С тех пор, как Вильгельм, гуляя по подземельям брокенского особняка, нашел древнюю братскую могилу, а госпожа Корделия стала директором школы-интерната прошло всего два месяца. Злата приехала в Брокен, отчасти из-за того, что скучала по школе, отчасти из-за тяжелых мыслей, от которых ей было не избавиться нигде. Август умер почти шесть месяцев назад, так неожиданно и скоропостижно, о чем она узнала из письма Вилли. Мрак иногда писал ей, но как будто специально избегал любых напоминаний.
Злата вернулась домой. Ужинали они все теперь в общей столовой- Вилли, Арсений, госпожа директор и она, самый, пожалуй, ничем не примечательный человек в этих стенах. Злата по привычке поднимала голову к лестнице, надеясь услышать шаги Августа, но никого там уже не могло быть. Ла Флор больше не играл на своем стареньком фортепьяно. Он словно прирос к садику и клумбам и отвечал односложно.
А потом их навестил и бывший хозяин- в самый солнцепек, в самый длинный день года.
Марцеллий явился в Брокен во всех своих серебряных браслетах, шпильках и, как уж это было заведено у него, в черном, по самое горло роскошном плаще-футляре.
Следом за ним, покачиваясь шел любопытный довесок, экземпляр бледного мальчика- мальчик не мальчик, а так, нечто пятнадцатилетнее в чулочках черно-бело-полосатых, черном бархатном костюмчике-тройке, изрядно обветшалом. На серо-седой голове этого паренька сидел маленький лихой цилиндр. Марцеллий бросил кратко: 'Мой слуга. Каприччио, не отставать!' и удалился в свои покои, величественно елозя по гладкому паркету таким длинным шлейфом, что Вильгельм невольно сравнил со змеиным хвостом, а Ла Флор только сплюнул и скрылся шуршать чесноком в кладовке.
Злата была счастлива.
День спустя в Брокен вломился Глорие Сварт.
Ну точь-в-точь пьяный ведьмовин на шабаш. Какие бесы его сюда призвали, даже Корделия не смогла сказать. Мрак, люто ненавидящий Марцеллия, в Брокене прежде не то что не появлялся ни разу, но даже избегал говорить о бывшем хозяине сиротского питомника, некогда высокомерном директоре, забраковавшем его. Мрак распаковал чемоданчики и занял один из сухих чердаков. А в чемоданах добра было немеряно- и сухие крылышки летучих мышей, и гирлянды из костей и зубов всех птиц и зверей, и зубочистки из ключиц мумий, и пучки шалфея и веники лаванды. Вильгельм был ему очень рад.
Злата приезда Мрака не заметила, или сделала вид, но ее он как будто совсем не интересовал.
-Чертовы маленькие домики, черные чертовы головешки, чертова погода! Ненавижу! Ух, ненавижу!- бормотал Глорие, пряча голову под какой-то засаленной, совсем никудышной остроконечной шляпой. Настроение у него было прескверное- одно из тринадцати прескверных настроений. (Были еще два хороших настроения, но об этом Глорие предпочитал не вспоминать.) Черные стекла солнечных очков покрылись какой-то грязью.
Вечером Мрак сидел на крылечке, рассказывая Вилли, как повеселился на одном из перекрестков, болтаясь среди ожидающих полуночный экспресс, вызывая то и дело призрачного извозчика. Люди, заметившие проехавшую по шестому кругу полуистлевшую карету, начали молиться в голос. Потом карета остановилась. Кучер сошел с козел и обругал Мрака на старогерманском.
-Ты всегда сначала делаешь, потом думаешь.- раздалось из пыльного окошка, а затем на улицу вылез Ла Флор. Вильгельм только подивился метаморфозе, случившейся с Мраком. От веселости того и следа не осталось.
-А ты слишком много думаешь, и не делаешь ни черта.
Вильгельм решил, что быть свидетелем этого разговора ему не хочется.
