я прошу благословения и пред-ставляяюсь. Во взгляде владыки чувствуется огромная воля. Внешне он похож на одного из первых апостолов христианства.
Я рассказываю владыке о намерении игумена Иверского монастыря архимандрита Диодора построить в Одессе соборный храм и показываю выбранный им эскиз. Митрополиту нравится эскиз, и он благословляет этот храм на строительство. Также с большим интересом рассматривает и другие эскизы храмов и часовен, представленных в моем альбоме. Подо-шел викарный епископ Алексий, которому я был представлен его Высоко-преосвященством.
Начинается профессиональный диалог о возможном будущем строи-тельстве. Вскоре митрополит приглашает меня в резиденцию, где одарива-ет именной иконой в честь Всех Одесских святых, а также видеофильмом о его шестидесятилетнем служении и другими подарками.
Выходя из резиденции, меня встречает архимандрит Филипп, кото-рый просит посетить его келью.
Отец Филипп радушно принимает в своей келье и предлагает пока-зать эскизы. После просмотра просит помочь в проектировании храма для монастыря в Старом Крыму, который он окормляет. Я с радостью согла-шаюсь.
Отец Филипп ведет меня к братскому корпусу и сообщает, что через несколько минут я буду отведен к старцу Ионе, а сейчас меня ждет иеродь-якон, представленный ранее Мариной.
Прочитав Иисусову молитву, я стучу в дверь и, услышав «Аминь», захожу в нее. На кровати, только что проснувшись, протирая глаза сидит инок. После продолжительной паузы он спрашивает: «Что вам здесь нуж-но?».
Я, не готовый к такому вопросу, отвечаю: «Мне, в общем-то, ничего не нужно, быть может, вам что-нибудь нужно, коль вы меня сюда пригла-сили?».
Он сморщивает лоб, видимо, перевоплощаясь в старца, и сурово спрашивает: «Когда вы в последний раз причащались?». Я честно отве-чаю: «Вчера». Его морщины еще более углубляются, и после тяжелой ми-нуты молчания он продолжает: «А перед этим вы когда-нибудь еще при-чащались?». Я также честно сказал, что это было три дня назад.
Немного опережая события, я хочу пояснить, что проживая неделю в келье Иверского монастыря, мне трижды довелось причащаться, не пото-му, что я отличаюсь сильной набожностью, а потому, что проживание в монастыре, да еще в праздничные литургийные дни, располагало к этому.
Когда иеродьякон получил ответ на вопрос о третьем моем прича-стии, его слегка перекосило от непонятной мне тогда досады.
Чтобы изменить тему разговора, я сообщаю, что являюсь всего лишь архитектором, и если мои труды будут ему чем-нибудь полезны, то буду рад помочь.
Подав альбом с эскизами, который он вовсе не спешил открывать, я вспомнил, что он также является по специальности архитектором, и понял причину его нелюбви ко мне. На его взгляд я был конкурентом, работы которого совершенно несправедливо понравились владыкам. В его глазах читалось: «Как такой негодяй попал на контролируемую им, с точки зре-ния архитектуры, территорию?».
После продолжительной паузы он сообщает, что видит во мне боль-шого грешника. Я с ним соглашаюсь. Зазвонил телефон. Архимандрит Филипп просит отпустить меня, так как нас ждет старец Иона. Иеродьякон многозначительно, голосом экзаменатора, отвечает, «ранее, чем через двадцать минут, я его не отпущу».
Он открывает альбом. Вскользь посмотрев на эскиз храма, восклица-ет: «Какой кошмар». Я в недоумении сообщаю, что этот храм одобрен епархиальной комиссией по архитектуре Московского Патриархата. Он с раздражением в голосе заявляет, что они ничего не понимают в архитек-туре. Указав на эскиз храма, заказчиком которого был игумен Валаам-ский, епископ Панкратий, он возмущенно воскликнул: «Какая безвкусица». Я отвечаю, что владыке Панкратию понравился этот храм, а он сам в миру работал архитектором и является моим учителем в области проектирова-ния храмов. Ответ его был короток: «Архиереи в архитектуре совсем не разбираются». Листая далее, он наткнулся на эскиз Владимирского собо-ра. «А это что за ужас?», - восклицает инок. Я отвечаю, что рядом на со-седней странице находится резолюция патриарха Алексия II, который очень хорошо отозвался об этом проекте храма. Сквозь зубы он почти прошипел: «Патриарх в архитектуре вообще ничего не понимает».
Я впервые оказался в церковно-этически странном положении. Как себя вести? То ли мне обращаться с ним как с архитектором, доказывая каноничность и символизм тех или иных форм, то ли мне его смиренно слушать как прихожанин своего пастыря?
Я выбрал последнее. С этой минуты, подтверждая свой непрофесси-онализм в течение двадцати лет, при том, что я проектировал в эти годы храмы, и, вздыхая от каждого упрека моего нового учителя, я смиренно стал внимать его пламенной речи.
Раздался второй звонок. Раздраженным голосом на том конце труб-ки потребовали вернуть меня. Иеродьякон ответил, что сам знает, когда меня следует отпустить, и положил трубку.
Мне стало стыдно, что я своей игрой в смирение задерживаю старца, ожидающего меня.
Дальнейший монолог иеродьякона был прерван игуменом Андрони-ком, который без стука ворвался в дверь, метнул глазами молнии, направленные на монаха, и попросил меня выйти с ним.
Последнее, что я увидел, выходя из кельи, - это распростертые от неожиданности руки иеродьякона, так хорошо вошедшего в роль препо-давателя архитектуры, и его недоумение в глазах.
По коридору соседнего корпуса мы подошли к келье старца.
Немного опережая описание предстоящего посещения старца Ионны, чтобы окончить тему, связанную с иеродьяконом, я все же должен осветить еще одно событие этого дня.
Вечером, находясь в монастыре, мне по просьбе владыки Агафанге-ла посчастливилось потрудиться во славу Божию, разработав план благо-устройства территории сквера.
Владыка благословил эскизы, после чего они были воплощены при помощи человек десяти из числа студентов духовной семинарии. В соот-ветствии с разметкой дорожек, цветников и прочих ландшафтных форм, а также согласно забитым мной колышкам, они выровняли территорию, удобрили ее черноземом, насыпали и расставляли камни на альпийской горке, посыпали цветной галькой дорожки, а также рассадили деревья, ку-старники и цветы.
Но удивительно здесь было то, что весь этот процесс происходил до ночных сумерек под окнами кельи того самого иеродьякона, который с та-кой ревностью защищал свой ландшафтно-садовый промысел.
Да, по всей видимости, он сделал вывод, что и его епархиальный владыка, также как и Московские архиереи, ничего не понимают ни в ар-хитектуре, ни в ландшафтном дизайне.
Теперь я вновь возвращаюсь к вышеописываемому событию.
Постучавшись после Иисусовой Молитвы, игумен Андроник завел меня в келью старца и удалился, оставив нас наедине.
Седовласый, худощавый человек лет восьмидесяти, с глубокими глазницами на строгом лице с правильными чертами, встретил меня. Го-лубые строгие глаза излучали внутренний свет, проистекавший от его чи-стой ангельской души, наполненной великой ответственностью за нас, грешных. В нем чувствовалась бескомпромиссность и воля воина Христо-ва, живущего в непрестанной молитве. Позднее я узнал, что он является духовником митрополита Агафангела и всего монастыря.
Получив благословение и представившись, я обратил внимание, что келья, пропахшая запахами мирры и ладана, вмещала в себя нечто неви-димое, наполнявшее меня благодатью и мистическим трепетом.
Старец сел на стул и взял меня за руку. Я расположился у его ног, присев на одно колено.
Он спросил, был ли я в Абхазии в селе Псху. Я утвердительно отве-тил. Он сообщил о том, что это особое место, где постоянно пребывает благодать Святого Духа. «Места эти дали миру многих великих подвиж-ников, где мне посчастливилось немало лет подвизаться там» - сказал ста-рец. «Теперь я перед Господом несу ответственность и духовно окормляю строительство храма» - продолжил он.
Я показал ему эскизы этого храма и рассказал о том, что при их со-здании чувствовал незримую поддержку сил бесплотных, давших мне кра-сивый образ храма и сил работать без устали. В результате этого эскизный проект был выполнен очень быстро. Я также добавил, что теперь знаю, чьими молитвами были созданы эти чертежи.
Глаза старца Ионы наполнились радостью и светом. Он рассматри-вал листы проекта с большим интересом. Я подарил ему цветной эскиз храма, выполненный на картоне, который он, благословив, поставил на верхнюю полку шкафа.
Старец поделился своими воспоминаниями о том, как подвизался пу-стынником в горах Абхазии, о том, как принял монашество, о многократ-ном посещении Святой Земли и Святой Горы Афон.
Он рассказал мне о тройственной природе души, ищущей дорогу к дому «небесному», о грешном теле и разуме, привязанных к земному, временному бытию. Рассказал он также о благотворной силе молитвы и необходимости жить не по своей воле, а по Воле Божией.
Несколько раз старец подавал мне то или иное святоотеческое писа-ние, нужные строки которого я зачитывал вслух, а он их пояснял и ком-ментировал.
Около полутора часов мне посчастливилось внимать его душеполез-ным речам и наставлениям. Тогда я еще не понимал, сколь много своего драгоценного времени уделяет этот святой человек мне, недостойному грешнику.
Эти строки я пишу, возвращаясь из Одессы, после моей второй встречи со старцем. Только сейчас я осознал, насколько любим схиархи-мандрит Ионна среди народа, от простого мирянина до президента госу-дарства, стремящихся побывать у этого великого старца.
Своим молитвенным подвигом, а также чудесами не только физиче-ского, но и духовного исцеления он обрел эту любовь и уважение.
В этот раз я приезжал к старцу не один, а с моим другом Игорем, являющимся атаманом казачьего войска. Узнав, что я еду в Одессу, где мне предстоит встреча со знаменитым старцем, он попросил взять его с со-бой.
Атаман сказал, что очень хотел бы побеседовать со старцем, так как разуверился в правильности выбранного им жизненного пути. Все земные блага, которые он ранее ценил, потеряли свое значение и смысл. Даже не-давняя победа в чемпионате России по конному спорту его лошадей и не-давно построенный по моему проекту великолепный конноспортивный комплекс, с крытым ипподромом уже не радовали его.
Над ним довлела память прошлого, где он потерял сына, которому в день его рождения он подарил вертолет и который погиб на глазах своего отца, сгорев в упавшей с небес машине. Там, на месте гибели, он поставил часовню, вокруг которой строится его новое детище, казачья станица на пятьсот домов.
Его мучает бесконечно вопрос: «Почему Господь забрал сына, а не его?». Ведь он, столько раз подвергавшийся опасности погибнуть в смут-ные перестроечные времена девяностых годов, каким-то чудесным обра-зом не пострадал, а его сын, так и не успевший пожить, невинно погиб. Для какой такой цели он нужен здесь, на земле, коль его так оберегают си-лы небесные?
Он отказался от собственного самолета, возненавидев всю частную авиацию. Также разуверился в политике, будучи недавно депутатом Госу-дарственной Думы. Он отказался работать советником Президента России, после чего представитель администрации Президента с обидой сказал: «Ты настоящий председатель колхоза».
Атаман потерял веру и в бывших друзей, которые, завидуя его успе-хам, стали врагами.
По этим и другим причинам Игорь решился ехать за советом к стар-цу.
И вот он в Одессе.
Переночевав в скромной келье Успенского монастыря, ранним сол-нечным утром мы подошли к храму, где нас ждала Наталья. Большое чис-ло людей, к которым присоединились и мы, ожидало выхода старца Ионы из храма.
На аллее я увидел митрополита Агафангела, шедшего в сопровожде-нии викарного епископа Алексия, с которыми мне нужно было встретить-ся.
Причиной, приведшей меня в Одессу, была встреча, состоявшаяся пятью днями ранее, депутата Верховной Рады Украины, с владыкой Агафангелом. На встрече депутат сообщил о намерении его партии стро-ить воинские православные храмы на территории Украины, он также ска-зал, что главный воинский храм будут построен в Одессе. До этого депу-тат получил благословение у предстоятеля Украинской Православной церкви, Блаженнейшего митрополита Владимира, который передал ему эскиз этого храма.
Удивительным было то, что годом ранее, при встрече с Блаженней-шим митрополиттом Владимиром в Киево-Печерской Лавре, в праздник крещения, я подарил ему этот эскиз собора с таким же названием – Глав-ный воинский храм в честь святого апостола Андрея Первозванного. То-гда Блаженнейший Владимир и высказал намерение построить этот храм для воинов. И вот несколько дней назад он передал мой эскиз депутату парламента Украины.
Предложение депутата, чтобы я лично встретился с митрополитом Агафангелом, было первой причиной для поездки в Одессу.
Второй причиной стало то, что годом ранее владыка Агафангел бла-гословил меня разработать проект соборного храма в Иверском монасты-ре этого города, эскиз которого я и привез сейчас.
И вот, получив благословение и объяснив причину своего приезда, стою перед митрополитом и показываю большой, размером 1,5х1,2 метра, ламинированный эскиз этого храма.
Лицо владыки просияло в радостной улыбке. Он сказал: «Да такой храм будет украшением не только Иверского монастыря, но и нашего го-рода».
Я расспросил его о встрече с депутатом Верховной Рады. Он отве-тил, что предложение парламентариев построить в Одессе главный воин-ский собор им полностью поддержано, а эскиз храма, понравившийся ему, благословлен им.
Каково же было его удивление, когда я развернул этот эскиз. Понять владыку было не мудрено, ведь депутат, приезжавший из Киева, показы-вал ему именно его.
Епископ Алексий, также искренне выразив большую заинтересован-ность к этому храму, долго держал лист в руках, обсуждая с митрополи-том проблемы будущего строительства.
По просьбе владык я показал и эскизы часовен, разработанных за прошедший год. Тут же две из них обрели свой будущий адрес и благо-словлены митрополитом для строительства на территории монастыря, где мы пребывали, и на Одесском кладбище.
Из южного придела храма, вышел старец Иона. Толпа людей, до сих пор равномерно распределенная по площади, сильно уплотнилась, оста-вив, не без помощи келейников и охранников, небольшой проход для старца.
Наталья, подавая знаки руками, позвала меня. По просьбе епископа Алексия, который обещал связаться со мной, я передал свою визитную карточку и, получив благословение у митрополита Агафангела, ускорен-ным шагом пошел к Наталье и атаману, ожидавшим меня.
Мы слились с толпой и под пение Святый Боже… устремились впе-ред с этим людским потоком, из которого раздавался то очищающий чью-то душу плач, то благодарственные слова старцу за некогда совершенное им чудо исцеления, то просьбы о молитвенном заступничестве перед Гос-подом. Толпа остановилась. Старец благословлял подносимых к нему ро-дителями своих детей и младенцев. После этого, выслушав последователь-но проблемы прихожан и дав им душеполезные наставления, благословил и помазал каждого.
Наталья, будучи духовным чадом старца, протиснулась к нему сквозь толпу и стала помогать ему раздавая просфорки, иконки с молит-вами, фрукты и прочее.
Окормляемые старцем прихожане выходили из центра толпы нару-жу с трепетом в сердцах и с глазами, наполненными верой, а иногда и сле-зами счастья, уступая место другим. Чувствовалось, что они обрели нечто очень важное.
По просьбе нуждающихся старец исцелял физические немощи людей, приехавших к нему даже из других государств.
Находясь в непрестанной Иисусовой молитве и будучи в состоянии высокого духа, старец выполнял некие манипуляции руками с вытянутыми пальцами, производя резкие тыкающие движения, направленные в сторону исцеляемого органа или места тела. Исцеляемый в это время произносил слова молитвы или непрестанно, одержимо повторял слово – «верую».
Пройдя со старцем до келейного корпуса, люди остановились, про-вожая его. Далее идти не позволено. Монастырская охрана, обеспечиваю-щая покой и охрану обители, преградила путь.
Нас с атаманом пригласили пройти в охраняемую зону, так как ста-рец Ионна намерен был нас лично принять у себя в келье.
Ожидая его у дверей келейного корпуса, я увидел большое число людей, провожающих старца. Это уже была не толпа, а некий гармонизи-рованный с небесами, инструмент духа. Это уже не были имеющие каждый свою цель, прикрывающиеся ложным смирением люди, это были уже вои-ны Христовы, готовые пойти за своим духовным пастырем на брань с вра-гом рода человеческого. И пусть это состояние единения в духе продлится не столь долго, но люди унесут его частичку в свои города и села, дома и семьи, а быть может кто-то и приумножит эту частичку, взрастив ее верой и благими делами.
Люди, провожая старца, идущего к нам, объединенные единым бла-годарным порывом, представляя собой как бы музыкальный инструмент «орган», пели слова благодарственной молитвы.
Зайдя в келью старца и получив благословение, мы по его просьбе присели вокруг него. Наталья, представив атамана и доложив о моем при-езде, рассказала о проделанной работе по строительству храма, о недавно выполненном рабочем проекте.
С нами в келье присутствовало еще несколько человек, один из кото-рых приехал из Греции, со Святой Горы Афон, услышав там о духонос-ном схиархимандрите.
Старец каждому из нас уделил свое время и внимание. Учитывая то, что с историей жизни людей, здесь присутствующих, он знаком не был, его адресная и необходимая каждой конкретной личности тема духовной бесе-ды казалась прозорливым действом. Не зная человека, он видел его душу.
Несколько часов пребывания в келье старца пробежали незаметно. Наталья попросила показать эскизы храмов, благословленных владыкой Агафангелом для строительства в городе Одесса. В завершении встречи старец раздал нам некоторые подарки, помазал лампадным маслом и ра-нее описанным способом произвел исцеление каждого из присутствующих. Не спрашивая, какая часть тела нуждается в исцелении, он именно в нуж-ном месте выполнял манипуляции руками, будучи в каком-то возвышен-ном состоянии. Оно выдавалось его глазами, которые, казалось, созерцали мир иной.
Лишь только верующий осознает, что даже не высказанная мысль духовного человека способна творить чудеса. Слова нужны лишь нам, так как нам будет крайне неловко чувствовать себя в полном молчании с ря-дом сидящим человеком, даже со старцем.
Пусть его слова не обладали изощренным интеллектом и красноре-чием, но мы чувствовали, что каждое из произнесенных слов есть чаша, наполненная кристально чистой, родниковой водой духа, а не переливаю-щаяся всеми цветами радуги, липкая жидкость фарисейства. Им и так дав-но переполнен современный мир.
Для интеллектуального человека, слова, как ему кажется, являются носителями информации, для верующего все не так однозначно. Иногда, совершенно бессмысленное слово старца или юродивого, может изменить нашу жизнь. Такое слово - всего лишь форма звука, но наложенная на его волну намерение и воля духа, несущая на себе частицу воли Божией, мо-жет преображать нас. В таком слове и заключается настоящая сила, непод-дающаяся никакой логике и осмыслению.
Человек интеллекта после встречи со старцем подумает, что зря он потерял столько времени с этим простым человеком, так и не увидев чуда и даже не узнав ничего нового, а все сказанное он уже где-то слышал, наверное, от своей бабушки. Такой человек, придя домой, еще раз перечи-тает умные и красивые высказывания древних философов и его душа успокоится. Но надолго ли?
Настала и моя очередь исцеления. Надо сказать, что в Одессу я при-ехал не в лучшей физической форме. От перенапряжения в работе у меня побаливало сердце и чувствовалось кислородное голодание.
Старец Иона, не спрашивая меня о самочувствии, проделал некото-рые манипуляции в области сердца, после чего проблемы с сердцем пре-кратились.
Получив благословение и попрощавшись, мы вышли из кельи. По просьбе Натальи, Игорь остался со старцем один.
Ожидая Игоря, я немного волновался, поймет ли он важность этой встречи душой, а не интеллектом.
Через несколько дней, когда я вернулся в Москву из Севастополя, где встречался с игуменом Бахчисарайского монастыря отцом Силуаном, перед которым я отчитался о поездке в Израиль, мне позвонил Игорь. Он радостным голосом сообщил мне, что после встречи со старцем его отно-шение к жизни изменилось, он обрел цель, основанную на вере, и ясно ви-дит пути ее достижения. Он также сказал, что уехал из Одессы, отказав-шись от осмотра достопримечательностей города, предложенного Наталь-ей, по причине того, что не хотел расплескать по пустякам то сокровище, полученное от старца, которое боялся потерять. Игорь сказал, что и его супруга также хотела бы встретиться со старцем.
ОТ ИОРДАНА К СВЯТОМУ ГОРОДУ
И вот Великий вторник последней недели Великого Поста.
Я в составе группы паломников матушки Магдалины еду к Иордану, в то место, где святой пророк Иоанн Креститель крестил Господа Иисуса Христа.
В этот день должно состояться освящение вод реки Иордан патриар-хом Иерусалимским Феофилом.
Находясь в автобусе, пересекающем Иорданскую пустыню, я пыта-юсь осмыслить, казалось бы, странную безупречность намеченного не мной маршрута, соответствующего хронологически последовательному описанию евангелистских событий. Поэтому после пребывания в монасты-ре в пустыне я еду к Иордану, а не к другому святому месту.
В евангелие от Марка сказано: «И было в те дни, пришел Иисус из Назарета Галилейского и крестился от Иоанна в Иордане. И когда выхо-дил из воды, тотчас увидел Иоанн разверзающиеся небеса и Духа, как го-лубя, сходящего с Него. И глас был с небес: Ты сын Мой возлюбленный, в котором мое благоволение».
Наш автобус остановился на переполненной транспортом автостоян-ке у монастырской стены. В этот день многие туристы и паломники стре-мятся попасть сюда, в Вифавору, к святому месту на Иордане.
Мы идем к реке по асфальтовой дорожке, расположенной в пустын-ной местности, под пристальными взглядами израильских полицейских. Что поделать, по мнению Израиля – это спорная территория, по мнению Иордании и Палестины – это оккупированный правый берез реки Иордан.
На берегу собралась большая, многоязычная толпа людей, прие-хавших из многих стран мира.
И вот перед нами самая священная река Христианского мира. Ее изумрудные воды, с берегами, поросшими тростником, также как и тыся-челетия назад несут свои потоки, оживляющие безжизненную пустыню, и впадают в Мертвое море, пытаясь, видимо, оживить и его.
Единственным сооружением, находящимся на этой стороне реки в пределах видимости, является обширный навес, выполненный из железо-бетона, предназначенный для церковных церемоний и защиты людей от палящих лучей солнца. Внутри и вокруг него находятся паломники, ожи-дающие обряда освящения вод Иордана. Под навесом, где просто не про-толкнуться, размещено некое открытое со всех сторон подобие сцены, на которой священники готовились к предстоящей церемонии. Ряды лавок, заполненных людьми, разместились напротив этого возвышения.
Семнадцать лет назад мне посчастливилось омыться в этих водах. Сейчас этого сделать уже нельзя. Это место огорожено стальной решеткой и охраняется, но все же многие паломники традиционно облачаются в бе-лые хлопчатобумажные рубахи для купания.
Наша группа также облачается в рубахи. Некоторых людей, с кото-рыми сегодня познакомился, узнать сложно. Все они уподобились белоку-рым ангелам с рождественской открытки. Лица у них преобразились и наполнились внутренним светом.
Группа сербов, сплотившись вокруг своего национального флага, расположившись несколько в стороне, дружно скандировали: «Сербия жива, с нами Бог». Католики старались держаться подальше от этой груп-пы, облаченной в белые рубахи.
Я подошел к сербам, поприветствовал их, представившись русским, и встал в их сплоченные ряды.
Меня поддержала Наталья. От этой группы не хотелось отходить, в ней чувствовалась сила духа, которая выстояла недавно против агрессии.
Бомбежка Соединенными Штатами в 2001 году мирной Сербии; пре-дательство Европы, спровоцировавшей эту агрессию и закрывшей глаза на то, что в самом центре Европы уничтожают православный народ, - все это только укрепило дух Сербов. Старушка Европа давно потеряла со-весть, а вместе с ней оставил ее и дух Христианина.
Мне стало стыдно и за себя, и за Россию, которая вместо защиты это-го народа довольствовалась лишь словесным осуждением агрессора.
Вспомнились мне заветные слова русской пословицы: «Тяжек млат дробит стекло, кует булат».
Уничтожить островок православия, расположившийся в центре враждебной к православию Европы, не удастся никому. Подобно булат-ной стали, этот народ только укрепляется от тяжелых ударов судьбы.
По движению толпы и возгласам стало понятно, что приехал Патри-арх Иерусалимский.
На сцене под навесом началась служба с церемонией освящения во-ды. Мне было приятно видеть, что по правую руку Патриарха стоял игу-мен монастыря святого Герасима на Иордане, с которым мы только вчера расстались.
После часовой службы, с трудом пробираясь сквозь толпу, священ-нослужители во главе с Патриархом спустились к Иордану, неся перед со-бой хоругви.
