Десятое место занял тип в черном пиджаке и серых мятых брюках. Руки расписаны темно-серыми узорами и точечки над бровями. Серые острые глаза за тонкими стеклами черных очков, кое-как приглаженные волосы цвета вороньих перьев и линялого золота. Какой-нибудь ведьмовин, старающийся выглядеть устрашающе- пряжка с черепом и двумя пятиконечными звездами просто забавна. Остроносые сапоги на худых ногах и что-то похожее на четки торчит из кармана. Кинул тертый саквояж на багажную полку, отряхнул пиджак и плюхнулся у окошка. Вытащил из сумки завернутый в обрывок французской газеты бутерброд с солеными огурцами и принялся смачно жевать, помахивая свободной рукой.
-Вы б как-то поосторожней, сударь.- сказал Вильгельм, кхекнув. Локоть незнакомца задел его книгу.
-Свартовы воспитаннички?- тип улыбнулся кривыми зубами. Создавалось впечатление, что при чистке их парень приплясывал, так причудливо смешался налет никотина и белизна.
-Вы Августа знаете?- спросила Злата. Или у них на лбу написано что ли, чьи они воспитанники? Метка что ль на них какая?
-Да, я знаю Августа. – сказал молодой человек.-Преотличнейший подлец и гордец неимоверный.
-Да как вы можете так говорить!- возмущенно воскликнула Злата.
-Плут и сребролюбец.
-Нет! Он добрый и умный! Вы его не знаете!- девочка не заметила, как поднялась и замахала руками, отстаивая репутацию друга.
-Прекрасно знаю.
-Такие гадости об Августе…нет, вы чертовски не правы!
Улыбка осветила неровные губы незнакомца:
-Он мой брат.
Вильгельм старательно делал вид, что его этот разговор не интересует. Отгородившись книгой, он то и дело косился на соседа. Златана с ужасом смотрела на новоявленного брата своего старшего друга.
-Так значит, вы и есть наш проводник, профессор Колидского Университета?- в этом вопросе Вильгельма было и отчаяние и ужас.
Молодой мужчина расхохотался, погладил черную-черную прядь, ржаво-рыжую у корней.
-Они вам соврали, господа хорошие. Я доцент.
Вильгельм только покачал головой. "Доцент, увешанный черепами. Непостижимо. Кошмарно."-вот что должен был подумать по мнению Златы Вильгельм. Доцент, который оказался еще и Свартовским братом преспокойненько щелкал тыквенные семечки. Иногда он выглядывал в окно со сломанным шпингалетом и что-то звенело в начале поезда. Злата начала сомневаться в его рассудке- ей казалось, хотя может быть ей действительно только казалось, что доцент кидает что-то в приближающиеся светофоры. Какая-то расхлябанность, шило в заднице, как говаривал о беспокойных учениках Ворон. И это- брат Августа? Ничем не похож.
*****
На втором этаже они остановились и вошли в хранилище. Смотритель открыл дверь, еле успев отойти. Доцент ворвался туда как сошедший на сушу моряк в квартал красных фонарей. Мумии были аккуратно расставлены в нишах и закреплены на специальных подставках. Пахло пылью, чьими-то несвежими носками и приторным тяжелым парфюмом доцента. Златана зашаталась от зловония. Вильгельм внимательно наблюдал за тем, как ученые обходят экспонаты, шепотом дискутируют. Совсем не так, ну совсем не так он представлял себе работу историка. Сварт замер около мумии- коричневого подобия человека- и начал рассказывать мифическую историю о том, как некий принц в тринадцатом веке был настолько мечтателем, что этим воспользовались его конкуренты. Заманив беднягу к реке, они накормили его тиной и ряской, а в легенду он вошел как заласканный до остановки сердца речной девой несчастный случайный наблюдатель за нею.
-Смертельная ласка.- сказал доцент Сварт и встряхнул пожелтевшее полотно.-А неплох костюмчик, парень?
Кроме набедренной повязки и покрывала на том самом сухом принце не было ничего. Златана стыдливо отводила глаза. Вильгельм тихо посмеивался. Доцент казался интересным, с сумасшедшинкой, и явно весельчаком.
Доцент обернулся в покрывало принца с головы до носков ботинок и застыл.
-Господень дуб! - воскликнул хранитель.- Не стоит проделывать такое с двухсотлетним полотном молодой человек!
Молодой человек в обмотках взвыл заупокойно. Злата дернула материю, являя миру самого бесшабашного из всех существующих наверное колдунов.
-Господин Сварт!- выдохнул мужчина.- Вы...вы...такое творите...это уму непостижимо...ну я не знаю, кто вам степень дал...
-Зато я теперь знаю.- криво улыбнулся доцент Сварт.-Саван ваш поддельный. Приблизительно начала шестнадцатого века.
-Но эти письмена! Такие появились только к середине тринадцатого.
