Копьё и щит.
В детстве я зачитывался историческими романами, с детской доверчивостью воспринимая всё, что там написано, как святую истину. Разве умные дяди могут ошибаться? Когда подрос, я постепенно стал замечать в романах развесистые клюквы. Это со временем привело к тому, что я совершенно охладел к данному жанру.
Больше меня стали привлекать подлинные древние и средневековые произведения – исландские саги, ирландский эпос, песнь о Нибелунгах, песни о Гильёме Оранжском, сочинения Гальфрида Монмутского, Прокопия Кесарийского и прочие. Там, по крайней мере, всё достоверно. Хотя, многое непонятно. Вот, например, в песнях о Гильоме нигде не описывается форма щита. Только лишь мимоходом брошенное сравнение щита с ушатом, позволяет предположить, что щиты во Франции девятого века были круглыми. Древнему автору и в голову не могло прийти, что кто-то из читателей может не знать, как выглядит щит.
Я рассматривал старинные рисунки, которые сильно отличаются от рисунков современных художников, барельефы надгробий. Думал, сопоставлял. Вот я и решил поделиться одним своим наблюдением. Оно касается боевого применения копья.
Читаем Иллиаду.
Несколько утомительно читать перечень кораблей, названия народов и племён, участвовавших в Троянской войне. Всё произведение излишне подробно, перечисляет погибших, их родственные связи и раны, которые они получили. С художественной точки зрения, это скучно. Но с точки зрения исторической, это бесценная информация.
Проанализировав первые шесть песен Иллиады, я обнаружил, что основная масса павших убита копьями.
Судите сами, при метании копий были убиты:
1. Эхипол.
2. Элефенор.
3. Симоисий.
4. Левк.
5. Демокооп.
6. Фегес.
7. Годий.
8. Фест.
9. Скамандрий.
10. Ферекл.
11. Педей.
12. Астиной.
13. Пандар.
14. Деикоон.
15. Пилемон.
16. Амфий.
17. Тлиполем.
18. Сарпедон.
Мечами были убиты:
1. Эврипил.
2. Гипенор.
3. Мидон.
С некоторой натяжкой можно признать убитым мечом и Пироса. Его сначала тяжело ранили копьём в лёгкое, а потом добили мечом.
Диора ранили камнем, добили копьём.
Есть ещё герои, которых тоже убили, но не сказано, чем. Это были:
1. Абас.
2. Полиид.
3. Ксанф.
4. Фоон.
5. Хромий.
6. Эфеон.
7. Орсилон.
8. Крефон.
9. Менесф.
10. Анхиал.
11. Керан.
12. Аластор.
13. Хромий.
14. Галий.
15. Ноемон.
16. Алкандр.
17. Притан.
18. Теврас.
19. Орест.
20. Эномас.
21. Трех.
Два человека (Менелай и Диомед) ранены стрелами.
Если исключить из статистики безвозвратных потерь спорные и неизвестные случаи, то получается, что на 18 убитых копьями, приходится трое убитых мечами. Соотношение, таким образом, 6 к 1, в пользу копья.
Вывод: В тринадцатом веке до нашей эры, в Троянской войне, вероятность гибели от копья в шесть раз превышала вероятность гибели от меча. Копьё было основным оружием.
Читаем «Песнь о Нибелунгах.
Здесь повествуется о событиях пятого века нашей эры. Гибель короля Гизельхера и его братьев на пиру у Аттилы, реально произошла в 437 году нашей эры. Правда, сама песнь как литературное произведение появилась в 12 веке. Это означает, что вполне возможны более поздние напластования.
Герои песни о Нибелунгах, подобно героям Иллиады, тоже активно используют копья для метания. Например:
«Бойцы не замечали, что бой кругом идёт.
И в них, что ни мгновение, летит копьё, иль дрот».
Или вот:
«Метнули разом копья друг в друга смельчаки.
Щиты пробив, оружье сломалось на куски.
Обломки древков в воздух взлетели, засвистев.
И за мечи взялись бойцы, придя в великий гнев».
Однако, вероятность гибели от копья тут уже совсем другая. За всю «Песнь» от брошенных копий гибнут только два героя – Зигфрид и Иринг.