Врата к реке, открытые для участников церемонии, тут же закры-лись. Игумен Хризостом бросает в реку привязанное к веревке ведро и из-влекает его, уже наполненное водой. Патриарх освящает воду, которую тут же выливают обратно. Это действие повторяется неоднократно, при-чем при каждом выливании течение реки меняет свое движение вперед и идет вспять. Из толпы раздаются голоса мистического восторга.
Я, как и многие другие, которым не хватило места для наблюдения у ограды, влезаю на забор и снимаю происходящее на видеокамеру.
Желающие окунутся в священных водах после освящения могут это сделать в небольшой купели из стали, стоящей на берегу. Желающих не-много. Молодой русский священник с трепетом и восторгом, трижды пе-рекрестясь, совершает омовение.
Несколько сербов и русских ожидают своей очереди. Туристы, глядя на это, брезгливо проходят мимо, думая об антисанитарии, а не о Духе Святом.
Сев в автобус, мы едем к Галилейскому морю-озеру, откуда берет начало свое река Иордан. Там для омовения паломников созданы все условия.
В одноэтажном здании, расположенном на берегу реки, размести-лись раздевалки, душевые и туалетные кабины, магазин сувениров и про-чее. По вымощенной камнем дорожке, проходящей по аллее, усаженной пальмами, цветами и кустарником, мы спускаемся к месту омовения.
Трое батюшек из нашей группы, взяв епитрахили, входят в воду. Наши паломники, облаченные в белые рубахи, выстраиваются в ряд, ожи-дая своей очереди для вхождения в Иордан и принятия от священника символического крещения.
После этого обряда заново крещеный купается в реке. Настала и моя очередь. Я встаю под епитрахиль священника и после троекратного по-гружения в воду во имя Отца, Сына и Святого Духа растворяюсь в тече-нии святой реки.
Слово «растворяюсь» здесь наиболее уместно, так как тело и разум потеряли свое значение от погружения в некую нефизическую благодать. Слова, способные выразить то состояние, пожалуй, отсутствуют в моем лингвистическом архиве, могу лишь только сказать, что душа моя пребы-вает в восторге от погружения в освященные, а значит уже нематериаль-ные, воды священной реки. Все погрузившиеся чувствуют то же.
Выйдя на берег, в прозрачных потоках реки я вижу больших сомов, плавающих с выдрами. Хищники и их жертвы, забыв о своих инстинктах, резвятся, играя в реке. «Такое возможно только в раю» - думается мне. Быть может, эта река и проистекает оттуда.
Еще долгое время после омовения я пребываю в состоянии благода-ти вне времени и пространства. Сидя в автобусе, я чувствую, что душа моя пролетала над зелеными кронами финиковых пальм оазисов, над гла-дью Галилейского моря, над пустынными песчаными барханами.
В этот же день мы посещаем монастырь Георгия Хозевита и мона-стырь святого Герасима на Иордане. Мне радостно побывать там снова, услышать знакомый звон колоколов, увидеть знакомые лица.
Утром следующего дня, в Великую среду, мы выезжаем из отеля «Иерусалим Тауэр» в Гефсиманию, расположенную за стенами Старого города. Нашим первым местом посещения становится монастырь святой равноапостольной Марии Магдалины.
И вот перед нами Гефсиманский сад у подножия Елеонской горы… Здесь часто бывал Иисус Христос. Здесь обратился Он через Своих учени-ков ко всем нам: «Бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна». Здесь, именно в этом саду, обратился Он к Отцу, говоря: «Отче! О, если бы Ты благоволил пронести чашу сию мимо Меня! Впрочем не Моя воля, но Твоя да будет». Здесь, в Гефсимании, мо-лился Он до кровавого пота: «…и был пот Его, как капли крови, падаю-щие на землю». Здесь Его взяли на страдания…
Русский Царь Александр III вместе со своими братьями приобрел участок земли в Гефсимании и построил храм в память своей матери, немки по происхождению, русской православной Царицы Марии Алек-сандровны. Храм был освящен во имя ее Небесной покровительницы свя-той равноапостольной Марии Магдалины, ученицы и верной последова-тельницы Спасителя.
Этой святой дано было возвестить Апостолам о Воскрешении Госпо-да нашего Иисуса Христа: «Воскресши рано в первый день недели, Иисус явился сперва Марии Магдалине…». «Христос Воскресе!» - так начала св. Мария Магдалина свою проповедь об Иисусе Христе римскому императо-ру Тиберию и поднесла ему красное яйцо. Этим самым возгласом неиз-менно начинается в храмах Пасхальное богослужение; так приветствуем мы друг друга пасхальными днями, традиционно даря друг другу красное пасхальное яйцо – символ Воскресения Христова. Христос Воскресе!
На торжество освящения построенного храма царь Александр III направил своего брата – председателя Палестинского общества, Великого Князя Сергея Александровича с супругой, Великой Княгиней Елизаветой Федоровной (урожденной Гессен-Дормштадтской принцессой, внучкой ан-глийской королевы Виктории, старшей сестрой последней русской царицы Александры Федоровны).
Вдохновленная благодатью Святой Земли, красотой белого с золо-тыми куполами русского храма, прекрасно вписавшегося в Палестинский пейзаж, Великая Княгиня сказала: «Как бы я хотела быть похороненной здесь». Ни она, ни окружающие ее не предполагали, что высказанное по-желание исполнится.
Здесь же, на Святой Земле, пришло к Великой Княгине твердое ре-шение перейти в православие. «Я все время думала и читала и молила Бо-га указать мне правильный путь, и пришла к заключению, что только в этой религии я могу найти всю настоящую и сильную веру в Бога. Было бы грехом оставаться так, как я теперь – принадлежать к одной церкви по форме и для внешнего мира, а внутри себя молиться и верить так, как и мой муж», - пишет она брату Эрнсту. «Ничто внешнее не привлекает меня, и не богослужение – но основа веры. Внешнее только напоминает мне о внутреннем… Я перехожу из чистого убеждения, чувствую, что это самая высокая религия и что я делаю это с верой, с глубоким убеждением и уве-ренностью, что на этом есть Божие благословение», - пишет она в другом письме.
В 1905 году Вел. Кн. Сергей Александрович, только что ушедший с поста генерал-губернатора Москвы, был взорван брошенной террористом бомбой. Пережив эту трагедию, Вел. Кн. Елизавета Федоровна решила уй-ти от великосветской жизни, мирской суеты. На свои личные средства она основывает в центре Москвы женскую обитель Милосердия и Любви во имя святых сестер Марфы и Марии, успешно руководит ею, выстраивает храм в честь Покрова Божией Матери.
В 1918 году Великая Княгиня вместе со своей верной келейницей инокиней Варварой в числе других членов Царской Семьи была зверски убита большевистскими властями – заживо сброшена в шахту недалеко от уральского города Алапаевска. Останки Великой Княгини и инокини Вар-вары были вывезены отступающей Белой Армией и в 1921 году были за-хоронены, как того и хотела Великая Княгиня, в крипте под церковью св. Марии Магдалины в Гефсимании.
В 1981 году, после прославления новомучеников Российских, святые мощи преподобномучениц Вел. Кн. Елизаветы и инокини Варвары были торжественно перенесены в храм и ныне покоятся в белых мраморных ра-ках.
Русский женский монастырь в Гефсимании необычен по составу – здесь проводят жизнь в молитве и труде представительницы всех конти-нентов Земли, различные по национальности, но объединенные своим вы-бором Православной веры.
И вот перед нашими глазами предстают золотые купола прекрас-нейшего храма.
Мы заходим в женскую обитель, расположенную у подножия Елион-ской горы и поднимаемся по мощеной дорожке, по бокам которой растут живописные кустарники, цветы и деревья.
Каждый фрагмент ландшафта сада благоустроен с большой любо-вью и знанием дела. Среди раскидистых пальм приютилась альпийская горка с небольшим озерком и плавающими в нем экзотическими рыбками. Среди кустов бугенвиллии с большими красными цветами разместились в несколько рядов просторные клетки с тропическими птицами, поющими на все лады. Многочисленные фикусы, кактусы, кусты и цветы, соединенные с малыми формами ландшафтной архитектуры, представляли собой некий единый узорчатый ковер, сотканный творцом. Да так оно и есть, ведь кому доводится здесь потрудиться, понимают, что они выполняют волю Божию и с усердием и молитвой работают во Славу Его.
Сейчас сестры монастыря находятся в храме, идет утренняя служба. Мы поднимаемся по белым мраморным ступеням на стилобат и входим в храм. Инокини монастыря и все немногочисленные присутствующие со-средоточены в молитве.
Лучи утреннего солнца, проникающие через зелень высоких пальм, попадают в алтарное окно и вылетают через царские врата иконостаса, врезаясь в клубы дыма, образованного кадилом священника, кадящего на солее. Мы с замиранием сердца смотрим на потоки лучей, пронзающих дымовую завесу и уплотненных в ней до осязаемости.
Лики святых в киотах, освященные отраженным от мрамора светом и огоньками зажженных свечей, кажутся живыми.
По окончании службы и целования мощей великих княгинь, разме-щенных в раках, матушка Магдалина представила меня как архитектора Патриархии игуменье монастыря.
По просьбе игуменьи мы прошли в келью, где она поделилась о том, что монастырь нуждается в моих профессиональных услугах. На подворье монастыря в Вафании нужно строить школу для девочек из духовной мис-сии. Существующая сейчас школа, ученицы которой из разных стран мира разговаривают на пятнадцати языках, не вмещает всех желающих. Также у них есть намерение построить храм и часовню.
Ее легкий акцент выдает в ней иностранку. Матушка Елизавета ска-зала, что она родом из Австралии, но некогда попав в духовную право-славную миссию, приняла крещение и воцерквилась.
В манере ее поведения и глазах чувствуется воля, благородство и аристократизм, свойственный англичанам, австралийцам и другим под-данным Туманного Альбиона. Но по духу своему эта красивая женщина, приняв монашество и став игуменьей русского монастыря, уже не принад-лежит европейской традиции, а вмещает в себя дух русский.
Сами стены монастыря, построенного нашими соотечественниками, преобразуют менталитет и интеллект европейца в интуицию и смиренно-мудрие, характерное русскому монашеству.
Прощаясь, мы обменялись контактными телефонами. Тогда я еще не знал, что этот монастырь, в котором мне доведется неоднократно бывать и жить, станет связующим звеном многих текущих событий.
Выйдя из обители и пройдя метров пятьдесят по переулку, мы зашли во врата ныне огороженной части Гефсиманского сада. Здесь произраста-ют древнейшие оливковые деревья, являющиеся свидетелями евангелист-ских событий. Им более двух тысяч лет. Необыкновенно толстые и слож-ные по своей форме стволы олив с дуплами и мощными рельефными кор-нями кажутся живыми персонажами из сказки.
О, сколько могли бы рассказать об увиденном эти почтенные старцы.
Выйдя из сада, мы идем по переулку к древнему монастырю святой равноапостольной Марии, в храме которого находится гробница Божией Матери.
СОБОРОВАНИЕ
Подъехав к Новым вратам, мы идем через арабский квартал Старого города, являющийся сплошным базаром, где продаются сувениры, благо-вонья, иконы, хоругви, восточные сладости и прочее.
Наша цель - храм Воскресения Господня.
И вот мы подходим к святая святых всего христианского мира. Хра-мовая площадь заполнена паломниками и туристами. За прошедшие сем-надцать лет со дня моего посещения этих мест ничего не изменилось, и слава Богу. Москва за эти годы изменилась до неузнаваемости, облекшись в фальшивую рекламу и бездуховные заведения типа ресторанов и гла-мурных магазинов. Иерусалим остался прежним. Не зря его называют, впрочем, как и Рим, вечным городом.
Над левой стеной квадратной в плане площади разместилась коло-кольня, где служит звонарем мой знакомый, с которым я познакомился в монастыре св. Герасима на Иордане. Справа от главных ворот находится каменная высокая лестница, ведущая к центральному западному входу, ныне закрытому навсегда. Этот вход - святыня, напоминающая о том, как некогда грешная молодая женщина, блудница, пожелавшая войти в храм, была остановлена силами небесными в этих вратах.
Впоследствии, своей святой жизнью она удостоится войти во врата Царствия Небесного. Имя этой святой – Мария Египетская.
Мы заходим в южный предел, наполненный ароматом благовоний, исходивших от белой мраморной плиты «камня помазания», вокруг кото-рого собрались паломники, прикладывающие для их освящения крестики и иконы.
Над камнем помазания и за ним подвешены большие и малые сереб-ряные лампады, те самые, которые по молитвам и ходатайству матушки Магдалины были выполнены украинскими мастерами и оплачены благо-детелями. На стене у «камня помазания» разместилось огромное, во всю стену мозаичное панно с изображением помазания Господа.
Заходим в Армянский придел храма, в центре которого находится кувуклия.
Высокий араб, охраняющий вход, пропускает нас в кувуклию. То-гда, в прошлый раз, я входил сюда, будучи туристом. Сейчас я христиа-нин, пусть и некудышний, но все же православный.
С трепетом захожу в небольшое помещение. С правой стороны мра-морная плита Гроба Господня. После целования возжигаю свечу. Именно здесь в Великую Пасху нисходит благодатный огонь.
Прошу и молю Господа жить по Его, а не по моей воле. Да, в те годы список моих желаний был куда длиннее. Тогда я еще не понимал, что вы-ше и благодатней Воли Божией не может быть ничья воля.
Паломники, бывавшие в Иерусалиме, знают, что наши намерения легко материализуются, если они высказаны или задуманы на Святой Зем-ле.
Многие из моих желаний, задуманных в то, первое, посещение этих святых мест, свершились, но счастлив ли я от их реализации? Не уверен. Моим нынешним счастьем является труд во Славу Божию, для спасения души моей. Эта возможность есть истинное мое сокровище. С этими мыс-лями я вышел из кувуклии.
Матушка Магдалина, собрав группу, повела нас в западный грече-ский предел храма. Здесь должно состоятся таинство Елеосвящения, то есть соборование. Она объяснила, что после службы желательно семь раз подойти к разным священникам для помазания.
В центральной части зала, временно огороженной для этой цели, группа православных священников из разных стран мира начали прово-дить службу – чин елеосвящения.
Люди, участвующие в соборовании, стояли с зажженными в руках свечами, образовав собой плотное кольцо. Прежде чем принять участие в этом молитвенном собрании, мы еще вчера исповедались и причастились в этом храме. А в этот день состоялось первое в моей жизни соборование, да еще где?
Держа в руках зажженную свечу, я созерцаю таинство. В центре мо-литвенного круга поставлен стол, на нем блюдо с пшеницею, зерна кото-рой служат изображением зародыша и новой жизни – выздоровления, и жизни по смерти тела – воскрешения. Вверху пшеницы ставится сосуд, в которой вливается елей, служащий видимым знаком благодати исцеления и вино в знамение крови Христовой. Соединение елея с вином делается в подражание тому лекарству, которое употребил самарянин для исцеления болящего. Около сосуда с елеем водружаются в пшеницу семь стручьев, обитых бумагою, к помазанию. Сюда же вставляют семь зажженных све-чей. Священники со свечами в руках становятся около стола.
Первый из священников, окадив стол и всех людей, и обратясь к во-стоку, начинает возгласом: «Благословен Бог наш». Моя душа ликует.
После молебного пения и освящения елея совершается помазание. Возле каждого из священников, предварительно отошедших в разные сто-роны зала, образовались людские очереди.
Священник со словами «Отче Святый, Врачуй» помазует каждому подходящему чело и руки.
Мы все, семикратно отстояв очереди, были помазаны елеем.
Так мне по Божией милости посчастливилось сделать еще один шаг на пути к воцерковлению.
В тот же день нам довелось стать участниками ночной Божественной литургии у Гроба Господня.
Поздно ночью, возвращаясь по опустевшим улочкам старого города в отель, я, да и, пожалуй, все идущие с литургии, чувствовали необыкно-венный подъем сил и полное отсутствие усталости.
Утром, находясь в автобусе, идущем в Вифлеем, мы, пребывая в со-стоянии умиротворения, слушаем рассказ матушки Магдалины о истории этого святого города.
Вифлеем – родина царя Давида и место рождения Христа Спасителя. О Происхождении названия Вифлеем существует несколько версий. В еги-петских текстах времен XVIII династии фараонов упоминается поселение к югу от Иерусалима под названием Бит-Лахам – дом богини Лахам. На иврите Вифлеем звучит как «Бейт-Лехем» - город хлеба. Название это не случайно: во дни царя Ирода, когда Римской Империей правил кесарь Ав-густ, в хлеву родился Младенец, который стал для всех живших и живу-щих Хлебом жизни. Вифлеем был и остается небольшим городком и рас-полагается в 10 километрах от Иерусалима. В XII веке арабы почти со-вершенно разрушили город, восстановлением которого занялись кресто-носцы.
Вифлеем разрушался еще дважды, в 1244 году и в 1489 году. Окрестности Вифлеема могут рассказать о многих Ветхозаветных событи-ях и людях той эпохи, могила прекрасной Рахили напоминает нам проро-чество Иеремии: «Голос слышен в Раме, вопль и горькое рыдание; Рахиль плачет о детях своих и не хочет утешиться своих, ибо их нет»
(Иер. 31.15). Это пророчество исполнилось в Вифлееме, когда были убиты по приказу царя Ирода четырнадцать тысяч младенцев.
Самой главной и драгоценной святыней города является пещера, в которой родился Младенец Иисус. Над пещерой находится храм Рожде-ства Христова – самый древний храм Палестины. Храм на месте Рожде-ства Христова был возведен по приказу Императора Константина Велико-го.
И вот мы в Вифлееме.
Храм Рождества Христова расположен пред большой, вымощенной камнем площадью.
В базилику ведет узкий проход, что заставляет каждого входящего низко склонить голову, как бы кланяясь Самому Младенцу. В Народе эти двери называются «вратами смирения».
Церковь состояла из двух частей: над самим гротом было построено восьмигранное строение типа ротонды, и с запада к нему примыкала об-ширная базилика с четырьмя рядами колонн, почти в тех же пропорциях, что и сегодня. Мозаичный пол Константиновской базилики частично со-хранился по сей день. Перед церковью находился атриум – широкий, со всех сторон окруженный колоннадой двор, площадь которого была ча-стично мощена плиткой и частично - мозаикой. В 529 году восставшие са-маритяне почти полностью разрушили церковь (вышеупомянутый моза-ичный пол был покрыт толстым слоем пепла и битой черепицы). Импера-тор Юстиниан восстановил церковь примерно на тех же фундаментах.
Большая часть современного строения сохранилась с эпохи Юстини-ана. Снаружи, на фасаде, церковь была украшена роскошной мозаикой, изображавшей персидских волхвов. История, происшедшая здесь в 614 году, была рассказана на Иерусалимском церковном соборе IX века: «Святая Елена распорядилась украсить церковь с западной стороны моза-икой, изображающей Богоматерь с Младенцем на груди и поклонение волхвов. …Персы, по их прибытию в Вифлеем, были поражены картиной персидских волхвов-астрологов, их соотечественников. Из-за благоговения перед предками они сохранили церковь». На фасаде юстиниановой бази-лики было три входа. Сегодня оставлен только один центральный, осталь-ные заложены.
Пещера, где родился Спаситель мира, является подземным храмом базилики. Для того чтобы попасть в пещеру, надо спуститься через створ-чатую дверь, наполовину вросшую в землю, затем спуститься еще на тридцать ступенек к месту рождения Иисуса Христа. Пещера продолгова-тая, неглубокая, всего около 12 метров длиной, 4 метра шириной, высотой около 3 метров.
Вся пещера освещается лампадами, пол выложен мрамором. В цен-тральной нише находится престол, а под ним серебряная Звезда, обозна-чающая место, над которым остановилась звезда Востока, когда родился Спаситель мира.
По внутреннему кругу Звезды надпись по-латыни: «Hic de Virgine Maria Jesus Christus natus est» (Здесь от Девы Марии родился Иисус Хри-стос). В 3-х шагах от Звезды находится престол «Святых яслей», в яслях лежит сделанное из воска изображение Младенца Христа. Здесь же нахо-дится престол «Поклонения волхвов».
За базиликой, на востоке, находится поле Пастухов, которым и явил-ся Ангел, возвестив о рождении Спасителя. Когда-то на этом месте был храм, но уцелел только нижний предел, где до сих пор служится Литургия. Основные прихожане – православные арабы. К самому храму Рождества Христова примыкают три монастыря: греческий, армянский и католиче-ский. Эти монастыри служат странноприимными домами для многочис-ленных паломников.
ДОРОГА СКОРБИ
Сегодня пятница, день самого строгого поста, день страстей Господ-них. Отказавшись от завтрака, мы все идем в Старый город Виа Долороса (Дорога Скорби) – путь, по которому шел Спаситель к Голгофе – месту Своей Крестной смерти.
По православной традиции Крестный путь начинается от Претории, где во времена Иисуса Христа находилась тюрьма, в которой содержали преступников перед судом римского прокуратора Понтия Пилата.
Все собравшиеся у Претории паломники ожидают выноса из храма Большого креста, символизирующего распятие Спасителя. И вот крест вы-несен.
Мы, увлеченные людским потоком, устремились за церемонией, не-сущей его. У каждого из нас в руках малые деревянные кресты с распяти-ем. У некоторых, в основном европейцев, кресты побольше, от метра до двух в высоту. Они этот путь к Голгофе проходят не в первый раз, поэто-му берут крест поболее, для того чтобы явственнее почувствовать на себе крестные страдания Спасителя.
Многие идут по булыжной мостовой босиком. Этот людской поток, влекомый единой целью, словно бурная река, шумит всеми голосами, про-износящими и поющими молитвы на разных языках.
Каждый старается смиренно нести свой крест, терпя все неудобства от пересечения со встречным потоком из туристов и торговцев, а также христиан-экстремалов, которые, расталкивая впереди идущих, стремятся дотронуться до главного креста нашей процессии. На их взгляд, этим при-косновением они будут замечены Спасителем и тем самым избавятся от грехов.
Останавливаемся на всех остановках скорбного пути для молитвен-ного поминовения события, связанного с данным местом. По возможности заходим в храмы, посвященные этим событиям.
Крестный путь оканчивается в храме Гроба Господня на Голгофе. Кажется, лес из деревянных крестов вырос внутри храма.
Вот и мы, отстояв длинную очередь, припав на колени, прикасаемся к Голгофе. В состоянии отрешенности от мирской суеты возвращаемся в отель, а после кратковременного отдыха направляем свои стопы в Свято-Троицкий собор Русской духовной Миссии в Иерусалиме.
Здесь предстоит вынос Плащаницы, а в двенадцать часов ночи со-стоится Божественная литургия в храме Гроба Господня и чин погребения Спасителя.
После литургии мы все находимся в приподнятом состоянии духа, спать не хочется. Несколько человек из нашей группы остается в храме, в надежде, что их не выпроводят полицейские, и они смогут завтра встре-тить схождение Благодатного огня у Гроба Господня.
Матушке Магдалине игумен храма Гроба Господня подарил билет для почетных гостей и предложил дождаться этого великого события в его кабинете, отдав ей ключи.
Я с паломниками из нашей группы иду в отель для того, чтобы по-спать хотя бы пару часов, так как намереваюсь проснуться в четыре часа утра, чтобы попытаться попасть в храм Гроба Господня.
И вот наша небольшая группа из пяти человек уже идет к стенам древнего Иерусалима. Ночной город, освещенный тусклым светом фона-рей и звездным небом, кажется особенно загадочным и сказочным.
Все врата древнего города закрыты до утра. Заходим в греческий монастырь. Притвор храма переполнен сидящими молящимися паломни-ками, ожидающими, как и мы, открытия врат. В храме идет всенощное бо-гослужение. Мы устраиваемся в притворе до утра. В семь часов утра идем через открытые врата. Все улицы перекрыты стальными решетками и нарядами полицейских, целью которых является сдерживание натиска тол-пы, желающей прорваться к храму Гроба Господня.
Несколько отчаявшихся от безнадежного ожидания молодых людей перелезли высокое ограждение и, получив удары дубинками, все же ока-зались на другой стороне. Через некоторое время и я повторил их маневр. Оказавшись на той стороне и отойдя метров тридцать, я почувствовал острое угрызение совести, ведь наши люди остались на той стороне. За троих молодых ребят из нашей группы я был спокоен, они, скорее всего, последуют моему примеру. А вот Наталья, единственная женщина, без чьей-либо помощи даже не преодолеет барьер и, тем более, не станет бо-роться с полицейскими.
Я решил вернуться, смирившись с возвращением на исходные рубе-жи. Подойдя к полицейским, я все же рискнул попросить их пропустить Наталью, сказав по-английски, что это моя жена. Наталья, прижатая тол-пой к ограде, начала также по-английски объяснять, что я - ее муж. Поли-цейские, поверив в эту легенду, позволили перелезть с их помощью через ограду и пропустили ее.
