Пьеро отступил от фонтана, раздраженно стряхивая с рукава ошметки сладкого пуха, которым лакомился шумный ребенок, резвившийся в обществе толстухи-мамаши, косящей под сексапильную блондинку. Они пришли сюда вместе, хотели поиграть, отдохнуть. Почему, Хэлл побери, она не вышла к нему? Она Иная. Она не может пассивно попасться! Или может, если в картине присутствовали древние сущности, например?
- Милый, сыграй снова Белого мага. Ах, я так горжусь, что ты у меня – гений, - проворковала Эйнви.
Пьеро попятился. Ее стройную, безупречную от природы фигурку с крепкими высокими грудками обтягивало серебристое платье, а за спиной поблескивали тончайшего узора крылышки.
- Что ты здесь делаешь?
- Милый, мы пришли сюда после завтрака. Ты обещал, что снова сыграешь Белого мага. Смотри, они ждут.
В самом деле, неподалеку стояла группка странных людей. Они не сидели за удобными столиками, не дремали в сонных гамаках (вид релаксации), не искали картину в меню. Они прохаживались по холлу мимо фонтана и игровых комнат и украдкой бросали взгляды на Пьеро. В большинстве это были девушки. Некоторые из них краснели, когда встречались с ним взглядом, а некоторые нахально улыбались или азартно щурились. Пьеро пару раз угораздило попасть в картины девиц, видевших его в роли сексуальной игрушки. Такое случается с сенсистами, пользующимися популярностью. Когда-то в доисторическом мире были так называемые голливудские звезды. Если бы они знали, что с ними хотят вытворять их горячие поклонницы, не стали бы улыбочки на их смазливых мордашках менее самоуверенными и тошными?
Пьеро прикрыл глаза и сжал кулаки. Он, значит, не просыпался дома? Он проснулся у Эйнви, они позавтракали и пошли на картины. Но как он мог обещать сыграть Белого мага? Он панически боялся даже засыпать последнее время, чтобы не быть втянутым, а тут вдруг пообещал сыграть??? И что эта красивая дурочка с фабрики понимает в картинах, подобных «Ошибке»?
- Прости, милая, я себя неважно чувствую. Последнее время у меня все путается в голове, меняются местами события. Это переутомление.
- Твоя мама говорила мне. Звездная болезнь. Представляешь, когда-то так называли синдром «я самый клевый» у древних людей, которые удостоились счастья стать известными. А теперь это означает перенапряжение воображения у Иных и сенсистов, таких талантливых, как ты.
- Да? И мама советовала тебе предложить мне поиграть в картине??
- Нет. Она не любит, чтобы ты участвовал в представлениях. Но ты мог бы исполнить песню «О сгинувшей в Хаосе Вите». Ты думал, я предлагаю тебе участвовать в картине? Ты в самом деле считаешь меня такой глупой и жестокой? О… ты презираешь таких, как я. И ты не видишь меня, а видишь ее.
Красивое личико Эйнви как-то сжалось, скукожилось в кулачек. По нежным щечкам потекли слезы. Он всегда поражался, как легко примитивы изображают эмоции. Когда он убивал сиренево-волосую Мэрри, он убивал ее еще и за то, что та смела играться в то, что является священным и мучительным для Белых магов.
- Перестань. Милая… Ну что значит таких как ты? Все мы дети Отца. Все равны. Перестань. Ну, иди сюда.
Он прижал ее к груди и ласково принялся гладить по голове. Он наблюдал за собой: как ненависть к ней за то, что из-за ее манипуляций взаправду защемило сердце, подняла голову, но из глубин здорового естества восставала похоть. Ее гибкое тело умело, будто бы случайно прикасалось к самым чувствительным зонам его тела.
- Я пипла. А ты… О... Рано или поздно ты найдешь ее.