-Я знаю-знаю, почтеннейший, но этот запах. -Мрак помахал у лица рукой.-Эта неистребимая вонь...-он потряс желтую тряпицу, которая стала осыпаться.-Начало шестнадцатого века.
-Господин Сварт, вы испортили древнюю вещь.- сказал бледный от ужаса хранитель.
-Не, это вы так думаете.- доцент подбросил лоскуток.- Теперь у Колидского университета есть свой образчик начала шестнадцатого века.
-Середины, господин Сварт. Я ничего не видел. Меня здесь не было.- хранитель убежал так скоро, словно за ним черти гнались.
-Начала, почтеннейший! Начала шестнадцатого!- прокричал доцент Сварт вдогонку бедняге.
-Как вам не стыдно так вести себя?- укорила Злата и потянула за пиджак Мрака.–А еще ученый!
-Да вот как-то не стыдно.- он пожал плечами и захохотал. Зубы у него оказались и презабавно редковаты, и желтоваты, а еще Злата заметила несколько морщин когда доцент Сварт снимал очки.
-Сколько вам лет?
-Август не говорил? Я младший. Ах, похоже он вам и своего возраста не сообщил.-Сварт ухмыльнулся.-Да, он стеснительный. Мой дорогой брат родился в том году, когда парусник “королева Агнесса” затерялся в водах Зеленого Моря.
-Невероятно!- сказал Вильгельм. Он-то знал, о каком паруснике идет речь.
-Сколько лет Августу?
-Много.- серьезно сказал Вильгельм. И шепотом добавил ей на ухо:-Так много, что тебе стоит обратить внимание на доцента. По крайней мере он моложе десяточком-другим.
-Чудесно!- фыркнула Злата.- Кругом загадки-загадки! Да не волнует меня сколько лет Августу! Это не важно! Мы просто друзья!
-А что ты так покраснела?
Злата поморщилась. Август ей нравился всегда. Было в нем что-то по-братски теплое, иногда он был очень внимателен к мелочам, иногда даже оказывал знаки внимания, что можно бы расценить за флирт, но зная его достаточно хорошо, девушка была абсолютно уверена в том, что кроме какой-то загадочной, непростой, необъяснимой ничем связи чувствовать, когда кто-то из них двоих в опасности, меж ними нет ничего и точно не будет. Ее сердце, такое беспокойное, некоторое время назад все еще скучало по Марцеллию, хотя тот не подавал надежд. Изредка приходили каллиграфическим почерком выписанные суховатые письма с неизменным пожеланием- не ошибиться в выборе жизненного пути. Но путей так много, а ей всего восемнадцать. Златана не знала, что она хотела- то ли выучиться на медсестру, подрабатывая стенографисткой, то ли вернуться в Брокен, как ненавязчиво советовал Август. С Брокеном связано было много отличных воспоминаний, иногда и жутковатых, а порой и вовсе неприятных. Но Брокен был ее домом больше, чем все места, где ей приходилось когда-либо жить. Именно в стенах старого особняка, подле вяжущей Корделии или поющего Олафа, или в лесу, около круга белых камней ее сердце успокаивалось. Август умел разрешить любой конфликт и распутать любую ситуацию. Он был в ее жизни кем-то важным. Или сумел стать кем-то. Златана помнила, как зубрила уроки на скамеечке, у его кресла, у камина. Помнила, как весело бегали они наперегонки в лесу, развлекаясь тем, что Август создавал невидимые препятствия, через которые ей приходилоь перепрыгивать. Не могла забыть того шабаша, в котором ей то ли пригрезилось, то ли наяву пришлось взлететь высоко в воздух. Не смогла забыть теплых рук, что сжали ее, когда казалось бы, что-то хотело забрать ее, утянуть в темноту, рук что поили ее теплой подслащенной водой и шептали "Очнись. Ты меня слышишь, маленькое чудище?" Ах нет, то был не Август, а Ворон. Ворон тоже был иногда хорошим. Но он любил музыку, свои посадки, все вот эти старые дорогие гардины, и околачивать линейкой по рукам, кто грызет ногти и пытается эти самые гардины потрогать.
-Твой профессор, точнее подобие оного, пошел шуршать чем-то в соседний зал.- вырвал ее из задумчивости Вильгельм.
-И вовсе он не мой, а твой!- огрызнулась Злата. Вилли, похоже, нравится эта поездка. И задирать ее ему определенно нравится. Просто удивительные перемены, что произошли с ним за несколько часов в компании этого Сварта.
Доцент Сварт, окруженный приличным кольцом, стоял, держа в руках регалии королевской власти и развлекался. Детишки жались к мамашам. Кто-то повизгивал от восторга. Может быть сам Сварт. Со стороны он напоминал паяца. Но было в нем что-то, что-то совсем удивительное, что-то исреннее и бесшабашное, теплое.
-Свартотутмосис первый.- сказал Вильгельм, аплодируя.
-Да он в буфете полбутылки выпил с утра.- сказала Злата.
-Знаешь, может и так. Но людям он нравится.
