21. Спустя четверть века

    
    Г Л А В А    Д В А Д Ц А Т  Ь    П Е Р В А Я

    Выше уже отмечалось, что накануне своего путешествия я отправил в адрес редакций Лидской и Кобрынской районных газет Белоруссии два очерка.

    Речь шла об имевших место событиях в их краях, четверть века тому назад (22 июня – последние числа июля 1941 года).

    Из редакции Лидской газеты ответ был получен до начала моего путешествия, а ответ из Кобринской районной газеты был  лишь получен по возвращению домой, т. е. где-то в середине июля 1966 года. В нем в частности сообщалось:

    «Ваш очерк нами был подготовлен к печати, однако по соображениям главного цензора Белорусского военного округа к публикации запрещен…

и далее: - в Москве после авиационной катастрофы -23 лежит, прикованный к постели, бывший начальник штаба 4-й армии Белорусского особого военного округа генерал-полковник Л. М. Сандалов. Ваш очерк мы отправили в его адрес. Полагаем, что ваш рассказ вызовет у него интерес, и он вам ответит…»
 
    Ответ в виде открытки вскоре пришел. Генерал Л. М. Сандалов был вне себя.

    Он обвинял нас всех, оказавшихся в Кобринском лагере предателями, добровольно сдавшимися в плен, несмотря на то, что никто из нас под его началом не служил и не воевал и, наконец, понятия не имел о бывшем начальнике штаба одной из разгромленных в первые дни войны армии.

    Внизу открытки генерал дописал: «В моей книге «Пережитое» подробно описаны события первых дней войны…»

    Я прочел книгу генерала, но не нашел в ней ничего такого, чтобы противоречило моему рассказу о пребывании в Кобринском военном городке примерно два с половиной — три месяца спустя после первого дня войны, описанного генералом в его книге.

    Между прочим, в своей книге генерал Л. М. Сандалов рассказывает о первых часах войны следующее:
      
    «… В 4 часа 30 минут к командарму -25 ворвался взволнованный командир авиационной дивизии и доложил:

    - Сейчас мне звонили из Пружан, из штаба танковой дивизии. Там на наш аэродром налетело свыше 60 немецких бомбардировщиков. Много наших самолетов уничтожено.

    Уцелевшие перекатываются на руках в перелески и кустарники за черту аэродрома. Я приказал поднять в воздух кобринский истребительный полк.  Направляю его в Пружаны…

Не закончил еще полковник Белов -26 своего доклада, как сильные взрывы раздались где-то, совсем поблизости. Вначале одиночные, они стремительно учащались и вскоре слились в сплошной гул.

    Оперативный дежурный доложил по телефону, что вражеской бомбардировке с воздуха подвергся Кобринский аэродром… 

    С разрешения командарма я тут же приказал дежурному передать всем начальникам отделов немедленно оставить помещение штаба, прихватить с собой штабные документы, сосредоточиться, как было условлено заранее, в саду за штабом и ожидать машин для переезда в Буховичи -27.
      
     В течение нескольких минут здание штаба опустело. Сам я тоже стал просматривать содержимое своего сейфа. В это время раздался телефонный звонок. Из механизированного корпуса* докладывали, что на их штаб сброшено несколько бомб, здание разрушено, есть жертвы.

     А с улицы дежурный по штабу армии кричал мне в открытое окно, что группа немецких самолетов держит курс на наш военный городок. Опрометью выскочив из штаба и отбежав метров сто, я залег в канаву рядом с другими.

     И тотчас же над нами появилась вражеская эскадрилья. С малой высоты она стала сбрасывать 500-килограммовые бомбы. Страшные взрывы потрясли воздух, и на наших глазах здание штаба стало разваливаться.

     За первой волной бомбардировщиков последовала вторая. А мы лежали в канаве, лишенные возможности что-либо предпринять: зенитных средств при штабе не было, а большая часть истребителей сгорела на аэродромах.

     Бомбардировке подвергся весь наш военный городок, в том числе и жилые дома. К счастью, семьи начсостава, захватив самое необходимое, покинули свои квартиры сразу же, как только начался налет на Кобринский аэродром.

     Когда самолеты улетели, установили, что среди работников армейского управления недостает четырех человек. Не успев выбежать из здания штаба, они погибли под его развалинами. Фамилии двоих запомнились.

     Это были: помощник по комсомольской работе начальника управления политической пропаганды старший политрук Никита Иванович Горбенков и инструктор отделения партучета, тоже старший политрук Валентин Семенович Курский**.

