Вы пришли ко мне,
Ваш список – полон,
Дон-Жуан…
Цветаева
Сначала я полушутя нарек его “стайером”, но по низкой постановке корпуса он скорее походил на спринтера – падающее вперед тело, согнутые в локтях руки и коленях ноги. Не сочтите за насмешку над героем, просто я, как и все мы, склонен классифицировать события и людей.
Какая разница – спринтер, стайер?
Бегун.
Жизнь представлялась ему некоей беговой дистанцией с препятствиями. Стремительными спринтерскими рывками он добивался очередной победы на промежуточных жизненных этапах: в спорте, карьере, финансах, у женщин, что не помешало саму жизнь определить для себя как бесконечную марафонскую дистанцию с далеким и не очевидным концом...
Баловень судьбы, так называли бегуна друзья и недруги, завидуя легкости, с какой он порхал по жизни.
Увы, все до поры. Провидение сделало кульбит и удача – эта изменщица, эта гулящая девка – обернулась к нему своим необъятным задом.
И теперь он, как и я, бегал по утрам на зарядку.
Жил в доме напротив. Как-то так получалось, что на зарядку мы выходили в одно и то же время. Трусцой по аллеям парка я делал небольшой круг и завершал пробежку у тренажеров. Он же устремлялся прямо к ним.
Тренажеры представляли собой установленные по кольцу диаметром метров так двадцати сварные металлические подвижные конструкции. И зимой, и летом я “уродовался” на них, поскольку с некоторых пор исповедую здоровый образ жизни, и намереваюсь, если не умереть здоровеньким, то хотя бы на завершающем жизненный путь ложе, любезно предоставленном дамой с косой, выглядеть на зависть остающимся.
Тренажеры находились в полутораста метрах от подъезда бегуна. Пока он "бежал" к ним, добрая их половина была мной уже пройдена. Причиной тому являлась особенность его бега, похожего на видео с замедленной съемкой. Он становился в низкую стойку, опираясь на инвалидную трость, и… падал вперед. Дабы удержаться на ногах выбрасывал вперед трость и, удерживая себя на ней, пододвигал сначала одну ногу, затем другую, принимая позицию для следующего шага.
Достигнув, наконец, цели, прислонял трость к выбранному им тренажеру и вскарабкивался на него.
Для спортивных занятий он выбирал наименее сложные приспособления, но и такое казалось излишне смелым с его стороны. Выполняя экзерсисы, я исподтишка поглядывал на него (подглядывал) и, видя, какого труда это стоило, терзался эмпатией.
Заканчивали занятия мы одновременно. Когда, спустя полчаса, я выходил из дому на работу, он уже возвращался с зарядки.
Случалось спринтер прогуливал занятия. В такие дни мне его определенно недоставало. А однажды, уже не надеясь его застать, вдруг увидел приближавшуюся инвалидную коляску, на которой восседал наш герой. Катила ее невысокая молодая женщина. “Выгрузила” спортсмена у тренажеров и пристроилась на скамейке в ожидании. Когда ее подопечный завершил комплекс гимнастических упражнений, усадила на коляску и вывезла на асфальтовую дорожку сквера, как выяснилось, к старту беговой дистанции. Он сполз с коляски и с инвалидной палочкой наперевес принял угрожающую позу. Толкая перед собой пустую коляску, женщина неторопливо двинулась вперед. Спринтер "рванул" за ней. Она удерживала дистанцию, он пытался догнать ее. Уморившись, стал мычать, умоляя остановиться. Она делала вид, что не слышит. И когда бедняга готов был уже рухнуть от усталости, женщина сжалилась над ним и, погрузив на коляску, укатила домой...
Прошла весна. Летом бегун все чаще пропускал занятия, видимо, пропадал на даче. Состояние его заметно улучшилось, он стал увереннее передвигаться, освоил дополнительные тренажеры, мычание обратилось в невнятную речь.
Однажды, упражняясь недалеко от спринтера, я заметил, что он обронил инвалидную трость, она откатилась в сторону. Подал ему трость, бегун поблагодарил, затем задал неожиданный вопрос:
– Вас, небось, забавляют мои уродования?
Я замахал руками – мол, от тюрьмы и от сумы… Заверил, что отдаю должное его упорству, сам бы давно уже “сдулся”.
– А вот скажите, глядя на меня нынешнего, могли бы вы поверить, что в недалеком прошлом я – чемпион страны, призер мирового первенства по акробатике?