"Людям нравится зрелище. Что Август, что его брат в этом мастерстве преуспели. Но в то время как Август умудряется, не теряя достоинства, устроить праздник так, чтоб каждый чувствовал на нем себя желанным гостем, этот персонаж явно получает удовольствие от внимания к себе. Любой ценой. Действительно, а кто ему степень-то дал?"- подумала Златана, жалея младшего Сварта. Просто так никто не гримасничает, не пьет и не сходит с ума. Если он, конечно, не самый настоящий сумасшедший.
*****
Широкая смятая бумажка выпала из пиджака Мрака, когда тот, закончив развлекать публику танцами, которые, как он объяснил, исполнялись во дворцах той исчезнувшей цивилизации, направился перекусить. С его слов "На предмет чего-нибудь пожрать." Злата подняла ее и развернула.
“Уважаемый Глорие Сварт. Смит и Эберсон вынуждены уведомить вас, что ваши займовые бумаги с начала июля будут считаться недействительными. Просим выслать нам ваш новый адрес...”
“Глорие? Так значит имя Мрака- Глорие?” Ее охватила тряска и удивление сменилось нервным хохотом. Глорие, какое печальное имя для мужчины. Такого, вероятно, даже в природе не существует. Или родители Свартов ждали девочку и готовили имя, а когда родился мальчик, то не стали додумывать? Все это весьма интересно, но вот как бы спросить у этого доцента, почему ему досталось такое имечко? Август родился в начале августа, Златана осенью, когда деревья еще кое-где сохраняли свою листву, Лала стала Лалой, потому, что мама напевала мелодично ла-ла-ла-ла, а госпожа Корделия упомянула как-то, что отец ее увлекался классическим театром. Глорие- какое смешное все же имя дали этому мужчине. Как забавно, но все же обидно иметь такое имя.
Белая ладонь вспорхнула как голубь, отобрала листок.
-Айайай как нехорошо читать чужую корреспонденцию!-сказал Мрак, ухватив Злату за вздернутый нос.-Ну прямо-таки скажем препоганенько!
Он держал ее за нос, стиснув сильно-сильно, точно намереваясь отломить, чтобы забрать себе, положив в нагрудный карман, как делал всегда со всеми приглянувшимися ему вещицами. Он называл такие штучки милым словом ‘сувенирчик’, но это было форменное воровство. Когда Мрак отпустил нос Златы, девушка подумала что Ад, уготованный всем грешникам и колдунам- совсем легкое путешествие по сравнению с поездкой, которую возглавляет младший брат Августа.
-Глорие.-усмехаясь, сказала она.-Это значит, кажется, сияние?
Мрак переменился в лице, пробурчал что-то про раскаленную сковородку, лопатку, печную заслонку и вместе с бумажкой скрылся в холле. Вильгельм, подняв голову от книги, пожал плечами, как бы говоря: ”Ну что с ним поделать? Какой есть.” Злату это не впервые рассердило. Какой есть! Принимайте или не принимайте его. Мрак! Такое дурацкое имя, такое дурацкое прозвище, такой дурацкий вид. Был бы здесь Август!
И ей вдруг пришло в голову, что она прежде не видела братьев вместе. Август совсем не упоминал о своей семье. Все знали, что он никогда не был женат и что его родной дом- поместье Греттенхальд. Вот, пожалуй, и все, что известно об Августе. Кто знает, может Август в его компании такая же невыносимая бестолочь? Ну нет! Злата возмутилась собственным мыслям. Ее Август никогда не стал бы по-дурацки хихикать при новостях о трехсотлетних покойниках, с азартом не лез бы примерять двухсотлетние саваны и уж никогда не ходил бы с таким самодовольным видом. Хотя защемить двумя пальцами нос любопытного и дурацки хихикать это все-таки уж очень по-свартовски.
****
Вечер следующего дня принес множество новостей. Из главного хранилища, закрытого на два замка и запломбированного пропали какие-то бусы, разбилась ваза середины пятнадцатого века. Кто-то обесточил архив. Где в это время находился доцент не видел никто, но вечером его нашли мирно посапывающим на диване в холле гостиницы. Ноги его были задраны выше предела возможного, голова свисала вниз, а одежда была вся в песке и грязи, точно доцент долго-долго ползал где-то. Рядом валялась одна пустая бутылка, а другая, полупустая, была заткнута ярким конвертом, свернутым в трубочку. Казалось, доцент, прежде чем улечься, долго пытался взобраться по стене на потолок, ведь цепочка грязных следов над диваном не могла появиться просто так. Когда Сварта разбудили, он разразился витиеватой бранью, захрапел снова. Из уважения к университету, полномочным представителем которого он являлся, Мрака больше не тревожили.
-Пьяница- раз. Клептоман- два. Хулиган и хам- три. Так еще и…и..-Злата задохнулась.- Вор! Вор музейный!
