На следующий день папа снова караулил меня около школы с букетом пионов. Кимми посоветовала поговорить с ним, но мне не хотелось. Я знала, что меня будет ждать целая лекция о том, что я сама виновата. Эта езда по ушам была не для меня.
Кимми отказалась вести меня домой, сославшись на то, что они договорились пообедать после школы с Клайдом. Не особо расстроившись, я решила прогуляться домой пешком. Погода стояла солнечная. Я очень люблю зиму в Нью-Йорке, тут все покрывается красивыми гирляндами, везде выросли елки и все говорило о том, что Рождество уже близко.
Около дома меня перехватил отец. Он взял меня за руку и умолял выслушать его. Я отмахнулась и захлопнула дверь перед его носом. Он стучался в дверь, просил меня открыть ему и говорил о том, что ему есть о чем мне рассказать.
Но я и слушать его не хотела. Если ты выбрал позицию защиты Оли из-за брака с Лонни, это чисто твой выбор.
Но вечером мама настояла на том, что я обязана выслушать его, а то её начинает воротить от одного его вида. Ганс, на удивление, вел себя достаточно интеллигентно. Может , люди все-таки меняются?
Я позвонила папе и назначила ему встречу в ресторане в двух кварталах от нашего дома. Там подавали очень вкусные чизкейки и я подумала о том, что заслуживаю немного сладкого во время его серьезного разговора.
Он не опоздал. Даже пришел на десять минут раньше назначенного времени и занял нам место у окна. На столе уже стоял букет белых пионов. Папа знал, что мне нужно.
Как только я зашла и он увидел меня, сразу вскочил и отодвинул для меня стул. Я сняла парку и повесила её на вешалку рядом с нашим столиком.
-Привет.- холодно сказала я. Папа выглядел нестандартно. Вместо строгого костюма на нем были обычные синие джинсы и белое поло.
-Привет, родная.
Я заказала банановый чизкейк и большую порцию латте, а папа взял себе салат с курицей и черный чай. В полном молчании мы съели всю еду. Я знала, что папе непросто даются извинения. Но это уже не мое дело.
-Поесть я могла и дома. - сказала я и уставилась в окно. Выносить его умного взгляда я не хотела.
-Я знаю, но поговорить было необходимо.
-Ну так может начнешь, дабы не тратить ни свое, ни мое время?
Он глубоко вздохнул.
-Джан, я уверен, что у вас с Оли произошло недопонимание друг друга.
Недопонимание? Он серьезно?
-Пап, он изнасиловал меня, - многозначительный взгляд заставил отца поморщиться, - причем не один, а со своими друзьями.
-Он не мог!
-Нет, папа, мог! Если ты и дальше намереваешься его защищать, мы можем попрощаться. В Нью-Йорке я хотя бы чувствую себя защищенной.
-Детка, - он накрыл мою руку своей, - вернись домой. Нам безумно тебя не хватает.
-Лонни и так прекрасно без меня живет.
-У меня есть для тебя предложение, - папа прочистил горло, - ты возвращаешься в Блудберри , мы переводим тебя в другую школу и я покупаю тебе свою машину. Договорились?
Я даже опешила. Он хочет купить меня? Предлагает продастся в адское рабство извращенцев за машину?
-Ты спятил что ли? – вырвалось у меня, - Я никогда в жизни больше не вернусь в руки к этим ублюдкам, слышишь, никогда!
-Подбирай выражения, юная леди.
-Да ну его нахрен!
-Джен, Оли – хороший мальчик. Может быть ты сама виновата?
Я сжала зубы. Да, папочка, обвиняй меня в том, что меня изнасиловали. Я никогда не носила коротких юбок и намеренно не соблазняла никого из них. Черт, я из-за этого козла потеряла парня, которого безумно любила и в ком нуждалась. Поэтому я быстро забрала свою парку и сказал отцу, что вернусь в Блудберри только в том случае, если буду при смерти, выбежала из кафе.
