Не так давно в библиокафе библиотеки имени В.В.Маяковского города Нижнего Новгорода (заведующая - Железнова Наталья Валерьевна) мы говорили с читателями о современной литературе. Среди авторов, книги которых горячо обсуждались, был и известный татарский писатель Габдель Махмут, чья страница пользуется заслуженным интересом у читателей Прозы.ру:
http://www.proza.ru/avtor/makhmutabdulin
Одна из моих любимых книг этого автора - «Неразлейвода» (Изд-тво БАСКО, Екатеринбург, 2011).
Когда-то давно философ, поэт и государственный деятель, знаменитый римлянин Луций Анней Сенека сказал удивительно простые и одновременно - очень мудрые слова: «Когда человек не знает, к какой пристани он держит путь, для него ни один ветер не будет попутным».
Татарский писатель Абдулин Махмут Касимович, более известный широкому кругу читателей как Габдель Махмут, собственный курс в жизни и творчестве определил раз и навсегда, поймав тем самым свой «попутный ветер» вдохновения и писательской удачи. Менялись времена, нравы, сменился общественно-политический строй, исчезло даже с географических карт государство, в котором родился и прикоснулся к великой литературе будущий писатель, но Габдель Махмут остался верен своим личным святыням: родная земля, родной народ, общечеловеческие ценности. В том числе, такие естественные и неотъемлемые в культуре любого цивилизованного общества, как уважение к прошлому своей страны, почитание старшего поколения, дружба народов, духовная взаимосвязь людей разных национальностей.
Содержательно емкая, эмоционально разноплановая и во многом автобиографическая книга «Не разлей вода», как мне кажется, способна вывести из душевной спячки многих наших сограждан, убаюканных «мыльными операми» и «легкой литературой».
Книга разбита автором на три части: «Братовья», «Работный люд» и «Сыны Отечества». Хотя это разделение весьма условно, так как воспоминания детства намертво сплетаются с мудростью прожитых лет, а переосмысление пройденного пути освещается бесценными крупицами понимания:
Я - настройщик.
И главный мой инструмент
до банального прост -
обыкновенное слово человеческое.
«Камертон»
Сначала писатель углубляется в воспоминания детства, трепетно и с любовью листая страницы своей памяти. Перед нами возникает целая галерея ярких и выразительных образов земляков Габделя Махмута и живописных полотен его «малой Родины». Легко и увлекательно пишет он о национальном многообразии земли сибирской, об укладе жизни тех лет, о своих мальчишеских победах и неудачах, о первых радостях и огорчениях. «Где мы получали первые уроки чести, достоинства, у кого мы учились правде, стойкости, где закалились духовно и телесно, набирались ума, познания окружающего? На родине малой, у окружения, у земляков своих» - справедливо замечает писатель в рассказе «Нурка». И как же надо любить свою землю, чтобы найти такие трогательные слова для героини другого его рассказа «Когда проснулась река»: «Будем дружить, Иртыш-река! Вот моя рука, дай мне свою... Хорошо-то как! Не хочу никуда… Беру твой дар, река! Беру, как урок, будь по-твоему; чтобы было всегда и хватило на всех!»
Куда бы ни забрасывала судьба впоследствии писателя, душа его всегда оставалась намертво привязана к родным краям. Именно поэтому с горечью раздумывает он над тем, что в круговерти буден и в паутине собственных забот непростительно редко вспоминаем мы свою «малую Родину», да и слишком мало, по большому счету, успеваем сделать для нее что-то по-настоящему полезное («Шамайка»).
Но особенно больно видеть Габделю Махмуту, с какой готовностью некоторые люди отказываются от своих корней, от обычаев и традиций предков, даже от языка народа своего, чтобы только побыстрее сменить скромный свет своих родовых гнезд на яркие «огни большого города». И вот уже «во всем импортно-стильном» обычный татарский парень на чудовищно ломаном русском языке снисходительно роняет своему попутчику: «Кто визет, тот и хазяин, тундара» («Земляки»). Отрываясь от родных просторов, теряют «Иваны, не помнящие родства», самое главное – душу свою. И уже даже самые близкие люди не хотят принимать от них никакой помощи («Сказ о новом Лебеде»).
Однако если соблазны и призрачные блага той, другой жизни, далекой от уклада и традиций родной земли, не смогли выкорчевать до конца родовые корни из души и сердца, то достаточно всего лишь маленького толчка-напоминания. И тогда пойдут по своей общей дороге земляки, и «сначала робко, неумело, а потом все смелее и смелее», засвистят «общую мелодию, родную с детства». Мелодию, возвращающую всех нас, сынов заблудших, к своим истокам... («Земляки»).