Ужин им подали вполне сносный, вечер был довольно теплый и девушка рассчитывала сходить на почту, чтобы отправить письмо Августу с жалобой на такую странную компанию. Она не понимала своей роли в поездке. Неужели Август всего лишь посмеялся над ней, заставив караулить этого невыносимого в своей простоте и безбашенности брата.
-Надо б еще последить. Вдруг ты чего напутала.
-Вилли, ничего я не напутала. Волк в овечьей шкуре этот доцент. Может он и Сварт, только плох он как больная овца!
-На овцу-то он не смахивает.
-Точно.- Злату осенило.-Овца. Которая переоделась волком, который напялил овечью шкуру.
-Чего-то все сложно.
-Не-не. Он труслив как овца, этот показушник. Строит из себя черт-те что, и при этом с такой распрепохабненькой улыбочкой...
-Ты когда его улыбку разглядела?- ехидно осведомился Вилли. Злата покраснела.
-Нуу...он же часто скалится. Такими желтыми кривыми зубищами.
-Не то чтоб особо кривыми-то...
-Вилли!
-Как более наблюдательный из нас двоих, я отметил не только наличие у него всех неположенных его возрасту зубов, но также интересную зубную аномалию.
-Да он сам по себе аномалия! Чертов Сварт! Глорие, чтоб ему пусто было! Одни лохмы чего стоят! Ужжас! Сварт, тоже мне! Страхохамон пятнадцатый!- говорила Злата, не замечая, как задергалось вдруг лицо Вилли.
-Благодарю за столь подробные отзывы о моей весьма скромной персоне.- раздалось над девушкиным ухом. Повеяло перегаром. Злата ахнула.
-Теперь бы мне хотелось побеседовать с тобой.- заявил оклемавшийся доцент, сцапав с ее тарелки соленый огурчик и бордо захрумкав им.
-А?
-Ага. По поводу того дела, о котором беспокоится твой наставник.
-Мой- кто?!
-Август.
-Ну тогда конечно...хорошо...Август. Ага. Август.
*****
-Злата выглядит так, как будто вы пытали девочку сапожным шилом.- сказал Вильгельм. Мрак только плечами пожал. Выглядел он куда более неряшливо, куда более безумно, чем час назад. Злата, которую пригласили на разговор с глазу на глаз, сидела в холле бордовая как свекла.
-Хотелось бы объяснений.
-Да пожалуйста. Каких?
-Ну например,- Вилли вытащил из кармана сложенный головкой тюльпана листок старой бумаги.-Что это утром из вашего кармана выпало?
Мрак повертел безделицу в руках.
-Ах, да это азбука.
-Что-что?
-Чего тут непонятного азбука. Иногда по ней буквы учу.
-Извините, но..-Вильгельм развернул бумажку.-Тут написано: О- опий, М- морфий, Р- рицин. Вы серьезно думаете, что это азбука?
-Естественно это азбука.-ответил Мрак, подцепил пирожное с вишенкой и ушел, мурлыкая и причавкивая. Злата с ненавистью смотрела ему вслед.
Вильгельм развернул листок.
"...а еще это очень подло, гадко и некрасиво- обвинять меня в том, чего я не совершал. Я на такое не способен вообще. Хотя тебе совершенно незнакомы эти слова. Ты не стал объяснять ничего, просто собрал вещи и исчез. Хотя накануне мы обсуждали все, и ты дал понять, что возьмешь меня в свою экспедицию. Кто так поступает, Глорие? Тебе действительно все равно? В предыдущем письме ты даже не потрудился хоть как-то объяснить свой поступок, обозвав меня истеричкой. Так что больше не утруждай себя, не изводи бумагу и не клевещи. Арс."
-Что у тебя с лицом, Вилли?
-Это почерк того, кто нас на алгебре обзывал недоумками?- сказал Вильгельм, протягивая Злате бумажку.
Златана пробежала глазами.
-Похоже на почерк Ворона. И узор бумаги явно брокенский. На таком Август иногда мне пишет. Ты где это взял?
-У доцента было, в его кармане дырявом. Согнуть пополам- получится игрушка.
-Опий, морфий...Арсений!
-Конечно же! Вот такой вот алфавит у Глорие Сварта.
-Как-то некрасиво мы поступили, прочитав чужое письмо.
-Да, Вилли. Я его снесу потихоньку ему назад.
-Еще минуту назад ты была готова порвать этого парня. Что происходит?
-Что происходит? Что происходит? Он умеет свести к нулю любое хорошее настроение. Я не знаю, что происходит, Вилли. Но этот Мрак предложил мне весьма недвусмысленно...
-Злата...- Вилли нахмурился.
-...поработать с ним на пару. Потрудиться, так сказать, ночью на благо науки!
*******
За конвертом девушке сходить не удалось и утром. Мужской разговор со Свартом Вильгельм решил отложить до тех времен, пока тот хоть как-то соберется. Ночью Мрак висел на потолке в своей комнате и, судя по легкому присвисту, спал. Утром Сварта также не достучались. Вильгельм не рассказал Златане о том, что видел в комнате Мрака. По стенам плясали тени, задувало холодком, хотя форточка была закрыта. Что-то происходило.