Пройдя пустой переулок с закрытыми торговыми прилавками, мы оказались у нового, казалось, непреодолимого препятствия. Им были стальные решетчатые врата, перекрывшие по всей своей высоте арочный проем. Перед вратами собрались те счастливчики, которые до нас прорва-ли первый полицейский кордон, а так же те люди, которые провели ночь в одной из торговых лавок, предварительно заплатив около $100 хозяину.
В числе счастливчиков оказалась и молодая девушка, фотокорре-спондент Иерусалимской газеты, которая рассказывает своим случайным спутникам о том, что ее любимым хобби является фотосъемка экстремаль-ных ситуаций. К числу таковых она относит и нисхождение Благодатного Огня в храме Гроба Господня, куда она и стремится. Девушка радостно объясняет, что такие фото можно хорошо продать.
Примерно через час полицейские, стоявшие по ту сторону ворот, не-много приоткрывают их, чтобы пропустить своих коллег с нашей стороны. Толпа, воспользовавшись такой возможностью, всей своей мощью про-давливает врата вместе с пытающимися затворить их полицейскими. При-мерно половина толпы прорвала вторую линию обороны прежде, чем подтянувшиеся на помощь полицейские затворили врата.
Я с Натальей оказался вдавленным в группу паломников из Грузии, за нами плотными рядами стоят сербы, держа свой национальный флаг. Это была та самая группа, с которой я повстречался на Иордане.
Некоторые из людей, совершенно забыв о любви к своим ближним, расталкивая всех стоящих на их пути, стремятся вперед. Некоторые, отста-ивающие свои позиции или рвущиеся вперед, доходят до взаимных оскорблений и даже до рукоприкладства.
Мне стало стыдно за себя, я осознал, что главным сейчас является не достижение конечной точки нашего маршрута в храме Гроба Господня, а достойное христианина прохождение этого пути в смирении, терпении и любви к ближнему. Этот путь, по которому Господь наш Иисус Христос нес свой крест к месту казни, своей сутью обязывает нас нести хотя бы свой маленький крестик, данный по силам в виде некоторых неудобств.
Мне показалось, что мое присутствие здесь, быть может, кого-то ли-шило возможности попасть в храм на праздник Пасхи. Возможно, достой-ное несение своего креста в своем селе или городе более оправдывает нас перед Господом. Господь – он везде. До Иерусалима нужно дорасти ду-ховно, прежде чем посещать его, иначе мы будем просто туристами, а не паломниками.
Наталья, уйдя во внутреннюю молитву, со смирением переносила все тяготы нашего стояния. Она неоднократно бывала в Иерусалиме на Пасху. Для нее посещение этого города и его святынь – это не история с геогра-фией, а возвращение к духовному источнику, исцеляющему душу и напол-няющему ее живительной силой. Эта сила поддерживает ее в делах во Сла-ву Божию. В толпе я увидел множество достойных примеров. Некоторые люди делятся с жаждущими своей водой, иные ободряют отчаявшихся, го-товых возвратиться в свои комфортные номера отелей.
Видимо все не так уж плохо, подумал я, и стал про себя произносить слова непрестанной Иисусовой молитвы.
Через некоторое время мы проходим и этот рубеж, подойдя к сле-дующему.
Некоторые не выдерживают многочасового стояния и в отчаянии по-кидают свои позиции. Те, кто стремится быть первым, были прижаты тол-пой к решетке ограждения, и некоторых из них приходилось полицейским буквально вытаскивать из-под живого пресса и отводить на прежний ру-беж.
А вот несколько молодых людей пытаются вынести на руках плачу-щую девушку – фотокорреспондента, со сломанной дорогой фотокамерой. Видимо, ей так и не удалось сфотографировать экстремальные сюжеты.
После еще нескольких полицейских постов мы, наконец, внесены толпой в Храм Гроба Господня, в его католический предел. Кувуклия, находящаяся в Армянском пределе, нам не видна, поэтому о всех священ-нодействиях нам только приходится догадываться по звукам и возгласам, доносящимся оттуда.
Мы с Натальей оказываемся спрессованными в большой группе гру-зин, находящихся в правой части предела, левую его часть занимают сер-бы, русские, украинцы и другие славянские паломники.
ЧУДО БЛАГОДАТНОГО ОГНЯ
До конца службы остается более часа, в течение которого многие, не выдержавшие давки и многочасового стояния, покидают свои места, неко-торых обессилевших либо потерявших сознание выносят из храма. Те, кто берет на себя добровольную ответственность за вынос тела, несут на себе и некий мученический подвиг. В плотной массе толпы пробить коридор на улицу почти невозможно. Эти люди добровольно идут на жертву, лишая себя возможности снова войти в храм. Да, они не зря приехали на Святую землю, пусть даже и не смогут присутствовать на церемонии нисхождения Благодатного Огня, но их дела будут услышаны Господом.
А вот один крепкий молодой человек, профессионально расталкивая людей, прорывается в центр храма. Паломник из Сербии, ставший пре-градой на его пути, пытается вежливо объяснить, что там впереди такие же люди, которые спрессованы толпой, и места там не найдется. Молодой че-ловек, видимо из «блатных», начинает свой «базар», который вскоре мо-жет перерасти в драку.
Я вступаюсь за серба и предлагаю молодому человеку смириться, ведь мы в храме. Он мне объясняет, что этот мужик не пускает его к Богу. Я в шоке, для него Бог, видимо, находится в самой Кувуклии и чтобы по-общаться с ним лично и попросить о чем-то, он приехал сюда, а до двери в приемную Господа Бога осталось всего около пятидесяти метров.
Ровно в 12 часов начинается пасхальное богослужение. Я постара-юсь вкратце описать богослужебную церемонию и мистическое нисхожде-ние Благодатного огня в праздник Пасхи.
Повелевая Огню сойти, Господь свидетельствует о Своем Воскресе-нии. Первым свидетелем схождения, по свидетельствам св. Отцов, стал апостол Петр. Прибежав ко Гробу после известия о Воскресении Спасите-ля, он, помимо погребальных пелен, как мы читаем в Евангелии, увидел внутри Гроба Христова удивительный свет. «Сие видев, Петр поверил, ви-дел же не только чувственными очами, но и высоким апостольским умом: исполнен был Гроб света, так что хотя и ночь была однако в двух образах видел: внутренне, чувственно и душевно». Так сообщает нам об этом свя-титель Григорий Нисский. Самое раннее письменное свидетельство оче-видца явления Благодатного Огня на Гробе Господнем относится к IV веку и сохранено церковным историком Евсевием Памфилом.
Хотя по многим, как древним, так и современным свидетельствам, появления благодатного света могут наблюдаться в Храме Гроба Господ-ня в течение всего года, наиболее известным и впечатляющим является чу-десное схождение Благодатного Огня накануне Праздника Светлого Хри-стова Воскресения, в Великую Субботу. На протяжении практически всего времени существования христианства это чудесное явление ежегодно наблюдается как православными христианами, так и представителями дру-гих христианских вероисповеданий (католиками, армянами, коптами и др.), а также представителями иных нехристианских религий. Чтобы уви-деть чудо схождения Благодатного Огня, люди собираются ко Гробу Гос-подню еще с Великой Пятницы; многие остаются здесь сразу же после Крестного хода, совершаемого в память событий этого дня. Само схожде-ние Благодатного Огня происходит в Великую Субботу днем. Храм Гроба Господня заполнен так, что люди в Субботу утром стоят вплотную друг к другу, причем даже в самых отдаленных местах Храма. Не попавшие внутрь Храма заполняют площадь и всю ближайшую территорию. По са-мым скромным подсчетам, вместительность Храма Гроба Господня до 20 тысяч человек, площадь около Храма и ближайшие окрестности Храма вмещают еще около 50 тысяч человек. В Великую Субботу и Храм, и площадь перед Храмом, и ближайшие окрестности заполнены людьми, ожидающими сошествия Благодатного Огня. Так было, по описаниям рус-ских паломников, и сто, и двести, и девятьсот лет назад.
Иеромонах Мелентий, совершавший паломничество в Святую Землю в 1793-1794 годах, передает рассказ о сошествии Огня со слов архиепи-скопа Михаила, епитропа Патриарха Иерусалимского, получавшего Огонь в течение многих лет. «Вшедшу мне, - сказывал он, - внутрь ко свя-тому Гробу, видим на всей крышке Гробной блистающ свет, подобно рас-сыпанному мелкому бисеру, в виде голубого, белого, алого и других цве-тов, который потом, совокупляясь, краснел и претворялся в течение вре-мени в вещество огня; но огонь сей, в течение времени, как только можно прочесть не спеша четыредесят крат «Господи, помилуй», не жжет, и от се-го огня уготованные кадила и свечи возжигаются».
Все приведенные источники сообщают или о конденсации жидких мелких капель «огненного бисера» непосредственно на ложе-аркосалии Святого Гроба при существующем куполе над Кувуклией, или о выпаде-нии дождевых капель над Кувуклией и наличии вследствие дождя на крышке Святого Гроба «мелких бисеринок» при открытом куполе храма и о голубоватых всполохах – молниях, предшествующих сошествию Благо-датного Огня. Оба указанных явления одновременно имеют место в тече-ние коленопреклоненной молитвы Патриарха Иерусалимского и в настоя-щее время.
После захода Патриарха в Кувуклию в Храме наблюдается необык-новенное явление. По всему Храму, но преимущественно около района Кафоликона и Кувуклии (над ними расположены купола), начинают воз-никать всполохи голубоватого цвета, напоминающие зарницы, подобные тем, которые каждый наблюдал в вечернее время суток на небе. Эти вспо-лохи-зарницы могут вспыхивать в любом направлении – и сверху вниз, и слева направо, не обязательно под куполами. Всполохи имеют характер-ные особенности: сверкает свет без видимого источника, никогда никого всполохи не ослепляют, отсутствует звуковое сопровождение (гром), ха-рактерное для обыкновенных молний. Все это создает у очевидцев впечат-ление, что источник всполохов находится как бы за пределами нашего ми-ра.
Около двух часов дня экстатическая игра барабанщиков - арабов возвестила о приближении кульминационного события - входа в Кувуклию патриарха Иерусалимского. Нам, находящимся вне поля зрения этого со-бытия, приходится только догадываться о происходящем. Ровно в 2 часа дня, распространяясь от Кувуклии, раздаются восторженные голоса «Христос Воскресе», возвещающие о том, что благодатный огонь снизо-шел к патриарху, который передал его в храм. По стенам на наших глазах то здесь, то там пробегают голубые всполохи в виде маленьких световых всполохов. Почти все находящиеся в нашем пределе в ожидании какого-то неведомого мной чуда вытянули вперед правые руки, держащие пучки не-зажженных свечей.
Грузины, в числе которых я находился, на своем языке скандирова-ли «Христос Воскресе».
Внезапно из левой части предела, где стояли братья славяне, мы услышали мистические восторженные крики людей, у которых на их гла-зах начали самопроизвольно возгораться пучки вытянутых вперед свечей. Я со своей позиции насчитал около семи - восьми таких счастливчиков и очень пожалел, что вместо свечей я держал в руках видеокамеру.
Наталья, бывавшая не один раз на нисхождении Благодатного огня, рассказала, что у человека, держащего в вытянутой руке пучок свечей, фи-тили вначале начинают тлеть, а лишь потом самовозгораются. Голоса этих людей я до сих пор не могу забыть: в них была какая-то первобытная сила мистического трепета перед непознанным, сила, свойственная человеку из далекого прошлого, а не нашему современнику.
В грузинской группе, в числе которой по воле случая находился и я, такого чуда не произошло. Нам пришлось принимать огонь, возжигая свечи от русских, украинцев и сербов, возжегших огонь от тех, кому Гос-подь ниспослал получить его первыми.
Вдруг в толпе раздаются возгласы удивления и восторга. Устремив глаза вверх, мы видим еще одно чудо. Под куполом сферического свода, украшенного мозаичными фресками, на кольцеобразной полочке, по все-му периметру которой расставлены незажженные свечи, начали происхо-дить самовозгорания. Вначале одна свеча, затем другая. В непредсказуе-мой последовательности зажглись и все остальные, числом около тридца-ти.
Опережая события, хочется отметить, что некоторые умные люди пытались объяснить мне это как некий трюк, проделанный при помощи ла-зеров.
Оставим это на их совести, ведь им неведомо, что это чудо повторя-ется из года в год многие сотни лет.
Огонь, передаваемый в храме, достиг и нас. Мы зажгли свои свечи. Многие, проводя пламя свечи над руками или под лицом, испытывали себя на стойкость к тепловому воздействию.
Первые секунды огонь действительно не обжигает при условии про-изнесения сорока раз «Господи Помилуй». Тогда я еще не знал о необхо-димости произнесения молитвы. Видимо, по этой причине волосы мои за-горелись от братьев по вере - грузин, возжигавших свои свечи над моей головой. Самого процесса горения я не заметил. Лишь только после того, как мои волосы окружающие меня люди начали тушить, я понял, что го-рю.
Видимо, Господь показал мне, что в моей жизни необходимо «гореть яко свеча», трудясь во славу Божию, отдавая себя без остатка людям. Многие из присутствующих в храме, получив благодатный огонь, стали возжигать и тут же тушить пучки свечей, принесенных в сумках и рюкза-ках, для их последующей раздачи своим родственникам и знакомым у себя на родине. Говорят, эти свечи обладают большой целительной силой и за-щищают их обладателя, если их поджечь в трудные времена, от бед и напастей. Я помогаю Наталье зажечь и потушить принесенные свечи, а за-тем и зажечь фитиль масляной стеклянной лампы, которую она намерева-ется перевезти на самолете в родную Одессу. Этим благодатным огнем предполагалось зажечь лампады в алтарях Одесских храмов.
Храм наполнился дымом, который вскоре затушил и свечи, расстав-ленные на кольце полки под круглым куполом, те самые, которые само-возгорелись.
Выйдя из храма, я еще долго хожу по улочкам старого города, наполненный внутренним светом радости и сопричастности к величайшему событию для всех христиан, празднику Пасхи.
Вечером, вернувшись в отель, подсчитал количество часов, прове-денных на ногах. Оказалось ровно пятнадцать. А где усталость? В ином городе и одного часа хватит, чтобы сильно устать в подобных условиях.
Мне из монастыря Марии Магдалины, что в Гефсимании, позвонила сестра Макрина, являющаяся секретарем игумении Елизаветы. Она сооб-щила мне, что по просьбе игумении, с которой я ранее встречался, она предлагает посетить подворье монастыря в Вифании, где имеется потреб-ность в архитекторе.
Подъехав на машине к отелю, она забирает меня с собой, и мы от-правляемся в Палестинскую Вифанию.
Сестра Макрина до прихода в монастырь была иконописцем-реставратором, окончившим Строгановское училище. Мне приятно об-щаться с профессионалом. По приезду на место она показывает мне кор-пуса и территорию подворья.
В настоящее время площади зданий стали недостаточными для жиз-недеятельности подворья и миссионерской школы для девочек. Сестра Макрина от лица игуменнии просит разработать проект реконструкции подворья, которое было построено еще в 19 веке архимандритом Антони-ном Капустиным. Я с радостью принимаю это предложение.
Она предлагает посетить иконописную мастерскую, где показывает свои работы. Да, подумалось мне: «Как близко находятся истинное искус-ство и молитвенное служение».
Ночью прибыл в отель. Удивительно, что после суточного бодрство-вания и голодания усталости не было, меня ждал кратковременный сон. Ранним утром я был приятно удивлен тем, что вся наша паломническая группа получила от руководителя и проводника матушки Магдалины пас-хальные куличи. Позже в ресторане нас ожидало пасхальное чаепитие с освященными куличами, конфетами и крашенными яйцами. «Христос Вос-кресе из мертвых, смертию смерть всех поправ…», непрестанной радост-ной молитвой льются торжествующие слова в моем, очищенном благодат-ным огнем, сознании.
ГАЛИЛЕЯ
После непродолжительного отдыха мы едем к берегу Галилейского моря. Там, на его берегах Господь избрал своих учеников из числа рыба-ков, призвав их к апостольскому служению. Здесь же он проповедовал, со-творил множество чудес и явился апостолам после Своего Воскрешения.
Подъехав к Галилейскому морю мы посетили монастырь Двенадцати Апостолов в Капернауме.
Ни один город, - ни Вифлеем, ни Назарет, ни даже Иерусалим, - не получил столь почтенного звания, как Капернаум: «Его город», - называ-ли его евангелисты.
Вечером, впитав в своем сознании красоту и благодать окружающих пейзажей и монастырей мы въезжаем в г. Тиверию. Переехав по мосту че-рез реку Иордан мы выходим из автобуса к нашему новому месту ночлега «отелю Рояль-Плаза».
Ужин перенесен на ночное время в связи с одним юбилеем. Есть вре-мя прогуляться по вечернему прибрежному городу.
И вот мы за столом, обильно уставленном экзотическими фруктами, вкушаем праздничную трапезу. Когда стрелки часов перевалили на нача-ло новых суток, матушка Магдалина объявляет всем, что сегодня 20 апре-ля день рождения нашего паломника архитектора патриархии Гончарова Сергея. Сегодня его пятидесятилетний юбилей.
Я был смущен искренними, наполненными сердечной любовью сло-вами, продолжительной речи матушки, обращенной ко мне недостойному. От лица паломников и от себя лично она подарила мне икону складень с образом Иерусалимской Божией Матери. Мне никогда не забыть тот день, да и все наше паломничество под духоностным водительством матушки Магдалины.
Ранним утром, когда наша группа еще отдыхала в своих номерах, я вышел из отеля и направился к Галилейскому морю.
Восходящее солнце, отражаясь своими лучами в спокойной глади воды, ласково приветствует меня. Раздевшись, погружаюсь в кристально чистые теплые и почти нематериальные воды, которые дают начало реке Иордан.
Объятый негой этого святого моря и вознеся руки к солнцу, а взор к небесам, я благодарю Господа за его милость ко мне грешному. Мог ли я подумать когда-нибудь, что не имея даже намерения побывать на Святой земле, окажусь в свой пятидесятилетний юбилей здесь да еще в водах, где Господь ходил по его глади яко посоху.
Да во истину это чудо. Плавая и ныряя в Галилейских водах, я забыл о времени, лишь появление первых людей из нашей группы вернули меня на землю, по которой я пошел обратно в отель.
Сфотографировавшись на фоне великолепных цветов Бугенвиля, мы с невысказанной надеждой вскоре вернуться сюда опять, садимся в авто-бус.
Сегодня последний день нашего паломничества. За эти дни все люди из нашей группы стали неким одним организмом, душой и сердцем кото-рого была наша матушка Магдалина. В настроениях людей чувствуется некоторая грусть, предвестница нашего расставания.
«Христос Воскресе», слышится в салоне автобуса жизнерадостный голос матушки. Мы все отвечаем «Воистину Воскресе», и грусти как не бывало. Мы снова настроены нашим духовным «камертоном» на положи-тельный лад и едем к новым святым местам, слушая рассказ матушки.
В автобусе Наташа и мои новые друзья из солнечной Абхазии пода-рили мне икону Божией матери в серебряном окладе. Я тронут их сердеч-ными поздравлениями. Также Наташа дарит мне нательный образок св. Сергия Радонежского на цепочке. Огромное им спасибо.
Мы подъежаем к монастырскому подворью, где еще сохранились развалины дома, в котором ранее проживала св. Мария Магдалина.
Заходим в небольшой храм греческой постройки, в котором батюш-ки из нашей группы читают утренние молитвы и акафист. Рядом с храмом в густом пальмовом саду находится источник в честь сотника Лонгина, ко-торый прославился многими исцелениями заболеваний глаз. Коленопри-подаем к земле и окунаем голову в этот источник в надежде на исцеления.
Далее в конце сада находится небольшое чистейшее озерко, образо-ванное источником с большим содержанием полезных минеральных ве-ществ. Трое человек, включая меня, погружаются в воду. Тело испытывает необыкновенное блаженство, оно словно растворилось в водоеме. Десятки очень маленьких рыбок, если стоять без движения, подплывают к ногам и очищают их от шелушащихся частиц кожного покрова, поедая отслужив-шие свой век эпителии. Такого взаимовыгодного сотрудничества я еще не видел.
К нашему водоему спускается мужчина средних лет невысокого ро-ста и искренне, с глубокой верой трижды приветствует нас: «Христос Вос-кресе», мы дружно отвечаем: «Во истину Воскресе». Это Николай с запад-ной Украины, который не в первый раз посещает Святую землю, в палом-нических группах матушки Магдалины. Под впечатлением от святых мест он прибывает в возвышенном и светлом состоянии души. По сравнению с ним я чувствую свою духовную немощь.
Нехотя возвращаемся в автобус и едем к причалу, тому самому, от-куда еще в древности выходили на свой промысел рыбаки.
Вскоре наша группа уже погружается по трапу на деревянную ла-дью, стилизованную под рыбацкую ладью эпохи евангелистов.
Наше судно бесшумно скользит по зеркальной глади, отражающей в себе голубизну небес и удаляющиеся берега Галилеи. Вот храм Двенадца-ти апостолов, а вот и разрушенные строения Капернаума.
По просьбе матушки Магдалины матрос судна поднимает на веревке несколько ведер забортной воды. Матушка радостно улыбаясь сообщает нам, что по издавна сложившейся традиции православные паломники пе-ресекающие Галилейское море, символически освящаются водой, взятой из его середины. Все желающие могут подойти и исцелиться. Находящиеся со мной рядом знаменитый хирург из Киева и его дочь, а вслед за ними и я идем исцеляться.
К матушке стоит уже целая очередь паломников, на головы которых предварительно перекрестя она выливает ушат холодной воды. Доходит и моя очередь, вода струится по моему телу, я в восторге, прошу еще одну порцию.
Рассевшись по лавкам и подставив свои лица легкому ветерку и лас-ковому солнцу мы слушаем матушку повествующую нам о событиях про-исходивших здесь в древние времена.
И вот мы сходим по трапу с ощущением полного очищения души. Даже разум, ведущий непрерывный диалог с самим собой, потерпел по-ражение. Ни одна земная мысль не задерживается в моем уме. Прибывая в состоянии благодати мы подходим к рыбацкому ресторанчику находяще-муся на высоком берегу. Здесь, по словам матушки, мы по древней тради-ции должны будим вкусить рыбу Петра.
Хотя я и являюсь постником, не вкушая рыбу и мясо уже третий де-сяток лет, но ослушаться не смею. Рыба окунь, обжаренная на углях и по-данная с овощами, на самом деле вкусна.
Матушка поздравляет всех нас с благодатным посещением Святой земли. Мы встаем и вместе со священниками читаем благодарственную молитву: «Благодарим тя Христе Боже Наш, яко насытил нас еси земных твоих благ, но не лиши нас и Небесного Твоего Царствия…».
Матушка предлагает священникам провести небольшой молебен. Мы как единый организм, слаженными голосами вторим словам батюшек.
Проходящая мимо группа из Японии застыла в удивлении и с почте-нием разглядывает нас. Да, в первые дни паломничества такой гармонии мы себе и представить не могли. Спасибо нашему дирижеру – матушке Магдалине, настроившей наш духовный инструмент.
Автобус везет нас в аэропорт Тель-Авива. Матушка Магдалина, бе-рет в руки микрофон и добиваясь от нас тишины, выдержав паузу, очень серьезно, с трепетом в голосе сообщает: «Только что, когда мы вместе мо-лились на берегу Галилейского моря, произошло чудо, которое воочию видел один из наших паломников. Имя его по его просьбе я называть не стану, так как он очень скромный человек и находится под сильным впе-чатлением от этого чуда».
Мы затаив дыхание слушаем тихую и неспешную речь матушки, ко-торая продолжает: «Когда мы читали молитву Господу, над озером наш паломник увидел идущего по водам Иисуса Христа, который, остановясь напротив, благословил нас, перекрестя своею десницею. Это очень хоро-ший знак, воистину это чудо. Благословляя, Господь берет нас под свою защиту».
После продолжительной, наполненной восторга паузы раздался го-лос паломника из Москвы, являющегося бизнесменом, неоднократно по-сещавшим греческий Афон и Святую землю. Он вполне серьезно, даже с некоторой досадой заявляет, что надо было и нам всем показать, где стоял Господь, и мы бы увидели его. Его обиду можно понять, ведь он так много тратит денег, посещая разные страны в поисках чуда.
Матушка отвечает, что подобное дано увидеть только избранным и чистым душой. Мы с ней соглашаемся. Она продолжает: «Я все же назову человека видевшего чудо, это Николай». Да это был тот самый Николай с Западной Украины, который не раз нас радостно приветствовал словами «Христос Воскресе». Николай встал и с дрожью в голосе сказал: «Братья и сестры сегодня я недостойный явился свидетелем чуда…», и он рассказал нам то же, что поведала матушка. Он потрясен увиденным, как впрочем и мы услышавшие его по-детски чистую, полную мистического восторга и страха Божия, речь.