Именно там, на малой своей Родине, получил Габдель Махмут и первые горестные уроки узнавания непростого мира взрослых. Об этом он впоследствии откровенно напишет в одном из самых сильных своих по эмоциональному накалу и цепкости писательского взгляда рассказов - «Татарчонок». «Ошсп улмэс, тогымпары яшэгср» («Не замерзнет, живучий род» ) - вонзается в душу ребенка чужая озлобленность, причина которой – его прадед, бывший когда-то комиссаром продразверстки. Аукается мальчику и его безотцовщина. Беспощаден в словах своих седой Ахат бабай: «…ни магометанин, потому что без сунната (прим. - обряд обрезания); ни христьянин, потому что не русский».
Но если для своего соплеменника он не был «настоящим татарином», то для любого русского человека он им был. И именно поэтому однажды пришлось столкнуться ребенку с живучей и вездесущей ржавчиной бытового национализма, разъедающей души наши, туманящей разум, выдавливающей из нас человечность. На всю жизнь запомнил будущий писатель слова незнакомого искалеченного дядьки, уверенного в своей правоте, а поэтому не пустившего в дом замерзшего и уставшего ребенка: «на сабантуе на вашем меня ваш брат татарва так испинали-истоптали, что до сих пор пылью харкаю, вполовину дышу... Ты лично, конечно, ни при чем, но того же теста, а покуда запомни наш разговор: как аукнется, так и откликнется». И кто знает, как бы «аукнулась» в сердце самого татарчонка незаслуженная им жестокость взрослого, если бы другой русский мужик не пригрел его и не преподнес потом урок чести и справедливости.
С тех самых пор тема взаимоотношений народов навсегда стала основным рефреном многих произведений писателя. Уже с детства он понимает, что общего у людей разных национальностей гораздо больше, чем это может показаться на первый взгляд. Год за годом взрослеет мальчик душой и сердцем, и вот уже приходит к простой и мудрой мысли – «Мир спасет красота, рожденная любовью разных лиц и наречий!..» («Пим сибирский»). И повторяется эта мысль в сказке-притче «Сыны Отечества»: «На новых землях вы жените наследников на инородках и будете множить род свой. И никто не одолеет, не растопчет имена наши, стоит нам собраться друг у друга…»
Поэтому и название книги Габделя Махмута особенно символично - «Не разлей вода». Можно проложить границы по земле нашей, возвести языковые барьеры, но разделить людей, живущих по Законам Человечности, невозможно. И как тут не воскликнуть вслед за писателем:
...Мир -
это Музыка
и Краски...
Пенье ветра, шелест прибоя, холод луны, даль поднебесья…
Вальс струй огневых, пляс капель дождевых…
Симфония Радости и Печали…
Гармония Природы и Вселенной…
Настроимся на общую волну -
волну взаимопонимания,
взаимообогащения...
Настроимся!..
«Камертон»
Вполне естественно, что у писателя-гуманиста Габделя Махмута особое место в творчестве занимает тема Семьи и Любви. Ведь именно они служат самой надежной опорой для любого человека. Семья и Любовь, словно два крыла, несут нас над серостью быта, над завалами житейских проблем, над рутиной забот к душевному свету и сердечному теплу самых дорогих и близких людей.
Сюжеты, которые Габдель Махмут при этом дарит читателям, отличаются почти документальным реализмом. Они неоднозначны и многолики, как неоднозначна и многолика сама жизнь. Вот перед нами, словно дуновение ветерка, проносятся последние дни овдовевшего старика Ахмета. Не спеша нанизывает писатель слова на мысль свою, и мелькают картинки из прошлого и настоящего старого человека, складываясь в пасьянс Судьбы. Пасьянс, который уже никогда не сойдется - вот уже и силы у Ахмета не те, и у любимого сына Сафара в семье непорядок, и мебель, руками и сердцем сработанную, выбросили молодые из дома, и верного друга-собаку отравила чья-та черная душа... Время пришло... («Чертово колесо»). А вот перед читателем приоткрывается жизнь другой семьи, оказавшейся на этапе, когда миновали юношеские восторги, а чувства и эмоции намертво сплелись с бытом. Когда откуда-то внезапно всплывает мысль о привычке, и начинает казаться, что семейное счастье уже погребено под грузом забот, проблем, усталости. Когда кажется, что семья уже давно перешла из категории «опора» в категорию «жизнь по инерции». Но наступает прозрение и произносит герой рассказа просто и искренне: «Не умею без семьи» («Хайван»).
Жизнь тянется долго, но пролетает быстро. И порой мы даже не успеваем понять, как часто наши слова или молчание, дела или бездействие ранят самых близких нам людей. Поэтому так остро откликается душа на жесткую правду Габделя Махмута: «Люди более внимательны к чужому. А к ближнему, которого видишь во всех грехах, привыкаем, как к вешалке…» («Прощай, Вельзевул»).
