Свои самые первые деньги я заработала, когда мне было шесть или семь лет, то есть будучи ещё дошкольницей или ученицей младших классов. Дело было так. Моя мама, дабы не отдавать меня в детский сад и больше внимания уделять моему воспитанию, когда я уже пошла в школу, работала на дому машинисткой. Век компьютерной техники ещё не наступил, и дома у нас был предмет гордости тех времён - механическая пишущая машинка. Мои друзья и подружки, будучи у нас в гостях, всегда просили мою маму разрешить им «понажимать буковки» и безумно завидовали тому, что у нас дома есть такой почти волшебный агрегат!
Основным местом работы мамы было конструкторское бюро и поэтому она печатала преимущественно технические тексты про станки с ЧПУ и тому подобное, иногда брала халтуру в других местах. Я очень быстро и довольно профессионально (для того своего возраста) освоила мамину пишущую машинку, знала практически все функции и назначение клавиш, умела выстраивать междустрочный интервал и вообще довольно-таки грамотно печатать и перепечатывать тексты. Забавно, что десятипальцевый метод набора я не освоила до сих пор, зато «однопальцевым» наловчилась печатать с весьма высокой скоростью. Сейчас, во взрослой жизни, мой метод печатания десятипальцевым так и не стал; он скорее «больше-одного-но-гораздо-меньше-десяти-пальцевый», но скорость набора текста по-прежнему высокая.
Естественно, работая на дому, мама периодически устраивала самой себе перерывы, чтобы приготовить обед или заняться какими-то другими домашними делами. Она приостанавливала работу: лист оставался заправленным в машинку, а рядом лежала рукопись, с которой мама перепечатывала. И вот однажды я решила помочь маме и, когда она «вышла на перерыв», продолжила печатать набираемый ею до этого текст. Конечно, дело у меня двигалось далеко не так шустро, как у мамы, вдобавок я очень боялась ошибиться, да ещё нужно было разбирать взрослый почерк в рукописи (что, как вы понимаете, не так-то просто сделать, когда тебе всего шесть-семь лет, а кто-то взрослый пишет мало того, что не печатными, а письменными буквами, так ещё и как кура лапой!) В общем, немного немало, а напечатала я маме целую страницу. Причём, заметьте: без ошибок, с соблюдением формата, абзацев и пр., мама действительно потом ничего за мной не переделывала и так и сдала мою страницу вместе со всеми остальными.
- Ого! - удивилась мама. - Да ты тоже можешь зарабатывать машинисткой!
- А сколько я сейчас заработала? - поинтересовалась я.
- Ну… ты напечатала целую страницу, значит... один рубль! - прикинула мама.
Тут, конечно, мама очень схитрила в мою пользу: в те времена одна страница печатного текста стоила в лучшем случае двадцать копеек (это если мама брала халтуру, а если исходить из расценок по её основному месту работы, то и того меньше).
- Ух ты! - обрадовалась я. - А могу я… получить этот свой рубль уже сейчас, раз я его всё равно заработала?
(Видимо, имелось в виду: можно мне не дожидаться того момента, когда ты получишь зарплату за эту свою работу, а рассчитаешься со мной уже сейчас?)
- Конечно, можно, - согласилась мама и выдала мне мой самый первый в жизни заработок - один рубль тогдашних советских денег.
Это была просто баснословная сумма, на неё можно было купить, например, 2 упаковки жевательной резинки (помните, были такие трёх сортов: мятная, апельсиновая и клубничная, пять штук в одной пачке, пачка стоила пятьдесят копеек?) Или пять мороженых пломбир - это если брать именно пломбир по двадцать копеек, то есть самый дорогой, а если мой любимый по сей день сорт крем-брюле - так и того больше, благо мороженое крем-брюле стоило всего пятнадцать коп. Ну, а уж если покупать самое невкусное «фруктово-ягодное» в бумажных стаканчиках за десять копеек (по сути, замороженный кисель) - так им на рубль объесться можно было…
В общем, с тех пор так я и стала иногда «подрабатывать» у собственной мамы печатанием текста, да ещё и, как вы понимаете, по повышенной ставке, практически в пять раз превышающей ставку взрослой профессиональной машинистки! Я твёрдо усвоила, что для зарабатывания именно одного рубля, нужно набрать не меньше одной страницы текста, а поэтому если долго возилась, и мама уже торопила меня освободить ей рабочее место, просила:
- Мама, ну подожди чуть-чуть, мне до рубля совсем немножко осталось!..
Видимо, восемьдесят или девяносто копеек меня ну никак не устраивало: мне был нужен именно один честно заработанный рубль, не больше и не меньше…