Письмо римлянина
1. ... Я знаю, Рима не выносишь ты. Тебе по нраву жизнь провинциала, жизнь без доносов, смут и суеты, без Цезаря зловещего оскала. В провинции не встретишь ты врагов, обманутым не будешь при расчете; там чтут еще отеческих богов, и Гений императора в почете. Там мыслят основательно и здраво, исполнив долг, не требуют наград; там - царство справедливости и права, и воздух свеж и сладок виноград... Простолюдин там труженик, не бражник, до зрелищ непотребных неохоч; там есть любовь, но нет любви продажной, и друг в беде всегда готов помочь.
2. Там спин не гнут перед рабом презренным, - свободные там правят, не рабы! - не льстят сената прихвостням надменным, не ропщут под ударами судьбы... Там на пирах речей не терпят пьяных, но чутки к откровеньям мудреца; там ветеранов уважают раны, там души велики, чисты сердца!
3. Не прочь и я покинуть Рим порочный, но, посылая с сим письмом привет, открою то, о чем известно точно: в Империи таких провинций - нет...
31 декабря 1997 г. с правками 2 марта 2003 г. и 25 января 2018 г.
Из Катулла
Если так богам угодно,
пообедаем мы вместе:
Приходи Фабулл сегодня,
прихвати с собой девчонку.
Если кое-что из снеди
принесешь ты в дом Катулла,
Попируем мы на славу
с белокурой хохотушкой.
Обещаю, друг любезный,
вволю мы повеселимся,
Коли ты распорядишься
Вакха дар сюда доставить.
Значит так: я приглашаю
на обед тебя, мой милый,
Если ты быка притащишь,
амфору вина и Леду.
Будут шутки и остроты,
будут ласки и лобзанья,
Если ты за всё заплатишь
- полон воздухом кошель мой!
Луцилию
Позволь, Луцилий, повести мне речь
О том, что тяготит, хоть и не бремя,
О том, что забываем мы беречь;
А забываем мы беречь, Луцилий, - время.
Мы все в делах, как правило, дурных.
Досуг проводим с мальчиком в постели,
А в голове нет помыслов иных,
Как от забот укрыть себя бездельем.
Живем, не поднимая головы,
Со смертью день и ночь беспечно делим.
Неправда ли, Луцилий, мы мертвы,
А если живы мы, то - еле-еле?
Как мы щедры в беспамятстве своем!
Ужели смерть прекрасной жизни краше?
Ей, смерти, за бесценок отдаем
Лишь то одно, что в самом деле - наше.
Считаем, скряги, каждый медный асс,
Ссужаем ассы алчно под проценты,
Но разве время кредитует нас
Под нашу жизнь стремительную чем-то?
Ты думаешь, Луцилий, я богат,
Доход итожу душными ночами?
Я б был богатству истинному рад,
Когда не посылал бы за врачами.
Довольно, впрочем, мой Луцилий, слов.
Я слишком многословен был, не скрою,
А посему будь счастлив и здоров,
В ладу со временем, богами и - собою.
Письмо с лимеса*
(В краю, где даже летом нет тепла...)
В краю, где даже летом нет тепла,
О чем писать? Вчера метель мела,
Снег падал, как на горном перевале!
Но утром ясным мы не горевали:
Открылась даль нам, высока, светла.
Река застывшая была белым-бела,
А Пад родной увижу я едва ли...
Днем должное мы павшим воздавали,
В краю, где даже летом нет тепла.
Растет здесь одинокая ветла -
Их божеством забытая метла.
Мне чудится в ней некий знак печали,
Ведь я в конце пути, а не в начале,
И здесь земные завершу дела -
В краю, где даже летом нет тепла...
* лимес - линия пограничных укреплений
27 февраля 2006 г.
Из Марка Аврелия
...Вкушаем мы не трупы ли животных,
А наши тоги не овечья ль шерсть;
В восторге не от драк ли кукол потных;
И помним ли, что есть на свете честь?
