Россия, если отпадешь от своей веры,
как уже отпали от нея многие интеллигенты, то уже не будешь Святой Русью.
Бог отнимет благочестивого Царя и пошлет бич, в лице нечестивых,
жестоких, самозваных правителей, которые зальют всю землю слезами и кровью.
Иоанн Кронштадтский.
Как Святой старец предсказал, так и вышло. Прикрываясь церковными ризами, политическая провокация 9 января 1905 года выбила из-под Триединства одну опору – народное доверие. Монархия пошатнулось, а дальше Православие, Самодержавие и Народность добивали поодиночке. Это вылилось сначала в революцию, а потом в переворот и деспотию.
Бучу замутили два уроженца Полтавы: священник Георгий Гапон и инженер Путиловского завода Пинхас Рутенберг. Пользуясь служебным положением, он отпустил одного рабочего домой, другому подложил в робу свой штангенциркуль, а ещё с двумя выпил на троих на брудершафт. Нацеловавшись вдоволь, еврей сдал пьяниц, вора и прогульщика мастеру цеха Тетявкину, а тот тут же уволил весь квартет.
За обиженных тружеников впряглось «Собрание русских фабрично-заводских рабочих», а за самодура мастера – «Общество взаимопомощи рабочих механического производства». Скандал перерос в забастовку, хотя полиция крышевала обе организации, а Гапон руководил одной, а в другой выступал с речами.
С тех пор, как его выгнали из прихода за совращение малолетней воспитанницы, у него появилась уйма времени. Он стал своим парнем среди рабочих и желанным гостем у экстремистов. Власти, высший свет и пресса признали его знаменитым проповедником. Честолюбивый хитрец обещал всем всё и, не примыкая ни к одной партии, брал деньги у правых, левых, верхних и даже у нижних. Это не говоря уже о боковичках, в составление коих, он слыл большой докой.
Хлопоча за проштрафившихся пролетариев, Жора потребовал их восстановления и сокращение им рабочего дня. Он составил бумагу и, подписав её вместе с рабочим активом, принёс на Путиловский завод. Директор принял его, как родного, но присесть и чай, кофей не предложил. Прочитав петицию, он объяснил попу, как маленькому:
– Ваше Преподобие, на нашем заводе, выполняющем срочные заказы для армии, восьмичасовой рабочий день едва ли возможен в военное время.
2.Алагер ком алагер
На сопках Манчжурии натурально шла война и процветали многомиллионные хищения. Полковник Ухач-Огорович прибыл в штабную разведку гол, как сокол и сразу присвоил деньги, предназначенные для оплаты агентуры. За добрую маржу, он начал закупать в кавалерию старых больных кляч по цене молодых элитных скакунов.
Преуспев на ниве коммерции, интендант купил себе чин генерал-майора и должность начальника транспорта. Он сошёлся с главарём банды кавказцев, Мерабом, отмотавшего 12 лет на каторгах Сахалина. Вместе они стали инсценировать ограбления продуктовых поездов. Подельник привозил ему похищенный провиант, а «аншеф» продавал его армии во второй раз, но уже втридорога.
Когда дошло до дележа, русский офицер не испугался авторитетного пахана и кинул урку Мерабку. В итоге только он один украл у казны два миллиона рублей.
Банкирские дома Запада, напротив, вкладывали огромные деньги в японскую армию. Но она всё равно проигрывала на поле брани. Только за один штурм Порт-Артура самураи потеряли 22 тысячи убитыми, а главнокомандующий их флотом Хэйхатиро – обоих сыновей. В сердцах, он коварно напал сзади на Балтийскую эскадру и потопил, не пощадив ни юнг, ни учеников армянского мариниста Айвазяна.
Наши либералы ликовали и посылали поздравительные телеграммы японскому Императору и адмиралу. Желая своему отечеству поражения в войне, они мечтали о плодах западной демократии. Русская элита хотела жить без Царя в голове и спонсировала революцию.
Савва Морозов давал по две тысячи рублей ежемесячно, Пешков – полторы, но изредка и как бы от Горького. Даже бережливый Шаляпин однажды с пьяну оторвал штучку от сердца. И это в то время, когда рабочий получал 30 целковых в месяц, визит к врачу стоил двугривенный, а ведро водки – 90 копеек.