Отрицательно мотнул головой. Мне с трудом удавалось собирать в слова невнятные звуки, исходящие из бегуна, еще труднее было формировать из них предложения.
– Чтобы заработать первую золотую медаль, – продолжил он, – мне потребовалось всего четыре года тренировок.
Время моей утренней гимнастики истекало, пора было на работу, но перед глазами маячил заманчивый сюжет. Грех было не воспользоваться. Бывшему же чемпиону не терпелось излить душу, похоже, в последнее время мало кто предоставлял ему такую возможность.
Далее следует отредактированная автором исповедь бегуна, собранная в течение нескольких месяцев из отдельных его рассказов.
– Акробатику я все-таки бросил. Спросите почему? Надоело побеждать, не получая взамен ничего, кроме удовлетворенных амбиций. А тут случилась оказия. Пригласила меня как-то моя зазноба в цирк. Если бы знала, чем это обернется, зареклась бы.
Более всего заинтересовали меня, естественно, воздушные гимнасты. То, что они демонстрировали на трапеции, мне не показалось сложным. После представления заглянул за кулисы, поинтересовался зарплатой акробатов, затем без приглашения заявился к директору. Через месяц уже летал под куполом цирка…
Определили меня в пару с воздушной гимнасткой Викой – дочкой директора. Добрая половина цирковой братии лелеяла мечту стреножить эту необъезженную кобылку. Включился в состязание и я, тотчас же забыв о любимой девушке. Было отчего – точеная фигурка и невероятной чистоты бирюза очей не могли оставить безразличным ни одного мужчину.
Шло время, а гордая и своенравная акробатка все не поддавалась. Тем сильнее заводился. Произошло объяснение на трапеции над ареной, где я пообещал ей упоение совместного пике к зрителям, если она отвергнет мою любовь. Вика не стала испытывать судьбу, но оказалась не менее оригинальной, и первое наше свидание назначила в (!!!) клетке с тигрицей.
Не мне отступать! Ночью, когда цирк опустел, пробрался в подвал, где жили звери. Вика уже ждала. Отодвинув засов на решетчатой двери, вошла в клеть с тигрицей, я последовал за ней. Хозяйка клетки была несказанно удивлена нежданному визиту ночных гостей, подошла, обнюхала. Вика потрепала ее по загривку. Я знал, что хищники чуют запах страха, и старался не выказывать его, глядя в желтые глаза тигрицы. Та была сыта и благодушно настроена.
Каково же было изумление полосатой красавицы, когда она увидела, что незваные гости неистово целуются и вообще вытворяют в ее жилище бог весть что.
Откуда ей было знать, что они находятся под наркотическим воздействием адреналина, выброс которого она, собственно, и спровоцировала.
Первой клеть покидала девушка. Испытывая меня, не торопилась. Стоило большой выдержки, чтобы не вытолкать ее и поскорее задвинуть за нами засов. Тогда мне не было известно, что ни при каких обстоятельствах нельзя показывать хищнику спину. Покидая клетку, я отчетливо представил себе, как острые когти огромной полосатой кошки превращают мою спину в кровавое месиво. И оказался недалек от такой перспективы. Выскочив, поторопился защелкнуть за собой засов и прянул от клети. Вовремя – огромная лапа, бросившейся вслед тигрицы, провалилась между прутьями и таки зацепила меня, оставив на руке глубокий кровавый след.
Рубец от него на протяжении всей моей жизни напоминал мне об опасностях, с которыми связано неосторожное обращение с хищниками и женщинами. Но я не внял предостережению ни тогда, ни после – результат перед вами.
Впоследствии оказалось, что Вика почти ничем не рисковала. До нашего свидания в клетке она нередко заходила к тигрице со своей подругой – укротительницей.
Как бы там ни было, мое “бесстрашие” не осталось безнаказанным. Оседлать строптивую кобылку еще не значит обуздать. Зайти в клетку к тигрице оказалось проще. И хотя примерять к себе узы Гименея не входило в мои планы, через полгода я вел под узды невесту к алтарю, и была она с заметно округлившейся талией…
Прошел год, мы с цирком мотались по городам и весям, и, пока молодая жена управлялась дома с ребенком, на трапеции (и не только) ее заменила другая воздушная гимнастка. Этому, впрочем, я нахожу достойное объяснение и оправдание. Кто бы и что не говорил, а партнершу, рискующую вместе с тобой жизнью на высоте двадцати метров над землей, следует знать во всей полноте. К сожалению, с этим согласились не все.