В аэропорту с грустью попрощавшись и пожелав всем Благодатной помощи Божией и скорейшего возращения на Святую Землю, я уехал об-ратно в Иерусалим. Меня ждали новые дела. Созвонившись с сестрой Макриной, я узнал, что получил благословение игумении монастыря св. Марии Магдалины в Гефсимании остановится на несколько дней в брат-ской кельи монастыря.
МОНАСТЫРЬ СВ. МАРИИ МАГДАЛИНЫ
Поздно вечером монахиня, дежурившая на вратах, открыла мне ка-литку. В сопровождении брата трудника направляю свои стопы по сту-пенькам обители, поднимаясь через сад, освещенный светом луны и редких фонарей, к келье.
В келейном корпусе знакомлюсь с проживающими там монахом из Франции Пьером, сербом Ратибором, греческим священником о. Теодоро-сом, иду прогуляться по территории монастырского кладбища. Подхожу к туристической палатке рядом с могилами, возле которой стоят двое людей. Знакомлюсь с ними. Это супружеская пара. Они бывшие москвичи, окон-чившие академию живописи и проживающие в Израиле в г. Хайфа, зани-маются росписью и реставрацией храмов на Святой земле.
Мужчина средних лет рассказывает мне, что он с супругой приехал сюда в основном не ради денег, а для того, чтобы их труд прославлял Господа на Святой земле. В настоящее время они реставрируют фески в этой обители. Он сказал, что остановиться в монастыре на ночлег да еще в такие праздники здесь почти нереально, поэтому им выделили место на кладбище. Вообще до этого года игумения монастыря, родом из Австра-лии, являясь представителем русской зарубежной церкви, не принимала здесь даже священников из России.
Я рассказал им как с о. Александром во время нашего паломниче-ства по Греции, довелось заночевать на монастырском кладбище одного из островов Эгейского моря. Незабываемые впечатления, звездная ночь, за-пах субтропических растений, и все это в трепетном состоянии соприкос-новения с другой реальностью. Мраморная плита, на которой мы лежали в своих спальных мешках, нам показалась лучшей из постелей, и мы со-вершенно не жалели, что отказались спать в предложенной нам общей ке-лье. Пожелав супружеской паре хороших сновидений, я отправился в братский корпус.
Утром в своей келье меня приняла игумения, матушка Елизавета. Немного рассказав о истории своей обители она попросила меня посетить подворье русской духовной миссии в Иерихоне, руководителем которого является ее друг о. Иннокентий. «Там необходимо построить храм и мы будем вам признательны, если вы возьметесь выполнить эскизный проект храма», - сказала матушка. Она поблагодарила за то, что я посетил их по-дворье в Вифании, где они также надеются на то, что я возьмусь выпол-нить проект реконструкции школы для девочек.
Матушка сообщила, что через два дня состоится их храмовый праздник в честь св. Марии Магдалины, на котором будет служить прие-хавший из Европы викарий владыки Берлинского Марка, епископ Штут-гартский. Она пригласила меня побывать на этом празднике. «Сегодня по-сле трапезы я приглашаю вас поехать в Иерихон на подворье к о. Инно-кентию, который сейчас здесь в нашем монастыре», - сообщила она, про-вожая меня.
После обеда я подхожу к монастырским воротам, матушки еще нет. Аскетичный на вид монах с правильными чертами лица, видимо, также ожидает матушку. Я беру благословение и знакомлюсь. Это иеромонах Иннокентий.
Подошла матушка в сопровождении священника и мужчины в эле-гантном костюме. Она представила меня новому руководителю Русской Духовной миссии в Иерусалиме архимандриту Юасафу и Генеральному консулу РФ в Израиле, которые только что беседовали с ней в ее резиден-ции. Распрощавшись, посадив их в консульскую машину, мы сели в мик-роавтобус, управлять которым предстояло матушке.
Она оказалась прекрасным водителем, ведущим тяжелую машину по сложным и крутым дорогам. Мы едем в Вифанию где матушка дает неко-торые указания инокиням. В трапезной нас угощают чаем с клубникой, сливками и печеньем. Лишь только вечером мы оказываемся в Палестине в Иерихонском подворье св. Иоанна Предтечи. Иеромонах Иннокентий ве-дет меня по территории и рассказывает о истории подворья.
Подворье Русской Духовной Миссии в Иерихоне с садом из финико-вых пальм, винограда и цитрусовых было приобретено начальником Мис-сии архимандритом Антонином (Капустиным) в 1874 г. с целью приема паломников, направлявшихся к горе Искушения и месту Крещения на реке Иордан. К участку, где располагается русское подворье, христианское предание относит место дома Закхея, на котором преп. Савва Освященный в VI в. возвел приют для паломников, шедших на Иордан. В результате проведенных архимандритом Антонином раскопок здесь были найдены колонны византийского храма VI в., камни с изображениями святых, плита из розового камня и мозаика VI в. с греческой надписью: «Гробница бла-женного Кириака, пресвитера и игумена». Для сохранения мозаики и гробницы на месте византийского храма была возведена часовня в честь св. Предтечи и Крестителя Господня Иоанна, где и сегодня совершаются богослужения.
На участке располагаются двухэтажный дом для проживания свя-щенника, сестер и паломников, а также несколько хозяйственных построек.
Мы заходим в часовню расположенную в западной части существу-ющего двухэтажного здания. Батюшка показывает хорошо сохранившую-ся великолепную византийскую мозаику. Стены красиво расписаны совре-менными художниками.
Отец Иннокентий начинает богослужение. Все находящиеся на по-дворье заходят в часовню. Почти одновременно с началом службы из мощных динамиков, стоящего напротив подворья, высокого минарета, раздается громкий голос муллы, призывающий правоверных мусульман к совершению намаза. Резкие звуки, почти заглушающие тихую благодат-ную молитву, врываются в православную часовню. Ничего не поделаешь, восток, граница соприкосновения многих культур и религий.
После службы мы выходим из храма. Отец Иннокентий ведет меня в дальний угол густого сада по аллее из плетущегося по стальному каркасу виноградника.
Остановившись, он показывает то место где нужно будет построить храм в честь святителя Закхея (Мытаря), дом которого находился на этом месте. Частично сохранился фундамент здания.
Я крайне рад предложению выполнить проект этого храма и тут же взяв рулетку, приступил к обмеру территории. В таком значимом для ве-рующего христианина месте должен стоять храм не меньший чем стоящая через дорогу от подворья мечеть. Отец Иннокентий сообщил мне, что гос-ударство Израиль в 2010 году будет отмечать десятитысячелетний юбилей города Иерихон.
Поздним вечером, отведав местных фруктов и испив зеленого чаю, мы с матушкой Елизаветой отъехали в ее монастырь. С большим интере-сом всю дорогу она расспрашивает о Святой горе Афон, на которой мне посчастливилось неоднократно бывать, о старцах и о чудесах произошед-ших со мной.
Утром в храме Марии Магдалины состоялось праздничное богослу-жение с литургией, которое вел епископ Штудгартский Агапит. Монахини в белых апостольниках, задушевно поющие на клиросе, на фоне беломра-морного храма были подобны ангельским птицам. Мне посчастливилось в этот день исповедаться и причаститься.
После службы нас всех приглашают на праздничный обед. Трапез-ная полностью наполнена приглашенными игуменами монастырей, мо-нахинями и священниками. Мирян немного. По великой милости Господа я оказался в престольный праздник этого почти недоступного для простых паломников монастыре да еще на трапезе.
Справа от меня сидит смиренный и строгий на вид монах лет шести-десяти. Я обратил внимание на то, что рука его не притрагивалась к пище, прежде чем все возьмут свою порцию или кусок. Когда все разбирали свою порцию, три раза я оказывался перед выбором что делать с одним оставшимся куском пирога либо сыра. Я предлагал эту порцию монаху, он отказывается, тогда разделив пополам предлагаю ее и только в этом случае батюшка берет ее.
У меня возникла большая симпатия к этому аскетичному, волевому человеку. Само, казалось бы, самое незначительное событие, как я чув-ствовал, было неким ключом или испытанием свыше. После трапезы мы познакомились с батюшкой. Это был игумен лавры св. Харитона, что в Палестине, архимандрит Харитон. Он предложил посетить его лавру, на что я с радостью согласился.
ЛАВРА В ПУСТЫНЕ
И вот мы в его машине. Путь не близкий, но его продолжительность полностью поглощается нашим непринужденным разговором. Ощущение такое, словно мы знакомы уже многие годы. Он расспрашивает меня о де-лах в Московском Патриархате, я о монашеской жизни на Святой земле.
Мы на палестинской территории, в пустынной местности. Полицей-ские проверяют документы и наша машина въезжает на узкую асфальто-вую дорогу, огороженную колючей проволокой.
Вскоре дорога устремляется вниз и мы въезжаем в глубокий, гран-диозный каньон или по научному расщелина между границами соприкос-новения двух тектонических плит. Батюшка объясняет, что вверху каньон практически не заметен на фоне плоской безжизненной пустыни. Внизу по каньону протекает неглубокий ручеек, питаемый подземными источника-ми.
Вокруг растут пальмы. В настоящее время здесь считается закрытая зона Национального парка Израиля с уникальной флорой и фауной. Дли-на каньона огромна, несколько сот километров. Только граждане Израиля по специальным пропускам могут посещать это место.
Отец Харитон рассказывает мне: «Вокруг здесь множество пещер: монахи жили и молились уединенно, хотя в Византийскую эпоху в Иудей-ской пустыне было более 100 монастырей. Как говорят археологи, Иудей-ская пустыня – пустыня щадящая, для начинающих, отличное место для монашеского уединения.
Самая просторная пещера – пещера Харитона: 55 залов, четыре с половиной километра коридоров – было, где молиться и прятаться. До монахов и после монахов здесь жили разбойники. Пещера Харитона – са-мая протяженная меловая пещера в Израиле».
Остановив машину на автостоянке, мы с о. Харитоном идем по уз-кой горной тропинке, ведущей на подъем к своему монастырю. Минут че-рез двадцать мы подходим к вратам некогда огромной лавры. В настоя-щее время здесь остались только пещерные кельи, храм, расположенный в высокой скальной нише, внешняя стена которого выложена из камня, а также несколько небольших строений.
Батюшка рассказывает, что территория лавры еще недавно продава-лась правительством Израиля как обычный земельный надел и он приоб-рел его, оформив на собственное имя. Теперь лавра принадлежит России, так как он является гражданином Российской Федерации и служит в Мос-ковском Патриархате. Греческий патриархат узнав об этом пытался вос-препятствовать, но Господь защитил Своею Волею. К сожалению, Россия не оказывает никакой материальной поддержки и все здесь держится на личном энтузиазме и на деньги благодетелей.
Нас встречают единственные обитатели монастыря, приехавший по-трудится во славу Божию из России, мужчина и пес породы лайка. Отец Харитон рассказывает: «Пес всегда находится здесь за оградой и является грозным защитником от недоброжелателей и воров, а таковых здесь хва-тает, так как недалеко от сюда находится поселение бедуинов-кочевников не желающих иметь соседей иноверцев.
Этот пес неоднократно предотвращал действия грабителей, причем делал это совершенно бесшумно, не лаял, а дождавшись, хватал за ногу перелезавшего через ограду. Вор в панике бросался в бегство.
Пес, которого мы обсуждали, вдруг насторожился, припал к земле и по-кошачьи, почти ползком начал спускаться по каньону. Вскоре он по-гнался за кем-то нам не видимым, причем не издав ни одного звука. Отец игумен объяснил, что пес начал охоту за пустынным зайцем.
Угостив меня чаем с фруктами, о. Харитон предложил подняться по стальной лестнице, приставленной к отвесной стене, в пещерный храм. Мы вошли в пещерный храм с невысоким сводом, окрашенным известью. Во-сточная часть его огорожена иконостасом. По стенам висят иконы грече-ского письма. Приложившись к иконам, я слушаю о. Харитона рассказы-вающего историю создания лавры.
«Из Малой Азии приходит в Палестину преподобный Харитон, что-бы поклониться Святым местам. Но по дороге на него напали разбойники и отвели его в свою пещеру, которая была их притоном. Когда разбойники сели за свою трапезу, они не заметили, как в их бочку с вином заползла змея, отравив своим ядом все, что там содержалось, и, напившись отрав-ленного вина, вся их банда отправилась в мир иной. В пещере выжил один Харитон, который так и остался здесь, чтобы служить Господу жизнью отшельника. Харитонова пещера находилась недалеко от Иерусалима в долине Нахаль Прат (Фара), или по-арабски Види Кельт… Харитон, осно-вав первую лавру, вновь стал искать для себя уединения и поселился в од-ной из пещер горы Искушения, что над Иерихоном, где также вскоре в 340 году образовалась лавра Дука.
Затем, в 345 году Харитон покидает и эту лавру и находит себе ме-сто на скалах ущелья близ Фекои (Текоа), где по сей день это ущелье ара-бы называют его именем Вади Хариту. Там он основывает третью Суккий-скую лавру, где и пробыл до глубокой старости. Рассказывают, что на го-ре, где поселился святой, не было воды. Не желая, чтобы кто-то из братии трудился носить ему наверх воду, раб Христов обратился с молитвою к Богу, - и из камня потек источник, из которого он и утолял свою жажду. Расцвет Суккийской лавры приходится на V-VI века».
Окошки пещеры сейчас застеклены. В них можно разглядеть руины византийской церкви, разрушенной персами. Вид на Иудейскую пустыню из пещеры преподобного Харитона Исповедника не изменился до настоя-щего времени. Стены и потолки пещеры сохранили следы многочисленных пожаров.
Выйдя из храма, о. Харитон показывает несколько пещерных келий, позволив мне побывать в них. Оказавшись снова на верхней площадке винтовой лестницы, на высоте 30 м, мы оглядываем окрестности каньона. Внизу среди гранитных глыб виден небольшой водоем с кристально чи-стой водой подземного источника, в воде которой плавает крупная фо-рель. На противоположной отвесной стене каньона разместились пещеры, в которых некогда жили и молились монахи. А там над стеной до самого горизонта простирается безжизненная пустыня.
Спустившись вниз, мы увидели пса, который держал в своей пасти продолговатый камень и невозмутимо смотрел вдаль. Мне подумалось, что собака, представляя, что это кость, наслаждается ее присутствием в своей пасти, но отец Харитон объяснил мне, что это добровольное послу-шание пса, который может часами держать камень в зубах. В этом я убе-дился спустя час, покидая с батюшкой монастырь. Пес также с невозмути-мым спокойствием держал в своей пасти камень и смотрел вдаль. Видимо, эти намоленные в веках места воздействуют и на собаку, взявшую на себя обет молчания. Так я и не услышал лая этой собаки.
В тот же день о. Харитон показал мне еще один сокрытый в горах греческий монастырь, а поздно вечером подвез в Иерусалим в монастырь Марии Магдалины, где я остановился на ночлег.
Утром серб, живущий в одной келии со мной, предложил поехать с группой иностранных паломников на Синай в Египет, в монастырь св. Екатерины.
УТРО НА ГОРЕ МОИСЕЯ
И вот уже наш автобус несется по трассе над мертвым морем. С пра-вой стороны проплывают обожженные лучами солнца желтые скалы, слева берега соленого море-озера, поросшие солончаком и редким камышом. Путь не близкий.
Пройдя таможенный контроль на границе с Египтом, мы пересев в предоставленный нам местный автобус едем на Синай.
Синайский полуостров связывает Африку с Азией, к которой он гео-графически относится. Синай вклинивается в Красное море и омывается с запада Суэцким заливом, а с востока – заливом Акаба.
По ландшафту Синай – один из самых удивительных регионов Егип-та. Северную часть полуострова занимает пустынное плато, невысокие го-ры на юге образованы кристаллическими породами, окрашенными в го-лубые, зеленые и красные цвета и образующими знаменитый Разноцвет-ный каньон.
Скалы, сложенные из песчаника, переливающиеся всеми цветами ра-дуги, заставляют затаить дыхание от восторга. Здесь Бог говорил с Моисе-ем, через эти земли по «шелковому пути» купцы везли товары с Востока в Египет.
Лишь только поздно ночью мы подъезжаем к стенам древней обите-ли слабо освещенной фонарями. Монастырь закрыт. Наши паломники устраиваются в гостинице. Что-то мешает мне последовать их примеру, и я в нерешительности иду по неосвещенной тропе ведущей в горы. Меня об-гоняет священник с несколькими паломниками из России. На мой вопрос куда идет эта тропа он сообщает, что я иду в правильном направлении. Батюшка продолжает невольно прерванный мной рассказ о святой горе.
Гора Моисея имеет высоту 2285 метров над уровнем моря. Согласно христианской традиции, это та самая гора Хориву, на вершине которой Моисей получил скрижали и десять заповедей. На вершину горы ведет два пути. Один, это 3750 ступеней, вырубленных монахами в скалах. Этот путь короче, но труднее. Другой, более легкий путь проложен египетскими властями в XIX веке, по нему даже можно подняться верхом. На вершине горы Моисея построена часовня, посвященная Святой троице. С вершины горы, открывается захватывающий дух вид, ради которого стоит потра-тить силы на восхождение. Особенно красив вид на рассвет, и согласно преданию человеку, взошедшему на гору и встретившему там восход солнца, отпускаются все грехи.
Когда небольшая группа скрылась в кромешной тьме, я пожалел что не пошел с ними. В связи с тем, что батарейки моего фонарика очень слабо освещали путь, я вынужден был остановиться. Вскоре из темноты, осве-щенной тусклым светом звезд, появились фигуры верблюда и его хозяина араба, спускавшихся вниз по горной тропе. Молодой араб предложил мне за небольшую плату подняться на гору на его верблюде.
Взобравшись на его высокое седло, я то плавно покачиваясь то резко взмывая в высь при покорении верблюдом очередного уступа или камня, все же еду. С высоты моего неустойчивого седла, за которое я держусь, пропасти подо мной кажутся особенно глубокими и страшными. Пример-но через час времени тропа стала непроходима даже для верблюдов, и я продолжил путь пешком.
До рассвета оставалось около двух часов, когда, оказавшись на са-мой вершине скалы, в свете луны я увидел часовню, вокруг которой раз-местились на ночлег паломники. Кто лежал в своих спальных мешках, кто на матрацах, укрывшись шерстяными одеялами, заранее приготовленны-ми для тех, кто решился остаться на ночь. Ночью на такой высоте доволь-но таки прохладно.
Взяв матрац и одеяло, я разместился на самом краю отвесного утеса и вскоре погрузился в короткий сон. Солнце еще не показалось из-за отда-ленной кромки гряды соседних скал, когда я был разбужен суетными раз-говорами людей недавно поднявшихся.
Пустого места на небольшой скальной площадке практически не бы-ло. Везде стояли люди. Лучшим местом для встречи восходящего солнца оказалось маленькая площадка, на которой находился я. Приглашаю при-сесть на матрац двух священников из Украины. Укрывшись моим одеялом, мы встречаем первые лучи восходящего солнца.
Затаив дыхание, с восторгом созерцаем выходящий из отдаленной скальной гряды диск солнца меняющего свои очертания и цвет от багряно-го и золотого до ослепительно белого. Лица паломников, устремленные к солнцу, наполненные любовью и детской чистотой светятся отраженным светом.
В состоянии благодати и радости, с чувством обретенного «нечто» чего я даже и не пытался осмыслить, я спускаюсь по той же тропе вниз. Огромное число людей, видимо хорошо отдохнувших в отеле, с трудом поднимаются на гору. Я счастлив, что Господь вразумил меня провести ночь на вершине этой святой горы.
У подножия, на месте, где Господь разговаривал с Моисеем, вырос монастырь Св. Екатерины – древнейший действующий христианский мо-настырь мира.
Расположенный на высоте 1570 м в долине между горами Моисея, Ката-рины и Сафсафа, монастырь был построен в VI в. На территории мона-стыря растет «Неопалимая купина» - куст, в пламени которого, согласно Ветхому завету, Бог впервые явился пророку Моисею.
Спустившись вниз, я вхожу в открытые врата монастыря Св. Екате-рины. Могучие древние стены монастыря, выполненные из местного пес-чаника, сливаются с ландшафтом и кажутся порождением самой пустыни, а не рук человеческих. В тени пальм внутреннего дворика разместились паломники в ожидании литургии. Сегодня главный храмовый праздник.
По узкой монастырской улице мы после ударов колокола входим в древний храм. Роспись на стенах и сводах трехнефной базилики потемнела от времени и дыма свечей и кадил, но все же потрясает своим великолепи-ем. Золоченые элементы иконостаса усиливают это восприятие. Алтарная часть храма, точнее сам престол находится на том месте, где ранее произ-растала Неопалимая купина, то самое библейское дерево. За алтарем хра-ма сейчас произрастает такое же дерево, посаженное от семени Неопали-мой купины. В двух золотых ларцах рядом с мраморной дарохранитель-ницей хранятся голова и рука мученицы Святой Екатерины. Позади хора расположена небольшая часовня Неопалимой купины. Предполагается, что корни библейского куста находятся под алтарем, опирающимся на мраморные колоны.
В коллекции монастыря больше двух тысяч икон, славится и мона-стырская библиотека – по своему собранию религиозной литературы и манускриптов она считается второй после Ватикана.
После службы игумен монастыря благословив присутствующих, раздал серебряные колечки с выгравированной надписью «монастырь свя-той Екатерины».
Священник из Греции о. Теодорос, с которым мы подружились ра-нее еще в монастыре Марии Магдалины, предложил мне побывать на праздничной трапезе. Сидя среди монахов и священников, мне посчастли-вилось поучаствовать в трапезе одного из древнейших монастырей мира, где сами стены о многом могли бы рассказать. Выйдя из трапезной, о. Теодорос, являясь другом игумена, показал мне монастырскую костницу и несколько келий. Ближе к вечеру, погрузившись в автобус, мы отправи-лись в обратный путь, хотя в мыслях своих мы все еще пребываем в мона-стыре.
Поздно вечером, пройдя таможню Израиля, я прощаюсь с паломни-ками, направляющимися в Иерусалим, и еду на такси к границе Иордании. В этом государстве мне предстоит посетить место, где св. Иоанн Предтеча крестил Господа нашего Иисуса Христа, а также многие другие христиан-ские святыни.
И вот я в России. Прошло несколько месяцев с той паломническо-командировочной поездки, а некий вектор силы связанный со Святой зем-лей и полностью поглотивший меня в работе, дал свои плоды.
Мной был разработан эскизный проект храма в честь святителя Зак-хея для Иерихона. Альбомы этого проекта были переданы руководителю подворья Русской Духовной миссии в Иерихоне о. Иннокентию, каким-то промыслительным образом оказавшимся в это время в Москве.
Эскизный проект монастыря св. Герасима на Иордане, который мне довелось обмерять в Израиле, также успешно выполнен совместно с Дарь-ей Родионовой и другими архитекторами, которых Господь послал в по-мощь.
Сейчас ожидаю проектного задания из Палестинской Вифании для проектирования женской гимназии для подворья монастыря Марии Маг-далины.
О Дарье Радионовой, талантливом архитекторе, с которой мы чу-десным образом познакомились, я хочу сказать несколько слов. Двумя го-дами ранее, побывав в Иерусалиме у Гроба Господня, она молитвенно по-просила Господа дать возможность проектировать православные храмы.
В начале лета того же года я был приглашен президентом Монархи-ческого Общества Тамарой Вентурой, приехавшей из Австралии со своим мужем Михаилом, на обряд их венчания, состоявшийся в храме на Воро-бьевых горах. Я познакомился с ней годом ранее, подарив ей эскизный проект часовни в честь Царственных мучеников Романовых для строи-тельства в Австралии в г. Брисбен, где она и проживает. Эту часовню намеревался построить ее брат, принц Виктор.
После обряда венчания мы отобедали в ресторане, где рядом со мной сидела родственница Дарьи, которая с большим интересом расспра-шивала о моей работе. Она то позднее и сообщила Даше мой телефон.
Первопричиной нашего знакомства явилось посещение Святой Зем-ли. Когда Даша позвонила мне, предложив свою помощь в проектирова-нии храма, я объяснил ей, что работа эта очень далека от материального благополучия и основана в основном на труде во Славу Божию. Дарья по-нимающе согласилась со мной. Ее смиренный голос внушил во мне дове-рие.
В то время по поручению Отдела Внешних Церковных Связей я вы-полнял эскизы храма «Рождества Иоанна Предтечи» в Литве для города Висагинас. Эскизы эти были одобрены генконсульством и мэрами городов Висагинаса и Москвы. Выполнять рабочий проект я доверил Дарье и ее группе специалистов. Она прекрасно справилась с этой задачей, совер-шенно не получив, как я и предполагал, денег, так как перечисленная за выполнение сумма была перераспределена ее начальником другой группе. Дарью это не остановило, а еще более утвердило в намерении проектиро-вать храмы.