«Вот приспичило ей поднять эту тему», - с раздражением думал он, но к этому бестолковому приятному на ощупь существу теперь примешивалась, просачиваясь из щелей его разбитого сердца или разогреваясь забурлившей кровью, нежность.
- Перестань, Эйнви. Давай лучше пойдем в ту картину, которую ты мне недавно показывала на рекламной витрине. Ну ту, где девчонки танцуют на мокром песке.
Она улыбалась. Слезы трогательно блестели на щечках с ямочками, ясные и пустые голубые глаза влажно сияли.
- Давай поженимся, - сказала она.
- Милая…
Она прижалась к нему крепче, стройные колени касались его колен. Приятно. С Викторией все было совсем по-другому. Он неслышно рассмеялся, вспоминая.
- Я согласна на «Пляски на песке»!
Она потянула его за собой. Поклонницы незаметно последовали за ними. Когда Виктория сопровождала его, она их запутывала, и всегда удавалось ускользнуть. Они подошли к картине, пользовавшейся на этой неделе бешеным успехом. Охота за ним, воспоминания о Вите, умелые прикосновения Эйнви заставили его испытывать сексуальное возбуждение. Довольно опасно. Он отдаст ей все заработанные за последние дни баллы, пусть она станет звездой картины. Пьеро протянул ей самый престижный, дорогущий билет. Она радостно вскрикнула и бросилась ему на шею, принялась целоваться и ласкаться. У него немного кружилась голова. Он посидит здесь у фонтана, у которого они семь лет назад расстались с Викторией.
Скрип. Скрип. Снова старик? Просто какой-то уцелевший с докатастрофических времен инвалид, отметивший на днях свое шестисотлетие. Колени укрыты пледом. Глаза красные, наверное, полопались сосуды. Странное лицо. Будто бы старик смеется каждой клеточкой своего немощного тела, а воспаленные глаза создают иллюзию неподвижности, но выдают бури и ураганы, бушующие под старческой оболочкой. Никогда еще он не видел калеку так близко. Настоящий. Не смотреть.
- Какую ты хочешь картину, дедушка? – спросила калеку молоденькая девица. Ничего себе. Нормальный здоровый организм. Она тоже хотела танцевать на песке и представляла себе длинные стройные ноги вместо своих толстых и коротких. «Не выгорит, - подумал Пьеро, уделив ей микросекунду внимания. – Танцевать будет моя Эйнви».
- «Сотворение». Да. Я пришел на него. Молодой человек, вам также нравится «Сотворение»?
- Я не посещал эту картину, - вежливо ответил Пьеро. Голос у старика оказался властный, но умеренно. Приятного тембра и еще в этом голосе ощущалась насмешливая вибрация.
- О напрасно, напрасно. Погодите. Да вы Белый маг? Не надо краснеть, молодой человек. Кстати я от вашей роли не в восторге. Петруха так и не понял, в чем его ошибка. Или понял?
- В том, что маги не имеют права убивать пипл, - пожал плечами Пьеро.
- Нет, дорогой мой. В том, что так называемые пипл не меньшие маги, чем те, кто считает себя Возвышенными, Иными и так далее. Только посмотрите, что наделали поэтические натуры. Был нормальный твердый мир, а они его - пшик. И растворили. Вам определенно нужно посетить «Сотворение».
- У меня нет баллов.
- Вам и не надо. Вас пустят бесплатно, как сенсиста.
- Я предпочитаю не посещать картины.
- Так вы трус? Трусливый сенсист?
- Нет.
- Утомляет слава?
- Приятно было побеседовать.
Он поднялся, чтобы уходить. Но старик невольно притягивал его. Пьеро подумал, что в самом деле струсил. Ведь так он сможет разобраться. Его мир качается. Интересно только он осознает, насколько невыносимо иллюзорна реальность, в которой они все живут. Как она не надежна и на самом деле опасна. Старик смотрел прямо на него. Он уже вкатился на коляске в картину, встал и поманил рукой. Пьеро узнал его. Гевура в пурпурном плаще.