Первой это почувствовала партнерша, неожиданно для себя спорхнув на защитную сетку – раскрылся карабин на страховочном тросике. Через некоторое время это сделал я – распалась трапеция. Мне повезло, хоть оставалось совсем немного, чтобы, миновав сетку, не спикировать на руки одному из зрителей. Это было предупреждение – пока моего отпрыска возят в детской коляске, я мог оказаться в инвалидной.
Такая перспектива не вдохновляла меня, работу в цирке пришлось оставить, хотя наши с партнершей срывы могли быть и случайностями. Завершилась и семейная жизнь. О сыне настоятельно порекомендовали забыть. Напоминание же об отцовских правах закончилось для меня лишь финансовыми обязательствами. Возражений от меня не последовало…
Я упоминал уже, что до чертиков везуч, а может быть тот, кто управляет там наверху нашими судьбами, ко мне благосклонен? Не успев распрощаться с цирком, встретил (случайно ли?) своего преподавателя из школы бальных танцев, где занимался еще до акробатики.
Он сообщил, что преподает сейчас хореографию в знаменитом танцевальном ансамбле Вирского. Я посетовал на отсутствие работы, на что он, помня меня в танцах, предложил свести с руководителем ансамбля. Мне было что тому показать. И хотя ростом не вышел, телом владел в совершенстве – сальто с места и двойное с ходу я крутил без труда, а то, что вытворял на батуте, мало кто вообще рискнул бы повторить.
Так началась моя танцевальная карьера в знаменитом ансамбле, растянувшаяся более чем на тридцать лет. Мне нелегко было тягаться с рослыми танцорами, работавшими в парах, а вот мои “зависающие” прыжки в украинском гопаке помнят до сих пор!
Основной притягательной особенностью танцевальных коллективов для таких любителей женщин, как я было то, что женщин в них всегда больше, чем мужчин. И уж чем-чем, а женским вниманием обделен я не был, короче, пустили козла в огород. Это разбаловало меня и способствовало развитию иных талантов. Сразу обмолвлюсь, в этом я – не пример для подражания.
Не успел осмотреться, а на меня уже положили глаз. Это, впрочем, не была танцовщица, а костюмерша – рослая фигуристая дама. К большим женщинам я всегда имел особое предрасположение. Будучи замужем и имея двоих детей, она поспешила успокоить меня, что под венец не потащит.
Упиваться изобилием большого роскошного тела, ни о чем не беспокоясь, меня более чем устраивало. Носить ее на руках было проблематично, впору наоборот! Аполлончик – так ласково называла она меня по причине неформата. Это прозвище прилипло ко мне, и иначе меня женщины за глаза уже не называли.
Связь наша не затянулась надолго. Узнав, что беременна, она вдруг отреклась от данных мне заверений, и вознамерилась объединить свою зрелость с моей молодостью, компенсируя разницу в возрасте напористостью. Оставалось объясниться с мужем и оформить развод. Чего мне стоило отговорить ее от столь опрометчивого шага, знаем только я, да ее кошка.
Семью, слава богу, сохранила. И не только сохранила, а и приумножила, благополучно разрешившись двойней.
После этого связываться с семейными женщинами я зарекся, и в списке Дон-Жуана она стала единственной…
Говорят, женщины любят рослых накачанных мужчин. Как видите, я – невысок и изящно скроен (глядя на скукоженную фигуру бегуна, трудно в это было поверить сейчас), и осмелюсь утверждать, что успехом у женщин пользовался не меньшим, если не большим.
Обилие в танцевальном коллективе красивых ладных танцовщиц, а других туда не брали, сыграло со мной злую шутку. Мне никак не удавалось остановиться на ком-то – печать Казановы? Это как в магазине полном красивых вещей, глаза разбегаются, а выходишь без покупки.
Еще одна несуразность – завоевывать женщин всегда легче, чем расставаться с ними. Сколько разрушенных судеб, сколько слез было пролито! И хотя всем хорошо известно было мое непостоянство, девы, как бабочки на огонь слетались, обжигая крылышки.
Имелись и издержки – был неоднократно бит.
