О несостоятельности побед Гл. 4

 
              О несостоятельности побед человека над природой               
 
                IV

Итак, мы выяснили, что современными учеными, занимающимися прикладными науками, движет вовсе не гуманное желание сделать жизнь людей лучше, а укрепить свою власть над ними. Точнее, не свою, а тех, кто им платит, сегодня их главный спонсор – это современные транснациональные корпорации. В этом отличие современных ученых от древних мыслителей, которые, идя рука об руку с философией, познавали природу, исследуя глубины Божественного миропорядка, и выводили оттуда законы морали и этики, как соответствующие разумности и соразмерности всего сущего в этом мире. Прикладные науки, делаясь самоцелью, ищущие не истины, но путей порабощения природы, имея цель поставить ее на службу человеку, не могут называться вершителями благих дел.
В чем отличие хорошего философа от плохого? В том, что хороший не знает, к каким выводам приведут его рассуждения, а плохой строит свои рассуждения таким образом, чтобы подогнать их под заранее приготовленные выводы. Т.е. у хорошего философа рассуждения строятся ради вывода, а у плохого – вывод делается заранее, чтобы оправдать ложные рассуждения.
 Все более масштабные победы науки, в ущерб природе, одерживаемые во все более ускоренном темпе одна за другой, должно рождать справедливые общественные протесты людей, которые хотят, и чтобы их дети, а не только они одни, могли бы дышать свежим воздухом и пить чистую воду. Однако, этого не происходит. Конечно, есть организация Гринпис и партии зеленых, но Гринпис – это, к сожалению, коммерческая организация, и выполняет она коммерческие заказы против конкурентов тех, кто оплачивает ее публичные акции. Если, скажем, нефтяные разработки ведет в океане английская ВР, то приплывают корабли Гринпис, и устраивают акции протеста, всячески мешая проводимым работам. Как только ВР оттуда уходит, на ее месте тут же появляется, скажем, американская Шелл, и Гринпис это уже совершенно почему-то не беспокоит. Почему? Бизнес. В конкуренции все средства хороши, в т.ч. и экологические.
Отчего же молчит подлинное общественное мнение, которое просто из инстинкта самосохранения должно беспокоить его будущее? Дело в том, что ученым и транснациональным компаниям помогают современные идеологи, блюдущие везде интересы крупного бизнеса. Они формируют общественное мнение. Они состоят из современных педагогов и социологов. Они рушат новыми учебниками и пропагандой традиционные ценности, вводя в школах раннее половое воспитание, что, по сути означает пропаганду ранних абортов; предметы, излагающие толерантность поведения к секс-меньшинствам, а также содержащие пропаганду  однополых союзов. Все эти вещи, преподаваемые теперь еще и в школе, отвергают традиционную мораль, которую воспитатели доносили своим ученикам столетиями до этого (о чем я писал выше в I главе).