Цепок взгляд писателя. И любовь в его произведениях тоже поэтому многолика. Она может быть путаной и сложной («Алла»), потребительски-эгоистичной и легковесной («Когда вскрылась река»), нежной и хрупкой («Пим сибирский»). И как важно вовремя увидеть и узнать именно свою Любовь! Мечется по жизни человек, ищет свою половинку, ошибается и обжигается о призрачность сиюминутных отношений, разочаровывается и вновь отправляется на поиски настоящего чувства. «...Ты сам всю жизнь бесплодно преследуешь заоблачную, недоступную Венеру свою, в то время, когда так же безнадежно искали встречи с тобой» («Портрет и пташка»). И вдруг понимаешь – ведь это же о нас написано! О нас, которые даже не ведают, мимо чьих влюбленных глаз и разбитых сердец прошагали когда-то мимо; чьи робкие слова однажды не услышали или не поверили в них; от чьей беззаветной преданности и нетребовательности, не обернувшись, отказались…
Как же по-разному можно написать о самых бесценных, самых трепетных и... самых непостижимых человеческих чувствах! Веками писатели и поэты, художники и ученые пытаются постичь тайну Женщины и Любви, но ни на шаг не приблизились они к разгадке... Неуловимы они обе, неоднозначны, а потому и притягивают к себе с сотворения мира, манят и влекут за собой. Вот и Габдель Махмут. Словно с разных сторон приглядывается писатель в «Сынах Отечества» к теме этой: «Женщина - самый великий творец на земле» и тут же: «нередко женщина творит и зло». Сменяет одна притча другую - и словно переворачиваются страницы мудрой книги о той, черед особого величия которой, придет «возможно, через новые унижения». Автор очень убедителен в своих притчах, и трудно поэтому не согласиться с ним в том, что «кто сумел понять женщину, способен править миром». И уже ко всем нам обращается писатель, заставляя задуматься: «Жил ли человек, если не изведал и крохи любви...» («Легенда о великом сыне»).
Очень увлекательны рассказы Габделя Махмута о трудовых буднях простых людей. И это неудивительно – ведь писатель лично прошел через многие рабочие специальности и знает о них не понаслышке. Но при этом он не сводит свои произведения просто к детальному описанию жизни рабочих коллективов. Все рассказы Габделя Махмута проникнуты искренним переживанием за простых людей. За землю, покой и красоту которой потревожил человек. За последствия самодурства или непрофессионализма руководителей разного ранга.
Вот и в рассказе «До дьявольских глубин» душа писателя буквально кричит болью за изувеченные буровыми установками леса и отравленную родниковую воду. И уже не героями предстают перед жителями окрестных деревень буровики, а временщиками «из племени перекати-поле», равнодушно ступившими в эти края и так же равнодушно готовыми их покинуть.
Очень ярко и образно в рассказе с характерным названием «Кровь из носу» писатель повествует о том, как трудно порой приходится простому человеку в сумятице непродуманных чиновничьих распоряжений: «Со временем, как и стареющие часы, любая система начинает давать сбой. Через самодурство засидевшихся чиновников, не приемлющих принципы коллективного разума. И солдафонские порядки все больше раздражают окружение снизу доверху».
Не могу себя заставить
Уважать людей бесцельных,
Что кажутся порою
Мотыльками бледными,
Бабочками-однодневками...
- пишет Габдель Махмут в своем «Законе гениальности или ключи для Прометеев».
Может, поэтому так явно ощущается гордость писателя за настоящих профессионалов своего дела. Таких, как, например, герой рассказа «Прощай, Вельзевул». Минислам – личность весьма неоднозначная и при первом знакомстве производит не очень благоприятное впечатление. Но стоит этому человеку даже на время вернуться к оставленному когда-то ремеслу, как происходят удивительные метаморфозы: «Он погрузился в другой мир, известный одному ему, который был мил его сердцу, где нашел упоение беспокойной душе, удовлетворение от дела, которое никто посторонний не сделает, как он. Его будто подменили на моих глазах»...
В произведениях Габделя Махмута, помимо основных героев, присутствуют и второстепенные персонажи, каждый из которых занимает свое особое место и выполняет свою роль, наполняя сюжет глубокими эмоциональными оттенками. Но, появляясь сначала на втором плане, все они, благодаря таланту автора, под самый занавес выходят на авансцену, становясь, наравне с героями, главными персонажами.
Можно до бесконечности читать и перечитывать произведения татарского писателя-гуманиста Габделя Махмута. Вникать в хитросплетения сюжетов, переосмысливать прочитанное, наслаждаться грамотностью и образностью литературного языка.
Разноплановость и многожанровость его творчества не может не восхищать. Именно поэтому сегодня не только на всей территории нашей страны, но и в русскоязычном зарубежье, так много не просто почитателей таланта Габделя Махмута, а читателей-единомышленников!
Именно к ним и обращается писатель в своем «Законе гениальности или ключи для Прометеев»:
Отныне, не боясь толпы,
Несите огонь своих сердец
Как Данко и Прометей!
Ведь кто-то
В ваших именно
Нуждается огнях!..