Следующей в моем списке прописалась полногрудая танцовщица Лика. Бедра девушки были по мне несколько узковаты, но более совершенной груди мне никогда в дальнейшем не довелось ни видеть, ни осязать. Но не этим она меня подкупила. Добрая, ласковая, покладистая, домовитая – лучшей спутницы жизни не сыскать. Начал поддаваться, все уже шло к маршу Мендельсона, да в ансамбле появилась длинноногая красавица, обладательница пусть и небольшой груди, зато невероятными бедрами.
Лика оказалась непонятливой. Пришлось объясниться. Утром нашел ее в ванной с перерезанными венами. Слава богу, успел. Вернувшись из больницы и увидев, что не стала мне милей, наглоталась таблеток. В результате надолго обосновалась в психушке.
Это стало для меня наукой. Отныне двери моей квартиры затворились для дам, жаждущих накинуть на меня узы Геменея. Ведь не успеешь вечером напоить прекрасную незнакомку чаем, к утру она, не успев еще стать знакомкой, уже стоит в дверях с чемоданами.
Все ли было успешно в моих отношениях с прекрасным полом?
Отнюдь. Одна из неудач – кстати, та девушка, что появилась после Лики.
Рослая, ноги от ушей. К высоким женщинам я всегда относился с благоговением.
Стремительное сближение. С удовольствием оглаживал взором обнаженную деву – красивое лицо, длинная шея, гибкий стан, а ноги-то, ноги – породистая лошадь позавидует!
Придирчивый ее взгляд также заскользил вниз по моему телу. Что это? Лицо красавицы скривила насмешливая ухмылка.
Слабое утешение – к моему списку добавилась еще одна – самая высокая…
Не могу не сделать некоторого отступления. Повторюсь я – баловень судьбы. Судите сами. В школе танцев, в цирке, в акробатике я всегда находился в молодежной среде. Не говоря уже о танцевальных коллективах, где состав постоянно омолаживался. Как на подбор – все стройные, подтянутые. Позже, с годами, когда уже работал худруком в ансамбле, мой взор не переставало и не уставало услаждать совершенство молодых тел. Приходилось соответствовать и мне, поддерживая форму.
Да не вся жизнь проходит на работе. Вне работы, в метро, на улице, избалованные красотой глаза, натыкались на неказистость и уродливость – рыхлую, сутулую, покрытую слоем жира и лени.
Невероятный контраст! Пожилые – бог с ними. Так ведь и молодежь, и подростки, и даже дети! Какая там культура тела, осанка, плоский живот!
А ведь необходимо совсем немногое – держать в тонусе мышцы и меньше жрать!
Это вовсе не трудно. Для меня, по крайней мере. Недоверчиво улыбаетесь? Не всегда я был таким, каким видите меня сейчас.
Проработав в большом танцевальном коллективе более тридцати лет, я повидал всякое: и счастливые семьи, и измены, и разводы. И смею утверждать. Да, сексуальная привлекательность – не панацея от разводов и измен, но то необходимое и достаточное условие, чтобы не обрекать себя на безбрачие, а после вступления в брак не затрачивать неимоверных усилий на его сохранение.
Особенно это касается женщин, для которых привлекательная внешность – льготный билет на поезд до станции “счастье”. Не всегда и не всем из них, правда, удается доехать до конечной остановки…
Странная вещь память – хранит не то, что следует. Не помнит имен, забыты и лица. Где же вы мои подружки, что прошли сквозь мою жизнь, это великое множество судеб и событий? Все смешалось, перепуталось.
Короткой вспышкой всплывают в памяти лишь безымянные образы и ассоциации…
Когда мне стукнуло сорок, танцы довелось оставить, стал одним из худруков ансамбля. Казалось, пора остепениться, подумать о семейном гнездышке. Какое! С точностью до наоборот. Постоянное присутствие перед глазами налитой молодостью женской плоти не позволяло стареть, полнило меня энергией и дурью. Этому способствовал и мой статус худрука. Многие танцовщицы полагали, и не без оснований, что постель – самый короткий путь в основной состав танцевального коллектива. Разубеждать их я не торопился, но бездарностей в ансамбль не допускал.
С годами я изменился, стал гурманом – в еде, напитках, женщинах. И уже не торопил судьбу, усвоив основное для себя правило – важен не результат, а процесс.
Сколько юных дев было мной надкушено, надпито, дегустировано. Я не просто любил, я вкушал, наслаждался, исследовал, изучал подробно и обстоятельно: маленьких и высоких, пышных и хрупких, темпераментных и флегматичных, изысканных и не очень. И это стоило того. Сколько чувственных удовольствий и наслаждений я “нанес”, сколько получил в ответ!..