      Их задавила  насмерть рухнувшая стена в тот самый момент, когда они вы носили железный ящик с партийными и комсомольскими документами. В домах начсостава погибло пять семей.

     Кроме того, до двадцати человек военнослужащих и членов их семей получили ранения. Это были первые жертвы войны, оказавшиеся в поле моего зрения…»   

     Как видим, генерал утверждает о том, что на его глазах от бомбового удара было разрушено здание штаба армии, и под его обломками остались четыре офицера, двое из которых пытались вынести железный ящик с партийно-комсомольскими документами.

     Однако генерал умалчивает о содержащихся в его и в других сейфах и ящиках документах штаба 4-й армии и штаба 10-й смешанной авиадивизии. А ведь в частично разрушенном здании оставались, и уцелевшие части здания штаба и в них и под обломками оставались сейфы и ящики с документами, печатями, штампами и всевозможными бланками.

     Вот нас заставили собирать все это и выбрасывать через оконные проемы на землю, где ними заниадись уже немцы.   

     Очевидно, до прихода немцев тут побывали местные мародеры. В потолочном перекрытии здания штаба армии застряла не взорвавшаяся много килограммовая бомба, скорее всего она и послужила сдерживающим фактором для мародеров а, вдруг произойдет детонация!

     Нас же принудили к очень опасному занятию, связанному с большим риском для жизни, и мы были вынуждены подчиниться или быть расстрелянными, другого выбора у нас просто не было.

     Несомненно, изъятая немцами документация и все то, что оставили в здании штаба 4-й армии и 10-й авиадивизии, представляло для них определенный интерес и, по всей видимости, было ими использовано.
   
     А, вот мои свидетельства, объявившиеся через четверть века после окончания войны генералу Л. М. Сандалову никакого вреда принести не могли, но были ему не очень-то приятны. Вот он и обругал меня открыткой.
               
     _________ 
   23 Авиакатастрофа в Белграде 19 октября 1964 — крушение советского самолёта Ил-18 («Аэрофлот») при заходе на посадку в аэропорт Белграда (Югославия), в результате которого погибла советская военная делегация, летевшая  на  празднование 20-летия освобождения Белграда  от  немецко-фашистских захватчиков.
       
    В результате катастрофы погибло 33 человека, в том числе: маршал С.С. Бирюзов – начальник Генштаба Вооружённых сил СССР, генералы: В. И. Жданов –  начальник Военной академии бронетанковых войск  и Н. Н. Шкодунович – заместитель начальника Военной академии имени Фрунзе. Член делегации 

     24 Генерал-полковник  Л. М. Сандалов 

     25 Командарм – имеется в виду командующий войсками 4-й армии Белорусского ОВО (с началом войны – Западного фронта) генерал-майор А. А. Коробков.

     Военной коллегией  Верховного суда СССР 22 июля 1941 года одновременно с генералами: Д. Г. Павловым,  В. Е. Климовских и  А. Т. Григорьевым  был приговорен к высшей мере наказания – расстрелу и этот же день казнен.
 
     26 Белов Николай Георгиевич (1902-1972) – полковник, с сентября 1940 г. - командир 10-й смешанной авиационной дивизии. 22.06.41 г. к вечеру дивизия потеряла 180 самолетов из 231; ввиду огромных потерь 23.06.41 г. была выведена на переформирование.

     10-я смешанная авиадивизия базировалась восточнее Бреста, в районе Кобрин - Пружаны-Пинск. Имела в своем составе четыре полка: 123-й и 33-й истребитель¬ные; 39-й бомбардировочный и 74-й штурмовой. Штаб дивизии находился в помещении штаба 4-й армии в военном городке г. Кобрин.

     Затем  полковник Белов Н. Г. был военным лётчиком, в августе-октябре 1942 г. – начальником штаба 16-й Воздушной армии (Сталинградский фронт); генерал-майор авиации (1943).(Сокр. Из: http://ru.wikipedia.org/wiki/)

     27 Буховичи – городок в 48 км северо-восточнее г. Кобрина. Здесь дислоцировалась 30-я танковая дивизия полковника С. И. Богданова (1894-1960), будущего маршала танковых войск (1945).

     * Механизированный корпус - имеется ввиду 14-й механизированный корпус 4-й армии БОВО, его командир - генерал-майор Оборин Степан Ильич (1892-1941), 25 июня 1941 года был ранен и эвакуирован в тыл. 8 июля 1941 года арестован ... (Сокр. Из: http://ru.wikipedia.org/wiki/)