После завтрака сообщили, что их хочет видеть кто-то из музея. Кто-то из музея был похож на пожилого, усталого гнома.
-Мое имя Брух Кочерга.-представился тот, пожимая руку Вильгельму.
-Уважаемый Брух...
-Кочерга.
-Уважаемая Кочерга.
-Я мужского полу.
-Уважаемый Кочерга...
И тут Златана заметила, как подергиваются брови Вилли, сдерживающего смех.
-Уважаемый Кочерга, меня зовут Вильгельм Моро. Чем могу вам помочь?
-Ваш спутник только что ворвался в опечатанную кладовую музея без разрешения смотрителя. Вывести его никакими силами не представляется возможным.
-Поколотите.- в шутку предложила Златана.
-Так к нам из Колиды комиссии понаприедут. Разбираться начнут. Корми их всех.
-Черт, Глорие, будь он неладен.- простонал Вильгельм.-Будьте нашим проводником. Мы его выведем так или иначе.
Следуя за Кочергой, девушка ловила себя на мысли о том, что где-то ранее видела этого человека. Или не самого человека, а похожий крой одежды. Похожую фигуру. Что-то осталось в памяти, но вот где она могла видеть?
Доцент в кладовой сидел на коленях и с нескрываемой заинтересованностью шуршал своей новой жертвой.
-Красавица, бедняжка.- шептал Мрак, аккуратно разворачивая шерстяное полотнище. В синем саване был высохший скелет, и Злата подумала, что Мрак опять издевается над покойником. Но рядом с телом лежали тончайшие серебряные маски. Одну, по-видимому, сняли с лица археологи и положили на грудь скелета. Все семь серебряных ликов были ее точными копиями.
Мрак вздохнул. Лицо его было печально. Даже Вильгельм насупился, наблюдая как бережно, точно ребенка, Мрак распеленал скелет.
-Покрывало отлично сохранилось.- заметил Кочерга.
-Естественно, ведь ему менее ста лет. В отличие от нашей дамы.
-Ее заворачивали в прошлом столетии?
-Уважаемый, тело было перенесено в гробницу из какого-то более раннего захоронения. Возможно, из семейной могилы. На ней браслеты рода, браслеты в один ряд, говорящие о том, что замужем она не была ни разу.
Кочерга уважительно кивнул, делая вид, что понимает, о чем говорит Мрак.
-На первый взгляд ей не более двадцати.
-А отчего она умерла?
-Ну, вот этого я вам не могу сказать. И никто вам не скажет точно, ведь это скелет. Может быть, падение с лошади и как следствие сотрясение мозга, может яд. Или колотая рана. Вот она лежит сейчас, слушает нас, и только она сама знает, удавилась ли собственной косой, или ее убили.
Кочерга записал что-то в блокнот и отошел, предоставив Мраку полную свободу действий.
-А почему она красавица?- шепнула Златана.
-В те далекие времена всем симпатичным женщинам предписывалось носить маски, когда они выходили на улицу, или шли в церковь, дабы красотой своей не вводить в искушение честных людей.- объяснил Мрак.
Злата пожала плечами, думая, что вот на нее б такую маску не нацепили, ведь она дурнушка- кость у нее широкая, лоб большой, а меж двумя глазами можно приставить еще один глаз, нос короткий, и торчит краником, а кожа вечно облезает, стоит ей только чуть-чуть загорать, не говоря уже об этих темных непослушных как пружины волосах, да и ноги размером такие, что на танцы ее не брали, только в бегуны, ну и постоянно звали сажать картошку на заднем брокенском дворе, потому, что лопату она держит умело, в отличие от пера, постоянно плюющегося чернилами, и вообще она похоже круглая неумеха, не то что Лала, настоящая красавица, связавшая ей на день рождения красивую и теплую новую сиреневую кофту, потому что Лала не только красавица, но еще и умелица, в отличие от своей постоянно влипающей в какие-то неприятности и приключения неуклюжей младшей сестры.
-Стоп!- сказал Мрак, поднимая руку ладонью перед собой, прямо перед лицом Златаны.-Стоп. Стоп. Стоп.
-Ты чего?
-Мне работать нужно, а твои странные мысли сбивают меня с толку.
-Ты мысли читать умеешь?!
-Не нарочно, только когда ко мне подходят ближе, чем на два шага. Разве ты не знаешь, что все умеют читать мысли?
-И колдуны и вампиры?
-Вампиры- нет.- улыбнулся Мрак.-Они вообще бесполезные, ни на что не способные животные.
“Значит, Август частенько читал мои мысли.”
-Не исключено. Хотя, вряд ли. Он уважает чужое пространство. Если и читал, то виду не показывал.
-Август вообще очень тактичный человек.
