Вдруг раздался телефонный звонок. Резанув тишину квартиры. И голос, твой голос из далёкого прошлого спросил:
– Как дела, малыш?
Был вечер. Играла музыка. Уносились к потолку ресторана звуки.
Мы с сестрой сидели за столиком, тянули шампанское из высоких бокалов. Я, подняв глаза на эстакаду к столикам, тут же их отвела. Как похож на Коваля этот молодой мужчина. Не дай бог сестра его заметит. Коваль – её первая любовь. А ей только любви сейчас не хватало!
В ресторан сегодня мы попали от отчаянья. Два года назад мы синхронно вышли замуж. Размеренная семейная жизнь с домашними обедами, ужинами, чистым рубашкам быстро наскучила нашим мужьям. Они как-то вдруг нечаянно потеряли обручальные кольца. Как-то неожиданно стали задерживаться допоздна на работе. А по выходным исчезать из дома. Никакие увещевания не помогали.
Мы решили перейти от слов к делу и сегодня назло отправились в ресторан.
– Посмотри, – говорит сестра, – вылитый Коваль!
Ну всё, думаю я, пропала!
– Дорогая не смотри на него так, пожалуйста, – делаю замечание сестре, – На такой взгляд невозможно не ответить!
– Я знаю, – улыбается Ирма.
Звучит музыка. Медленный танец.
– Разрешите!
Ирма уходит с похожим на Коваля мужчиной.
А я ловлю взгляд из-за того же столика. Опускаю глаза. Но…
– Разрешите!
И вот я и Алекс танцуем медленный танец…
Алекс и Глеб провожают нас до дому. Глеб Ирму. Алекс меня. Мы идём пешком и болтаем. О каких-то мелочах, Нам почему-то так хорошо. Так не хочется расставаться. Но… мы расстаемся. Он берёт такси, довозит меня почти до дома, совсем до дома я не разрешаю. Мы не обмениваемся телефонами, не договариваемся о встрече. Мы расстаемся.
На следующий день прибегает Ирма.
– Я влюбилась! – кричит она с порога.
– А кто говорил, что в двадцать два уже не влюбляются? – ехидничаю я.
– Я даже телефон свой ему не дала! Что теперь делать?
Мы гуляем по городу, обсуждаем ситуацию. И вдруг среди толпы навстречу нам идет… Глеб.
Так не бывает, думаю я, в миллионном городе! А Ирма что-то щебечет. Лицо Глеба сияет изнутри. Любовь взаимна – понимаю я. Глеб приглашает нас в ресторан. А мы… Мы соглашаемся.
Через час появляется Алекс. Мы танцуем. Мы говорим. А на душе так светло. Он провожает меня. По дороге мы говорим, говорим. Нам так хорошо. Я даю ему свой телефон.
На следующий день мы встречаемся, бродим по городу и заходим к нему. Он варит кофе. Хороший. Как я люблю. Мы говорим, говорим. Он – военный. Группа советских войск в Германии. Там у него сейчас жена. Ждет ребенка. Восемь месяцев беременности. Он любит свою жену. Наверное. Говорит, что досталась она ему в борьбе, женщин в военном городке мало, она тоже там служит. Красивая у моей жены фигура, - говорит. А здесь он в отпуске. Здесь его дом. Здесь он вырос.
Я тоже выросла здесь, думаю я, могли бы наверное и пересечься, но этого не случилась. Была у меня любовь. Огромная. Я любила, а он нет. Потом я вышла замуж. Муж любил меня, а я сбежала в его любовь. Я думала, что любовь бывает одна и на всю жизнь. Я думала, что больше никогда никого не смогу полюбить… В двадцать лет легко ошибаться!
Алекс провожает меня до остановки. Мне почему-то хочется увидеть его еще. Выговориться. Мне никогда и ни с кем не было так легко.
Он приглашает меня в ресторан. Один раз. Второй. Третий. Мы говорим. Танцуем. Пьём шампанское. Он заказывает мне песни…
И тут я понимаю, не нужно было выходить замуж без любви. Я понимаю, что могу любить. Я понимаю, что никогда не смогу быть с этим мужчиной. Не смогу быть его женой. Дети – это святое. Я никогда не разрушу его семью. Но он вернул мне любовь. Он вернул мне саму себя.