Эти строки я пишу в поезде, идущем из Абхазии в Москву. Преды-дущим предложением я собирался поставить точку в статье, но в мыслях пролистав события моей добровольной продолжительной командировки на Украину, Абхазию и в Россию, все же решил продолжить повествова-ние.
Хочу отметить что, являясь главным архитектором Криворожско-Никопольской епархии, мне часто приходится бывать там по делам служ-бы.
Передав эскизные проекты, посетив строительные площадки строя-щихся в разных городах храмовых объектов, меня пригласили на храмо-вый праздник в Кресто-Воздвиженский храм города Никополя. Я совер-шенно не ожидал, что после Божественной литургии архиепископ Ефрем, торжественно зачитав наградную грамоту, подписанную Блаженнейшим Владимиром, главой Украинской Православной Церкви, наградит меня орденом. В этот день в городе, где я учился в младших классах и затем проводил все школьные каникулы, где женился и венчался, рядом с ули-цей, где живут родители моей супруги и мои родственники, я был награж-ден орденом Почаевской иконы Божией Матери. Стоя в этом храме, я ощутил молитвенное присутствие ушедших из этого мира родственников, молящихся некогда в этой церкви. Из всех полученных наград эта стала для меня наиболее ценной наградой.
Я вспомнил слова владыки Ефрема, который двумя годами ранее на праздничной церемонии, посвященной небесному покровителю г. Никопо-ля великомученику Никите, сказал: «Я долго молился, чтобы Господь по-слал мне архитектора и вот Он услышал меня и послал мне зодчего в лице Гончарова Сергея Григорьевича». Пусть я грешный и не достоин этих вы-соких слов, но мне было приятно их слушать от столь уважаемого архи-ерея, взявшего на себя тяжкий крест строительства храмов и управления епархией.
Через несколько дней я с двоюродным братом Павлом и его семьей посетил Свято-Григорьевский монастырь, находящийся в Каховской епар-хии, где передал игумену обители о. Феодосию эскизный проект часовни, выполненный по его просьбе. В этом монастыре также некогда молились мои ушедшие родственники, а мой прадед Максим построил на свои день-ги один из четырех храмов этой обители. В настоящее время все храмы кроме одного разрушены, а ранее здесь на берегу Днепра был крупней-ший на Украине после Киевско-Печерской Лавры монастырь. Здесь неко-гда мои деды и бабушки в свои молодые годы пели на клиросе храма во время богослужений.
На следующий день я уже ехал в Сухумско-Абхазскую епархию, где по моему проекту в высокогорном селе Псху строится храм в честь «Усек-новения главы И
ДУХОВНАЯ ЖЕМЧУЖИНА АБХАЗИИ
В г. Сухум меня встретила Наталья, с которой мне на следующий день предстояло подняться на ее вездеходе-уазике в горы.
В день отъезда после утренней службы в кафедральном соборе мы посетили келью старицы-монахини Ольги, где получили благословение.
В это солнечное утро, выходя из кельи, моя душа светилась, озарен-ная внутренним светом, светом христианской любви и благодати, напол-нявшей меня после встречи с этой знаменитой монахиней.
Этот во истину счастливый день был отмечен еще и тем, что у руко-водителя Сухумско-Абхазской епархии о. Виссариона были подписаны документы о создании прихода храма Усекновения главы Иоанна Предте-чи. Произошло это в соборной резиденции, где мне от лица руководителя фонда Десницы св. Иоанна Крестителя довелось наградить о. Виссариона золотой медалью в честь Десницы св. Иоанна Предтечи.
Это была настоящая победа: Наталья получила документ, узакони-вающий строительство храма. Этот документ о. Виссарион не подписывал многие годы в связи со сложными политическими отношениями.
Большое спасибо нужно сказать племяннику бывшего президента Абхазии Борису Арзинба, который помог организовать эту встречу. Так-же большую роль сыграли мои встречи с нынешним президентом Абхазии Сергеем Богапшем и Патриархом Всея Грузии Ильей II, которого вместе с президентом Фонда Валерием Новоскольцевым суждено было наградить орденом Десницы св. Иоанна Крестителя. При виде фотографии патриар-ха Грузии о. Виссарион мастерски и эмоционально сыграл роль мнимого огорчения в том, что Россия после всего того, что Грузия намеревалась сделать с Абхазией, все же взаимодействует с ее патриархом.
Но так как Абхазия до настоящего времени все еще находилась под амофором грузинского патриархата, в подчинении которого и находился о. Виссарион, ему все же было приятно. Всего лишь месяцем ранее, под давлением абхазцев, желающих выйти из грузинского патриархата, о. Виссарион попросил РПЦ взять его епархию под амофор Московского Патриархата.
Во второй половине дня мы с Натальей посетили рынок, где приоб-рели продукты, которые должны были перевезти в село Псху для нужда-ющихся в них строителей храма.
Лишь только когда стемнело мы отправились в путь. С нами в ма-шине ехали еще двое человек. Справа от меня сидел смиренный монах, отец Иоанн, который, являясь настоятелем храма, находящегося на терри-тории госпиталя г. Сухум, также был нейрохирургом этой больницы. Он только что провел сложную черепно-мозговую операцию и мысленно, ви-димо, еще присутствовал там. Понимая это, мы ехали в тишине. Я тогда и не подозревал, насколько знаменит этот скромный человек в Абхазии, сла-ва которого догнала нас уже у первого поста ГАИ.
Милиционер остановил нашу машину взмахом своей палочки и, по-дойдя к шоферу, коим была Наталья, спросил, не у нас ли находится зна-менитый нейрохирург Иоанн Свинухов. Отец Иоанн ответил: «Я здесь». «Вас разыскивают по всей Абхазии, и мы без вас никак не сможем обой-тись. Вы уж не покидайте нас», - сказал милиционер, добавив также, что в горы по нашей дороге на поиски врача поехали машины. Отец Иоанн от-ветил, что он намерен провести некоторое время в своей келье высоко в горах. На вопрос, где находится эта келья, он ответил, что туда можно до-браться лишь медвежьими тропами.
Проехав в ночи среди скал около получаса, мы увидели две встреч-ных машины, которые, проехав мимо нас, вскоре вернулись и обогнав нас, прижали нашу машину корпусом своей. Вторая остановилась сзади.
Из машины выскочили мужчины и подошли к нам. Отец Иоанн, тя-жело вздохнув, сказал: «Это за мной». От крепкого абхазца, одетого в черный костюм, мы услышали: «Не пугайтесь, это не нападение и не захват заложников, нам нужен доктор Свинухов. Он здесь?». «Да, я здесь» - отве-тил монах.
Абхазец эмоционально стал объяснять, что их родственнику, в настоящее время находящемуся в больнице, на их взгляд не правильно сделано заключение дежурным врачом. А они доверяют лишь Свинухову. Абхазец достал рентгеновский снимок головы и медицинские справки.
Отец Иоанн, взяв снимок и неспешно рассмотрев его сквозь свет фа-ры машины, направленной на нас, вынес решение: «Заключение дежурным врачом вынесено правильно. С пациентом ничего страшного не произо-шло. Будет жить долго». Он выписал какие-то лекарства и вписал в боль-ничный лист некоторые поручения.
«Вы наше национально достояние и поэтому мы боимся вас поте-рять. Не покидайте нас надолго» - сказал абхазец. Добившись гарантии скорого возвращения врача, нас отпустили.
Мы поехали по горному серпантину среди отвесных скал, не встре-чая уже ни одной встречной машины.
Меня поразило смирение и тот спокойный, ровный голос монаха-целителя, которым он объяснял диагноз эмоциональным абхазцам.
Я сказал отцу Иоанну, что в своей жизни почти не встречал человека, исцеляющего одновременно душу и тело, и видимо, этот путь спасения че-ловека наиболее эффективен.
Отец Иоанн ответил мне: «К сожалению, большинство людей, и это относится не только к абхазцам, задумывается о Боге лишь находясь у по-следней черты. Храм Божий должен находится при любой больнице, так как это быть может последняя возможность прийти через покаяние ко Гос-поду. Лечение классической медициной вместе с молитвой и покаянием оказывает на пациента наиболее эффективное воздействие и исцеляет не только его тело, но и душу. А корень любой болезни прибывает там. Не-возможно полное исцеление тела без исцеления души. Утром и вечером я служу в храме при больнице, на протяжении дня оперирую и консульти-рую пациентов, также исповедую и соборую больных».
Я спросил у батюшки, как обстоят дела с воцерковлением иноверцев и язычников. Отец Иоанн ответил: «Воцерковляем, и больница с храмом лучшее для этой миссии место. Наталья сидевшая за рулем подтвердила слова батюшки, сказав, что каждый второй язычник в Абхазии, побывав-ший в больнице воцерковлен отцом Иоанном. Батюшка сказал: «В этой маленькой горной стране, в отличие от большого города не укроется ни одно человеческое деяние, поэтому мне, как миссионеру приходится кон-тролировать каждый свой шаг, соизмеряя его с Божией волей. Люди, смотря на пример преданного служения, меняют свой образ жизни и во-церквляются».
Позднее ночью, преодолев на вездеходе многочисленные горные ру-чьи и труднопроходимые даже для вездехода участки скальных дорог, мы въехали в высокогорное село Псху.
Фары машины осветили погруженные во мрак ночи незатейливые глинобитные сельские домики, покрытые деревянной «дранкой».
Наталья подвезла нас к единственному освещенному фонарем месту - площадке, на которой уже установлен фундамент храма и лежит у лесо-пилки сложенный штабелями сруб будущих его стен. Да, за несколько ме-сяцев моего отсутствия здесь проделана большая работа.
На ночлег мы с отцом Иоанном разместились в маленьком, состоя-щем из одной комнаты, домике, расположенном в глубине большого яб-лоневого сада.
Ранним утром, после благодатного молитвенного правила, отслу-женного отцом Иоанном, мы с ним направились в один из домиков села, пожертвованным моим другом отцом Александром Кобловым под храм.
В руках отец Иоанн держал служебное евангелие в богато украшен-ном окладе, то самое которое, он вчера на протяжении всего многочасово-го переезда, находясь в беззвучной непрестанной молитве, держал, обняв руками. Это евангелие, подаренное общине, было предназначено для строящейся церкви.
После благодарственной молитвы отец Иоанн торжественно возло-жил священную книгу на престол в алтаре. Этот храм, созданный во славу Божию пожертвованиями, начиная от здания до церковной утвари, напол-нен духом молитвы. Мне радостно, что и мой скромный труд вольется в лепту этого великого богоугодного дела.
На обратном пути мы заходим в скит матушки Серафимы. Хозяйство это состоит из нескольких скромных домиков, в которых проживают ино-кини и послушницы. Нас встречает старшая сестра и ведет во двор, зате-ненный виноградником, плетущимся по решетчатому каркасу.
Несколько молодых сестер, собирающих виноград на высоте 3-4 метра, увидев батюшку, встрепенулись, словно птицы и радостно привет-ствуют его, спустившись с лестниц, берут благословение.
Сестра, усадив нас за стол, угощает чаем с медом и фруктами. Она говорит, что большинство сестер сейчас находятся у матушки Серафимы в монастыре, а оставшиеся здесь заняты на уборке винограда.
Сестра, показав нам на стеклянные бутыли с недавно законсервиро-ванными овощами, фруктами и соками, сообщает: «Большую часть года мы полностью отрезаны от мира и, что заготовим, то и будет нас кормить. Грибы и ягоды мы уже заготовили, картофель и другие овощи также со-брали».
Сестра поинтересовалась последними событиями, произошедшими в Сухумско-Абхазской епархии. Батюшка смиренным, тихим голосом пове-дал о решении наместника о. Виссариона войти епархией в состав Москов-ского Патриархата.
«Мы здесь как в космосе, никакой информации: - сказала сестра. «Наш старец, отец Рафаил Берестов, благословил не пользоваться совре-менными паспортами, имеющими знаки сатаны, поэтому мы даже здесь находимся нелегально, втайне от властей. Но, слава Богу, именно это и укрепляет наш дух и веру. Наш батюшка Рафаил сейчас на Афоне в Гре-ции молится о нас».
Отец Иоанн рассказал, что он намерен подняться в свою высокогор-ную келью и заняться ее ремонтом, а также помолится наедине, вдали от цивилизации. Вскоре мы распрощались с сестрами обители и, взяв пре-поднесенный ими для Натальиного скита виноград, направили свои стопы обратно.
Раздались звуки циркулярной пилы на лесопилке у строящегося храма, это бригада рабочих, приехавших с Украины, начала свой трудо-вой день. Когда мы подошли к строительной площадке, там уже вовсю ки-пела работа, контролируемая Наташей.
К пилораме подъехал грузовик ГАЗ-66, доверху загруженный очень толстыми в диаметре стволами.
Шофер Игорь из Сухума, выйдя из машины, подтащил к ней сталь-ной трос и при помощи рабочего связал тросом свисающие с кузова брев-на. Другой конец троса был привязан петлею к столбу, вмурованному в бетон и выполняющему роль якоря.
Игорь, сев в машину, очень осторожно тронулся вперед. Бревна, схваченные в пучок тросом, начали свое движение назад. Еще не дойдя до середины, их масса на ребро кузова оказалась больше допустимой. Каби-на машины оторвалась от земли и медленно стала подниматься вверх. Ко-гда концы бревен, завалившись вниз, коснулись земли, кабина вернулась на землю. Через секунды бревна с грохотом повалились на землю. Игорь невозмутимо вышел из машины отвязывать трос.
Шестеро рабочих, обслуживающих пилораму, при помощи блока, закрепленного к стальной раме и лебедки подтащили бревно к распилоч-ному столику, находящемуся на рельсах, и совместными усилиями уложи-ли его.
Завизжала пила, бревно медленно стало подъезжать к ней, готовясь стать брусом. Началась распилка.
Рядом на поляне разместились штабеля сложенных друг на друга распиленных для будущего храма бревен. Повсюду распространяется аромат от свежеспиленной пихты, мелкая фракция которой поднимается вверх и покрывает подобно снежинкам стоящих рядом людей. Вокруг по-ляны, которую условно можно назвать центром села, состоящего из одной улицы, по всему горизонту простираются вершины.
Гора «Святая» и «Серебряная» доминируют над всеми. Где-то там в пещерах подвизается иеромонах Серафим. Одному ему ведомыми медве-жьими тропами он иногда спускается в село на праздничные богослуже-ния, а также для того, чтобы во славу Божию поучаствовать в строитель-стве храма.
Наталья, подойдя к нам, сообщает: «Одна из двух машин, посланных за лесом, не вернулась. ЗИЛ, на котором поехали Тариел с Руфиком, сло-мался окончательно и хозяин этой машины Тариел хотел сжечь ее. Маши-на стоит загруженная. Что делать? Инок Арсений, монах Иоанн и послуш-ник Александр, приехавшие с первой машиной, остались там. Они уже третий день в лесу, а еды с собой взяли мало. Слава Богу, у них есть спальные мешки».
Мы стоим в нерешительности и не зная, чем помочь. Наталья прини-мает решение: «Надо ехать перегружаться». Она подходит к шоферу Иго-рю и только в одной ей присущей манере общения, способной растопить лед или скале прийти к Магомету, убеждает его ехать обратно. Попытки Игоря оправдаться усталостью и ненадежностью машины обречены на провал. Ее обаяние, одесский юмор и некое качество, доставшееся ей от еще той Наташи ее молодости, умевшей разбивать сердца молодых людей, сделали свое дело. Игорь, хотя и является кавказским мужчиной, сломлен. Скрывая свое поражение, он начинает кокетничать и в хорошем настрое-нии садится за руль, отправляясь на новое задание.
Наталья предлагает мне с отцом Иоанном зайти к схииеромонаху Лазарю. Его домик находится рядом. Идем через небольшой, поросший лесом и кустарником участок и выходим на поляну, на которой стоит вет-хий, покосившийся глинобитный домик.
Нас встречает пожилая женщина, инокиня, проводит к отцу Лазарю и коротко рассказывает о нашем прибытии. Старец, лежащий на кровати, радостно улыбается, дает нам свое благословение и просит свою келейни-цу облачить его в подрясник и подать крест. Лишь только сейчас я пони-маю, что старец ничего или почти ничего не видит.
Наталья своим оптимистичным голосом ободряет старца, и сев ря-дом, передает принесенные ему подарки: конфеты, фрукты, халву, а также продукты. Монах Лазарь, являющийся одним из первых пустынников, подвизавшихся в этих тогда еще почти недоступных местах, начинает рас-сказ о своей жизни полной опасностей и скорбей. Но все-таки молитва здесь обладает особой благодатью, поэтому это место притягивает многих пустынников. Наташа спрашивает: «Удалось найти монахиню Марфу?». Тут я узнаю страшную новость. Оказывается, два месяца назад келейница старца Лазаря монахиня Марфа ушла в лес за грибами и не вернулась. Поиски ее всем селом с привлечением милиции ничего не дали. Предпола-гают, что ее задрал медведь и, видимо, утащил к себе на съедение в пеще-ру. Спустя сорок дней после ее пропажи старец Лазарь отслужил панихи-ду за упокой своей келейницы.
В доме, состоящем из одной комнаты, расположилась полуразру-шенная кирпичная печь. Наташа спросила у инокини: «Матушка, как вы зимой будете отапливать дом?». Инокиня встрепенулась и обреченным го-лосом отвечает: «Печь наша совсем поломалась, а починить ее у нас нет ни сил, ни возможностей». Наташа, вздохнув и немного подумав, говорит: «Мы вам поможем».
Спросив благословения и простившись со старцем Лазарем и его ке-лейницей, мы направились на стройплощадку.
Подойдя к рабочим, сидящим под деревом, которые в отсутствие своего начальника, то есть Натальи, успели расслабиться, она, поставив руки со сжатыми кулачками на пояс, говорит: «Так, хлопцы». Этих двух слов было достаточно, чтобы встали все шесть человек, но не одновремен-но, а в зависимости от их сложившегося в бригаде статуса. После продол-жительной паузы встал и бригадир. Уставив свой взор на тех, кто еще имел неосторожность смотреть ей в глаза, она говорит: «Хлопцы, вы были у старца Лазаря?». Все переглянулись, не понимая сути вопроса. «Да бы-вали», - сказал один из них. «А вы видели, в каком состоянии находится его печь, а точнее, ее останки? А ведь скоро зима».
Наталья, жестикулируя руками, продолжает свою эмоциональную речь: «Старцы - это наша духовная защита и опора, чьими молитвами мы и живем. Помощь таким людям - это прямая возможность спасения, данная нам на земле. Нам должно быть стыдно, что мы избегаем этой возможно-сти». Бригадир начал доказывать, что они присланы сюда выполнять ра-боту по распилке леса и их контракт оканчивается через несколько дней.
Я уже знал, что все логические попытки бригады уйти от этой благой задачи обречены на провал. Вскоре речь шла уже о том, где взять печной кирпич, глину и кто будет ложить саму печь.
Организовав процесс, Наташа предложила нам посетить монахиню Тихону. Мы сели в уазик, управляя которым она стала рассказывать: «Эта бригада, да и сама машина оплачена человеком Божиим, нашим благоде-телем Сергием, живущим в Севастополе. Бригада из шести человек, прие-хавших сюда из Украины, считала, что они приехали на заработки, а ока-залось все гораздо сложнее для них. Здесь святые места и то, что позволи-тельно там в городах - непозволительно здесь. Им пришлось отучаться от матерного языка, молиться, ходить в церковь, кое-кто бросил курить. Здесь уже наблюдались чудеса исцеления от неизлечимых болезней. Все здесь не просто так, ведь любой желающий потрудится даже во славу Бо-жию без благословения старца Ионы не сможет оказаться здесь.
Проехав по каменистой дороге села, мы останавливаемся у калитки деревянного дома. Навстречу нам выходит инокиня Иустинья и ведет нас в дом. На жесткой досчатой кровати, облаченная в серый подрясник и апо-стольник, сидит монахиня Тихона, бывшая келейница патриарха Грузии Ильи II, являвшегося ранее наместником Сухумско-Абхазской епархии.
Монахиня, услышав приветливый голос Натальи и искренне обрадо-вавшись, улыбается.
После благословения мы расселись на поданные нам инокиней Иустиньей стулья. Наталья, передав инокине продукты, привезенные ей из Сухума, спросила: «Что еще может быть нужно? Вы скажите, привезем. Вам, матушка, благословение от старца Лазаря, он молится за нас».
«Спаси его Господи, и мы также молимся за него», - говорит матуш-ка Тихона и неспешно начинает рассказ о том, как попала в Абхазию, как подвизалась в этих местах, какие молитвенники встречались на ее пути. Мы, затаив дыхание, слушаем ее смиренный, тихий голос. В лице этой по-жилой женщины, сохранившей еще красоту былой молодости, отражается другая красота - красота духовная, связанная с миром горним.
«В то хрущевское время было очень страшно, как выйдет монах в город или село из нашей пустыни, так больше его мы и не увидим». Ма-тушка Тихона спросила отца Иоанна Андрющенко: «Вы знали матушку Таисию?». «Да, ее убило снарядом» - ответил отец Иоанн. Монахиня про-должала: «Она была красивой женщиной и часто, пользуясь своим обая-нием, вызволяла наших иноков из-под ареста. А вот доставка продуктов из города всегда ложилась на наши с Клавдией плечи, так как монашествую-щей братии нельзя было выходить из пустыни. Продукты и вещи в основ-ном переносили ночами, идя тайными тропами».
В то время монастыри закрывались и к нам приходило много бра-тии. Сколько бы мы не приносили, все равно на всех продуктов не хвата-ло. Как сейчас помню иноков Виталия, Косьяна, Андроника и других.
Отец Серафим Романцов предсказал нам, что в нашем скиту не будет меньше семи и более восьми иноков. Так оно и было. А теперь там никого нет».
Наташа спросила: «Далеко ли находилась ваша пустынь?». «Да, очень далеко. Это от селения Азанты надо подняться на высокую гору, за-тем спустится к большой речке. Эта речка истекает с перевала и впадает в Амткельское озеро. Мы с сестрой Клавдией, предварительно заготовив продукты, с наших келий шли по руслу реки. Выше по течению наши пу-стынники встречали нас и перекладывали груз в свои рюкзаки и шли в свои горные кельи. Эта конспирация нужна была в целях безопасности от преследования властей.
Я была тогда самая молодая и отец Серафим Романцов с пустынни-ками вначале прогоняли меня, так как считали, что в таком возрасте я очень рискую испортить свою судьбу, потому что власти внесут меня в число неблагонадежных граждан».
Наташа сказала: «Недавно наш монах-хирург, отец Иоанн присут-ствовал при обретении мощей святого Серафима (Романцова), и не просто присутствовал, а сам их раскапывал. Там же присутствовал и приглашен-ный архиепископ и другие отцы».
Монахиня Тихона смиренно сказала: «Когда будете у святителя Се-рафима, поклонитесь и от меня, я молюсь за него, и вы меня не забывайте в своих святых молитвах. Много прошло времени с тех пор, много претер-пели скорбей, много выдержали судов, а все надо было пережить. Теперь здесь относительно легко, а раньше отношения между братьями, сестрами и даже духовниками были очень сложными. Все хотели уединиться, все хотели славить Бога.
Кто-то донес на братию и указал место, где они подвизаются. При-шла милиция, всех арестовали, затем братия каким-то чудесным образом вернулась.
Хотя сейчас, кажется, все хорошо устроилось, но того молитвенного делания уже нету. К Богу тогда было более трогательное отношение. Все только и стремились угодить Господу. А теперь почти никого не осталось. Отец Лазарь с 1925 года рождения, я с 28 года да и Константин с Дави-дом, но они пришли намного позже. Остались также пришедшие позже схимонахиня Мария Почаевская, жившая далеко у самого Кавказского хребта, схиархимандрит Ионна и архидьякон Пимен из Одесского Успен-ского монастыря и старица Ольга. Трудно здесь было, но никто не хотел уходить отсюда». Монахиня перекрестилась и произнесла: «Помяни нас Господи во Царствии Твоем».
Мы прощаемся, унося с собой частицу живой истории, истории мо-нашеского подвижничества уходящей эпохи. Было немного грустно, что неотвратимый натиск цивилизации вскоре, быть может, сравняет под ас-фальт и эти девственные места.
Немного отъехав, мы приостанавливаемся напротив поминального знака, расположенного почти в центре сельской улицы. «Здесь был убит глава администрации села. Хороший был человек, помогал нам в строи-тельстве храма», - сообщила Наталья. С фотографии на кресте смотрели на нас добрые и ответственные глаза немолодого мужчины, безвременно покинувшего эту землю. Рядом в вазе стоял букет с цветами. Наталья про-должила: «Султан Алиевич был мусульманином по вероисповеданию, но принял твердое решение стать христианином. Он говорил, что первый придет креститься в наш храм, когда он будет построен».