Пошел снег, он ложился мне на волосы и плечи. Я плакала, слезы обжигали щеки, а комок в горле мешал дышать. Мне хотелось забраться куда-нибудь и упасть вниз. Хотелось пропасть и исчезнуть.
Собственный отец отказывался верить в мою невиновность. Он верил какому-то ублюдку, подобранному с улице. Я ненавидела его, ненавидела всем сердцем и проклинала день, когда он появился на свет.
Сдохни, Оли Молл. Заклинаю.
***
Когда я пришла домой, мама во всю ругалась с папой по телефону. До меня доносились её крики о том, что он – неблагодарная сволочь, что она отдала ему лучшие годы жизни, а он хочет забрать меня в адское место, где я подвергаюсь насилию. И прочее, прочее, прочее.
В конце концов, она швырнула трубку об стену и громко вздохнув, села за стол. Открыла бутылку вина, налила себе его в бокал и только потом заметила меня.
Мама никогда не пила, однако в такие моменты , а они бывали довольно редко, она пила по несколько бокалов и оставляла их в баре, откуда я потом их таскала и втихую допивала.
-Привет, малышка. Как дела?
-Да так, - я кинула сумку и села напротив нее, - устала. Отец проходу не дает.
-Он тебя любит, каким бы козлом не был.
-Ну почему он ушел?
-Потому что у нас разошлись интересы. Как прошла встреча?
Я закатила глаза.
-Он предложил мне машину и новую школу в обмен на мое возвращение в Блудберри.
-Купить тебя пытался?! – захлебнувшись от ярости, спросила она. Её лицо покраснело и я пожалела, что сказала ей об этом.
-Да ладно, забудь. В любом случае я не хочу туда возвращаться.
Тут мама встала и обойдя стол, обняла меня за плечи. Я почувствовала жуткий прилив нежности по отношению к ней. Да, в нашей жизни были разногласия, мы ругались, но я все по прежнему её люблю и уважаю. Даже не смотря на то, что её новый мужик – латентный педофил.
Хотя сейчас Ганс не приставал ко мне. Он устроился в юридическую контору и практически всегда был на работе, что несказанно радовало меня. Он приносил еду и деньги в дом, оставив меня в покое. Такой расклад был мне по душе.
А мама снова вернулась к дизайну интерьеров. Дома царила полная идиллия и я действительно ни за что не хотела возвращаться в тот злополучный дом.
Я поцеловала маму в щеку. Мне даже показалось, что у нее в глазах проскользнули слезы. В последний раз она целовала меня за четыре недели до моего отъезда.
Дабы в доме сохранилась такая любовная атмосфера, я приготовила пасту с курицей и грибами. Пока мама обзванивала последних клиентов и договаривалась о деталях, я сервировала стол. В тот момент, когда в дверь позвонили, все было готово и я , парящая от удовольствия, побежала открывать дверь.
Я готова была увидеть кого угодно, хоть отца, хоть Ганса, но на пороге стоял Оли. С огромным букетом белых пионов.
Черт бы его побрал.
От прикосновения сзади мамы я вздрогнула. Наверно, она была поражена не меньше моего, ведь прекрасно знала про меня и Оли. А он, одетый в строгий черный костюм с чертовой бордовой бабочкой, стоял и улыбался во все свои тридцать два зуба.
-Что ты тут забыл? – спросила я, отступая от порога. Сердце ушло в пятки. Больше всего я не хотела , чтоб он появился у меня дома.
-Джан, надо поговорить.
Мама открыла рот, но быстро его закрыла. Видимо, не могла подобрать слов. Единственное, что сейчас я могла сделать – выгнать его к чертовой матери из дома и запереться в комнате.
Но голос мамы вывел меня из ступора. Она с нескрываемым презрением пригласила Оли в дом.
Мда, вечерок будет очень веселым. Очень.