Я говорю мужу: Нам нужно расстаться. Детей у нас нет. Любовь прошла. Нас больше ничего не связывает. Муж в шоке. Но я стою на своем. Он забирает свои вещи и уходит. Я свободна!
Когда в следующий раз Алекс провожает меня, я первая целую его. Он отвечает. Мы останавливаемся и целуемся снова и снова.
– Я не железный, – говорит он.
– Поехали к тебе, – говорю я.
– Я никогда не брошу жену, – говорит он.
– Я никогда не попрошу об этом, – говорю я.
Сколько ночей было у нас? Три! Всего три? Целых три?
В моей жизни до этого были ночи с мужчиной, которого любила я, были ночи с мужчиной, который любил меня, но никогда не было ночей, где двое любили. С Алексом мы любили оба. И я благодарна своей жизни за эти три ночи с любимым и любящим. Да мы не смогли себе отказать в любви. Я знала, что он уйдет из моей жизни навсегда, чтобы остаться в ней навсегда памятью. И он знал об этом.
– Ты была такая красивая и такая грустная, когда я тебя увидел, – говорит он.
Мы прощаемся с ним. Прощаемся на всю дальнейшую жизнь.
– Мы были честны друг с другом, правда?
А через месяц пришло письмо. Он стал отцом.
Встреча с тобой изменила меня. Будто сон увидел. Кажется, глаза открою и ты рядом. Память уносит тебя от меня. Стирает черты, слова. Но никогда я не забуду твои такие красивые и печальные глаза – писал ты.
Я обрезала цветы фиалки, засушила и отправила их тебе на память.
Больше мы не виделись никогда. Я знала, нужно жить дальше. Я всегда была благодарна тебе за чудо любви, я никогда не жалела о тех мгновениях счастья. А счастье – всегда мгновенно.. Когда мне было плохо, я возвращалась мысленно к тебе, туда в дни нашего счастья и мне становилось легче…
Мой муж явился ко мне с цветами и уговорами. Просил у меня прощенья. Говорил, что только он один виноват в том, что произошло, просил дать ему ещё один шанс, обещал всё исправить. Целый год он ухаживал за мной и уговаривал. Через год я сдалась. А ещё через год родила сына…
Я же знала, что мы с тобой не можем быть вместе. У тебя жена и дочь. И ещё моя любовь.
Сын вырос. С мужем мы всё же расстались.
И вот через столько лет твой голос.
– Ну как ты, малыш, поживаешь?
– Голос у тебя совсем не изменился, – говорю я.
– У тебя тоже.
– Я так часто возвращался к тебе.
– Я тоже.
– Моя девочка погибла, – рассказывает он – годик ей всего было. Жена бывшая наркоту употребляла и просмотрела девочку. Я жене этого простить не смог. Развелся. Год переживал страшно. Не стал тебя всем этим грузить. А потом. Потом. Шел к тебе. Стою я под твоим балконом. А на балконе ползунки сушатся. Я постоял, постоял и ушёл. Потом женился. Жена. Дочь. Живём с женой как кошка с собакой. Но это и неважно. Знаешь, я до сих пор храню твою фотографию. Ту, что ты мне на прощанье подарила. У мамы храню, чтобы жена не видела.
– Я храню твое письмо, Алекс. Всегда буду хранить.
– Если бы ты знала, сколько писем я тебе написал и не отправил…
– Спасибо тебе.
– И тебе.
Мы не встретились. Зачем убивать память? Лучше помнить тех молодых, любящих… Должно же быть какое-то светлое, не изгаженное бытом воспоминание о счастье?
А я все думаю, почему так, когда я была свободна и могла быть с ним, он был не свободен. А когда он был свободен, не свободна была уже я?
Хотя жизнь сложилась так, как должна была сложиться. И я благодарна тем ползункам на балконе. Ведь это были ползунки мужчины, которого я никогда не разлюблю. Самого дорогого в моей жизни. И значит спасибо за то, что моя жизнь сложилась так, как сложилась!