Силуэты Арсения и Мрака стали совсем крошечными.
Когда Брокен остался позади, и пыльная дорога вывела в лес, Мрак занервничал.
Вот она, та самая поляна, которую он не видел никогда. Двадцать шесть камней, образующих круг. Все двадцать шесть поросли мхом. Двадцать пять мужчин того выпуска покоятся в земле. Кроме одного, того кто идет рядом и сердито сопит.
-Ты знаешь, что здесь происходит?
-Ну, догадываюсь.- сухо ответил Арсений.- Признаться, я был изумлен, увидев тебя на брокенской земле, сперва решил, что ты моя галлюцинация. Что тебе здесь понадобилось?
-Я прибыл по просьбе Августа.
-Из Греттенхальда к нам пришло письмо, что Август подхватил заразное заболевание и скончался полгода назад.
-Да. Брат умер.
-Соболезную. Но это не объясняет, почему ты здесь.
-Ты простишь меня когда-нибудь?
-А должен? Ты ведь даже не раскаиваешься.
-Арсений.
-Потом тебя снова укусит какая-то муха...да, простил. Давно простил, хоть и не следовало.
Сдвинулись плотным кольцом деревья, закричали камни и земля стала как лед. Арсений закрыл уши. Мрак разбрасывал мелкий зеленый песок в кругу силы, там где несколько лет подряд собирались все ученики Брокена.
-Черт! Сегодня будет дождь. Будет. Прямо сейчас.- Мрак подставил ладонь и пошептал что-то. Небо быстро затягивало темными тучами. Арсений наблюдал за ним, думая, как ливень опять смоет все свежие цветы, а ветер прибьет их к земле, и это будет необратимо.
-Ты думаешь снять какое-то проклятье? Ты за этим сюда приехал? Ты все еще считаешь меня проклятьем? Что ты делаешь?
-То, что я делаю противно здравому смыслу.
-Ты всегда совершаешь подобные штуки.
-Арсений!
Ла Флор встряхнул Мрака.
-Что там случилось? Отчего умер Август? Нас даже не позвали на похороны! Я писал, что хотел бы приехать, но мадам категорически запретила мне приезжать на похороны. Почему он умер? Почему ты здесь?
-Зачем тебе знать? Ты думаешь, я вправе все тебе рассказать?
-Глорие!
Мрак вырвался и продолжил свое странное дело.
-Сейчас сюда придет кое-кто. Кое-кто очень опасный.
Дождь хлестал как плетка с тысячей веревок. Двигающимся как кот, как тень, как облако человек мог быть Мраком.
-Тебе нужна будет помощь?
-Нет. Уходи. Уходи быстрей. Иди в Брокен, но другой дорогой и ни в коем случае не оглядывайся.
-Что происходит-то?
-Происходит то, что нужно и необходимо. Ступай под крышу Брокена и сиди там, пока я не приду. Ну же!
Глаза в глаза.Все важное, что случается, случается поздно. Губы красные, как рубины, нервно искусаны. Лицо серее пыли. Живой. Какое это все-таки счастье, кем бы он там ни был.
-А если ты не придешь?- в глазах ужас, отчаяние.
-Уйди ты в Брокен, умоляю, уйди наконец!
-Я не уйду. Можешь меня гнать сколько угодно. Однажды ты ушел, а я не смог пойти за тобой, и это было нужно. Теперь никуда не пойду.
-Вот ведь упрямец. На, возьми. Обсыпь себя этим с ног до головы и сядь на камень, образующий круг.
-Глорие...
-Сядь! И не смей шелохнуться, даже слова сказать не смей. Иначе я прогоню тебя. И уеду. И не вернусь никогда. Найти меня не сможешь. Скроюсь. Под землю спрячусь.
