Ракушечка ты моя

               
          
  Тоже сказка, только быль

Машунька подросла. Пять исполнилось, это вам не три и даже не четыре годочка. Больше поведаю: возраст к шести подбирается. Если кто спросит, «сколько годочков тебе, девочка?» - пальчиков на одной ручке не хватит, надо другую рукавичку снимать. На лето родители обещали отвезти её в деревню к любимой бабушке Ёжке, чтобы  свежим воздухом подышать, силёнок  набраться, а, может, и что новое узнать, изведать. На самом же деле, при погружении в священную купель, бабушку в незапамятные времена нарекли Елисаветой, но воды с тех пор утекло не  меряно, в паспорт, почитай, полвека никто не заглядывал, а были времена, что и паспортов-то не было. Так и прижилось полюбившееся всем, и, в первую очередь ей самой  горделивое величание - бабка Ёжка. Кто спорить, что ли, будет?  

Подружки, в давней молодости, никто не помнит, в какие это времена, а, может, и не было вовсе, пели ей:

По секрету всему свету
Звали её Лисавета!

Будущей первоклашке недолго собираться, лишь рюкзачок необходимым скарбом наполнить. Раз сказано, так сделано: договор дороже денег. Привезли её в неказистый, родимый бабушкин домок,  мастерски, ещё в позапрошлом веке  добротно соломой крытый. Домишко на самой опушке леса притулился, крепко в землю врос, по самые уши, то есть, по окошки с резными наличниками. 

На ветру скрипит,  качается, 
Да ничего с ним не случается.

    Дорогие гости с дороги солёных грибочков-груздочков, прытких маслят с картошечкой поели-полакомились, чай из тульского самовара, стройно медалями увешанного, с жамками-баранками попили, да и уезжать пора. Работа не волк, за ней в город ехать, догонять надо, чтобы другие не переделали.

На ночь бабушка своей хрустальной внученьке гусиную перинку мятными душистыми простынями с лесными жителями по полю, застелила. Дивеевскую лампадку засветила, сказку рассказала. Массаж «рельсы-шпалы, едет поезд запоздалый» вспомнила, по головке погладила и к древней скрипучей прялке, в завешенную вышитыми рушниками и скатёрками светёлку, направилась, пожелав Машеньке цветные сладкие сны посмотреть. Девочка не заметила, как заснула, над лугами-полями полетела... 
Рано поутру солнечный лучик пробрался к её кроватке, по подушке заскользил: пощекотать норовил. Девочка принялась с ним играть, ладошкой ловила, а он никак не давался себя поймать. А тут и бабушка присеменила:
Пора вставать, золотая моя деточка, голубка, терять время не будем. Позавтракаем, да к студёному ручейку отправимся, ключевой водицей освежимся. По пути раненого зайчика навестим, заодно и лечебных трав  соберём, теперь самое время!
-Бабуля, я давно готова, лишь умоюсь, да зубки почищу.

-С вечера я блины дрожжевые на кулеше  затеяла. С нашим добрым, деревенским молочком отведаешь! Это тебе не чипсы синюшные, прости за дерзость старушку сварливую! 
-Конечно, бабулечка-красотулечка! И фартук мне надень, как у тебя: с завязками, кармашками, рюшками. Нет у меня в городе такого!
-Сие непременно. Чего-чего, а фартук — дело не затейливое, в вековом  сундуке враз отыщется!

Прежде чем в путь отправиться, бабушка своё, потаённое, только ей ведомое, в многочисленные кармашки сложила. Маруся тоже рюкзачок снарядила. Как же в лесу без йода, без бинтика, без платочка? В лесу всякое случиться может. Потёртый летами бадик бабуся прихватила и поковыляла. Тропинка знакомая, много хоженая. Внучка сзади вприпрыжку скачет, радуется дню солнечному, синим василькам с резными головками, колокольчикам разноцветным, многообразию невиданных ранее, неизвестных цветов. Листья папоротника впервые в жизни увидела, залюбовалась на резные, затейливые кружевные паруса со свисающими с них по едва заметным, тонюсеньким паутинкам паучков. От восторга слова вымолвить не могла. Дальше-больше надоело Машеньке следом за старушкой бежать, всё норовила поводыря обогнать, только фартук великоват, в ногах путается, мешает! Ручкой придерживает, но не жалуется. Старшая на неё поглядывает, о своём улыбается: век назад она тоже стрекозой лётала, а теперь без третьей ноги никак. Всё чаще из избушки  приходится с клюкой выходить. С ней и взаправду, - хоть в хоккейную команду записывайся! Долго ли, коротко ли, шли, слышит Маша - шуршит что-то под огромной сосной в пушистом шалаше-лапнике. Остановилась, на бабусю поглядывает. «Напугалась, видать, ягодка», думает старушка:
-Не бойся, деточка, под сосной раненый зайчик, мы проведаем его и дальше пойдём, недалёко уже.

