Семейство Карповых на окраине миллионного города знали довольно хорошо. Они вполне соответствовали поговорке яблоко от яблони. В наше славное время как-то трудно оставаться нормальным, ведь отсутствие идеологии, тоже идеология. Ну и народ дурит как может - свобода. А между нами говоря в самой свободной стране мира под названием США всё так зажато, что и пивка на улице не выпьешь. Лет несколько назад, у нас жила студентка из этой Америки, так она каждый день радовалась нашей свободе и каждый вечер являлась, если не пьяна, так обязательно обкуренная до неузнаваемости, то есть успевала отрываться. По моему разумению нам эту свободу специально подсунули, чтоб освободить: от совести, чести, морали, чтоб не думали головой совсем. У них там целые университеты думают, как нас совсем освободит.
Карповы казалось всегда жили на нашей улице, кто постарше помнили ещё их деда. Серьёзный был мужик, ушёл на фронт, хотя была броня, не стал прятаться, значит, за чужими спинами. Воевал на Балтике в морском десанте Гранина. Пришёл с войны с наградами, на своих двоих, что было конечно редко. Многие ведь и в штабах воевали, а там не стреляют. Но не станем отвлекаться. От Карпова Бориса старшего вскоре появилось трое сыновей и дочь. Их звали: Саша, Стёпа, Валера и Оля.
Отпрыск Степана - Тихон золото, не парень, всё сам да сам. Уже отслужил в армии в кремлёвском полку, сейчас сидел дома готовился поступать в УПИ учиться на энергетика. Известно, эта работа хорошая и престижная при любой власти. Тихон один у Степана, больше не получилось, как с Клавой ни старались. Девахи во всю на Тихона заглядывались, ещё бы красавчик и весь такой положительный. Ни чета современным охламонам безбашенным. Степан и его братья работали в оборонке и погром промышленности их почти не задел, зенитные ракеты, которые они собирали, были востребованы.
Так и жили, несмотря на временные трудности, а Тихон, чтоб денег у родителей не брать, устроился охранником в детский комбинат по соседству, сутки через трое. Спокойно дежурил там, когда время подходило, а иногда и сменщиков подменял: когда сильно просили. Вот и сегодня вечером Тихон собирался на дежурство подменить вдруг заболевшего деда Матвея. Вечер, как вечер правда, мать его спросила:-Так вроде не твоя очередь? Он ещё не знал, что звёзды повернулись сегодня против него, причем окончательно.
Через час он уже расположился в прихожей «Алёнки». С собой у него были бутерброды с ветчиной и толстенный роман «Две судьбы», там тоже всё в садике начинается, между прочим. Незаметно покатилось дежурное время, то почитает, то походит по крылечку, глянет на грибки, песочницы…
Часов в девять его внимание привлёк какой-то шум за комбинатом, где стояли детские горки и беседки в виде теремков,расписанные очень затейливо. Тихон никакой шпаны, конечно, не боялся, надеялся на авторитет семейства и собственную физподготовку, и правда, на них катили очень редко. Вышел не спеша, даже биту не взял, время вроде еще детское. Глянул за угол, возле горки на скамейках сидела и полулежала целая компания местных наркоманов человек десять, из них три девки.
Не спеша подошёл, думая про себя, вот принесла нелёгкая, ещё заразы занесут. Компания была разношёрстная, но спетая на почве потребления героина. Главным закопёрщиком у них был наркоман со стажем Герасимов, по кличке Муму. Он и продавал всякое зелье местным, а если у них было пусто, давал в долг, нещадно жульничая. Так, ребята, давайте в другое место,-начал миролюбиво Тихон.