-Если не замечать его шуток унизительного характера, подчеркивающих его превосходство в любом деле.- сказал вдруг Вильгельм.
-Все верно.- согласился Мрак.- С этим у него бывают проблемы, хотя с отсутствием чувства юмора люди тоже живут.
-А как вы уживались вместе с Августом?
-О, это очень просто. Я никогда не подавал виду, что кто-то может стать для меня авторитетом.
-Ты даже мысли такой не допускаешь.- ехидно заметила Злата.
-Само собой, авторитет это всегда образец для массового зрителя. А я штучный экземпляр.
Вильгельм улыбнулся. Несмотря на странное поведение, доцент был ему симпатичней, нежели Сварт-старший.
******
"Если на газоне нет знака “Запрещено”, значит можно по нему прыгать, рвать цветы, топтать побеги, выкапывать луковицы гладиолусов."- так сказал Мрак, и у Вильгельма волосы зашевелились на затылке. Согласно последним комментариям Златы, Мрак был редкостным хулиганом, беспринципным вруном, сорвиголовой-перестарком и не заслуживающей доверия психопатичной личностью. Мрак ругался очень громко и часто, без дела и к случаю. Иногда его речь была вызывающе вежливой, и проскакивали намеки на образование. Со всем этим можно было бы смириться, но то, что он сделал перед ужином, убило ее наповал.
-Ага!- Мрак подскочил к клумбе, выдернул цветы и с довольным видом стал разгребать землю. Он выудил что-то в сером мешке, перемотанном бечевой.
-Стыбзили-таки.
-Ты про что?
-Да вот, коллега предупредил, что оставил две прялки шестнадцатого века для меня, около плачущей девочки.- Глорие указан на фонтан.-А тут всего одна штука. Так я и думал- кто-то влез, обобрал тайничок.
-А что в этом плохого? Вы же таскаете все эти штуки из чужого музея в свой. Вы не занимаетесь наукой, а просто крадете экспонаты. Не знаю, у всех ли колидцев так принято.
Мрак сначала покраснел, затем побледнел, потом посерел и вспыхнул.
-Колидский музей не получит свою положенную долю находок! А я так и останусь со своими сомнениями, неразгаданными загадками…чего? Чего смеешься, женщина? Хочешь, чтоб тебе добавили еще глаз меж теми двумя, что у тебя наличествуют? Я-то могу, мне пару раз на ладоши поплевать!
****
В общем-то все было неплохо- как обычно- матерящийся Мрак, серьезный до предела Вильгельм - ничего не рассыпалось, ничего не сломалось. Правда, украли еще и скипетр, и то из кладовых. Ночью. Приблизительно около третьего часа, но на это время у Мрака было алиби- он играл с Вильгельмом в какую-то несуразную карточную игру и бессовестно мухлевал. Поскольку играть с Вильгельмом на деньги или щелбаны было невозможно, проигравший должен был звонко прокукарекать в окно.
Так может быть, все ее опасения на мраковский счет напрасны? Но глядя на довольную физиономию Глорие, на его прищуренные глаза, Злате верилось с трудом. Доцент с замашками богемного поэта, беззаботный и в то же время хитрый до безобразия, да при всем притом единоутробный брат Августа не может быть простым кривлякой.
"С точки зрения банального человека, смысл есть во всем. Даже там, где с точки зрения человека небанального его быть не может. Например, в соленых томатах."- вот такой бред приходилось выслушивать Злате, когда доцент был не в духе. Похоже, что небанальных людей и соленые томаты младший брат Августа любил одинаково. Вилли ему симпатизировал, хотя утверждал обратное. Но во Мраке было много того, что Вильгельм называл прагматичностью, несмотря на его дурацкие выходки.
Вечером она услышала, как Мрак поет. Пел он скверно, фальшивя и постукивая каблуком в конце каждой строфы, и было неясно, что привело его в такое расположение духа. Телеграмма в Колиду была отправлена еще утром, что, однако, не снимало с доцента всякую ответственность. Обокрасть воров, по мнению Златы, было равноценно плохо. Мрак пел, сидя на подоконнике- одна нога болтается в воздухе, другая ставит точку там, где того требует текст песни. В общем, картина была вполне мирная.
-Шаман повесился в лесу
Он много видел, много знал.
Шаман повесился в лесу
Ворчат кругом 'какой скандал!'
И не спросил он никого.
Всего лишь ночь в петле висел.
Шаман повесился в лесу.
А накануне песни пел.
Вильгельм молчал, рассматривая мелочь и прялку с узорами из серого мешочка, вырытого Мраком из клумбы у гостиничного фонтана. Иногда, правда, его глаза загорались блеском испытателя и с губ срывалось тихое “Поразительно!”, но больше никаких признаков присутствия он не проявлял. Златана подумала, что будь с ними Олаф, тот бы не позволил Мраку петь в одиночестве.