       Подошли ближе, раздвинули ветви, а там зайчиха-мать сидит и плачет, а зайчик с повреждённой лапкой прислонился к ней и успокаивает: 
-Мне уже не сильно больно, мамочка, а скоро и вовсе заживёт!
Конечно заживёт, как не зажить, лапушка ты моя!

       Услышав шорох, зайчиха насторожилась, обхватила передними лапами сыночка, «не снова ли коварный охотник нагрянул, не убежать нам во второй раз от него». Оказалось, что это та же добрая старушка, которая третьего дня их обоих от злодея спасла, да ещё и с неписанной красавицей-картинкой девочкой! Бабка Ёжка своё дело туго знает. Подняла на руки раненого страдальца, невесомого серенького пухового шарика «в чём только душа держится!», осмотрела ранку, поменяла пластырь, и, сказав, что «до свадьбы заживёт», засмеялась. Достала из кармана большую и маленькую морковки, оделила бедолаг, собираясь попрощаться. А тут, откуда ни возьмись, из-за векового шершавого ствола, большой и маленький ёжи появились, смотрят, носами шмыгают. Притаились на секунду, обстановку выведывают. Машенька от радости и неожиданности аж в ладошки захлопала:
Сколько лесного народа собралось!, - при этом продолжила гладить маленького зайчика, а завидев ежа-детёныша, и к нему устремилась:
- Совсем не колючий! Бабуля, давай его с собой заберём!
Нет, птичка моя колибри! Лесные животные тоже семьями, с папами и мамами живут, вместе быть должны, разлучать их нельзя, а погладить и на ручках подержать,- пожалуйста! Для этого мы и здесь,чтобы ближе познакомиться.

-Я всё поняла. Спасибо, что познакомила нас. Мы к ним завтра ещё придём!

      Попрощались новые друзья.  Путешественницы дальше пошагали. Бабушка не забыла из заветного кармана ежей яблоками угостить: взрослому-большое; малышу-маленькое. Каждому-своё. Немного погодя, Маруся снова замедлила шаги, видать, уставать стала. Нет, прислушивается. Какие-то непонятные чудесные звуки услышала, насторожилась. Бабушка шёпотом сообщила, что они к родничку подходят, «рукой подать осталось, чуть в ложбинку спустятся и заветный бурлящий ручеёк заблестит на солнышке!» Маша побежала вперёд: 
Ура-а! Я вижу, вижу! 
Помоги мне, внученька, трудно спускаться стало, уж и не знаю, как-бы я без тебя  обходилась.

        Девочка свою бабушку изо всех сил за руку держит, к родничку  рядышком спускаются, не понять, кто кому помогает!? Серебряная лента прозрачной воды вдаль бежит, - блестит, как-будто с собой зовёт! Подошли к бурлящему пузырьками фонтану, где водичка из песка выпрыгивает, булькает, струится, несётся  куда-то. Умылись с дороги, ледяной водицы попили:
    -Освежает! - радостно заметила Маруся и  принялась воду в горсточки набирать, брызгаться, и без того свежую травку поливать. Бабушке тоже прозрачных блестящих капель немало досталось. О Маше и говорить нечего! С головы до ног намокла, даже ручки замёрзли, уж очень вода студёная! Из далёких неведомых недр наружу вырвалась, журчит, сообщая о своём появлении на свет Божий.
 
       Бабушка из своих потайных закромов прянички выудила, конфеты сливочные с коровками на фантиках;  ледяной водички зачерпнули и перекусить собрались. Старушка с внучкой на пенёчки, каждая на свой: одна на большой, другая -  на поменьше, присели. Маруся не унимается:
- Куда ручеёк торопится-бежит, далеко ли, в какие края? Как называется?
Родничёк с давних времён Жемчужинкой зовут. Он в РАкушечку, малюсенькую речушку, в форме ракушки, свою чудесную водичку несёт. Отсюда и название получила. В детстве туда купаться бегали. РАкушечка в приток побольше впадает; запамятовала, как зовут его, ещё при монголах нарекли, не помню вовсе, я чуть позже родилась, когда супостата Батыя одолели (Маша уже знала, как незаметно для других улыбалась мудрая Ёжка-Елисавета). Притоков множество, более двухсот их, водичку собирают и в главную реку России торопятся, спешат доставить. Наш приток тоже в Волгу впадает, несёт в неё воду с множества, похожих на наш, родничков, ручейков, рек, других источников вод и дождевых лужиц, питающих землю.
-А где кончается Волга?