Достижения науки меняют образ жизни людей. Компьютер, например, совершил целую революцию в современном обществе, изменилось все: мировоззрение, привычки людей, поделив их жизнь на жизнь до освоения компьютера и после. Тем, кто родился в эпоху компьютеров, они заменили половину личности и соответственно направили весь образ мыслей. То же в свое время сделали автомобили, самолеты, радио, телевиденье и многое другое. Естественно, новый модернизированный образ жизни требует и модернизированной морали – слова «я должен», «я обязан», заменяются на «я желаю», «мне угодно» (об этом я также писал в I главе). Но вот с новой моралью переустроители жизни попали впросак. Выяснилось, что, в отличие от быта, она не реформируема и не терпит перемен, вернее, конечно, она меняется от древних к современным людям, но не существенно, основные ее принципы, лежащие в заповедях Ветхого завета или в основах учения Дао или Конфуцманства, остаются неизменны. Убийства, кражи, прелюбодеяния и прочие деяния порицаются сегодня традиционной моралью (не говоря уже о законах) так же, как и в древности. Другое дело, что в ХХ веке под влиянием науки, которая к его началу  сделала принципиальный скачок, обеспечив новые технические возможности для ведения войн, возникли новые идеологии (самые известные - это коммунистическая и нацистская), со своими реформированными системами ценностей, допускавшими ложь предательства и убийства, если они совершаются против врагов режима. В России - против рабочего класса, в нацистской Германии - против врагов третьего рейха, евреев, цыган и, вообще, не арийцев. Но история показала, к чему приходят нации, позволяющие себе узаконенные убийства: крах СССР и Германии в разное время был полный. Были и более ранние попытки реформировать традиционную мораль, заменив ее на революционную, например, во времена Парижской Коммуны, захлебнувшейся в крови. Все эти исторические примеры показывают, что мораль не реформируема и не модернизируема, как производство тканей или макарон. И этому есть объяснение.  Как нельзя логически вывести аксиомы в науке, - они, наоборот, становятся   основой для логического построения научных теорий, так и моральные принципы нельзя вывести формально. Вопросы, к чему это? что мне это даст? неприменимы к морали, т.к. вечные основы мироздания не оспариваются на таком уровне. Бессмысленно объяснять высшую математику тому, кто не выучил еще таблицу умножения, точно так же и тот, кто требует логических доказательств нравственных принципов, демонстрирует свое дремучее душевное невежество, сердечную неразвитость, не знающую никаких других проявлений чувств, кроме удовлетворения своих внутриутробных нужд. Спорить с такими людьми бессмысленно. Резонерство не прибавляет спорящему с моралью ума, но  свидетельствует об ущербности его чувств, которые резанируют на некие отдельные возбудители, пробуждающие его «основные» инстинкты – агрессию и похоть (но есть, конечно, и другие – жадность, зависть и пр.). Если кто-то говорит, что он знает о традиционной морали что-то, чего никто другой не знает, это значит, что для него по-просту не существует никакой морали и слушать его бессмысленно, а для неокрепших душ – вдобавок, еще и пагубно.
В сущности, мы подходим к основному выводу, в отношении морали: либо человек живет инстинктами, и отвергает мораль, живя в нравственной темноте, ибо, как говорил Гегель: «…совесть – это моральный светильник, озаряющий хороший путь; но когда сворачивают на плохой, то его разбивают». Либо он признает мораль и те жизненные правила, которые она диктует, и старается привести свою жизнь в соответствие с ними. Никакой новой, «усовершенствованной» или «модернизированной» морали, которую пытаются прививать в школах на западе, быть не может. Как только мы извлекаем из нее какое-то одно табу, например, провозглашаем свободу секса, сразу рушится и вся система ценностей, потому что требования Дао охватывает все сферы бытия, и изымая хотя бы одну область, мы рушим и всю Вселенную.
Нравственные законы могут быть изменены, но не невеждами-ревизионистами, которые в силу своей духовной неразвитости, не имеют ни малейшего душевного опыта поступать в рамках морали (недаром Аристотель говорил, что к изучению этики может приступать только человек с правильно поставленным сердцем), и потому коверкающие ее, как хотят, т.к. не верят в ее существование, но изнутри, в рамках самого закона, теми, кто будучи умудрены долгим повседневным духовным деланием, имеют его знание, а с ним - и право изменять закон в рамках самого закона.