Но Сварт петь прекратил, поманил к себе Злату, усадил перед собой. Хитро-хитро взглянул ей в глаза и сообщил:
-Расскажу тебе сказку. Про замок. Замок стоит на далеком острове. Замок сторожит дракон. У дракона, как и заведено, есть хозяин. Когда дракон смеется, то кажется что кто-то бьет в огромный барабан. Когда дракон не в духе, то кажется что грохочет гром, так страшно орет дракон, и оттого все печальней хозяин замка.
-Чего-то странновата сказка.- пробормотал Вильгельм.-То ли хозяин дракона любит, и огорчается что тот в скверном настроении...
-То ли он никуда не может деться от дракона.
У Златы мурашки вдруг пошли по коже от мраковского голоса.
-Не может деться? В силу отдаленности острова от прочих населенных пунктов?
-В силу долга, и чего-то там еще.- грустно прошептал Мрак.
-Но ведь можно придумать героя и он убьет дракона и освободит несчастного хозяина.- предложила Злата.
-Нет. Это был бы самый простой вариант развития событий.
-Может быть, дракон это вовсе темная половина личности хозяина?
-Я не уверен в этом. Не уверен.
Злату не покидало чувство недосказанности. Хорошо, допустим хозяин дракона это Август. Но что тогда дракон? Его сущность? Почему Мрак никогда ничего не говорит прямо? Почему он не может рассказать все хотя бы ей, ведь она имеет право знать правду, разве она не ученик Сварта? Что произошло с Арсением в тот день, когда к ней пришло письмо с сухим цветком? Был ли с этим каким-то образом связан Август? А ведь она до сих пор не знает никаких ответов. Может быть, у нее были бы все ответы, согласись она поучиться магии у Августа, ну хоть немножко. Черт, а ведь это обидно, право слово, раз уж он неоднократно предлагал ей, расписывал преимущества, утверждал, что способности у нее есть, и если их развивать, то они будут очень даже неплохими, и из этого можно было бы извлечь пользу, например, пойти работать санитаркой, или сестрой милосердия в каком-нибудь приюте для обездоленных или стариков, или даже попытаться выучиться на врача, и смешав науку и магию, делать как можно больше полезного, хотя с врачом-то она, пожалуй замахнулась- и учиться долго, и некоторые говорят, во время учебы очень сложно- студенты должны оперировать мертвецов, чтоб знать, как это делать с людьми, а некоторые падают в обморок от одного только вида крови…
-Не смей!- крикнул Мрак. Злата аж подпрыгнула на своей хромоногой табуреточке.
-Что не смей?
-Даже думать о таких вещах! Не смей!
-Чем плохо лечить людей, Мрак?
Вильгельм поднял голову, с интересом наблюдая за начинающейся перепалкой.
-Ты прекрасно понимаешь, что я не про лечить людей, а про то, что ты подумала до этого.
-Мне Август предлагал.
-И ты колебалась до сегодняшнего дня?
-Да. Теперь думаю, что надо было соглашаться.
-Не смей, ради всех твоих богов и святых, ради себя самой, не смей даже думать об этом!
-Но Август…
-Ты здесь не случайно, тебе не кажется?
Златана посмотрела на Вилли.
-Нас попросил Август.
-Август попросил! Ага!
Вильгельм и Злата переглянулись.
Но Мрак уже убежал, хлопнув дверью. Златана догнала его только на главной лестнице.
-Глорие!- крикнула вслед Злата.-Что сделать герою, чтоб победить дракона?
Мрак остановился, обернулся к ней и спустился на несколько ступенек. Судя по его гримасе, его все-таки разозлило собственное имя.
-А вот не знаю. Вот не знаю. Одно дело найти этого дракона. Другое выкурить его из этого замка, а третье- отправить в ту задницу, где ему и место. И пожалуйста, больше никогда, под страхом заклятья вечной чесотки, не именуй меня этим дурацким прескверным имечком. Я Мрак. Мрак.
-Но ты же не злой.
-Злой, не злой, но я Мрак.
Злата кивнула.
-Это помогает тебе держаться середины?
-Да. Не зазнаться своей хорошестью, и не упиться своим ограниченным могуществом. Быть собой. Понимаешь ведь. И понимаешь, что Август не просто так сплавил тебя ко мне.
-Учиться магии у тебя?
-Ха-ха-ха! Я колдун-самоучка и криворучка, не могу даже бумажных голубей заставить взлететь!
-Так почему же я здесь, а не с Августом?
-Потому, что я неоднократно просил его об этом. И вот мы здесь.
-А что мы здесь делаем?
-Я показываю тебе мою работу. Возможно, ты все же выберешь лечить людей. Может быть, тебе захочется прочитать что-то из моих книг. Это будет замечательно. Помни одно- нельзя, нельзя ни под каким соблазном впускать в свою жизнь магию.
-Теперь и ты, незнакомый человек, убеждаешь меня в том, что магия это плохо. Я бы поняла, если б это был бывший директор Брокена.
Мрак фыркнул и отвернулся, давая понять, что разговор окончен.