-Не кончается она, собирает и несёт свои воды от валдайской низменности в Каспийское озеро. Каспий незримо с морями-океанами связан, не всё человеку ведомо. Мир не познаваем, бесконечен. В каждой волжской волне есть капелька и из нашего родничка, ты её в своих ручках держала. Пока есть родничок, будет и РА. 
-Ты сказала РА?
-В древности Волга так называлась. На её берегах образовывались города с названиями, содержащими эти буквы, например, СаРАтов, СамаРА. Даже в новом названии нашего города-героя - ВолгогРАда, по неведомому наитию, имеются эти буквы! По весне река распускалась, обильно орошала поля и веси, приумножая урожай. Богатая рыбой река-кормилица во вновь образовываемых поселениях людей питала, неся чистые воды через необъятную страну на протяжении более трёх тысяч вёрст. 
-Там огроменная рыба величаво плавает, я на картинке видела. Папа рассказывал, что видел такую же на берегу канала, её на берег выбросило.
-В Волге много разной рыбы: стерлядь-красавица, важный сазан, усатый сом, скользкий налим, жирный синец, и множество другой рыбы, но осётр,-особо ценная порода! Изумительно красивая, растёт и размножается лишь в чистой волжской воде, косточек в ней нет, только хрящи. Художникам сложно вырисовывать блестящие, перламутровые, резные острые чешуйки причудливой формы знаменитой на весь мир рыбы, с головой удивительного древнего чудища, крылатыми плавниками и мощным гибким хвостом. Царица! А про выброшенного на берег осётра-великана - грустная история. Давно это было. Как-то вечером мы с твоим отцом, тогда он ещё мальчиком был, гуляли по берегу канала и увидели на песчаном берегу уснувшего осётра с распоротым брюхом. Мы подумали, что рыба испортилась и прошли мимо. Возвращаясь назад, решили ещё раз осмотреть её. Но когда подошли, след её простыл. Утащили её сведущие люди. На песке лишь след волочения сохранился. Вероятно, рыба погибла от удара о борт судна, а, может, не хочу хуже думать, браконьеры потрудились, но это не для твоих ушей, деточка.
-Жалко...
-Людям пригодилась, и хорошо, а то могла протухнуть, берег засорить.
-Расскажи ещё про РАкушечку, куда стремится наша Жемчужинка, уж больно интересно, мудрёно рассказываешь. Никто со мной по-взрослому не  разговаривает.
-Ну, это как раз понятно, ты на целый день взрослее стала, а у разумного человека каждый час, минута дорога. Каждой секунде надо радоваться,  наступившему новому дню. Соберёмся в дальний поход и ты увидишь на РАкушке кувшинки и лилии, а недавно зацвели неописуемой красоты пышные розовые лотосы. Очей не оторвать, с аленьким цветочком только сравнимо. Если на воде цветы, значит, реки чистые, они будут жить долго и приносить   счастье людям. Реки надо беречь, начиная с самой маленькой капельки родничка и случайной дождинки с топазных небес.
-Что может одна капелька?
-Каждый за своё отвечает. Мы с тобой за малую толику, а кто-то за очищение целого химического завода. 
-Я видела, какие-то свины выбросили на берег целлофановые пакеты, мусор, плохо это, бабушка?
-Не то слово, как плохо, страшно даже, внученька. Разного хлама и мусора много в реках. Рассказывать боязно, это может погубить любую реку, любой водоём. Глухие, слепые, коварные и злые люди вредят природе. На дне всё, от иголки до самолёта обнаружить можно. И стоки зловонные, вредные, сбрасывают в кормилицу нашу. Если не заботиться, высохнут леса, пропадёт рыба, ухудшится здоровье всех обитателей земли нашей. В войну, когда от взрывов бомб и горящих снарядов полыхала не только земля, горела и вода от попавшего в воду горючего. На берегу находились, ищущие хоть какого-то убежища, спасения,  задыхающиеся люди, видели, как горит Волга, плакали:  «где же мы теперь купаться будем?»
-Грустную историю ты мне поведала, бабуля. Но ведь сейчас река жива?