Современная мораль современного промышленного общества потребления обречена, как в свое время социалистическая и нацистская мораль, ибо делает главным правом и даже обязанностью всестороннее удовлетворение потребностей отдельного человека, отставляя без внимания, потребности других. Другими словами, она ставит на первое место, как я уже писал, удовлетворение инстинктов. Но как мы и выяснили выше, это наиболее бедное по внутреннему содержанию определение человека, которое ограничивается удовлетворением, не ведущим в духовном и сердечном плане ни к чему, кроме пресыщения.  Чья совесть от них заболит? Какое сердце умягчится? Такая мораль позволяет людям делать в ХХI веке то, что считалось чем-то неслыханным каких-нибудь 50 лет назад: например разрешение однополым парам (что тогда тоже было нонсенсом и рисовалось  в самых извращенных фантазиях педофилов) воспитывать детей. Такая мораль запускает в обществе противоестественные человеческой природе процессы, что, совершенно естественным образом ведет к его распаду через ослабление самой людской общности, делающей некогда крепкие нации вялыми и почти эфемерными перед инородными и более сплоченными нациями. Словом, моральный «прогресс» на лицо, он начался с «сексуальной революции» 60-х ХХ века и берет все новые рубежи. Хотя первый стриптиз был показан в Париже еще в начале ХХ века, и был сопровождаем студенческими беспорядками, при этом в них погибло несколько человек. Как это романтично, погибнуть за право публично сдергивать трусы! Впрочем, нет, не за трусы, за новую Европу, дающую человеку небывалую свободу самовыражения. Казалось бы, зачем принимать такие странные правила, с точки зрения своих же предков, что за странные фантазии? На самом деле все закономерно.  Новая мораль – сложное комплексное понятие, порожденное индустриальным обществом, основа которого бизнес, базирующийся на новых технологиях. Новые технологии поставляет наука, дающая власть тем, у кого больше денег. Круг замкнулся – деньги спонсируют науку, дающую за них всю большую власть обладателям новых технологий, а те вкладывают вернувшиеся деньги в новые разработки. В этой замечательной формуле природе и человечеству (коль скоро оно само часть природы) отводится роль подопытных кроликов. Нынешние манипуляторы морали, трудящиеся над созданием новой модели общества, тоже вроде бы часть человечества, но они себя с ним не отождествляют, ибо денежные и научные ресурсы ставят их над ним. В отсутствие собственной морали, т.к. их новая мораль является отсутствием таковой, им останется руководствоваться в своих действиях лишь собственным соизволением, т.к. объективных правил над ними больше нет, для них перестанут существовать и границы и рамки. Все их желания будут осуществляться, но хорошо ли это для земли и человечества, на ней живущем? Куда занесут властную верхушку ее желания? А сегодняшние процессы колоссальной концентрации капиталов и темпы развития прикладной науки свидетельствуют о дальнейшей концентрации и власти над людьми, и о все больших масштабах ее охвата. Куда поведут переустроители человечества свое стадо? Быть может, они захотят усовершенствовать его, избавившись от лишних ртов, которые неоправданно много потребляют ресурсов планеты. Может, простых землян через ГМО сделают бесплодными, а массовое клонирование исполнителей, ограниченно требуемых для работы на заводах, фабриках и плантациях примет промышленные масштабы, а индивидуальности, т.е. живые дети, будут рождаться лишь у элиты, которая будет питаться экологически чистыми продуктами. Это, конечно фаталистический сценарий, но ничто не мешает сегодняшним процессам, стремительно развивающимся в современном мире, пойти по такому сценарию, или их остановит внешняя причина – что-то разладится в современной хорошо отлаженной машине власти. Скорее всего, ее подведет новая общественная мораль, которая, по аналогии с приснопамятными нацистской и коммунистической идеологиями, приведет общество с нетрадиционной моральной и сексуальной ориентацией к краху.  В конце концов, исторический пример Византии, которую до сих пор так не любят на западе, должен чему-то научить не только Россию, где ее любят, но и сам запад, который ее не любит, и который сам немало способствовал разграблению ее богатств. Сейчас, путешествуя по Стамбулу, кое-где встречаешь редкие сохранившиеся  памятники иной цивилизации, которую поглотила нынешняя, живущая на ее территории. Крах Византии, некогда самого богатого и процветающего государства в мире, стал следствием, в первую очередь, ее морального упадка, выразившегося в отказе от своей веры, являвшейся душой народа, что привело ее и к краху политическому и цивилизационному. Нынче такого народа, как византийцы, нет. Остались некоторые церкви, мозаики в музеях, да архитектурные церковные фрагменты, ныне украшающие лучшие храмы Европы. Не наводят ли европейцев эти руины на некие ассоциации, связанные с их будущим? Думаю, вряд ли. «Жизнь прекрасна и удивительна, как писал Маяковский накануне своего самоубийства» (С.Довлатов).
Но мы отвлеклись в сторону.