Как только прошел праздник Нового Года, я тут же уехала в город Миллерово, оставив дочь у сестры. Но не так-то быстро пошли мои дела. Большое количество документов нужно было собрать, а это – время, что голова шла кругом. Приходилось вышагивать пешком при жутком морозе из города в деревню и обратно, проситься на попутку, а это все тридцать два километра. А на улице было начало января месяца, холод неимоверный и плюс мой голод мешали мне. Я временно находилась у знакомых - Виктора и Наташи. Он был одноклассником и другом моего мужа. Или же у моих спасителей - Людмилы и Николая. Но первого января у Людмилы родился сынишка - Витюшка и мое пребывание у них не совсем было бы хорошо. Маленький грудной ребенок требовал к себе стерильности. Но и у Виктора с Наташей, я тоже не могла долго находиться, мне нечем им платить,очень стыдно просто так, без денег садиться на шею чужим людям. Да и сами они ютились в небольшой комнатке своего маленького домика - флигелечка.
Вспомнила Люсю. Мы с ней познакомились в роддоме, лежали в одной палате. Уже после того, как меня выписали из больницы, она родила Яночку. Вот и пошла к ней.
Люся встретила меня очень приветливо. Узнав мою ситуацию, она тут же предложила:
- Давай к нам. Всем места хватит. В тесноте, да не в обиде.
Кроме меня у них с Володей - так звали её мужа, жила еще молодая, незамужняя девица - Верочка. Она и супруг Люси, работали на одном предприятии, только службы
были разные. Верочка была такой веселой и просто замечательной девушкой. Она знала много веселых случаев, поговорок, что, я просто диву давалась, слушая её. И откуда только она все брала и столько знала. Маленькую Яночку она научила таким прикольным словам.
- О, пликол. О, я бальдею. О, я тассю-ся! - неустанно повторяла малышка.
Мои дела с разводом затянулись. Не получилось так быстро, как мне хотелось.
- Нужно сразу подавать заявление на алименты, поскольку у вас несовершеннолетний ребенок, на раздел имущества и на расторжение брака. То есть, - сказали адвокаты, - нужно все сразу подавать.
- А какой же раздел имущества, мы еще ничего не успели нажить с ним?
- Не важно. Вы были членом этой, колхозной семьи, прописаны и ребенок ваш от законного супруга, живущего в этой же семье. По закону вам принадлежит две части из шести всего имущества. Собирайте все бумаги и, в Суд, - еще раз повторил мне адвокат.
- А как же мне быть? Меня же никто к ним в дом не пустит.
- А свекровь?
- А что свекровь, она - в первую очередь.
- А она не помогала вам сохранять семью?
- Да, помогла наоборот, развестись.
- Как это?
- Все очень просто, - и коротко рассказала, как свекровь мне «помогла» из дома уйти с нашим маленьким ребенком. И то, как я не подхожу для её сына, и как она сама собирается своему сыну жену подыскать.
- Да, - протяжно сказал адвокат, - ну и дела. Такого я еще не слышал. Ну, пусть ищет, - немного подумав, сказал он. - А мы займемся вашими делами.
Целый день бегала с делами по разводу, ближе к вечеру вернулась домой, а там меня уже ожидала телеграмма от моей сестры:
- Срочно приезжай за дочкой!
Я сообщала сестре свой адрес, как только обосновалась у Люси.
- Что там случилось, - спросила Люся.
- Я не знаю, но срочно нужно ехать.
- Конечно, и не задумывайся, забери дочку и, к нам. Поместимся, как-нибудь.
Вечерним же поездом я выехала в Волгоград. А мысли, одна страшней другой, проносились в голове:
"Что же такое там случилось, почему так срочно сестра меня вызывает к себе".
Прибыв в город, с большим количеством пересадок, добралась до окраины города. Это значит, я двигалась различным городским транспортом несколько десятков километров по городу, а дальше - на разных попутных машинах до заветного села Червлёное.
Сестра встретила меня со слезами на глазах:
- Сашка грозится сообщить в милицию, что ты ребенка бросила.