Мы с отцом Иоанном идем в скит. Завтра ему предстоит покинуть нас и подняться в свою келью, расположенную в горах в тридцати кило-метрах. Нужно помочь батюшке собраться в дорогу. Рано утром в селе должен совершить посадку вертолет, идущий на Пшицу, расположенную в двух километрах от кельи отца Иоанна.
Еще вчера батюшка собирался идти к своей келье пешком через до-рогу, но Наталья настоятельно рекомендовала перелететь на вертолете, тем более что пилот возьмет его во славу Божию. Да и груза можно взять побольше.
К трапезе подъезжает и Наталья. Замолкает отдаленный звук цирку-лярки. Бригада также скоро подойдет. Обедаем в две смены, так как все не вмещаются. Горный воздух усиливает аппетит и делает пищу гораздо бо-лее вкусной, чем в городе.
После трапезы иду к небольшой речушке протекающей прямо за оградой. Ограда в этих местах нужна лишь для того чтобы защититься от назойливых коров и свиней, желающих полакомится плодами чужого ого-рода.
Раздеваюсь донага и, погрузившись в ручей, тут же выскакиваю. Ле-дяная вода освежает и наполняет энергией струящегося потока. Эта энер-гия струится в теле и связует меня с землей и небом. Я в восторге протяги-ваю руки к солнцу и растворяюсь в его лучах.
Одевшись, бреду над ручьем обратно. Замечаю, что двое телят что-то исследуют в ручье рядом с калиткой нашего скита. Подойдя ближе, ви-жу, что они, открыв крышку большой алюминиевой кастрюли, пьют из нее фруктовый компот, поставленный остужаться в воду. Заметив меня, телята бросаются наутек, перевернув копытами кастрюлю. Фрукты компота по-плыли вниз по течению. Я позвал из трапезной Галину и показал на место недавнего преступления. Галина отнеслась к этому философски. Видимо подобное случалось и ранее. «Да. Рабочим сегодня придется обойтись без компота», - сказала она.
Наталья провела нас по территории скита и показала строящиеся там деревянные здания: «Это наша будущая трапезная». Мы вошли в светлое просторное помещение трапезной, над которой разместился ман-сардный этаж. Рядом расположилась большая кухня и складское помеще-ние: «Здесь не стыдно принимать и архиереев» - сказал батюшка.
Выйдя из трапезной, мы идем через яблоневый сад к строящемуся деревянному двухэтажному срубу. «А это наш келейный домик. Сейчас наши пустынники ютятся в сараях, а скоро переселятся в настоящие дома».
Наташа предлагает батюшке в качестве покрытия кровли его келии взять с собой небольшие дюралюминиевые листы, применявшиеся в типо-графии для оттиска печатных изданий. Их скиту пожертвовал Борис из Сухума.
Отец Иоанн обрадовался такой возможности, так как крыша его ке-льи, покрытая деревянной дранкой, прохудилась и требовала ремонта.
Посчитав предварительно площадь покрытия его кровли, мы пере-носим листы и, связав их стопкой, укладываем в багажник УАЗика.
Наташа наделила батюшку необходимыми продуктами. Ему там предстоит провести многие дни вдали от людей и цивилизации, а поэтому надо все предусмотреть.
Утром следующего дня мы подъезжаем в местный аэропорт, нахо-дящийся в конце села и представляющий собой хорошо выкошенную пря-моугольную поляну, разместившуюся между горными вершинами «Свя-тая» и «Серебряная».
Наташа сообщила мне, что на «Серебряной» находится келья отца Серафима.
Еще не доехав к аэропорту, мы слышим шум винтов вертолета, со-вершающего посадку. Он прилетел раньше, чем предполагалось, и дол-жен, подняв груз на борт, улететь. Наташа, добавив газу настолько, насколько позволяла нам ухабистая дорога села, вскоре подъезжает к вер-толету, уже готовому взлететь. Под шум винтов и грохот двигателя мы пе-ренесли груз в кабину вертолета и, получив благословение, попрощались с батюшкой.
Вертолет взмывает в небо и устремляется над высоким ущельем в сторону Пшицы. Там высоко в горах находятся пасеки жителей села, где нужно будет забрать собранный в бидоны мед и привезти его обратно в село. Эту операцию без вертолета проделать почти невозможно в связи с труднодоступностью этих мест.
Глядя на удаляющийся в сторону восходящего солнца вертолет, мне немного грустно, так как расстаюсь не просто с человеком, с которым успел подружиться, но и с настоящим духовным учителем, достойным подражания. Я пожалел, что не согласился полететь с ним и пожить в его закрытой для суетного мира монашеской келье. «Грехи не пускают, надо скоро ехать в Москву», - ответил тогда я. Видимо, так оно и есть, грехи не пустили.
Меня вернул на землю громкий голос пожилого, но еще крепкого мужчины, рассказывающего Наташе о чем-то интересном, что выдавало ее удивленное лицо.
Это Ананьич, как здесь его ласково называют по отчеству. Он только что погрузил свои алюминиевые бидоны в вертолет, улетевший на высоко-горную пасеку.
Прислушавшись к словам, я понял, что история действительно инте-ресная. Оказывается, его собака Шарик еще с ночи обнаружила медведя и своим лаем выдает месторасположение зверя. Василий Ананьич указал нам рукой в направлении западной части взлетного поля, где изредка раз-давался медвежий рык и тявканье дворняжки. «Медведи часто приходят сюда полакомиться каштанами или иными плодами с чужого сада», - ска-зал он.
Наташа предложила подъехать поближе к тому месту. С нами напросились две девочки лет по 10-11. Мы, сев машину, понеслись по взлетному полю. Девочка Кристина, видимо, внучка Ананьича, оживленно стала рассказывать, как она, когда ходила к водопаду, видела медведя, ка-банов и белок. В ее живых, смелых глазах чувствовались задатки волевого человека, способного принимать решение и достойно нести свой крест. К сожалению, в городских условиях молодые люди учатся принимать реше-ние лишь за монитором компьютера, да и то на уровне – «перебить всех стоящих на его пути».
Подъезжая к единственному сооружению аэродрома, которым ока-зался строительный вагончик начальника аэропорта, мы видим неболь-шую дворнягу. «Это Шарик, он отогнал медведя и бежит домой», - гово-рит Кристина.
Вскоре мы слышим шум возвращающегося вертолета. Подъезжаем к нему. Мужчины оперативно выгружают бидоны с медом. Через пять минут вертолет снова взмыл в небо, направляясь на Пшицу за новой партией ме-да.
К нам подошел начальник аэропорта Михаил Шишин, являющийся сыном Василия Ананьича и с гордостью сообщил: «Этот вертолет подарил Абхазии бывший президент России Владимир Путин».
Неторопливо возвращаемся в скит. На улице машину останавливает мужчина и, подойдя к Наташе, протягивает трехлитровую банку молока. «Возьмите, молочко свежайшее, домашнее», - говорит он. «Спасибо», - го-ворит Наталья, - «Михаил, может, что-нибудь привезти из города, ты ска-жи». «Нет, ничего не надо», - говорит он вслух и прислонясь к уху Ната-льи, оглашает шепотом свою просьбу.
Немного отъехав, Наташа со вздохом заявляет: «Кроме строитель-ных вопросов мне приходится быть и скорой помощью, и дедом морозом, и перевозчиком товаров. Как говорится: «Я и лошадь, я и бык, я и баба, и мужик».
Через мгновение она, улыбнувшись, заявляет: «Местные жители - это также моя семья, где каждому нужно проявить внимание. Поэтому и от-ношение ко мне от полного неприятия перешло в доверительное. Помню, как-то местные жители спросили меня: «А вы когда построите храм, уедете от сюда?». Тогда Михаил ответил вместо меня: «Нет, мы ее от себя не от-пустим». «Теперь отношение ко мне доброжелательное».
Приехав в скит, Наташа как профессиональный прораб, собрав ра-бочих и иноков, дала указания, поставив каждому задачу на этот день. Бригадир, попытавшийся спорить с ней, вскоре осознал всю тщетность своих словесных трудов перед одесским напором и волевым, слегка сарка-стическим взглядом Натальи. Иноки и трудники восприняли свою постав-ленную задачу с христианским смирением.
Наташа предложила проехаться с ней к дому Михаила Шишина, с которым мы расстались на поляне аэропорта, начальником которого он и является.
Вскоре мы въезжаем на хозяйский двор Михаила, где он со своими сродниками укладывает вилами сено в скирду, находящуюся под навесом.
Увидев и поприветствовав нас, работу временно приостановили. К нам подошел хозяин и начал обсуждать с Натальей хозяйственные вопро-сы.
Не прошло и пяти минут, как к дому подкатил крутой внедорожник. Из черного джипа с нагловатым видом вышли несколько мужчин. Один из них спросил: «Где сейчас находится доктор Иван Свинухов?». Наталья от-ветила, что он ушел в свою горную келью.
«А где находится эта келья?». Наташа по-одесски ответила вопросом на вопрос: «А вам это зачем нужно?». «Мы приехали из Пицунды, там наш брат попал в серьезную аварию и нам срочно нужен доктор Свину-хов, мы его отвезем в город».
Наташа сказала: «Я очень сожалею, но отец Иоанн нам адреса не оставил. Только одному ему ведомыми тропами он добирается к своей ке-лье, которая находится очень далеко отсюда».
Мужчина ответил ей: «Я вам не верю, если вы не скажете где он, мы сами разыщем его». Это было уже похоже на угрозу. Лишь только при-сутствие крепких мужчин села с вилами заставило их трезво оценить ситу-ацию и уехать.
«Да», - подумалось мне тогда: «Отец Иоанн для многих всего лишь инструмент для излечения и найдя его, подобные родственнички непре-менно приволокли бы его к болящему. Но монах Иоанн не ропщет, он осознанно выбрал путь целительства души и тела всех нуждающихся в этом».
Снова возвращаемся в скит. Зайдя в трапезную, Наташа предлагает мне, а также женщинам, несущим послушание на кухне, отведать свежего парного молока, привезенного ей.
К столу присаживаются Галина и Виктория, приехавшие из Одессы. Они являются подругами Натальи и приезжают сюда потрудится не пер-вый год.
Пробую налитое в стакан молоко. Вкус необыкновенный, чувствует-ся большая жирность и, я бы сказал, сила, приобретенная от местных соч-ных трав. Свежий горный воздух усиливает запах молока.
Галина спрашивает, как проводили отца Иоанна. Наташа рассказы-вает об этом, а также о том, как мы хотели увидеть медведя, затаившегося за взлетным полем.
Я спрашиваю женщин, не встречались ли они с медведями: «Да нет, мы дальше скита не выходим, а вот монахи и местные жители часто встре-чают зверя». И Галина начинает рассказ:
«Отец Харлампий, инок наш, рассказывал, как однажды спускаясь с горы, где находится его келья, он увидел двух бегущих навстречу медве-жат. Один из них подошел к ногам батюшки и начал ласкаться, второй в нерешительности остановился рядом. Вдруг из кустов выбежала большу-щая медведица и устремилась прямо на отца Харлампия. Шерсть на ней угрожающе вздыбилась и заколыхалась волнами. Когда до батюшки оста-валось несколько шагов, а участь его была практически предрешена, он положившись на волю Божию и силу молитвы, перекрестясь, громко и уверенно произнес: «Да воскреснет Бог, да расточатся врази его». Также он перекрестил и медведицу.
Хищное животное остановилось как вкопанное. Через несколько се-кунд медведица повернулась и ушла в лес, за ней побежал и один медве-жонок. Второй, немного постояв с батюшкой, осмысливая произошедшее, вскоре устремился в лес за своей мамой».
«А вот другой случай, который произошел с жительницей села тетей Ниной. Как-то раз она шла с сенокоса и увидела в ста метрах от себя иду-щего навстречу высокого мужчину, одетого, как ей показалось, в костюм бурого цвета с белым галстуком в виде манишки на шее. Приглядевшись, она увидела, что навстречу ей идет на двух лапах медведь, подражая че-ловеческой походке. Тетя Нина застыла как вкопанная и стала молиться. Медведь остановился, встал на все свои четыре лапы и, повернувшись, ушел в лес».
Сидя за столом трапезной, я не переставал удивляться этим правди-вым, неприукрашенным историям, из которых соткана жизнь жителей вы-сокогорного села и иноков, подвизавшихся в этих местах.
Рассказ продолжила Галина: «Недавно тетя Нина шла со своей коро-вой с пастбища домой. Корова, почуяв опасность, остановилась, не желая идти дальше. Вдруг из зарослей вышла стая волков, ведомая волчицей, и окружила испуганных женщину и животное, взяв их в кольцо.
Тетя Нина начала молиться Господу, защита которого только и мог-ла уберечь их.
Волчица встала своими передними лапами на ствол поваленного де-рева и, не отводя глаз с женщины, слушала тихие, но произносимые с ве-рой слова молитвы. Звериная стая смотрела на свою волчицу, ожидая ко-манды к действию. Немного еще постояв, волчица повернулась и ушла в лес, стая последовала за ней».
Подводя итог этим историям, Наташа говорит: «Без Божией воли даже такой хищник никогда не нападет на человека. Любая тварь спраши-вает у Господа благословение. Волк всегда посмотрит на небо и спросит, можно ли трогать этого человека, или нет. А тетя Нина молилась Госпо-ду».
Вика добавляет, что тетя Нина начала молитву со слов «Господи да будет на все твоя воля и если мне суждена такая мученическая смерть я приму ее».
На мой вопрос есть ли тут змеи, все утвердительно качают головами. Вика начинает рассказ о том, как тетя Лена, также живущая в этом селе, изгоняла со своего огорода довольно таки крупных и ядовитых змей. Рас-сказ был прерван скрипом дверных петель. Дверь в трапезную отворяется и на пороге появляется молодой инок.
Наташа представляет нас и усадив за стол, предлагает попить чаю. «Это наш пустынник, монах Иов, который спустился со своей далекой лес-ной кельи, чтобы помочь нам в строительстве храма». Вика продолжила свой рассказ о змеях.
Монах также рассказал, что у себя на огороде недавно поймал двух-метровую кавказскую гадюку. На вопрос женщин, убил ли он змею, инок ответил: «Зачем мне ее убивать, я отнес ее в лес».
Монах Иов раскрывает свой походный рюкзак и достает оттуда не-сколько банок меда. «Это вам с моей пасеки, мед только собрал, угощай-тесь». Поблагодарив, Наташа спрашивает, нет ли у него «дурного меда», на что инок отвечает, что пока нет, а в прошлом году он приносил ей этот мед.
Я спросил: «Что такое дурной мед?». «Дурной мед – это мед, кото-рый собирается пчелами с цветов колючего кустарника родады. Он опасен для жизни, если скушать его больше, чем это допустимо. В малых количе-ствах является очень полезным, так как хорошо очищает организм».
Вика продолжила рассказ Наташи, вспомнив, как их инок откушал больше, чем нужно, этого меду и чуть было не умер, испытав рвоту, гал-люцинации, понос.
Галина в продолжение этой темы рассказала и свою историю:
«Год назад я привезла маленькую баночку такого меда, по просьбе своей дочери Татьяны, живущей в Одессе. Когда Татьяны не было дома, ее муж, обнаружив припрятанный в небольшой баночке дурной мед, поку-шал именно его, хотя на кухонном столе стояли два бутыля с вкуснейшим медом, также привезенным из Абхазии. Через некоторое время Татьяна приняла звонок мобильного телефона и услышала неестественно протяж-ный и тихий голос своего перепуганного супруга: «Та…..ня…., я уми-ра…..ю!». «Что такое? Что случилось», - спросила Татьяна. «Не зна…ю. Я только ме….д кушал, который теща привезла в маленькой ба…ночке», - ответил ее супруг на другом конце телефона».
Мы все захохотали, вспомнив анекдот про тещины грибочки. Вы-держав паузу, Галина продолжила: «Татьяна предложила мужу сделать промывание желудка, на что муж ответил, что не может подняться со стула и еле дотянулся до телефонной трубки. Таня успокоила своего мужа ска-зав, что скоро вернется домой.
Вскоре раздался еще звонок. В трубке Татьяна услышала еще более протяжный и обреченный голос супруга: «Та…..ня, у меня галюники, все плывет: и балкон, и стены. Я умираю». Супруга посоветовала вызвать скорую, на что муж сказал, что он уже не в состоянии дотянуться до теле-фонной книжки. Скорую помощь все же вызвали. Врач, сделав промыва-ние, был крайне удивлен, что тещи уже и медом научились травить своих зятьев. Через шесть часов действие меда потеряло свою силу. «Теперь, - говорит Галина, муж Татьяны ко всем привезенным мной продуктам отно-сится с большой осторожностью, даже прежде чем попробовать фрукт фейхоа, он поинтересовался о нем в Интернете».
Я попросил показать «дурной мед». Вика принесла поллитровую баночку с надписью на приклеенной бумажке – «дурной мед».
Попробовав его, я спросил, сколько нужно скушать для того, чтобы почувствовать галлюцинации. Галина ответила: «Три столовые ложки». На вкус мед оказался похожим на цветочный, но с горчинкой.
«Все зависит от дозы, я съел меду поболее», - говорит монах Иов. «Глюков никаких не было, но зрение пропало и давление упало 60 на 30. Я не мог двигать ни руками, ни ногами. Мои соседи еле меня откачали».
Виктория пояснила мне, что цветы родады имеют запах пива и име-ют два оттенка цветов – фиолетовый и желтый, последний наиболее ядо-вит. Если поранится о колючки кустарника, то рана долго не заживает и тело покрывается язвами.
Галина, вспомнив недавний случай, продолжила рассказ: «Как-то вечером мы с Викой приезжаем в Сухум к матери Марии и заходим в дом, но нас никто не встречает. Заходим в комнату и видим монахиню Марию, похожую на умирающего лебедя, которая протяжным, тонким голоском говорит: «Да во…т, поела ме…д». «Какой мед?, - спросила Галина. «Дур-ной», - ответила Мария и указала на другую комнату, где почти без чувств лежала ее подруга Алла. Оказывается, они на протяжении трех дней вку-шали этот мед, совершенно не понимая причину их странных «недомога-ний» и галлюцинаций. За эти дни они успели накормить дурным медом многих гостей. К примеру, монах Иоанн, испив чайку с медом, поехал к стоматологу, но, почувствовав, что теряет сознание, а перед глазами все двоится, позвонил своему другу Борису, чтобы тот забрал его. Когда при-ехал Борис, отец Иоанн уже не мог узнать его и даже войти в дверь маши-ны».
Наташа, подведя итог этим рассказам, улыбнувшись, полушутя го-ворит: «У нас так все пустынники лечатся».
После благодарственной молитвы Наташа предложила нам посмот-реть складское помещение, где хранятся строительные материалы, пода-ренные благодетелями для храма. И вот вскоре она с гордостью показыва-ет склад материалов, уставленный коробками.
Взяв в руки из одной коробки красивый элемент кровельного по-крытия в виде рыбьей чешуи, она говорит: «Мы очень благодарны наше-му благодетелю Петру Ивановичу Чутчикову, который оплатил нам кро-вельное покрытие. Наш храм будет очень красивым».
Подъехав к строительной площадке, Наталья показала нам уложен-ную друг на друга тротуарную плитку. «Эту плитку подарил нам город».
Дав некоторые распоряжения на строительной площадке, она пред-ложила мне поехать встречать машину с лесом. Я с радостью соглашаюсь. С нами поехал и шофер разгруженной машины Игорь.
Снова мы трясемся в УАЗике, пробирающемся по скалистым и лес-ным участкам грунтовой дороги, которую таковой можно назвать лишь условно, да и распознать ее среди леса, усыпанному осенними листьями, непосвященному просто невозможно. Лес, покрытый золотистой опавшей листвой, наполненный каким-то внутренним свечением, необыкновенно красив. Я, упершись всеми конечностями и схватившись руками за поруч-ни машины, дабы не пробить головой ее крышу, созерцаю прекрасные пейзажи. Наталья, сидя за рулем, который не отдает даже шоферу высо-чайшего класса Игорю, рассказывает ему о возможности вечного спасения через труд во славу Божию.
Мы въезжаем в довольно-таки странное, на мой взгляд, место, где стоят стволы деревьев, не имеющие кроны. «Здесь словно после Тунгус-ского метеорита», - говорю я. Игорь отвечает: «В прошлом году здесь прошел огромный селевой поток и срезал все на своем пути. Даже грунт, по которому мы едем, очень опасен, он состоит из плывущего щебня и грязи. Не дай Бог пройдет дождь и здесь долго нельзя будет проехать».
И вот из-за высокого кустарника появляется машина, загруженная доверху очень толстыми стволами пихты. Она неспешно пробирается сквозь сложный рельеф местности, то вздымаясь на холме и обнажая свое шасси, то опускаясь с него и отрываясь всей массой нагруженных стволов, на которых сидят двое людей.
Наташа, словно мать встречающая своих сыновей, с радостной улыбкой выходит на дорогу встречать бригаду. С бревен подъехавшего ЗИЛа спрыгнули двое мужчин, это инок Арсений и послушник Александр.
Шофер по имени Тариэл остался в кабине. «А где твоя машина», - спросила Наташа у него. «Я ее сжег», - пошутил Тариэл.
В действительности машина, на которой уже погрузили бревна, по-ломалась, сгорело сцепление. Пришлось оставить ее там и перегружаться на ЗИЛ, который сейчас стоял перед нами. Это легко сказать, но каково это было сделать, я тогда еще не знал.
Иноки перегрузили в нашу машину бензопилы и пересев к нам от-правились в обратный путь. Монахи, на мои и Наташины вопросы, немно-гословно и без преукрас, рассказали о трудах на лесоповале, о ночевках в лесу, о любопытных медведях интересующихся, что делают эти двуногие на их территории.
Приехав в скит, всех нас ожидала вкуснейшая трапеза из борща, жа-реного картофеля с грибами, овощей и прочих блюд с любовью приготов-ленных Викторией и Галиной.
Уже ночью возвращаюсь в свой келейный домик, расположенный на соседнем через улицу участке. Иду, освещая путь фонариком. Село, рас-творившееся в ночной мгле, спит. У местных жителей в отличие от город-ских свой режим. Они ложатся спать с наступлением сумерек, а поднима-ются с восходом солнца. Этот режим отработан в веках.
Над моей головой необыкновенно красивое небо, которое кажется очень близким и глубоким из-за чистоты горного воздуха и отсутствия освещения.
Созвездие Ориона кажется неестественно большим. Частые метеоры из созвездия Льва, прорезают своими кратковременными лучами небо. Осень – это время падения метеорного дождя называемого «Леонидами».
Огромные звезды Беттельгейзе и Сириус в созвездии Большого Пса, кажутся совсем близкими в связи с тем, что село расположено между скал, перекрывающих весь горизонт, со слабо видимыми звездами и открывая зрению яркую середину неба.
Я зачарованно иду, погасив фонарик, через сад, наполненный аро-матом субтропических деревьев и трав.
На пороге домика, освещенного тусклым светом лампочки, меня встречает кот Васька и входит первый в открытую дверь. В центре не-большого единственного в этом домике помещения, имеющего из мебели лишь двое двухъярусных деревянных нар, сидит занятый нарезкой яблок для сушки Александр. С ним мы познакомились сегодня, встретив воз-вращающуюся с лесом машину.
Не отрываясь от работы, он приветствует меня. Кот прыгает ему на колено и созерцает, как наполняется резаными яблоками небольшой алю-миниевый лист, подвешенный на проволоку к потолку и висящий над элек-трическим обогревателем.
Александр приехал сюда из большого города и решил остаться здесь навсегда. Здесь он приобрел небольшой дом с огородом. Сейчас он по просьбе Наташи, во славу Божию помогает строительству храма.
«Зимы здесь длинные, поэтому, что заготовишь то и будет тебе под-держивать и питать. Здесь вокруг села очень много грибов и ягод, да и как иначе ведь места святые. Грибы я уже заготовил, остались фрукты, да и картошку тоже нужно убрать» - говорит Александр.
«А места здесь интересные, да и сама история села много что пови-дала. Во время революции небольшой отряд белогвардейских офицеров, человек семнадцать, вошел в село. Обманным путем они забрали у мест-ных жителей оружие, а всех мужчин закрыли в сарае, намереваясь сжечь его. Но один мужчина, живший у Святой горы на верхнем Санчере, был предупрежден об этой карательной экспедиции. Когда офицеры пошли за ним, он начал их по одиночке расстреливать. Каратели начали отступать. Спаслись немногие. Это Матерь Божия все решила, ведь здесь всегда было много молитвенников. После разгрома Ново-Афонского монастыря, сюда, скрываясь от гонений богоборческих комиссаров, перешло сто тридцать семь монахов. Эту историю мне рассказал старожил здешних мест, Васи-лий Ананьич».