Одна беда, в моих отношениях с женщинами присутствовал некий стереотип поверхностного восприятия. Внутренних их качеств не поспевал по достоинству оценить – не хватало времени. Не успевала остыть постель от одной, а на пороге уже переминалась с ноги на ногу следующая.
Вы упрекнете меня в беспорядочности связей? Не могу не согласиться. Пришлось навести порядок: кто по записи, кто в порядке живой очереди, кто вне очереди…
Все завершилось в одночасье.
Однажды на танцевальном кастинге среди прочих конкурсанток я приметил невысокую девчушку. Назвалась Анной. Хрупкая, голенастая, узкобедрая, с едва наметившимися бугорками грудей – типичная балерина. И уж никак не в моем вкусе. Я даже не стал намекать ей, как другим, на некоторые “обстоятельства и сложности” отбора, хотя мордашка у нее была премиленькая, а зеленые искрящиеся глазки и вовсе сводили с ума.
В отличие от бойких девиц, составивших ей конкуренцию, она была непомерно скромна, тушевалась, краснела, смущенно склонив головку. Я не ожидал от нее каких-либо талантов, полное отсутствие коих продемонстрировали перед ней другие конкурсантки. Но первые же ее па не оставили никаких сомнений у комиссии. Перед нами – самородок.
Через месяц она стала одной из ведущих солисток ансамбля. Слегка пообтерлась, но так и осталась тихой, мягкой, застенчивой, доброй девушкой – всеобщей любимицей танцевального коллектива, исключая тех немногих, кого свергла с танцевального Олимпа.
Повторюсь – она как женщина нисколько не впечатляла меня, но случайно встретив ее, глупо улыбался, терял красноречие, становился косноязычным и недалеким. Короче, влюбился, как мальчишка.
Шло время, моя постель остыла без женщин – перестали меня волновать. За улыбку, подаренную Аней, я отдал бы все, да относилась она ко мне, как ко всем остальным, не выделяя.
И, хотя она была вдвое моложе, приступил к осаде, используя весь наличествующий опыт и умение.
Время шло, а результата не сумел достичь. К такому я не привык. А тут еще заметил, как она смотрит на своего партнера по танцам Валентина. Слава богу, это не было взаимно. Тем не менее, соперника следовало нейтрализовать.
Увы, мои тайные намерения наткнулись на неожиданно яростное сопротивление Ани. Заявила, что если ей заменят партнера, не говоря уже об его увольнении, она уйдет из ансамбля. Это не входило в мои планы. Но видеть, как Валентин своими лапищами тискает девушку, было невыносимо. Хоть бы случилось с ним что?
Накаркал – соперник сломал ногу. Анне пришлось временно поменять партнера, но все свободное время она проводила в больнице. Там и познакомилась со своей соперницей.
Произошло объяснение. Та сообщила, что помолвлена с Валентином, что скоро свадьба и Анне не на что рассчитывать.
Девушка ходила чернее тучи.
Пришло мое время! Главное не упустить, невидимым покрывалом накинул на нее паутину внимания и забот – она зябко ежилась, кутаясь.
А тут Валентин, как назло, вышел из больницы. Аня и не пыталась скрыть радости, не ходила – летала. Теперь черные дни настали для меня.
Через неделю Анна прибежала вся в слезах. Валентин отказался танцевать с ней в паре. Нетрудно догадаться, откуда дул ветер. А ведь они были лучшими солистами в танцевальном коллективе. Руководитель рвал и метал. Я же едва скрывал свою радость. Мне с великим трудом удалось подыскать замену – ведь в этом был мой интерес.
Анна стала как тень. Самое время действовать. Сделал девушке предложение. Она не обрадовалась, но неожиданно для меня и не отказала, лишь спросила:
– Зачем это вам, у вас столько поклонниц, стоит только кликнуть.
– Глупая, неужели не замечаешь? Единственное, что я хочу – прожить оставшуюся жизнь с тобой и умереть, глядя в твои замечательные глазки.
Мой ответ пришелся ей по душе, да вот только не стоит женщинам принимать ответственные решения в отместку. Это я понял совсем скоро, а пока, пока ликовал.
Через неделю мы расписались – уж подсуетился.
Началась моя семейная жизнь. Какое счастье идти вечером домой, где тебя ждут любимая женщина, тепло и уют! Поздновато я к этому пришел.