******
Вот та самая поляна: двадцать шесть камней по кругу, кривые сосны и холодная земля. Кто-то стоит в кругу и зовет нежить, зовет отчаянно и лихо, точно совсем сбрендил с ума. И кто-то занял камень. Марцеллий усмехнулся, услышав зов, тот самый, древний и дурацкий, способный приманить разве что обычного упыря, и, поражаясь наглости ловца, пошел на зов. Мальчишка Свартов стоял в центре замечательного колдовского круга, старательно призывая не мертвого и не живого. Верно, здесь поблизости нет ни одного вампира, иначе все б они пришли к этому мальчишке.
Все-таки зов его довольно груб.
Вот как все случилось. Рука на плечо- круг пересечен. Мальчишка вскинул брови. Ну вот вам вампир, получите и распишитесь.
-Ты знаешь, что я могу усмирить тебя.
-Но вы бессильны превратить меня в дождь или ветер.
-Ты злопамятен, Глорие.
-Черт! Вы сами знаете, что дело не в этом. Я знаю ваш секрет, и более того, я уверен, что знаю, с кем имею дело!
-Ну, тогда я задам тебе вопрос, почему ты здесь?
-Потому, что вы сами сказали много лет назад, что я скверный, никудышный.- ответил храбрый мальчишка, продолжая рассыпать зеленый пепел и песок.
-Скверный и никудышный для земли Брокена.
-Вы боялись меня.
-Тебя, необразованный чернокнижник?- Марцеллий расхохотался.- Мне даже на призыв твой идти не хотелось, а ведь ты ожидал, что я появлюсь, ведомый неотвратимой силой твоей магии.
Мрак до боли сжал кулаки.
-И вы знали, что ограничив мне доступ к знаниям, вы сможете продолжать все это БЕСКОНЕЧНО.
-Именно, последний Сварт. Вот только все отказы не стали для тебя преградой. Ни одна школа, ни одна академия не приняла тебя. Ты учился среди обычных людей, ты искал знания сам. Ты упрям, младший Сварт, и это похвально.
-Магия моя жизнь.
-Так думал только ты. Отправляйся к своим шабашам, к своей человеческой науке.
-Но вы же не отпустите меня просто так?
-Предлагаю сделку: ты собираешь вещи и больше никогда не ступаешь на землю Брокена, а за это жизнь твоя пройдет мирно и весело, твои оставшиеся девяносто пять лет.
-Вынужден ответить отказом.
-Ты глуп.
-Глуп или бесстрашен?- усмехнулся Мрак.- Но таким ведь были и вы, подписав ваш злополучный контракт. Кровью, если я не ошибаюсь?
Взгляд Марцеллия был устремлен вдаль.
-Да, много лет назад...
-Или, точнее, много десятков лет назад, уважаемый.
Марцеллий дважды хлопнул ладонью об ладонь.
-Браво, ты делаешь успехи.
-Человеческое образование помогло мне понять кое-что. Ни одна легенда не выдумана просто так. Везде есть корни.
-Ты мог бы получить приличное место в одном из хороших старых людских университетов. Зачем тебе старая Колида и все эти поездки?
-О, благодарю. Это весьма заманчивое предложение.
-Ты принимаешь его?
-Нет. Но позвольте мне рассказать одну легенду.
-Легенду?- Марцеллий скептически взглянул на Мрака.- Извини, я не собираю фольклор.
-Поверьте, она уместна. Слушайте внимательно, и может быть вы поправите меня.
Итак. В глухие средние века, когда чума косила людей как былинки, на том месте, где стоит брокенский особняк, был монастырь. Под ним простирались обширные подземелья, винные погреба и большие закрома, полные зерна. В тот особенный год случился неурожай. Оголодавшие люди пошли к епископу, представителю власти, но тот заманил их в подземелья и закрыл. Боги покарали его за жестокость, и полчища разъяренных крыс набросились на него. Но, вероятно, какая-то сила благоволила к нему, и епископ выжил. Монастырь был разрушен, а на проклятой земле построили этот вот прекрасный дом.