- Как? - только и смогла я выдавить из себя.
- Да, сказал, что сдаст твою дочь в милицию, - и вновь заплакала.
- Почему? Что я плохого сделала твоему Сашке?
- Не знаю, почему он так бесится.
Помолчав немного, я стала собирать вещи.
- Я так и сделаю, уеду к Люсе, пока она приютит нас.
- Что же ты там будешь делать без помощи, без родных, без денег, без своего угла, да еще с маленьким ребеночком, - вновь заголосила она.
- Как-нибудь выживем, сестричка, не унывай, - бодро сказала я. - Хотя у самой кошки скребли на душе. - Я не хочу, чтобы и твоя семья распалась, да еще из-за нас.
- Как же, как же, - не унималась она, - почему я не могу помочь своей единственной сестре?
- Все должно быть хорошо, вот увидишь, - как можно увереннее сказала я. Правда, я и сама пока не представляла, как это может быть хорошо, ни с того, ни с чего.
- Я собрала тебе немного денег от продажи молока. А больше не могу, Сашка проверяет, каждую копейку считает, не дай, Бог, чтобы тебе помогла.
- Спасибо, сестричка моя. Спасибо, мой славный ты человечек. Ты - моя палочка - выручалочка, - и я нежно обняла сестру.
- Сашка бесится, словно «скаженный», - вновь начала она. - Не пойму, что с ним.
- Даже не знаю, что сказать.
Я примерно догадалась, в чем была причина его агрессии. Это моя догадка потом поставила все точки над «i».
У зятя на стороне появилась не совсем добропорядочная, но очень коварная женщина. Уже намного позже эти мои опасения подтвердились. К тому времени, и сестра была в курсе его любовных похождений. А эта женщина, подпаивая водкой зятя, решила разбить его семью. А если бы я осталась жить у сестры, то расстроила бы все её планы. Поэтому она так старательно настраивала его против жены. Все её обезьяньи выходки он выполнял беспрекословно. Словно, был заколдован. Ведь не зря у той женщины было прозвище «горилла».
Бедная моя сестричка. Она еще совсем юная, ей самой-то всего лишь тридцать лет. А он - перезревший плод, старик, по сравнению с ней. Ему уже почти сорок, а он решил в любовь поиграть с разгульными женщинами, которые были намного старше его самого.
Сестричка сунула мне в карман какие-то копейки. От продуктов, которые она нам приготовила, я отказалась, взяла лишь немного, чтобы только перекусить ребенку в дороге. Да и не смогла бы дотащить. На руках двухлетний ребенок и тяжелые сумки с нашими вещами.
Собрались и сразу, под вечер с дочечкой выехали попутными машинами в г. Волгоград. Когда мы выходили из дома сестры, вернулся зять, и я сумела ему на прощание сказать:
- Да, Саша, сегодня у меня нет ни денег, ни жилья, ни мужа, ни семьи. Я - гол, как сокол. И ты меня с ребенком сегодня выгоняешь из своего дома. Но, пройдет немного времени и у меня будет всё: и семья, и хорошая квартира.
Я не знаю, понял он что-нибудь из всего, что я бросила ему в лицо. В чем я сильно сомневаюсь, по сей день. На тот момент он был одержим этой Гориллой и, ничего его больше не интересовало и не волновало. В его глазах, кроме зла и ненависти, ничего нельзя, невозможно было прочесть. Он был как Зомби.
Мы вновь с дочуркой выехали в неизвестность, в никуда. Уж как сложится наша жизнь, где мы бросим свой якорь. И удастся ли нам начать жизнь совершенно в чужом краю и с нового листа. Как и что нас ждало впереди. По хорошему нас никто, и нигде не ждал. И мы с дочкой совершенно были одни на этом свете, без помощи, без поддержки. Хоть плач навзрыд, хоть разорвись, хоть лопни - никто и не заметит.
Но, нет худа без добра, - сказала я себе, и смело шагнула вперед, в неизвестность.
(продолжение в рассказе 36 ""В тесноте, да не в обиде")
(фото из просторов интернета)