Детей у нас сразу не получилось, Анне следовало подлечиться. Я торопил лечение, понимая, что ребенок свяжет нас. Не успел.
Как-то утром на выходе из подъезда увидел женщину с коляской. Это была жена Валентина, она ждала меня, чтобы сообщить, что между Анной и Валентином нечто назревает... и для сохранения семей нам следует объединить усилия.
Дождался – пришла расплата, а с ней и мой черед примерить на себя роль обманутого!
Аня стала задерживаться “на курсах английского”.
До скандалов не опустился. Лишь бросал укоризненные взгляды. В ответ же ловил на себе ее удивленные взгляды, как бы вопрошавшие: “ Что этот немолодой мужчина делает подле меня? Как допустила, как могло случиться такое?”
Стал прикладываться к бутылке – не помогло.
Следовало что-то менять. Клин клином?
Почему бы и нет? Коли не нужен жене, найдется замена.
Ждать довелось недолго.
На кастинге появилась дева. Для танцев – тяжеловата, для любви – в самый раз. При тонкой талии у нее были невероятно широкие роскошные бедра, наполненные тугой соблазнительной плотью.
Такой женщины в моем списке еще не было.
Танцевала она никак, осталось определить – какова в постели?
И тут я потерпел фиаско! Впервые. Как же так?
И вдруг вспомнил: как-то Аня, зная мою любвеобильность, полушутя предупредила, что заговорила меня.
Ну, уж нет! Набрал горсть стимуляторов и… в бой!
Все казалось замечательно превосходным, кабы не боль, обручем стянувшая голову, да прелестница, не ведавшая усталости...
Пришел в себя в больнице – правую сторону тела не чувствовал. Рядом сидела жена, взгляд ее был хоть и строг, но участлив и жалостлив.
Завыл от отчаяния – лучше сдохнуть!
Какова ирония судьбы! Был здоров, жена изменяла, стал инвалидом – прекратила. Неужто, чтобы вернуть расположение супруги, следует превратиться в бессловесного идиота?
Она вправе была меня оставить – молода ведь еще. Но это была бы не Анна. Впряглась, стала сиделкой. Уж лучше бы бросила. Видеть, как она подкладывает под меня утку, садит на горшок, превратилось в пытку!
Тот день, когда без посторонней помощи я добрался до туалета, стал для меня праздником.
Медленно, но верно я становился на ноги, и, конечно же, большая заслуга в том Ани. Она не давала расслабиться, заставляла: через не могу.
И вот что любопытно восстанавливался я не столь быстро, как хотелось, а функции размножения восстановились. Довелось бедняжке исполнять супружеские обязанности, приноравливаться к скрюченному калеке. Она не стала бы, да врачи настояли – по их словам это способствовало излечению.
И действительно, вскоре я забыл об инвалидной трости, выпрямился, перестал хромать, речь стала четкой, лишь слегка заикался, растягивая слова. Анна смирилась. О танцах и ансамбле не вспоминала, что по понятным причинам лишь тешило меня.
Нашла работу, дающую возможность присматривать за инвалидом. Мне неизмеримо приятны были ее ухаживания. Научился даже симулировать инвалидность.
Шло время. Анна вступила в расцвет женской привлекательности – стала воплощением женственности, красоты, уверенности в себе. Раздалась в бедрах, приятно пополнела, освободила от скованности походку.
Спросите – как обстояло дело с супружескими обязанностями? Хоть врачи уже и не настаивали, но, не поверите, продолжала исполнять. Более того, даже стала находить в том некоторую приятность, не без моей, впрочем, помощи – недаром столько лет совершенствовался!
Но самое невероятное – надо же такое? Этого мне оказалось мало! Стал заглядываться на женщин, вспомнил старое. Когда же вернулся работать в ансамбль, Анна и вовсе потеряла покой…
На этих словах сказание о бегуне, к сожалению, приходится прервать. Бегун пропал – как сквозь землю провалился! В последнее время выглядел вполне здоровым: выпрямился, выбросил инвалидную палочку, речь стала четкой, глаза зажглись интересом к жизни, к женщинам…
Минуло три месяца, а от него – ни слуху, ни духу. Не видать и супруги. И все же я еще надеюсь на встречу с ним, необходимую мне для завершения рассказа. Много недосказанного, многое требует уточнений и пояснений.
Не переехали ли они?
А может, причина состоит в том, что в списке нашего Дон-Жуана недостает завершающей записи?..