Много прекрасных и дорогих вещей было у персидского царя Джафара. Но больше других нравился ему ковер ручной работы, подаренный шейхом из Бричмуллы. Искусные мастера выткали его: на круглом, как солнце, золотистом поле были разбросаны лиловые цветы ириса, белоснежные лилии, алые розы, окруженные изумрудно-зелеными листьями. Ковер лежал на полу в парадной зале, и все гости могли любоваться им и хвалить изысканный вкус хозяина. Одна беда – ковер пачкался, тускнел, покрывался слоем пыли, терял яркость красок. Это огорчало царя Джафара, но убрать ковер из залы он не мог, поскольку уважал своих гостей и не хотел лишить их удовольствия лицезреть это рукотворное чудо. Кроме того, ему было приятно слушать похвалы и восторги по поводу собственного вкуса, гостеприимства и так далее. И тогда мудрый властитель приставил к ковру двух слуг и приказал им следить за чистотой бесценного полотна. Младший из них должен был ковер чистить, а старший – за ним надзирать. Со стороны это может показаться странным, но такие уж обычаи на востоке. Тотчас после получения царского приказа слуги унесли ковер на задний двор, разложили на травке и принялись за дело.
На другой день Джафар, войдя в парадную залу, ковра не обнаружил. «Неужели украли?» – с ужасом подумал он и закричал страшным голосом, так что дрогнули хрустальные подвески на люстре:
– Все сюда! Пропала наша гордость и радость, наша солнечная цветочная поляна, подарок шейха из Бричмуллы.
Сбежавшиеся слуги кинулись искать пропажу и тут же обнаружили ее на заднем дворе, о чем незамедлительно доложили Джафару.
– Так несите же его сюда, несчастные глупцы! Разве вы не видите, в каком горе ваш властитель? Я хочу видеть его немедленно! – вскричал царь.
– Пока это невозможно, о светлейший из правителей, – сказал кто-то, – те двое еще не закончили работу.
– Ну, хорошо, подождем, – сказал Джафар, – только недолго, мое нетерпение велико. Доложите мне, как только его принесут обратно.
И он удалился в свои покои, велел принести кальян, вина, халвы, а также привести двух невольниц, чтобы услаждали его танцами. Разомлевший властитель вскоре задремал, потом крепко уснул под нежные звуки зурны. Невольницы скушали халву и исчезли, прихватив с собой остатки вина. День уже клонился к вечеру, когда царь восстал ото сна. Первая мысль, пришедшая к нему, была о ковре. Он поднялся и вышел в парадную залу, предвкушая долгожданную радость.
Ковра на прежнем месте не было. Страшное беспокойство охватило Джафара. Неужели во дворце все обманщики? Ему сказали так, чтобы выиграть время, а сами пустились искать пропажу или – страшно подумать! – спрятать ковер, увести за тридевять земель.
– О горе мне! – вскричал царь. – За что Аллах наказал меня, окружив лживыми и порочными подданными! Всех повесить! Гарем утопить! Ковер хоть из-под земли достать!
Смотритель парадной залы поспешил успокоить его.
– Ваше сиятельное Величество! Не извольте беспокоиться: драгоценный ковер в целости и сохранности!
– Так почему же его до сих пор не принесли?
– Его еще чистят.
– Как? Столько времени! Быть этого не может!
– Но это так, властитель.
– Что же, тогда я сам пойду и посмотрю, что там происходит.
И царь вышел на балкон, окружавший дворец, и устремился к тому месту, откуда виден был задний двор. Картина, представшая его взору, не вызывала никакого беспокойства: младший слуга старательно выбивал ковер бамбуковой палкой, потом обметал веником из гусиных перьев, разглаживал щеткой, даже брызгал розовым маслом. Сладкий аромат уже донесся до Джафара, и он от удовольствия даже прикрыл глаза. «Вот сейчас они закончат, свернут мое драгоценное чудо и внесут в залу!» – предвкушал он.
Когда он открыл глаза, то увидел, что старший слуга тщательно собирает весь сор, сметенный с ковра. «Напрасно я гневался на этих слуг, – подумал растроганный Джафар, – они верны мне и выполняют свои обязанности с завидной тщательностью. Мой любимый ковер сияет чистотой. Да и цветы на нем – как живые, просто не отличить от тех, что растут рядом». Пока он рассуждал так сам с собой, старший слуга высыпал сор обратно на ковер, отдал распоряжение младшему и сел под куст жасмина, наблюдая, как тот усердно принялся за дело. У отдыхавшего был вид человека, выполнившего свой долг. Он достал из кармана горсть изюма и с удовольствием жевал его, зорко присматривая за работой младшего слуги.