После вечерней молитвы мы, лежа на соседних нарах, долго еще не могли заснуть, продолжая разговор.
Ранним утром после завтрака, Наташа предложила мне поехать на лесоповал. Я с радостью принял это предложение. Необходимо было сру-бить и забрать несколько стволов деревьев, растущих на берегу реки Свя-тая.
И вот мы уже в пути, едем за грузовой машиной вначале по грунто-вой скальной дороге, затем через лесные заросли. Вскоре и этот путь пре-рывается бурлящими потоками реки Святая.
Газ 66 осторожно съезжает в реку и едет по ее течению, то погружа-ясь до метра в глубину, то взбираясь на подводные валуны. Наташа в не-решительности останавливается.
Проехав метров триста по реке, грузовик-вездеход выезжает на намытый галькой островок.
Мужчины выходят из кабины, инок Арсений прыгает с кузова. Игорь с ухмылкой садится на камень и закуривает. Он абсолютно уверен, что этот путь могут лишь проделать настоящие мужчины. Арсений, ухмы-льнувшись, жестом руки предлагает Наташе ехать к ним.
Наталья, перекрестившись, заводит машину в бурлящие потоки реки и с громкой непрестанной молитвой ведет ее по неровному каменистому руслу. Я с удивлением смотрю то на оглушительный поток реки, то на одержимое духом лицо Натальи продолжающей непрестанно молиться. Также и я вслух повторяю молитву. Осторожно выбирая дорогу, если это можно так назвать, ориентируясь то по бурунам, то по водоворотам, Наташа вскоре въезжает на намытый островок. Лица мужчин слегка по-блекли. Игорь, виновато отведя глаза, говорит: «Ты сдала экзамен на са-мую высокую квалификацию. Осталось вниз по реке проехать еще метров четыреста, но ты оставь машину здесь, дальше опасно ехать». Наташа сар-кастически ухмыльнулась и сказала: «Попробуем добраться без вашей по-мощи».
И вот мы снова, находясь в середине реки, движемся вслед за грузо-виком готовым взять нас на буксир. Путь кажется бесконечным, надежда только на Господа, молитву которому мы громко произносим. Наконец въезжаем на противоположный берег и останавливаемся. Мужчины скупо поздравляют Наташу с боевым крещением в водах святой реки.
До нашей предполагаемой делянки осталось совсем немного. Идем пешком за грузовиком, прорывающимся через молодую поросль деревь-ев.
Машина после сложных манипуляций, подъезжает к подножию горы и останавливается у самого ручья отделяющего нас от крутого склона.
Наконец-то мы у цели нашего пути. Перед нами высокое, метров около тридцати дерево. Иноки Арсений с Иоанном обходя ствол, решают, как правильно повалить дерево и где начинать пилить. Решение принято. Арсений, одев наушники, защищающие от шума и заведя бензопилу, при-ступает к делу. Сделав клиновидный запил ствола со стороны его наибольшого наклона от вертикали, инок находящийся в клубах древес-ной пыли уже пилит противоположную его часть. Ствол дрожит, раздается протяжный оглушительный треск и дерево, с грохотом ломая мелкие де-ревца на своем пути, падает на землю. Осенние листья, потревоженные и сбитые падением дерева, еще долго кружатся в воздухе.
Взобравшись на поваленный ствол, иноки Арсений и Иоанн бензо-пилами срезают все ветви дерева, превращая его в огромное бревно. Ствол по отношению к машине лежит неправильно, перпендикулярно к ней. Александр с Игорем закрепляют к стоящему рядом дереву стальной блок, через который заводят стальной трос, связанный с лебедкой машины.
Наконец ствол распилен на несколько частей. Александр обвязывает пятиметровую часть бывшего древа, тросом. Игорь, стоя у машины, включает двигатель лебедки. Трос натянулся и ствол начал свое движение в сторону машины. Прежде чем ствол лег на кузов машины, пришлось трижды перевязывать блок. Совместными усилиями, используя также силу мускулов, мы, наконец, положили торец ствола на кузов. Игорь, сев в ма-шину потихонечку начал сдавать назад, пока бревно не уперлось в перед-нюю стенку кузова.
Этот процесс, легко описанный на бумаге, на самом деле является очень трудоемким и опасным, так как все это выполнялось на крутом склоне с осыпающимся слоем грунта.
Во время небольшого перерыва в работе я спускаюсь через заросли к грохочущей на изгибе русла реке Святая. Бурлящая поверхность воды, находящаяся в непрерывном движении, искрится мириадами солнечных брызг, отраженных светилом. Я спускаюсь на небольшой покрытый галь-кой клочок берега, защищенного от стремительного течения уступом ска-лы. Пораженный красотой этих девственных мест, останавливаюсь и со-зерцаю вершину горы Святая, находящуюся за одноименной рекой.
Полной грудью вдыхаю аромат чистейшего воздуха, наполненного запахами горных деревьев и трав, и пропитанного мельчайшими брызга-ми бурлящего потока. Время словно останавливается и я, растворившись в звуках и запахах природы, став ее частицей, мысленно плыву вниз по те-чению. Любовь ко всему сущему, созданному Творцом, охватывает меня. Я, раздевшись донага, произнося Иисусову молитву и перекрестившись, медленно вхожу в кристально чистую, обжигающе холодную воду.
Трижды с головой погружаюсь в реку и выхожу наполненный вос-торгом и счастьем, с ощущением душевного очищения и легкости. Не одна мысль не может посетить мой, остановивший свою аналитическую работу разум. Глядя на вершину Святой горы, я поднимаю руки к солнцу и чув-ствую благодать, струящуюся через ладони по всему телу.
Звук бензопилы меня возвращает на землю. Нужно идти помогать ребятам. «И так, за работу», - дал команду мой отдохнувший разум, и я пошел к нашему лесоповалу.
В этот день были распилены и уложены в машину несколько пова-ленных деревьев. Когда солнце стало садиться за хребтом, мы, собрав хворост, разожгли костер на берегу реки и устроили импровизированную трапезу. Картошка в мундире с огурцами, помидорами и хлебом, вкушае-мые в самом святом в здешних скалах месте, кажется райской пищей.
И вот вещи собраны. Машины готовы в обратный путь. Решив за-снять на видеокамеру подвиг шофера, покоряющего реку, иду по берегу и останавливаюсь на небольшой отмели. Издалека машина, почти плывущая против течения, кажется совсем маленькой по сравнению с руслом реки. За ней вперевалочку идет машина, груженая лесом.
Мы покидаем ущелье и возвращаемся в скит.
На строительной площадке кипит работа. Бригада ведет распилку бревен привезенных вчера. На рельсовой платформе пилорамы лежит огромное, диаметром 1,2 м бревно. Наши бревна всего лишь до 0,8 м в диаметре.
Бригада рассказывает, что самое толстой бревно, которое они рас-пиливали, было диаметром 1,5 м. Мне трудно представить, как это бревно массой три тонны можно погрузить в лесу на машину без помощи крана.
После разгрузки нашей машины Наташа просит погрузить на кузов продольные спилы бревен, которые не пошли на брус и балки. На втором дыхании грузим, скоро наступит ночь. Загрузив с верхом машину, едем в скит и в свете фар Уазика разгружаем. Эти тяжелые обрезки стволов вско-ре станут строительным лесом, превратившись в бруски, вагонку и даже в плинтус. Но эту работу проделает зимой оставшийся здесь инок. Тогда пе-ревалы на многие месяцы будут засыпаны снегом, отрезав село от цивили-зации, и можно неспеша заняться творческой распилкой.
Очень уставший, но счастливый тем, что и мой труд пригодился, иду принимать душ в огороженную брезентом кабинку.
День оканчивается вкусной трапезой, после чего я знакомым путем возвращаюсь с фонариком в свою келью. Завтра день моего отъезда в Су-хум.
Следующим утром мы с иноками и Наташей снова выехали в лес, но уже с другой целью.
В связи с тем, что в селе нет водопровода и других коммуникаций кроме электричества, воду для нужд скита приходится набирать в горной реке. Местные жители пользуются водой ручья, проходящего через село, но вода реки Святая обладает еще и качествами, соответствующими ее названию, поэтому мы и направились к одному из ее притоков. Вскоре мы уже наполняем ведрами, алюминиевые пятидесятилитровые бидоны, стоя-щие в машине, прохладной и кристально чистой водой.
Трудовой день, на протяжении которого я в основном собирался в дорогу и занимался видеосъемкой, прошел незаметно.
Вечером все находящиеся в скиту вышли на улицу провожать нас с Наташей в город. Для меня все трудники, рабочие и иноки стали очень близкими людьми, с некоторыми из которых я подружился. Было немного грустно, но я все же был рад, что мне довелось с ними потрудится во славу Божию при созидании дома Божия – храма в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи.
И вот под покровом ночи мы выехали в обратный путь, хотя сказать по правде я уже сомневался обратный ли этот путь, так как все пути долж-ны вести к храму, а мы едем от него. Мысленно я осознал, что возможно обратный путь мне еще предстоит, когда вернусь снова в этот скит, а сей-час я направляюсь в свое прошлое, в город, где родился и живу, в город Москву.
Наташа на минутку заезжает на строительную площадку. Осветив лежащие стволы светом фар, она говорит: «Сегодня еще десять кубов наши ребята привезли». Я фотографирую ее напротив среза ствола диа-метром немногим меньше ее. «Да», - подумалось мне, - «на плечи женщин, которые в основном молятся в храмах, Господь в последние времена воз-лагает и тяжкий крест их строительства. Мужчинам, особенно в больших городах, некогда заниматься этим невыгодным делом. Они заняты зараба-тыванием денег земных, а не небесных».
Отъехав от села, Наталья остановила машину у одиноко стоящего домика. К нам подошли несколько человек. Женщина с девочкой и мужчи-на средних лет сели в нашу машину, двое других в кабину грузовика. Мы тронулись в путь, грузовая машина, управляемая Игорем, вслед за нами. Путь не близкий, а ночью еще и крайне опасен, поэтому присутствие вто-рой машины очень кстати.
Женщина рассказывает нам, как она с мужем только что заводили по доскам, уложенным с земли на открытый борт грузовика, своего теленка, которого везут на продажу в город. Девочка, ее дочь, застенчиво улыба-ясь, также комментирует это событие.
Мы едем через сказочный, ночной лес. Стволы и ветви деревьев, по-крытых лишайником и мхом, словно лапы сказочных чудовищ тянутся к нам. Яркий свет фар усиливает этот эффект за счет контраста и светотени оживляющей своим движением все видимое пространство.
Машина то погружается в грохочущий поток реки или ручья, пере-секая его, то идет на подъем.
На очень крутом подъеме женщина говорит: «Здесь недавно Михаил чуть было не захлебнулся в собственном меду. Он ехал на кузове грузови-ка груженного досками, наверх которых были поставлены бидоны с ме-дом. На этом подъеме машина перевернулась, и Михаил оказался под дос-ками. Одна голова торчала из-под них. Крышки от бидонов открылись и начали заливать его голову медом. Он чуть было не захлебнулся в нем. Ели успели спасти».
Рядом с девочкой на заднем сидении сидит мужчина, о котором я расскажу несколько подробнее. Он - Александр Никитин, бывший католи-ческий священник, живший ранее в Москве. Несколько лет назад он купил участок с домом рядом с селом Псху, где некоторое время пытался создать общину. В связи с тем, что перекрещиваться в католики здесь не захотели, а молельный дом, построенный им, сгорел, он отошел от миссионерских дел и занялся хозяйством. Его сын и жена помогали ему в этом благом де-ле. Он даже стал задумываться, а не принять ли ему православие. Наталь-ино подвижничество в деле строительства храма вызывало у него большое уважение. Наташа воспринимала его не как конкурирующую конфессию, а как хорошего доброго человека, который по своему ищет дорогу к Госпо-ду.
Итак, вернемся снова в нашу машину. Александр, сидевший до сих пор в роли пассивного слушателя, оживленный рассказом женщины взял на себя роль рассказчика.
«Да, на этом подъеме многие пострадали. Недавно чуть было не по-гиб Сергей с Ригзы, который вез на грузовике пять тонн груза. Машина не дотянув до вершины подъема скатилась вниз. Здесь же перевернулся и Фе-дя Третьяков, а другая машина, перевернувшись, завалила насмерть лю-дей».
Наша грунтовая дорога вьется среди скал. Машина, прижимаясь к отвесному склону, осторожно опускается. Справа глубокая пропасть со-крытая непроницаемой мглой. Даже свет мощной фары не может пробить темноту, так как ширина ущелья очень большая и до соседних гор не до-станет свет.
«Это место называется «Синяя глина», это одно из самых опасных мест, особенно после дождя», - говорит Наталья. Машина скользит по скользкой ползущей глине и может упасть в пропасть. Здесь не раз нам пришлось разгружать груз с машин, шоферы которых отказывались ехать далее».
Мы замолкаем и, затаив дыхание, переезжаем участок дороги, вы-стланный по вязкой глине ветвями и стволами деревьев, уложенных попе-рек дороги. Проехав этот участок, Александр продолжил: «Это место скверное, здесь целая гора ползет. Когда делали эту дорогу, завалило не один трактор. Пытались построить дорогу выше, чтобы обойти это место, ничего не получилось. После каждого дождя местным жителям приходится восстанавливать этот участок, так как его размывает или засыпает глиной с камнями. Недавно здесь перевернулась машина Хасика и вся мука, перево-зимая им, посыпалась в пропасть.
К нам в село можно проехать лишь с середины августа по ноябрь, дальше мы живем, отрезанные от цивилизации. Когда перевал освобожда-ется от снега, первый, кто едет, расчищает дорогу от завалов».
Наташа останавливает машину на самой высокой точке перевала. «Здесь 2280 метров над уровнем моря», - говорит она. Выходим из маши-ны, нужно подождать отставшую машину Игоря. За пропастью, на фоне кромешной тьмы, мы видим небольшой движущийся огонек, это машина Игоря.
Над нами, искрясь мириадами бриллиантовых огоньков, раскину-лась бесконечная вселенная. Здесь особенно чувствуется вся микроскопич-ность нашего бытия, наших помыслов и дел. Здесь наш дух остро осознает свое небесное отечество.
Александр говорит: «Несколько дней назад здесь семь больших вол-ков окружили стадо лошадей, и погонщикам всю ночь пришлось отстре-ливаться от хищников. Затем они ушли к нам в село, я сам на Синей глине видел их отпечатки. Медведей здесь очень много. Недавно такой зверь од-ну монахиню убил и утащил в горы. Также отец Харлампий, пустынник наш, чуть не погиб от медведя. Ему пришлось залезть на высокое дерево и просидеть там до утра».
Прохладно, садимся в кабину. Дождавшись грузовую машину, едем дальше. Небольшой спуск и мы снова останавливаемся, но теперь для того чтобы отдохнуть от трудного пути. Женщины суетятся, выставляя на не-большой стол под навесом бутерброды, пирожки, яйца с овощами и чай в термосе.
Мы вкушаем трапезу, а Александр указав на небольшое сооружение с дверями, сообщает: «Это тот домик, где пастухи отбивали стадо лошадей от волков, о которых я недавно рассказывал. Лошадей здесь используют для выезда туристов в долину семи озер».
«А вот прошлой весной, - продолжил Александр, - мне с приятелем пришлось добираться на Псху пешком. До перевала мы доехали, далее нас не пустил снег. Мы пошли пешком, дошли до края отвесной скалы там, где должна быть дорога, а там снег глубиной до четырех метров. Пришлось по краю снежного обрыва пробивать тропинку. Вы не представляете себе, «какое это удовольствие», упадешь, костей не соберешь. Когда мы пришли в село, Миша Шишин, покрутив пальцем у виска, сказал: «Вы просто не-нормальные, в это время у нас никто не ходит. Летом также почти невоз-можно пройти из-за бушующих от талых вод рек».
Мы хотя и одетые в теплые вещи изрядно замерзли, тем более рас-сказ Александра не способствовал согреванию, а даже наоборот.
С большой радостью мы садимся обратно в машину и включаем обогреватель.
Отъезжая, свет фар освещает небольшой обелиск в честь воинов, павших в годы войны с фашистской Германией. «Да, суровые здесь ме-ста», - подумалось мне.
Среди отвесных скал проезжаем в молчании, погрузившись в слад-кую дремоту. Дорога с грунтовой переходит на асфальтовую. Останавли-ваемся у озера Рица. В тишине любуемся озером, отражающим в своей черной глади красоту звездного неба.
И вот мы в машине. Фары освещают извивающийся в ущельях сер-пантин дороги. Наташа притормаживает, проезжая отвесную пропасть.
«Это место называется «Прощай, родина», - говорит Александр. Здесь упала в пропасть грузовая машина, перевозившая солдат. Те, кто видел эту трагедию, рассказали, что из падающей машины был слышен окрик одного из солдат воскликнувшего «Прощай, родина». Погибли все.
Еще несколько часов пути и мы подъезжаем к городу. Александр просит остановиться, его дорога окончена. Мы расстаемся, он уходит в ночь.
Опережая хронологию событий и для того чтобы не потерять общ-ность темы, я вынужден описать некоторое трагическое происшествие, случившееся спустя две недели после моего посещения Абхазии.
Вскоре после приезда в Москву мне позвонила Наталья и сказала: «Ты помнишь Александра Никитина, того, кто ехал с нами из села в Су-хум и который рассказывал нам на перевале страшные истории». Я отве-тил, что помню. «Так вот, он погиб на том же перевале. Вчера его похоро-нили. Дней через десять после твоего отъезда он решил ехать обратно на Псху. Я ему советовала не делать этого, так как перевал уже покрылся сне-гом, но он меня не послушал. Местные жители, которые также намерева-лись с ним добраться до села, подъехав к заваленному снегом перевалу, вернулись обратно в город. Александр решил добираться к селу пешком, по снегу. Поскольку была ночь, он заночевал в том самом деревянном са-рае на перевале с одной масляной лампой, а было довольно холодно. Утром он пошел к селу по снегу, глубина которого доходила до трех мет-ров.
Видимо, он умер от разрыва сердца, не выдержавшего нагрузку от борьбы в снежной западне».
Слушая это скорбное сообщение, мне тяжело было представить, что совсем недавно здоровый, красивый человек погиб, да еще на том месте, где рассказывал нам страшные случаи, произошедшие с другими людьми.
«Как бренно наше тело и как тщетны его труды, если они не сооб-разны воле Божией», - подумалось тогда мне. Но как распознать Его волю нашим порочным умом. Неоспоримыми являются наши старания во славу Божию, пример тому строительство храма. В любую секунду нас может отозвать Господь с этой земли, а мы не понимая этого одержимо стремим-ся построить на ней «вечный дом» для тела, совершенно не заботясь о нашем настоящем доме, который «Там».
Поэтому пока мы живы, постараемся идти к спасению души, служа «Его» воле, а не воле Князя Мира сего, потакая своим желаниям. И да со-хранит Господь всех христиан на многая лета, а усопшим вечная память.
Я снова возвращаюсь к прерванному повествованию. В три часа но-чи мы, наконец, подъехали к дому в Сухуми, где нас радушно встретила монахиня Мария, угостив чаем с пирожками.
После короткого сладкого сна и утреннего правила, мы с Наташей посетили старицу Ольгу, молитвы которой сохраняли нас в пути.
После исповедального разговора со схимонахиней, я вышел на ули-цу окрыленный и очищенный от прежних сомнений. Господь через стари-цу еще раз посмеялся над моими планами. Сегодня утром я собирался ехать в Москву, а сейчас уже знаю, что будет иначе. Старица благословила меня остаться на праздник иконы Иверской Божией Матери и совершить паломничество на Иверскую гору к источнику.
Хотя празднование состоится завтра, мы направляемся в Сухумский собор на утреннюю службу, а вечером едем в Новоафонский храм в честь Симона Канонита. Нужно исповедаться и подготовиться к причастию. В этом древнем храме, построенном в X веке, находятся мощи святого Си-мона Канонита.
Вот наступил праздничный день. Ранним утром мы опять возвраща-емся из Сухума в храм Симона Канонита, где после Божественной литур-гии принимаем причастие.
После торжественного богослужения, мы вместе с прихожанами храма под водительством батюшки, служившего литургию, совершаем крестный ход на святую гору.
Я очень рад тому, что вместе с нами в храме находились и те ребята из Абхазии, которые на Пасху были в Иерусалиме.
Борис несет храмовую икону, прижав к груди, мы идем вслед за ним и батюшкой. Поднимаемся в гору. На каждом из двенадцати поворотов грунтовой дороги останавливаемся, священник читает акафист и окропляет нас святой водой. В переходах между поворотами крестный ход сопро-вождает пение случайно образованного хора, в котором хорошо слышен прекрасный голос Натальи. Довольно таки трудный и продолжительный подъем на гору в иное время, сейчас совершается с легкостью. Лица иду-щих паломников светятся радостью, ведь они идут в удел Божией Матери.
Я вспоминаю, как в свои школьные годы посетил эту гору, но изнут-ри. Мне довелось побывать в ее недрах, которые скрывают сложнейшую систему многокилометровых лабиринтов, открытых в 1961 году. Тогда, сидя в вагончике едущем по тоннелю, я созерцал огромные залы с подсве-ченными причудливыми образованиями сталактитов и сталагмитов. В од-ном из залов впервые увидел глубокое подземное озеро. Я был потрясен увиденным.
Теперь мне с группой паломников, а не туристов предстоит поднять-ся на эту святую гору, высота которой 345 метров над уровнем моря. Но это лишь земная высота, а высота ее в духовном мире не имеет границ.
Мы подходим к полуразрушенной сторожевой башне выложенной из блоков известняка. Это первый оборонительный пояс стены, построен-ный византийцами в IV веке. Во времена Абхазского царства здесь нахо-дилось поселение являвшееся столицей этого народа. У этих стен в VIII ве-ке, было остановлено шестидесятитысячное войско арабов под предводи-тельством Мурвана ибн Мухаммеда. Тогда, немногочисленные защитники крепости уничтожили более трех тысяч захватчиков, а тридцать пять ты-сяч погибло от поразившей их эпидемии. Мурвану пришлось уйти, а за-думанный им поход через Абхазию в тыл Византии провалился. Божья Матерь явила тогда чудо защитив абхазский народ.
Наш крестный ход останавливается у последнего, двенадцатого по-ворота. Здесь открывается великолепный вид на Новоафонскую бухту, бе-рег которой пышно порос кипарисами и пальмами. Внизу у подножия го-ры в центре четырехугольника, образованного корпусами монастыря, стоит Пантелеймоновский собор увенчанный пятью золочеными куполами. Это Симоно-Канонический монастырь, построенный в 1900 г., в новови-зантийском стиле. От самого побережья к монастырю идет кипарисовая аллея названная «Царской» в честь императора Александра III посетивше-го монастырь. Тропу, которой шел русский царь, монахи высадили кипа-рисами. Нам вчера вечером довелось побывать в этом монастыре.
Мой взгляд погружается в бесконечную синеву моря, которое там, на горизонте сливается с бесконечностью голубого неба. Несколько судов ВМФ России стоят на рейде, охраняя морские границы. А там за мысом виднеется полоса пляжей города Гагры. Четверть века назад на одном из них я познакомился со своей первой женой Еленой, приехавшей на отдых из Белоруссии. Случайно ли это было, конечно нет. Не случись то собы-тие, быть может, дорога судьбы не привела бы меня к храму.
Две недели назад я побывал в Гагре, где передал главе администра-ции города Феликсу Тарасовичу Даутия проект храма, который годом ра-нее он просил разработать для его города. Случайно ли это, конечно нет. Да и сам подъем на эту святую гору случайностью не является, это воля Божия которая связывает воедино все цепочки, казалось бы, разрозненных событий.
Наконец мы поднимаемся на вершину скалы, увенчанной недавно отреставрированной, величественной Восточной башней, построенной на месте древнего языческого святилища. Небольшая площадка окружена мощной, до пяти метров высотой, стеной. Внутри цитадели находятся ру-ины христианского храма VI века.
У подножия крепости нас встречает святой источник с прохладной водой. Откуда здесь источник, не знает никто, есть только предположения. Это чудо разрушает всю теорию законов притяжения, ведь из недр земли на такую высоту сквозь потрескавшуюся породу теоретически не может пробиться ни капли воды.
Через каменные врата идем к полуразрушенной часовне, построен-ной монахами в начале двадцатого века. Там два монаха ведут благодар-ственный молебен в честь Божией Матери. Мы располагаемся в неболь-шом дворике вокруг часовни ,радом с другими паломниками.
Наташа радостно улыбается и говорит: «Это наши пустынники иеромонах Николай и монах Константин, их редко можно увидеть в горо-де». После службы мы подходим за благословением. Монахи, узнав Наташу, радостно приветствуют ее и с интересом расспрашивают о строи-тельстве храма на Псху.
