47.
Во втором эшелоне было промозгло, словно на улице, то есть, так же, как в первом.
На третьей полке, под самым потолком, поросшей бордовым мохом теплушки, мерно шевелилась шинель. В вагоне было душно, тесно и немилосердно воняло немытой пластмассой. Что тут поделаешь? Таков запах игрушечных войн. Солдаты, сидевшие друг у друга на головах, молчали и пукали. Иногда пели песню про «Зенитку и штык». Три дня назад её впервые исполнил в их коллективе капитан Макак Дервишев. По его словам, эта песня была стара, как сама Понарошкия, и ему пел её в качестве колыбельной ещё его дед, а его деду – его дед, а деду его деда, то есть, его прадеду, довелось услышать её ещё в годы империалистической войны, разыгравшейся, как известно, из-за революции в Кондуите, а точнее, из-за того, что оный переворот не поддержала Швамбрания.
Отдельные фольклористы иногда утверждают, что песня «О Штыке и Зенитке» родилась на следующий же день после того, как в небо нашей планеты поднялся первый в мире бомбардировщик. Звучит эта песня так:
Штык – это тот же еловый ствол
в условиях високосного года!
Штык – это, когда забивают гол
хорошие парни в ворота отпетых уродов!
Зенитка – это оружие слабых людей,
не знающих, что такое небо.
Небо не для бравады в кругу ****ей,
а небо, которому аэропланов трэба!
Таким образом, зенитка – глупая тёлка,
а штык – завсегда молодец!
просто дубу сосна – не ёлка,
а пуле шрапнель – не отец!
Просто небу хороших парней потрибно одно,
А небу плохих – потрибно сплошное говно!
Сын полка, резиновый носорожек, Альберт Мошонкин хотел уж было совсем расстроиться, ибо натурально заслушался около-песнью в соответствие со свойственной его возрасту мерой серьёзности в отношении к жизни, но тут, как нельзя более кстати, ему на голову свалился вонючий сапог капитана Дервишева. Шинель не мгновение замерла.
– Цыц! – скомандовал старшина Борзой, упреждая подростковую вонь.
– Ну почему? – попытался завозражать шёпотом юный Мошонкин.
– Капитан – он же и командир, дура! У него сапог свалится – нам манна небесная!
– Эт-то точно! – послышался сверху голос пробудившейся небритой макаки.
– Как спалось? Что снилось, товарищ капитан? – осведомился Борзой и с лукавинкой в левом глазу отдал честь.
– Да снилось мне, что обрёл я наконец сын, старшина. Вольно!
– А у Вас есть сын? – искренне оживился рядовой Мошонкин.
– У всех есть сын… – вздохнул Дервишев.
– А дочь? – не унимался тупорылый маленький носорожек.
– Эхе-хех… – опять вздохнул макака и запел а капелла:
Чтоб вы сдохли, грёбаные люди!
Чтоб у вас оторвалися муди!
Чтоб у вас отяжелели веки!
Чтоб вы стали, как один, калеки!
Чтобы все вы, гадочеловеки,
так и не увидели бы Мекки!
А в святом Иеруасалиме
вы бы стали сами не своими!
Вас бы всех поставить к Стенке Плача
От последнего ублюдка вплоть до мачо!
Чтобы в светлый день Армагеддона
участь равного постигла б вас гондона!
Чтобы поняли вы все, как мы страдали,
от того, что нас игрушками считали!
Так-то! Оу-вау!
Оу-вау! Послушай блюз!
Скоро сдохнетё все –
а я лишь перекрещусь!
– Эк командир у нас заворачивает! Аж на слезу пробивает! – сказал старший борзой и действительно разрыдался.
– Фифти-фьють! – подхватил бесчеловечную песню случайный артиллерийский снаряд и с грохотом разорвался в вагоне-рэсторане.
Однако на сей раз никто не погиб.
– Занять оборону! – скомандовала Макака. И Время остановилось…
48.
Понятное дело, что остановилось оно не потому, что взорвался вагон-ресторан. И не потому, что Макака спел бесчеловечную песню. И не потому, что весь день до этого игрушечные солдаты расхлябанно распевали «Зенитку и Штык». А потому, что именно в тот момент, когда «случайный» снаряд сказал «фифти-фьють», Ваня всё-таки затолкал в промежность тёти Наташи Книгу Судеб.
Предваряя законное любопытство читателя, сразу скажу, что да, разрез между вагиной и задницей сделать всё же пришлось. Иначе не лезло. Не тот, понимаешь, формат.
И далее уже всё пошло как по маслу, ибо в оной Книге было ясно написано, что как только она канет в промежности у тёти Наташи, в некой теплушке проснётся Макака Небритая и вполне осознает себя отцом Тяпиного Андрюши, споёт песню «На Смерть Человечества», а как только пропоёт слово «перекрещусь», так и сразу разрыдается Борзой Старшина, а вслед за этим далеко неслучайный снаряд скажет своё «фифти-фьють», что означает «пятьдесят повторений шестнадцатой буквы алфавита атлантов», после чего вагон-ресторан разлетится на мириады бумажных кружков конфетти, а где то за пределами Бесконечности, на планете, как две капли воды похожей на Землю, тётя Наташа, проходя мимо плиты, «нечаянно» заденет локтем трёхлитровый бидон с кипящей водой, которая, согласно действующим в той Вселенной законам «физики», немедленно прольётся на Ваню, так некстати, казалось бы, пристроившегося под оной плитой с деревянным «Калашниковым» в руках. И… остановится Время.
Ещё в Книге Судеб было написано следующее…
Окончание следует...
Целиком и многое прочее на официальном сайте автора: http://www.m-a-x.guru/
P.S. Большинство представленных здесь произведений изданы отдельными книгами, которые продаются в магазинах или же приобретаются через официальный сайт автора, ссылка на каковой имеется на этой страничке...