А вашу душу, многоуважаемый, давно ожидают в Аду. Вот только не попадает она туда никак, поскольку подменяют ее то и дело простаки. Ведь контракт был подписан на хранителя Брокена. Хранителей проклятой земли вы поменяли великое множество.
-Всего двадцать четыре души.- рассмеялся Марцеллий.-Браво, брависсимо. Вы проделали поистине грандиозную работу. Но смею вывести вас из заблуждения. Мне не так много лет, и я не тот самый епископ. Я всего лишь случайное лицо, попавшее в переплет. Предыдущий хранитель, решив с умыслом воспользоваться моей жизнью и душой, переписал на меня контракт. А сам надеялся удалиться от этих дел и мирно провести остаток жизни, спихнув на меня все это. Но, к сожалению, ему попался я. Он был изумлен, встретив меня на брокенской земле через пятьдесят лет после подписания контракта. А я не умер. Даже ни разу не заболел. Он исповедался мне, что тоже не является первым, кому завещали стеречь это местечко. И я отпустил его с миром.
-Что-то плохо верится, что вы способны на такой шаг.
-Молодой человек, вы совсем не знаете Марцеллия. Более того, растроганный его чистосердечной простотой, я пообещал ему никогда не вспоминать досадного недоразумения и этой сделки. Мы расстались не врагами, но и не хорошими приятелями. Он прожил достойные сто шестнадцать лет. Его светлым ликом вы можете полюбоваться на четвертом этаже в портретной галерее вашего родового замка. Эмбер Сварт, лорд Лихолесья, так звали его, мир его праху. Никогда не задумывались, почему именно Лихолесья?- Марцеллий указал на север.-Лихолесье- там. А Греттенхальд далеко на востоке княжества.
Я открыл Брокен как колдовскую школу, в надежде, что кому-то приглянется земля. Юные колдуны, ведьмовины, даже один инкуб-полукровка, целых двадцать шесть мальчишек попались на это заманчивое приглашение.
-Вы не забыли взять должок с потомков Сварта?
-Сейчас вы кипите гневом, вспоминая участь вашего чересчур любопытного брата. А меж тем его погубила та же самая жажда неведомого знания.
-Август не мог добровольно согласиться на такую петлю.
-Более того, он сам упросил меня помочь ему остаться на земле после того, как дом зацапало государство.
-Даже если так, он не мог знать о последствиях.
-Не мог, верно. Он узнал потом. Он сидел в каждом углу и спрашивал каждую неупокоенную душу, бродил по лесу и вызывал всех обитателей. Неведомая сила сводила его с ума. Поначалу он колебался, задумав обучить примитивной магии кого-то из детей-сирот, переписать на кого-то полный брокенский контракт и тем самым спастись. Он нарисовал троичный ключ, вдохнул в него силу, попросив ничего не подозревающего Монро смять и отнести бумажку в общую игровую. Да, так все и было- в надежде, что хоть кто-то здесь сможет правильно воспользоваться ключом, он самым преступным образом подкинул заклятье человеку. А ведь за это пеньковый воротник. Он ждал, ждал, когда хоть кто-нибудь объявится, а получилось это только у одной девочки.
Но та девочка, узнав лишь одно заклятье, побоялась идти за Августом. Тогда он отослал ее из Брокена, прекратил свое физическое существование. Смотрите.- Марцеллий указал на север, где от ветра плясали деревья дождь лил наискось.
И Мрак вдруг увидел двор, где Злата и Каприччио играли в мяч.- У нее есть некоторая сила. Впрочем, как у еще одного из тех воспитанников, что выпустились с нею.
Арсений охнул за спиной Мрака.
-Получается, что Брокен сейчас без второго хранителя?
-Можно сказать и так.
-Но поскольку это невозможно, Брокен сейчас полностью на вас.
-На мне, дорогой Глорие.
-И вы не сможете все время охранять эту треклятую землю, хоть у вас гораздо больше энергии, чем, скажем, у меня.