Как можно договориться о чем-либо с таким человеком, как Мрак? Как можно с ним работать вообще? Он то говорит загадками, то затыкается. Надо все же сходить на почту и взять конверт. Какого черта она здесь делает? Что это за человек- Глорие Сварт- зачем она ему нужна? Необходимо взять конверт и написать Августу. Ответ придет нескоро, к тому времени они с Вилли должны быть уже дома. Пока что этот Мрак ушел и она сумеет подумать обо всем, не опасаясь быть подслушанной.
-Голубь!- крикнул кто-то из постояльцев.
-Что?
-В холле летает бумажный голубь!
******
Незаметно подошел вечер. Август даже прогуляться по парку поместья как следует не успел. Ладонь ему холодила пачка писем. На подоконнике, попивая чай из сине-серебряной фарфоровой кружки, расположился Глорие. У камина сидел отец. Август молча переводил взгляд с писем на брата.
-Плохи твои дела.- сказал Мрак.
Август прожил много меньше половины жизни. Но сомнений не было- дни его сочтены.
-Да, просто удивительно, как ты, именно ты, а не твой взбалмошный брат, мог вляпаться в такое!- воскликнул отец, протянул ноги к камину и снова превратился в статую.
Август улыбнулся- чуточку лукаво, чуточку грустно, насколько позволяла темнота и шепнул Мраку:
-Худой мир лучше доброй ссоры.
Мрак кивнул, встряхнул головой. Сварт знал- брат посидит в углу и нервно затрясется. Малышом он всегда так делал. Только сейчас он уже не уткнется лицом в руки старшего брата.
Август положил руку на затылок Глорие.
-Это неизбежно.
-Ты знаешь, что я не трачу слов.
-Да.
-Отдай мне девочку. У меня тринадцать месяцев в году.-сказал Мрак, поигрывая брелочком.-У меня тринадцать месяцев и все я отдам ей, если она захочет.
Вечер за окном стал удушливо-черным.
-И что нам прикажешь делать?- снова очнулся Сварт-отец.-И где ты подцепил эту черную прилипалу?
-На земле Брокена, вероятно.- ответил Мрак с издевкой.
-Эй, я задал вопрос твоему брату! Что он, язык проглотил?
Август пнул ногой Мрака. Тот любил двойные смыслы. Черная прилипала, зараза, что подтачивала его силы и крала непрожитую жизнь- год за годом, месяц за месяцем. Мрак язвил от горечи, от бессилия, от сочувствия к нему и к себе самому, пожалуй.
-А что колебать воздух, отец? Чему быть, тому не миновать, и ты прекрасно знаешь. Каждому отмерено столько, сколько нужно. Я не боюсь. Просто закрою глаза, и вы обернете меня покрывалом. Ведь то неплохо, что войну я пережил, и вас не могли попрекнуть мною.
Сварт-отец молчал, устремив взгляд в тягучее золото камина. Глаза Августа были направлены в вечернюю тягучую темноту. Было тихо, как если бы кто-то украл все звуки. Не скреблась даже мышь за стеной. Не звенели часы. Не фыркал, обжигаясь, Глорие.
*****
-В перевернутой чашке ты устроила дом.
И бардак воцарился в доме твоем.
Вот облезлая мышь к тебе в гости пришла
Ты ее накормила, чаю ей налила.
Вот хромой таракан и безропотный шмель.
В перевернутой чашке нашли хлеб и постель.
Вот жучок-светлячок, вот пчела с муравьем.
Шумно, тесно и весело в доме твоем.
От этого стиха у Златы потеплело на сердце. Мрак импровизировал. Она всего лишь перевернула перед прибытием на станцию кофейную чашку и попросила сочинить что-то о ней. Сварт был в легкой приятной окружающим меланхолии и согласился. Стих родился, когда городской воздух подхватил их обоих.
-Всех под чашкою ты собрала, всех друзей.
Всем есть польза от треснувшей чашки твоей.- закончила она.-Думаешь, только ты умеешь сочинять стихи на ходу?- улыбнулась девушка.
-Не думаю. Я это знаю. А еще я сочиняю сонеты, памфлеты, сказки, каламбуры, газетные статьи и вообще всякую милую околесицу.
-Ну тогда я обязательно найду самое яркое перо для твоей шляпы. Чтоб ты был виден везде.
-Мне больше по душе роль тени. спокойного наблюдателя.- Мрак улыбнулся милейшей улыбкой. Злата почувствовала, как щеки становятся пунцовыми. Улыбка Глорие была неотразима- невыносима, глубока и прекрасна. Он снова обезоружил ее. Глорие был и Хаос и Свет, и поток и пламя, и звездное небо, полное страсти, и утерянный образ того бунтаря и безумца, о котором так мечтают люди.
Пел цыганский ансамбль на перроне, встречая кого-то, зацвели кругом улыбки. Солнце светило так нежно. Они помахали друг другу на прощанье и разошлись как два легких веселых парусника.