Все остальные гибнут от меча. Вот их далеко неполный список:
1. Блёдель.
2. Фолькер.
3. Зигштаб,
4. Ирнфрид.
5. Хаварт.
6. Гернот.
7. Гизельхер.
8. Ортвин.
9. Данкварт.
10. Ритшарт.
11. Хельфрих.
12. Гербарт.
13. Вихарт.
Как видите, здесь соотношение обратное. На одного убитого копьём, приходится шестеро убитых мечом.
Вот как в «Песни о Нибелунгах описывается атака датчан.
«Ворвались храбрый Хаварт и Ирнфрид в двери зала.
За ними десять сотен вассалов их бежало.
Всё разом загудело и затряслось кругом.
На вормсцев копья острые посыпались дождём».
И это всё. Далее следует описание схватки на мечах.
Складывается впечатление, что Троянская война, это бесконечное перекидывание копьями, лишь изредка переходящее в рукопашный бой. А в пятом веке нашей эры - атака, бросок копья, а потом только рубка.
Чем объяснить такое изменение способа ведения боя. Чем таким уж отличались мечи и копья древности, от мечей и копий средневековья? Тем, что мечи были из меди? Но ведь копья тоже имели медные наконечники.
На мой взгляд, всё дело в различной конструкции щитов.
В Троянской войне наиболее часто использовался каркасный щит. Не буду слишком подробно описывать его конструкцию. Скажу только, что это был деревянный каркас, в виде кольца с распоркой, обтянутый кожей в несколько слоёв. Это был упругий щит, от которого вражеское оружие отскакивало. Зулусы в южной Африке вплоть до двадцатого века использовали каркасные щиты. Такой щит очень трудно пробить. Но уж если пробил, дальше копьё проваливается в него как в пустоту.
Вспомните, как копьё Менелая, пробив щит, пробило ещё и доспех в паху у Париса. Где щит, и где пах? Получается, что пробив щит, копье проникло минимум на 60 см.!
Если копьё попадало в такой щит и вязло в нём, копьё не трудно было выдернуть и бросить обратно во врага.
Если копьё отскакивало от щита, оно падало перед бойцом. Его можно было подобрать и вернуть противнику с наилучшими пожеланиями. И только если копьё пролетало мимо и падало где-то далеко позади бойца, оно терялось.
Так и получалось, что противники перебрасывались копьями до тех пор, пока кто-либо из них не будет убит, или ранен. Рукопашная схватка наступала только в том случае, если оба копья были потеряны, или сломаны. Даже имея одно копьё на двоих, бойцы могли бы ещё долго им перекидываться.
Использовались так же и медные щиты. Медь материал пластичный и не упругий. По крайней мере, медных пружин не бывает. Медный щит прочнее кожаного, но если в него воткнулось копьё, то вытащить его через то же отверстие совсем не трудно.
В пятом же веке щиты делали из досок, плотно подогнанных одна к другой. Снаружи эти доски были оклеены кожей. Но слой дерева был уже сплошной. Так в «Песни о Беовульфе» щит называют ясеневой доской.
Я лично видел такой щит в историческом музее города Осло. Это был подлинный щит 12 века, выкопанный из кургана. Железный умбон и венец сгнили, но дерево обуглилось. Остались только дырочки от гвоздей, в тех местах, где доски щита соединялись с поперечинами, с умбоном и венцом.
Это щит вязкий. Копьё уже не отскакивает от него, а погружается в него и вязнет в древесине. И эта древесина его сильно зажимает.
Естественно, что копьё, воткнувшееся в такой щит, довольно прочно в нём застревало. Вытащить его было нелегко. Копьё требовалось несколько секунд тянуть и расшатывать. Но этих секунд у бойца и не было. Ведь враг атаковал. Что же ты будешь расшатывать копьё, а противник будет тебя в это время рубить? Выход был один – выхватить меч, обрубить древко вражеского копья, чтобы оно не мешало, и биться мечом. Только после боя, или во время передышки, воин имел возможность вытащить из щита, застрявшие в нём наконечники.
