Моя баба Луша к старости стала глуховата. Однажды днём мы играли в лапту возле её калитки, а она вышла и присела на лавку под сливой.
-А шо цэ за нова дИвчина з вамы гуляе?
-Это Васьки Федоренко сестра Лена.
-А…. де ж ты, деточка, живэшь, полюбопытствовала бабуля.
- В Перми, ответила интеллигентная, белокожая, почти до синевы, Леночка.
- У тюрьми?!.- ужаснулась баба Луша. Та шо ш цэ таке… а чё ш ты там?
Леночка немного смутилась от бабулькиной реакции, пожала плечами и неуверенно произнесла:
-Просто у меня там мама…
-Ой-ёй-ёй, да ты шо? А батько дэ?
-Папа? Переспросила не владеющая нашим говором горожанка. Он тоже там. ..служит.
- А ты в школу ходишь? -не унималась баба Луша.
-Конечно, у нас в военном городке своя школа, там только наши, все такие, как я.
Леночка обратилась уже к нам:
-Городок закрытый, никого не впускают без пропусков, шлагбаум стоит и постовой.
-Само собой… то ж понятное дело…
Мы принялись бегать за мячиком, не замечая, как сильно зажурилась Лукерья Фоминишна.
Вечером того же дня бабуля заговорчески рассказывала соседке Горлыхе (Орловой) про то, шо к Федоренкам прывызлы жить родычку. Мамка и батько у тюрьми, дитё жило за колючой проволкой….
-Ныхай, ныхай… покивали головами бабки…Федоренки хоть откормлють…а то, таке худэ дитё, таке худэ, аж сыне…
А тем временем, мама Леночки и по-совместительству старшая дочка бабы Гали и сестра тети Лиды, она же, несправедливо осуждённая бабой Лушей, жена прапорщика Советской Армии, проходившего службу в Городе Пермь Уральского военного округа и прибывшая в отпуск к родне на Кубань, драла тупой тяпкой грязь на веранде Федоренковского дома.
Приезжала тётя Нина редко. И, первым делом, начинала скоблить, мыть и выносить неисчислимый и неистребимый федоренковский хлам. Папу Лены в Первомайку никогда не привозили, жалели. А мама с дочкой недельку гостили и отбывали на море. Видимо, этих нескольких дней хватало на несколько лет. Девочка Лена писала нам письма и присылала фото. У меня в детском альбоме и теперь хранится её портрет у нарядной, непривычной для нас, южан, ёлки. Одной рукой она касалась блестящей стеклянной шишки, а другой придерживала изящную сумочку, перекинутую через плечо, как будто собиралась вот так, в нарядном платье с короткими рукавами, отправиться погулять уральской морозной ночью. Но нам фото очень нравилось. Это было фото из другой, неизвестной нам жизни, где живут в каком-то военном городке за шлагбаумом, а на Новый год наряжают настоящую сказочную ель.