Но Государь был уверен в победе. От Харбина до Порт-Артура наши солдаты отдавали жизнь за Транссиб, КВЖД и мечты о БАМе. Столичные патриоты грозились закидать шапками страну восходящего солнца. Правящие миром, масоны с длинными носами испугались и заказали Романова, не скупясь на задатки и обещания.
3. Терпеливые бумаги
В стране, как на дрожжах, стали расти террористические товарищества и сепаратисты всех мастей. Они заразили Путиловской забастовкой окрестные заводы и фабрики, действуя по инструкции Лёвы Бронштейна. Он, как и все уважаемые вожди, жил заграницей, шифруясь от властей под чужой фамилией. Спонсоры через посредников оплатили ему все труды по написанию методички и её доставки к потребителю:
«1. Синие воротнички бастующего завода берут молотки, кувалды и иные средства производства, способствующие нанесению тупых, режущих и колющих повреждений.
2. Всем скопом они врываются на действующее предприятие и, угрожая физической расправой, агитируют тамошних трудящихся бросить работу.
3. Колеблющихся коллег пришлые рабочие активно принуждают присоединиться к забастовке, применяя инструментарий, указанный в пункте №1. Им же они нейтрализуют не согласных пролетариев, штрейкбрехеров и провокаторов».
Цепная реакция Троцкого дала дивные результаты. Интересно, что сделал бы лучший друг всех рабочих Сталин со своими корешками, если б во время войны они подумали о забастовке? В царской России, прозванной иноземцами «тюрьмой народов», с ними вели переговоры. Но ушлые заводчики клали их экономические петиции под сукно, а на политические клали с прибором.
От несбывшихся надежд пролетарии стали косо смотреть на зачинщиков и чесали руки. Поп Гапон наложил в рясу. Подхватив подол сутаны, он побежал в «Союз освобождения», недавно учреждённый в Швейцарии. Там ему налили Мадеры, посулили денег и велели продолжать разводить чумазых петициями. Бородатый марксист Вася Яковлев, по кличке «Богучарский», ещё и надоумил:
– Ты, отец Георгий, обещай им добыть право самим определять себе размер заработанной платы. Они на тебя век молиться будут!
А бровастая масонка Катька Кускова ткнула его кожаной плёткой и строго наказала:
– Ты, дурья башка, пиши ультиматум сразу Николашке! Да не забудь вставить туда пункт об амнистии для всех осужденных террористов.
На партийных сходках она всегда играла Госпожу, Васька – мачо би, а Жорику отвадили роль куколда. Не смея им отказать, поп взялся за перо. Вообразив себя Моисеем, он потребовал от фараона, то есть Коронованной Особы, отпустить на свободу его народ, то бишь, пролетариат.
4. Вечная история
Глава МВД Святополк-Мирский доставил писульку в Царское село. Князь не посмел доложить Помазаннику божьему о готовящейся манифестации. Он был уверен, что всё пройдёт гладко, так как Гапон обещал ему удержать рабочих от незаконных действий.
Для страховки, министр всё же выставил на подступах к Дворцу кордоны полиции. На худой случай, он усилил их пешими и конными частями Петербургского гарнизона, но запретил применять оружие без крайней надобности.
Государь глянул прошение полное туману и обману и проигнорировал угрозы и хамское тыканье: «…Нас карают за доброе сердце, как за преступление. Разве это согласно с божескими законами, милостью которых ты царствуешь? ...Если ты не выйдешь к народу или прольется кровь, то мы все умрём на дворцовой площади».
Поп-общественник скрыл этот текст от электората, обобщив на митинге:
– Нам мешают чиновники, а с царём мы сговоримся. Он не знает народных нужд, а как узнает, то сразу исполнит все наши просьбы или мы разнесём его дворец!
Ситуация извечная. В нашем Паханате та же фигня! Чиновники скрывают, что столичные пенсионеры отдают только две трети пенсии за коммуналку, электричество, телефон и интернет. На оставшееся бабло старое жульё затаривается дешёвыми таблетками, вместо дорогой еды, и целый месяц тащатся на колёсах. Если бы Вован Таврический узнал, то сразу урезал бы их пенсион вдвое, а всех министров-капиталистов выгнал бы в Лондон.
Продолжение:http://www.proza.ru/2016/04/11/1736
Фото: 1. Священник Георгий Аполлонович Гапон. 2. Пламенный революционер Пинхас Моисеевич Рутенберг. 3. Гога и генерал губернатор Санкт-Петербурга Фуллон в собрании рабочих. 4. Война. 5. Адмирал Маркиз Того Хэйхатиро.