- Но компания, разогретая кайфом, и не думала уходить, начались наркомановские приколы и прочая дребедень: твари корчили рожи, блеяли козлами, одна деваха спустила штаны и крутила тощей задницой. Шум стоял на всю округу. Потом вкололи еще по укольчику, теперь они стали совсем невменяемыми, чокнутыми. Лица заалели, глаза вылезли из орбит, с открытых ртов капала пена какого-то голубого цвета. Бесштанная девица залезла на детскую горку и стала изображать на ней филина, нелепо махая руками. Видя, что от площадки скоро ничего не останется, Тихон начал звонить своим двоюродным братьям качкам, это и было его ошибкой. Герасимов сразу засёк дорогой телефон, глаза его засветились, сам он был крепко должен дилерам. В замутнённом сознании мигом вызрел железный план. Он собрал свою тусовку и вроде начал уговаривать идти в один притон на улице Ольховской, ничего не соображая, компашка поддакивала главному. Тихон начал терять терпение, братья не отзванивались, но и оставлять такую компанию одну, без внимания, ему не хотелось. Наконец-то орда спотыкаясь двинулась к выходу, проходя мимо Тихона один наркоман, вроде как оступился и оказался за спиной у него. Откуда-то сверкнуло узкое лезвие и укололо Тихона в левый бок, он даже не почувствовал сразу боли, просто потемнело в глазах. Компания быстро растворилась в вечерних сумерках.
Тихона нашли через полчаса братья-качки: Кирилл и Женя, вызвали скорую и повезли его в 40-ю больницу, но помощь оказать не успели, Тихон умер в лифте, когда его везли на операцию, как оказалось, была повреждена аорта.
Начались похоронные хлопоты, вся родня была на ушах, особо горевали родители, на них было страшно смотреть. Тихон лежал в гробу как живой, казалось, его положили туда по ошибке. Мать Тихона упала в обморок во время отпевания прямо в церкви, её насилу откачали в машине скорой. Отец ходил как-то боком и весь почернел, беда, беда. Однако прошло и это, вместо хорошего парня теперь стоял памятник, вместо надежд крест. Но время не остановишь, вспять не повернёшь, прошёл девятый день, потом сороковой.
Ну, а преступники спросите вы? Преступников арестовали на следующий день, правда толку от этого было мало, вот ведь беда, следствию хорошо когда преступник один. Если подозреваемых много, то оно сразу заходит в тупик, ну а обвиняемые дружно валят все обвинения друг на друга. Получается замкнутый круг, разорвать его и добраться до истины весьма сложно. Расследование продолжалось второй год, главных подозреваемых то отпускали, то закрывали, то снова освобождали, а было их четверо: Герасимов, Максимов, Байдучок и Приходько. Родители Тихона обошли всех судей и прокуроров, писали в Верховный суд. Однако это не помогло. Следствие зашло в тупик, из всех подозреваемых в сизо сидел только один Байдучок, и то за торговлю наркотиками, но и он собирался домой. А на дворе стоял 2001г. Начало нового века.
Так прошёл целый год. Собралась на годины, помянуть значит Тихона, вся родня, было тихо в дедовском доме, слышно даже как стучат часы на стенке в круглом деревянном футляре. Женщины беззвучно накрывали на стол, мужчины курили на крыльце, вечер был хорош. В дедовском саду было красиво, несмотря на некоторое запустенье.
Я вам, что скажу братья,- начал Саша. Хватит горевать, надо браться за дело по-мужски.
- Я всё обдумал и решил действовать, если хотим, поквитается за Тихона.
Вы уж выслушайте меня: выход у нас один, самим добиться правды. Надо вывести всех наркоманов в лес, прижать их там и узнать, кто пырнул Тихона. Затем бросил окурок в ведро и спросил – кто за это?
Минут двадцать и всё обговорили, авторитет у Сани был, он служил в Афганистане, в разведке. Молча встали, пошли поминать.
Две недели мстители следили за обидчиками, выясняли где тусуются и вскоре случай подвернулся собрать всех в одном месте. Саша давно приметил одну поляну, где поглуше. Там народ бывает крайне редко, что им и на руку. Скоро наркоманы сидели в мокрых штанах, связанные по рукам и ногам и бодро отвечали на вопросы, вернее на один: кто колол? Рядом горел костёр из сухой берёзы. Кто задумывался того держали над ним. Все указывали на Байдучка, тот яростно отпирался, но когда всех допросили раз по шесть, сомнений не осталось.
Вместо эпилога: Байдучка нашли повешенного на берёзе, совсем рядом от города. Братьев Карповых таскали в прокуратуру целый год, но они стояли на своём: знать, не знаем, может совесть замучила преступника. Остальные участники убийства молчали, как рыбы, и вскоре все исчезли из города.