-У меня ее уже не осталось, за четыре века моего шатания по земле. И хотелось бы лечь в уютную домовину, но суеверные страхи не дают покоя.
-Брокен не дает вам даже умереть?
-Увы, это и не жизнь.
-Это похоже на шутку. Повесить проклятье на вампира.
-Вот-вот. И не туда, и ни сюда. Представляете, каково мне?
-И нет простака, на которого ваш Брокен можно переписать. Ну разве что Ла Флор.
-Он развалится прежде, чем высохнут чернила. Все верно, Арсений?- Марцеллий обратился к неподвижно сидящему Ла Флору.
Мрак почувствовал, как горячий пот покрывает его тело. Вампир заметил Арсения.
-Просто твой приятель сел на свой собственный камень. С сообразительностью у него всегда было туговато.- объяснил Марцеллий.-Но он очень расторопен и добродушен.
-Все эти годы я сердился на вас.
-Вы были бы мне бесполезны. Только палки в колеса.
-Теперь вам приглянулась Златана? Она протянет от силы двадцать лет. Потом вам придется искать следующего.
-По условиям контракта я обязан рассказать замещающему кое-что.
-Но не все.
-Но не все, разумеется.
-Черт с вами! Давайте сюда контракт, перо и лезвие!
- Вы с ума сошли, Глорие? Вы последний в своем роду. Подумайте о семье.
-Но вам же нужен замещающий? Доброволец? Вам хочется остановиться? Вам отчаянно хочется отдохнуть.
Мрак проколол палец и приложил отпечаток к листу, который незаметно выудил из кармана Марцеллия. Изумленный вампир смотрел на него в упор. Арсений то и дело вставал со своего камня.
А потом в сложенных лодочкой руках Марцеллия затеплился огонек. Это был свет, такой же зеленый и теплый, как огоньки на болотах брокенского леса. Арсений поднялся со своего камня, намереваясь в случае опасности прикрыть Мрака.
-Вы можете быть свободны, уважаемый. С этого момента вы вольны не приезжать в Брокен. Никогда.- сказал Мрак и сложил лист цветком тюльпана. -Вот ведь как бывает. В тот же самый час, в тот же самый день, ровно через сорок лет после ваших жестоких слов контракт был подписан.
В детстве вы отлучили меня от Брокена, но я прибыл сюда.
На мне нет ни одного смертного греха, и не было корыстного умысла, когда я попросил вас заключить контракт со мной. Но вы не догадывались, что я знаю последний пункт, хоть не держал в руках прежде этой бумаги. Но я знаю его. Мы, историки, или как вы нас презрительно называете, фольклористы, довольно дотошны и умеем рассуждать логически. Мы знаем все предания и все религии, все суеверия и слухи, не пропускаем ни одной мелочи. Поэтому мы знаем, что любая добровольная и бескорыстная жертва искупает проклятье.- Мрак оглянулся на Арсения. Под его серьезным взглядом тот вновь плюхнулся на обросший мхом камень.
-Брокен теперь чист. На нем больше не вырастет никакая ведьмовская дрянь, ни одно чудище здесь не сможет обжиться.
Марцеллий только улыбнулся уголками глаз. Черное одеяние его затрепетало как большие крылья.
-Вы упомянули Эмбера Сварта. То был его девиз, вписанный в фон портрета.- объяснил Мрак.-Имеющий глаза да увидит.
Марцеллий прижал руку к сердцу, склоняя голову. Он стал усыхать, стареть и скукоживаться, пока не превратился в тонкую мумию- желтые кости в ветхом бархате и тусклом серебре. И по ветру полетели ошметки материи и желтый пепел, и уносились куда-то далеко с дождем.
-Или вы знали, как все случится с самого начала?!- закричал Глорие.
-Я надеялся на вас! Вы скверный колдун, Глорие!- ответил ему лес, а потом все стихло.
И дождь прекратился.