Вот один показательный эпизод из «Песни о Нибелунгах»:
«Врагов рассеял Данкварт ударами клинка.
Но гунны стали копья метать издалека.
Так много их застряло в щите бойца, что он
Был тяжестью немалою в движениях стеснён.
Отбросил щит воитель и бросился вперёд.
Теперь, - решили гунны, - от нас он не уйдёт.
Но Данкварт не сдавался, а бился втрое злей.
Стяжал он славу в этот день отвагою своей».
Как видите, Данкварту и в голову не приходит вытаскивать из своего щита копья и бросать их в гуннов. Когда щит стал слишком тяжёлым от застрявших в нём копий, Данкварт просто бросил щит и стал биться без щита.
В «Песни о Нибелунгах» описан только один единственный случай повторного использования копья в одном поединке. Это был поединок Хагена и Иринга. Вот как он описан:
«Он с тщанием великим был в битву снаряжён.
Копьё потяжелее нарочно выбрал он,
Надеясь, что бургунда пронзит оно насквозь
А Хаген на него смотрел и в нём кипела злость.
И Ирингу навстречу, сгорая нетерпеньем,
Он первым устремился по лестничным ступеням,
Метнул копьё в маркграфа и взялся за клинок.
Могуч был Иринг, но сразить он Хагена не смог.
Мечи щиты пробили и в панцири впились.
И пламя от ударов столбом взметнулось ввысь.
Датчанину глубоко булат плечо задел.
И силой Хавартов вассал мгновенно оскудел.
Теперь лишь защищался израненный маркграф,
До самого забрала пробитый щит подняв.
Им мысль одна владела, как жизнь свою спасти.
Но худший вред сумел ему противник нанести.
Муж Гунтера нагнулся и, подобрав копьё,
Метнул в противоборца оружие своё.
Застряло в лобной кости у Иринга оно.
Знать было витязю в тот день погибнуть суждено».
Итак, Хаген в начале поединка метнул копьё и промахнулся. Оно упало на землю где-то позади Иринга. Потом последовал бой на мечах. Потом Иринг был ранен и стал отступать к своим. Хаген его преследовал. Так они дошли до упавшего копья. Хаген не мог продолжать преследование, ибо тогда пришлось бы слишком близко подойти к вражеской армии. Тогда он подобрал своё копьё и метнул его вслед отступавшему Ирингу. Попал.
Что же заставило воинов на определённом историческом этапе отказаться от упругих каркасных щитов и поменять их на вязкие деревянные? Это стрелы. Если вы попробуете пробить натянутую кожу, то Вы обнаружите, что её пробивает не сильный удар, а быстрый. Натянутая кожа прекрасно отражает медленные удары, какими бы мощными они не были, но быстрые удары её пробивают. И вот, по мере совершенствования лука, по мере роста начальной скорости стрел, стрелы стали слишком легко пробивать каркасные щиты. А с деревянными щитами такой номер не проходил. Даже если наконечник стрелы пробивал деревянный щит, древко стрелы зажималось деревом, и стрела останавливалась. То же происходило и с копьями.
Если я непонятно объясняю, давайте просто примем это как давно известный исторический факт. Каркасные щиты ушли в прошлое. Именно появление сплошных деревянных щитов привело к изменению способа ведения боя в пешем строю.
Такое моё мнение.
А как же зулусы, спросите Вы? Почему они даже в начале двадцатого века всё ещё продолжали воевать между собой с каркасными кожаными щитами? Ответ прост. У них были очень слабые луки. Настолько слабые, что на войне они вообще не применялись. В представлении зулуса лук не оружие, а приспособление для охоты на птиц. От пуль же никакие щиты не помогали. Так и остались зулусы со своими архаичными щитами до тех пор, пока не поменяли их на автоматы Калашникова.
Копья для метания использовались с первобытных времён и аж до четырнадцатого столетия. Это было вполне разумно. Прежде, чем вступить в рукопашный бой попытайся убить противника на расстоянии, ещё до того, как он приблизится. И уж если это не удалось, тогда бейся с ним на мечах. А посмотрите, что нам показывают в исторических фильмах?