Что ищем мы? Одних ли наслаждений?
Хотим ли дольше и в богатстве жить,
Звать призраков, бежать от наваждений,
Беседовать за чашами, прясть нить?
Не лучше ль не служить кровавой плоти,
Снять пурпур и замызганную шерсть,
Не утопать в пороках как в болоте.
Всё с легкостью отдать и встретить смерть?..
август 2005 г.
Монологи гладиаторов
Мирмиллон:
"Эй, довольно кружить!
За тобой уследить
Уже нет ни желанья, ни силы.
Опротивело жить
И по трупам ходить.
Где твои смертоносные вилы?..
Ну, набрасывай сеть,
Я готов умереть!
Что ж ты медлишь, дружок-ретиарий?
Приближается смерть,
Как зубастая жердь,
Как вот этот порхающий парень...
Молод ты да учен,
И борьбой увлечен.
Так искусно немногие бьются.
Эх, достать бы мечом!
Не достать нипочем!
Ну так ты доставай, друг с трезубцем!..
Вот желанный конец!
Бьешь в живот? Молодец!
Рукоплещут тебе, ретиарий,
И возложат венец,
Ну а я, я - мертвец,
Я же, слава богам, умираю..."
Ретиарий:
"Что-то мой мирмиллон
Грузным стал словно слон.
Закружил его я, ретиарий!
Дрался здорово он,
Да теперь утомлен
И последние силы теряет...
Надо быть начеку,
Рана в левом боку
Не опасна, но боль причиняет.
Дам пожить старику
И толпу развлеку,
Претор лавром меня увенчает...
Старикан огорчен,
Старикан удручен,
Он хотел побеждать бесконечно!
Жалок он и смешон,
Грозно машет мечом.
Дать в живот ему или в предплечье?..
Вся арена ревет!
Я бью точно в живот,
Я - великий боец-ретиарий!
Он кривится и вот...
"Лучшим другом" зовет,
Шепчет, что... за удар благодарен..."
16 мая 2004 г.
Две эпитафии
1.
О, хмурый мастер, золотые руки!
Возьми задаток и заказ исполни.
На светло-сером мраморе каррарском
Увековечь бесхитростные строки:
"Здесь некто погребен, ничем не знаменитый,
Лишь в годы зрелые познавший, что на свете
Есть та, которую любить он мог сильнее,
Чем самого себя. Покойся с миром."
5 ноября 1996 г.
2.
Путник милый, подойди к могиле!
Мир покинув наш несовершенный,
Здесь я упокоился навеки.
Окропи мой прах вином душистым,
Сладким нардом умасти, о путник,
Розы положи и гиацинты.
Знай, что хорошо мне после смерти:
Вечная весна здесь, пенье флейты,
Хороводы муз, мой дух хранящих.
Жизнь свою земную позабывши,
Помню только - вовремя я умер.
Не спеши увидеться со мною,
Но и не откладывай свиданья.
16 мая 2005 г.
Флавии (загадка)
Два сына было у отца,
Два очень разных молодца.
Их дядя, самых честных правил,
Служа Актеру, Римом правил,
Он с младшим братцем дружен был,
Но тучный Авл его убил.
Отец был никудышный зритель,
Воитель и страны правитель.
А как он денежки любил!
"Они не пахнут" говорил.
И старший сын был командир,
Держал в руках весь римский мир,
К еврейке страстию пылал,
Красив был, статен и удал,
Достойный вел modus vivendi,
"Amici, diem perdiendi",-
Говаривал сей добрый муж,
Забыв околотить сто груш.
А младший сын, большой злодей,
Казнивший тысячи людей,
Был исключительный тиран,
Он не понравился бы вам.
Теперь прошу: мне назовите,
Как звались дети и родитель,
А также убиенный в Граде
Отцу братан, а детям дядя.
(Фигур сих видных, знаковых,
И звали одинаково.
Однако знаю лично я -
есть в именах различия!).
Их nomina - в заглавии,
И звать всех - Титы Флавии!