-Зализала, залечила раны и болячки вечная труженица вода-чудесница. Реку  пуще зеницы ока беречь надо, она для всей планеты, что кровеносные сосуды для человека, как каждый крошечный капилляр, несущий кислород и питание клеткам организма.   Вот и получается, что каждая капелька, травяная росинка для Волги, что капля крови для человека. Даже вечности не может быть без мгновения. Великий полководец Суворов призывал бережно относиться ко времени. Леса по берегам, как лёгкие для жизни. Всё в мире  взаимосвязано, беречь надо. Домой нам пора, деточка, вечереет.
- Мусорок соберу, бабулечка моя, красотулечка, и пойдём. Отдохнула ты, бабочка? Я помогу тебе подняться на горку.
        Ещё раз умылись ключевой водой. Старушка сразу груз лет сбросила, птичкой взлетела на горочку, бадик далеко в лесу припрятала, «до следующего пришествия авось не понадобится, чтоб только вспоминать его!» Одежда на Маше давно просохла. Как и не ходила вовсе с раннего утра дальней дорогой. Девочка ласточкой вокруг бабуси-ягуси вьётся-порхает. Простились с  родничком и отправились восвояси. Солнце принялось прятаться за верхушки деревьев, тень от них уплывала вдаль. Лес притих, зверята по своим норкам разбрелись. Знакомая тропа повела к домику. На обратном пути их провожали вездесущие белочки, перепрыгивая по верхушкам деревьев с ветки на ветку, размахивая богатыми рыжими хвостами. Самые смелые, в ожидании вкусных семечек, на плечи, руки путешественницам запрыгивали. И для них у прозорливой бабки Ёжки угощение в дальнем кармашке обнаружилось: - чёрненькие семечки от прошлогоднего подсолнуха, завалявшегося на чердаке у запасливой хозяйки-волшебницы, где хранилось много секретов, о которых пока не догадывалась начавшая уставать девочка.
       Немного не доходя до дома, зело приустала Маруся, сморилась, а у бабушки-то, знамо дело,  душа всегда молодая, тем более, немало сил священная водичка добавила. Подняла она на руки птичку-невеличку, Машеньку, «своя ноша не тянет». Та склонила головку на плечо и полетела, полетела... Несутся они над сочно-зелёным ковром, белыми головками клевера усыпанным, кустарником чёрно-смородиновым, могучим лесом вековым... Вскоре родной неказистый домик показался: с вечным аистом на крыше и яркого раскраса заливистым петухом на трубе. Спустились у родимого крылечка. Из дома ароматом ухи потягивает:
- Гость объявился, дружок мой давний - древний Михайло Иваныч. На рыбалке, видать, промышлял. Рыбы наловил,  ухи  наварил, потчевать будет. 
       И правда, Михайло Иванович половником в дулёвские тарелки уху наливает, к ужину приглашает:
-Далече ходили, девоньки, с обеда дожидаюсь, не чаял порадовать. Тройной ушицей из волжской рыбы угощать буду. Резвая плотва попалась, окуньки толстенькие, да селёдочка голубая. Картошечку да морковку с укропчиком на своём пазьму  выращивал: экологически чистые! Объеденье уха: за ушами трещать будет, пальчики оближешь!  А тараньку засолим, в тенёчке на ветру посушим. Запас карман не трёт, правильно говорю, бабушка?
-Ещё как правильно, дедушка!
       А Маруся обнимает кудесницу Ёжку-Елисавету, продолжая на её плече сон досматривать, шепчет: 
-Можно, Ракушечка моя любимая, уху я завтра отведаю, а потом в поход отправимся?
-Жемчужинка ты моя, драгоценная, спокойной ночки тебе, ненаглядная. Солнечного лучика к мудрому утру завтрашнему. Новый день наступит, порадуемся. 

    Уложила внучку в уютную кроватку, а сама с Михайлом Ивановичем вечерять направилась, о своём, стариковском, вспоминать-гутарить. Лечебных растений не собрала сегодня, старая.  Плетёное дедушкой лукошко для трав давно дожидается, прожарено на солнышке. Время уходит, так и придётся скорёхонько в дальний поход собираться. Только наперёд загадывать-на небесах улыбнутся.