Расставаясь, просим их святых молитв и идем через разрушенный древний храм к святому источнику.
Здесь царит радостное оживление. Паломники наполняют принесен-ные ими бутылки, бидоны и бутыли, водой из святого источника. Многие, произнося молитвы, обливают себя и пришедших с ними, живительной хо-лодной водой.
Исцеляемся и мы, поливая трижды друг друга святой водой, произ-нося: «Во имя Отца, Сына и Святого Духа».
Наталья подводит меня к чудесной смоковнице, три ствола которой переплелись в единое древо. «Здесь, на этом месте в 1924 г. старцу Мака-рию, жившему после изгнания из Новоафонского монастыря, было чудес-ное явление Пресвятой Богородицы», - говорит Наташа. «В память об этом выросло это дерево, и забил источник. Раньше там воды не было».
Мы покидаем удел Божией Матери. Тело кажется потеряло свое зем-ное притяжение и не зная усталости несет мою душу по скалистой дороге, среди дубового леса.
Ровно год назад я поднимался сюда в машине главы Краснодарского края, для которого разработал и передал эскизы храма для города Сочи. Надо сказать тогда я действительно устал.
Месяцем позже у развалин храма на Иверской горе, мэром города Новый Афон был организован праздничный ужин, куда я был приглашен и доставлен на «крутой» машине. От большого количества застольных то-стов, восхваляющих присутствующих я устал еще более. Да и можно ли восхвалять кого-либо кроме Богородицы и Господа в ее уделе? Наверное нет. Да и въезжать сюда машинами на шашлык и барбекю, дело небого-угодное. Подниматься на святую гору нужно только своими ногами и с молитвой на устах.
Мы подходим к небольшому участку асфальтового покрытия веду-щего на Иверскую гору. Этот кусок дороги длиной один метр, кажется нелепым и нелогичным. Я вспоминаю, как лет двенадцать назад, впервые поднимаясь сюда, услышал рассказ отца Александра Коблова, тогда еще мирянина. Он поведал мне историю, которую хорошо помнят абхазы, да и наши паломники.
На вершине святой Иверской горы, власти задумали построить ре-сторан. По этой причине, к ее подножию прокладывали автодорогу. Рабо-чие корчевали деревья, а машины ломались, переворачивались, и дело не шло.
Но когда появился первый метр асфальта на самой горе, по камням сверху сошла высокая Женщина в черном монашеском одеянии и сказала бригаде строителей: «гора эта Моя. Здесь дороги не будет…». На людей нашел страх, и они, оставив инструменты и технику, отказались работать. Бригадир начал смеяться и потребовал возобновить прокладку дороги. Вдруг он упал, стал кричать от боли и был отвезен в больницу. Человек остался калекой, но поверил и стал большим молитвенником. А затем из колодца ушла святая вода. Приехала комиссия и решила: раз нет воды, то и ресторан не стоит строить. Вода через некоторое время появилась вновь, но никто больше не решался дерзко приступать к святыне. А в память об этом случае остался метр заасфальтированной дороги, ведущей к горе.
И вот мы возвращаемся в Сухум. По пути недалеко от Нового Афона останавливаемся, напротив Приморского парка. Этот парк был обустроен в 1910 году к приезду царской семьи. Здесь были разбиты пруды с водо-падами и каналами. Парк сохранил свою красоту до наших дней и являет-ся приятным местом для прогулок. В его прудах живут лебеди. Ради них Наташа почти всегда останавливается здесь. Мы идем кормить лебедей. Белые и черные красивые птицы, грациозно устремляются по глади озера к нам. Теперь, глядя на Наташу, я вижу ни прораба и даже не благочести-вую молитвенницу, а просто живого смеющегося ребенка разговариваю-щего с птицами.
Вечером того же дня получив благословение у старицы Ольги и по-прощавшись с Натальей и монахиней Марией, я еду в город Сочи.
Далее мне предстоит поездка в Майкоп, где я должен встретиться с епар-хиальным Владыкой Тихоном, а уж потом домой.
И вот я в поезде, везущем меня обратно в Москву. Мысленно, вновь возвращаюсь в Абхазию. Вспоминаю как годом ранее, мне посчастливи-лось встретиться с одним из пустынников, монахом Константином. Тогда мне предложили с группой корреспондентов, приехавших из Краснодара, поприсутствовать на встрече с монахом, который позволил взять у него интервью. Уговорить его на это интервью было крайне сложно. Предста-вители телекомпании были огорчены тем, что монах запретил снимать его на фото и видео.
Встретив автобус с корреспондентами у самой границы, мы направ-ляемся в город.
Дождливый вечер. Наш микроавтобус плутает в узеньких, извили-стых, как серпантин, улочках горного селенья близ Сухума. Предстоит встреча с настоящим монахом-пустынником. Он как раз спустился с гор, монахи-пустынники сходят в мир довольно редко.
Мы добрались до нужного дома. У калитки нас ждет отец Констан-тин, анахорет.
- Ну вот, по молитвам и добрались, - приветливо говорит он.
Отцу Константину на вид около пятидесяти. За внешней скромно-стью угадывается внутренняя сила.
Рассаживаемся в большой комнате, корреспонденты включают свои диктофоны.
- Как часто вы общаетесь с людьми в миру? – слышаться первый во-прос одного из журналистов.
- Жизнь монаха и жизнь православного человека всегда неразлучны. Монах молится о тех, кто в миру. Вы уже познакомились с проповедниче-ским подвигом апостола Симона Кананита, который завершил свой зем-ной путь здесь, в Абхазии. Так вот он сразу после своего брачного пира, на котором Христос явил чудо претворения воды в вино, оставил все зем-ное и последовал за Спасителем. По сути, Симон Кананит стал первым мо-нахом. Самая большая жертва – это когда человек посвящает всего себя служению Богу.
Когда монах принимает мантию, то в мир уже вернуться не может. Очередная ступень духовного роста – великая схима. С нею начинается непрестанная молитва о Церкви и обо всем мире…
По нашей просьбе монах рассказывает свою личную историю.
Отец Константин, в миру Михаил, вырос на Украине, под Киевом, в семье, где было пятеро детей. Когда учился в школе, то до поры до време-ни скрывал, что верующий. Но скоро все открылось. Тогда в церквах устраивались облавы. Директор школы вызывал отца и «песочил»: «Как ты смеешь! Все вокруг строят коммунизм, а вы на что детей наставляете, вам не стыдно?».
Тем не менее школу Миша окончил неплохо, поступил в медицин-ское училище, потом служил в армии, а после нее стал студентом медицин-ского института. Практически везде приходилось скрывать веру.
- И меня это тяготило, - вспоминает наш собеседник. – В молитвах я стал просить Господа, чтобы Он послал мне такого человека, с которым бы я дружил и мог вести настоящую христианскую жизнь. Мне хотелось, чтобы он был не только благочестивый, порядочный, но чтобы у этого че-ловека имелось свидетельство, что он спасется. Однажды в храме я увидел молодого человека, у которого на пиджаке был значок мастера спорта. По боксу. Чему он научит? Мордобою? Нет, это не лучший кандидат для зна-комства.
Через некоторое время мне встретился другой молодой человек, из рассказа которого я понял, что Бог коснулся его судьбы. Его звали тоже Михаилом. Он страдал сильным недугом – организм плохо усваивал пи-щу. Вот он и стал повторять: «Господи, если ты есть, прости меня, помоги мне. Матерь Божия, если ты есть, прости меня!». И однажды почувствовал: будто кто рукой провел по пищеводу и желудку. И ему стало легче. Он подумал: если есть Царица Небесная, то ее надо как-то искать. И приехал в ближайший собор.
А тогда многие из входящих в храмы испытывали страх – боялись там встретить кого-нибудь из студентов или преподавателей. Могли быть неприятные последствия, вплоть до исключения. Ему показалось – кто-то пристально смотрит на него. Он только ниже опустил голову. Но чувство-вал, что взгляд идет откуда-то сверху. Не выдержал, поднял голову. И увидел женский лик. Женщина, поворотив к нему голову, улыбалась. Он понял – это Она, Царица Небесная, исцелившая его от страшной болезни. И оттого у него слезы покатились градом, ему захотелось сказать всем: «Люди, обратитесь к Богу! Не ходите бесцельно по улицам, как я еще вче-ра ходил. А идите сюда, только здесь истина!».
- Так я получил свидетельство, - говорит отец Константин, - что этот человек спасется. И мы стали дружить. Вскоре у нас появился третий друг, тоже по имени Михаил, который уже окончил Киевский мединститут, по-ступил в аспирантуру. Мы считали, что живем недостаточно полнокров-ной христианской жизнью, и пришли к решению, что хотели бы поселить-ся в монастыре. Узнали, что в Почаевской лавре есть старец Иоанн, пере-шедший в эту обитель из закрытой тогда Киево-Печерской лавры.
Именно к нему три Михаила приехали со своим вопросом. А отец Иоанн – с порога: «Собирайтесь и поезжайте. Сегодня же!». Это двум друзьям, а третьему, аспиранту, сказал: «А ты должен остаться в миру». Все правильно, у того была старенькая и больная мать. Спустя какое-то время он женится, а затем станет священником и врачом. Доктор медицин-ских наук Михаил Викторович Суховей – это врач до недавних пор был известен в Киеве…
Однако, сказав «Поезжайте!», старец Иоанн не уточнил куда. Моло-дые люди знали по прежнему опыту, что в известные монастыри их не примут. Тому же Мише Суховею в семьдесят первом году не сразу уда-лось даже в духовную семинарию поступить. Во-первых, тут же домой к родителям приехал секретарь райисполкома, чем старики были весьма удивлены – сколько живут, никогда такой чести не удостаивались. Этот товарищ и мысли не допускал, что молодой человек поступит в семина-рию. Целое дело раздули. Парню пригрозили исключением из института, выдали непотребную характеристику. И только после звонка в институт министра здравоохранения он все-таки был допущен к поступлению в се-минарию.
Два других Михаила пришли на вокзал и стали изучать карту СССР, искали, где меньше всего населенных пунктов. На Дальний Восток не захо-тели, в Казахстан тоже, а решили ехать на Кавказ. Будто какая-то ниточка их вела. Так оказались в Абхазии, у озера Мкела, где от местных жителей узнали: у этого озера видели монахов, но на них устраивались облавы с применением вертолета, и они ушли глубже в горы.
- Но нам удалось их найти, и мы были приняты братией, стали мо-литься. Поняли – надо видеть в каждом человеке не грешника и не пре-ступника. Каждый – чадо Божие, каким его Бог создал. Только у многих случилось какое-то повреждение… Но человек сегодня такой, а завтра по-кается и стане лучше. Сделать это никогда не поздно.
- По вашим молитвам вам не открылось, что ждет Сухумскую и Аб-хазскую епархию?
- Мы знаем, что православная вера займет достойное место в жизни России и даже всего мира. Ведь люди чувствуют, что без духовной осно-вы, без веры в современном мире жить все сложней и сложней… Что каса-ется церковной жизни, мы не занимаемся ее исследованием, а просто мо-лимся Господу, чтобы Он претворил все так, как Ему угодно, а нам спаси-тельно. Потому что разделение на какие-то юрисдикции – это для структу-ры внешней, для внешнего порядка. И в этом смысле мы хотели бы связать дальнейшую жизнь с Русской православной церковью.
- В горах вы что-то строите, возделываете?
- Монашеская жизнь отличается от светской. Как сказано в тропаре преподобному Серафиму Саровскому: «Непрестанною молитвою и тру-дом в пустыни подвизался еси….» Да, монах должен быть и строителем, и печником, уметь печь хлеб, стирать, ремонтировать и прочее-прочее. Труд тогда не суета сует, когда ты его ведешь правильно и он не отвлекает от молитвы к Богу.
У отца Константина было немало случаев, которые научили пра-вильному сочетанию труда и молитвы. Например, после кончины брата он получил благословение священника на уединение. А условие было такое: «Если хочешь жить один, то и стройся один, чтобы не братья к тебе, а ты к ним, когда нужно, приходил». Пришлось в одиночку готовить на склоне ровную площадку под жилище, пилить деревья.
- И уже сделав какую-то основу, я обратил внимание, что над моей кельей стоит огромная дуплистая чинара. Если не спилить, то упадет на мою площадку. Пилю и молюсь: «Господи, помоги мне, чтобы это дерево упало на другую сторону». Все и вышло по молитве.
Как-то занялся «возделыванием» - картошку решил посадить.
Об этом отец Константин вспоминает, подтрунивая над собой:
- Ровного-то места в горах практически нет, земля на склонах не держится, ее дождевые потоки смывают… Так что посадил четыре ведра, а выкопал два…
- Отец Константин, ваш жизненный путь рассмотрел старец Иоанн. Следует ли обращаться к прозорливым?
- Старец-то подскажет. Но тут можно ошибиться тому, кто совет слушает. Сначала нужно обращаться к Богу, а потом к человеку. Многие приезжали к Иоанну Крестьянкину, хотели с ним лично увидеться, устраи-вали к нему очереди. А две женщины, прежде чем к нему пойти, высказали Богу свою скорбь и беду - помолились в храме… И когда батюшка вышел к собравшимся, то только этих двоих позвал к себе. Остальные, сказал, пришли к человеку, а о Боге забыли…
Было уютно и тепло. Когда мы попрощались с анахоретом, долгий и нудный дождь прекратился.
Приехав в Москву, я полностью погрузился в разработку эскизов храма в честь «Всех Святых» в Магдебурге (Германия), фундамент кото-рого был уже заложен. Группа архитекторов прекрасно справилась с вы-полнением проекта в электронном виде, который вскоре был благословлен Патриархом Кириллом и передан архиепископу Берлинскому и Герман-скому Феофану.
Этот храм, строящийся на площади рядом с Магдебургским универ-ситетом, станет частицей России, ковчегом православия, спасающим на своей палубе всех пришедших на него через воцерковление.
По словам архиепископа Феофана. Европа сейчас остро нуждается в окармлении православием. Многие католики, видя в нем свет истины, ме-няют свое вероисповедание и идут в наши храмы.
Настоятелем будущего храма назначен отец Борис, с которым меня познакомил и рекомендовал, как архитектора, руководитель Центра Инве-стиционных Программ РПЦ Николай Аркадьевич Платонов.
Удивительным образом родной отец протоиерея Бориса Устименко оказался родом из того самого села Псху в Абхазии. Батюшка отца Бори-са, протоирей Филипп, является духовником Ставропольской епархии и служит в городе Пятигорске.
Как могло так случиться, что предыдущий проект храма, выполнен-ный для общины села на Кавказе и храма в Магдебурге, связал воедино фрагменты судеб Сына и отца?
Их судьбы во многом схожи, отец Филипп служит благочинным в городе Пятигорске, а протоиерей является благочинным Северных Земель Германии.
Позвонив по телефону своему отцу, отец Борис обрадовал его, рас-сказав что в их родном селе строится храм, автор которого является авто-ром Магдебургского.
Отец Филипп попросил ходатайства о его служении в этом храме, так как собирается уйти на покой по старости и уехать обратно в родное село.
Через несколько дней из Абхазии в Москву приехали Наталья, кото-рую я представил отцу Борису.
Радость и эмоции переполняли их, когда они беседовали о столь до-рогом для них месте.
Наблюдая за ними мне было приятно, что мои скромные архитек-турные труды, стали по Божиему замыслу некой осью собравшей вокруг себя столь уважаемых людей, созидающих храмы в разных государствах.
МОЕ НОВОЕ ПОСЛУШАНИЕ В ПАТРИАРХИИ
ГЛАВНЫЙ АРХИТЕКТОР
Зима 2010 г. стала судьбоносной в моей творческой деятельности.
Группа архитекторов, работающая над проектированием храмов по моим эскизам, стала нуждаться в создании организации с юридическим адресом.
Крупная строительная компания, желающая связать свою деятель-ность с церковным строительством, предложила нам территорию под ма-стерскую в своем здании, расположенном в центре Москвы.
Ее генеральный директор Виталий Владимирович, намеревающийся приобрести поддержку в патриархии, решил направить двух своих заме-стителей в Саранскую епархию, руководителем которой является митро-полит Варсонофий. Также он возглавляет Управление Делами Московской Патриархии.
Являясь первым заместителем Патриарха, постоянным членом и сек-ретарем Священного Синода, а также возглавляя Наградной Комитет Патриархии, владыка почти все рабочее время должен находиться с его Святейшеством.
Лишь только в выходные дни он посещает свою епархию, для кон-троля за ее богослужебной деятельностью и строительством храмов.
Связующим звеном между владыкой и главой строительной компа-нии стал земляк и друг митрополита, генерал Александр Васильевич Канаков, который был знаком с Виталием Владимировичем.
Руководителем строительной компании, мне было предложено ехать в Саранск на встречу с Митрополитом, для того, чтобы более достойно представить организацию в свете возможного проектирования храмов.
Мое знакомство с владыкой произошло в вагоне поезда, идущего в Мордовию. Наши купе оказались рядом. Подойдя к нему под благослове-ние, я почувствовал глубокую симпатию и уважение к монаху и архиерею, полностью посвятившему свою жизнь служению Православной Церкви.
Оставив в купе своих попутчиков, владыка, своего архидьякона, я заместителя руководителя строительной компании, мы долгое время про-водили в общении в узком коридоре вагона.
Меня поразили его познания не только в делах церкви, но и в других аспектах бытия. Чувствовалась его неподдельная связь с народом. Полное отсутствие гордыни, смиренномудрие, искренняя любовь к отечеству, по-множенная на трудолюбие и простота в общении, никак не укладывались в моем уме со значимостью его высокой должности.
Тогда я и не мог себе представить, что эта казалось бы случайная встреча, круто перевернет мою жизнь.
Уже в Саранске я воочию увидел плоды деяний владыки, в виде по-строенных и строящихся храмов.
За время управления владыкой епархией очень многие граждане об-рели веру Православную.
Его архипастырское слово привело к дому Божиему многих язычни-ков и неверующих. Все храмы на воскресных и праздничных богослуже-ниях наполнены нововоцерковленными прихожанами, которые искренне любят своего владыку.
Возя с собой по епархии, владыка показал мне недавно построенный огромный кафедральный собор в честь св. благоверного Федора Ушакова, а также другие храмы.
Посещая Рождественско-Богородичный Санаксарский монастырь, он рассказал о нелегкой жизни престарелых священников уходящих на по-кой, которые остаются порой никому не нужными, хотя вся их жизнь была отдана служению людям.
Он с гордостью показал мне великолепный комплекс при монастыре, состоящий из деревянных срубов, выполненных в стиле русского деревян-ного зодчества.
Владыка сказал: «Эти домики предназначены для престарелых свя-щенников, за присмотром и уходом каждого из них закрепляется келейник или келейница. Рядом с их домиками построены несколько деревянных храмов. Вскоре мы намереваемся построить лагерь для православных де-тей».
Ранним утром владыка уже освящал недавно отстроенный храм в Параскево-Вознесенском монастыре села Пайгарма.
Ранее в этом монастыре подвизалась и приняла постриг матушка Херувима, в настоящее время являющаяся игуменьей Свято-Троицкого монастыря в Сухуми.
Пример ее молитвенного служения, самоотдача и бескомпромисс-ность в отстаивании справедливости во времена гонений монашества в Аб-хазии, позволили мне во многом переосмыслить свой жизненный путь.
В ней и ее инокинях я увидел истинных Христовых воинов-миссионеров, которые перевернули в сознании Абхазцев, отношения к Православной церкви от сдержанно-негативного до позитивного. Именно наше монашество, а не решения властьимущих подготовила достойное возвращение русских в Абхазию.
Я рад, что мои проектные труды обрели свое воплощение в некото-рых строениях обители матушки Херувимы.
И вот я рядом с митрополитом Варсонофием, который некогда ру-коположил матушку на Игуменство в одном из монастырей своей епархии.
Хотя Абхазия и далека, но мир православия очень близок.
Божия воля, невидимыми нитями подобных связей, прядет ткань су-деб своих преданных рабов. Именно поэтому в своей жизни я стараюсь обрести Волю Его, а не свою.
После службы, на архиерейской трапезе, где присутствовало руко-водство республики, владыка неожиданно для меня предложил мне сказать тост. Видимо от неожиданности такого предложения, среди столь достой-ных лиц, речь, сказанная мной, проистекала не от разума, а от сердца.
Тогда я еще и не предполагал, что владыка, изучая меня, создал не-большой экзамен.
И вот мы возвращаемся в Москву снова в одном вагоне.
Владыка с большим интересом расспрашивает о канонических тра-дициях церковного зодчества.
Ему очень нравятся эскизы разработанных мной храмов, часовен, причтовых домов, альбом с которыми он рассматривает.
Владыка посетовал на то, что в настоящее время нет единого кон-троля со стороны патриархии за строящимися храмами.
Он говорит мне: «Современные архитекторы зачастую даже не пра-вославные, не обладающие никакими каноническими знаниями в храмо-строительстве, берутся проектировать храмы. Храм это дом Божий, а не дом, построенный с целью возвеличить свою гордыню».
О, как я с ним согласен, видя в словах архиерея единомышленника. Митрополит продолжает: «Необходимо создание Синодального отдела по архитектуре, в комиссии которого должны быть знающие свое дело специ-алисты».
Владыка, обдумывая что-то, после некоторой паузы сказал: «Мы с вами построим много храмов».
Через две недели мне позвонили из секретариата Патриархии и со-общили, что Управляющий Делами, митрополит Варсонофий, желает пе-реговорить со мной. Нас соединили. Владыка попросил зайти к нему.
В кабинете он радушно принял меня, расспросив, почему не звоню и куда пропал?
За чашкой чаю, он сообщил, что в скором времени в его епархии, будет большой праздник, тысячелетия единения народов Мордовии с народами России, и он намерен в честь этого события благословить строи-тельство собора в честь св. Кирилла и Мефодия в Саранске.
Владыка развернул эскиз храма разработанного мной и сообщил, что именно этот величественный храм он собирается построить.
Он попросил подготовить эскизный альбом с чертежами этого храма для представления его президенту.
Обещав немедленно приступить к выполнению этого задания, я спросил, не будет ли препятствий со стороны местной администрации и городских архитекторов, ведь я для них чужой?
Владыка встал с кресла, и серьезным взором посмотрев на меня, ска-зал: «Я хотел бы предложить вам должность моего главного архитектора, мне нравится ваш профессионализм, да и сами храмы, разработанные ва-ми надо защищать и воплощать».
Я был потрясен таким доверием, видно было, что это предложение сделано не случайно, оно созрело еще там в Саранске.
Я с радостью принял это послушание, на которое владыка меня бла-гословил. Он сказал, что удостоверение главного архитектора выдаст в Саранске, куда намерен меня пригласить Владыка, вызвав секретаря, дал распоряжение взять нам авиабилеты для поездки в епархию.
Выйдя из патриархии на переулок под названием «Чистый», я пы-тался осмыслить, не сон ли это? Так в одночасье стать первым архитекто-ром патриархата, даже не мечтая об этом возможно ли это? «Видимо это угодно Господу», - подумал я.
Свернув на улицу «Пречистенка» и направив свои стопы в сторону храма Христа Спасителя, в мыслях моих предстал образ огромного чисто-го листа, уходящего за горизонт. Внутренний голос подсказал, что передо мной чисты лист книги жизни, который мне предстоит написать своими де-лами, так как это новая высокая ступень, которая еще не имеет истории. Все прошлое надо оставить там, на предыдущей странице с уже прочитан-ными и прожитыми страстями, амбициозными помыслами и прочими по-роками.
Вспомнив, что мне предстоит выполнить сегодня еще одно важное дело в районе Чистопрудного бульвара, я направился на метро к станции Чистые пруды. Душа радовалась стечению названий со словом чистый, это хороший знак.
И вот мы в Саранске. В Соборе св. Федора Ушакова, после литурги-ческого причастия, мне торжественно выдают удостоверение главного ар-хитектора, подписанное митрополитом Варсонофием.
Встречаясь с духовенством епархии, было приятно слышать о высо-кой оценке владыкой моих трудов, о которых он поведал своим клирикам.
Такой кредит доверия обязует меня недостойного с большой любо-вью и преданностью служить своему Высокопреосвященнейшему руково-дителю, и дай нам Бог оправдать это доверие.
Уже в Москве находясь на очередной встрече с владыкой, он благо-словил меня на послушание не только как главного архитектора епархии, но и главного архитектора Управления Делами Патриархии. Он также взял мое резюме для рекомендации в недавно созданный «Патриарший Комитет по культуре и искусству».
Выйдя из Патриархии, я осознал насколько велика ответственность, внезапно обрушившаяся на меня, ведь по воле Господа, а не по моей, пришлось стать главным архитектором патриархата.
оанна Предтечи».