Шаламова губило на свободе то, что помогло выжить в нечеловеческих условиях лагерей строгого режима. Там, в неволе, он жил презрением и ненавистью к мучителям, представляя, как, выйдя на свободу, раздавит их своим могучим литературным словом. Освободившись, он оказался перед пустотой: народ в основной массе (даже те, кто отсидел) хотел забытья и не желал погружаться в воспоминания о запредельных страданиях, а потомки мучителей (в лице штатных идеологов «осуждения культа личности») его просто перехитрили - принудили отказаться от зарубежных публикаций, пообещав взамен широкие писательские возможности у себя на родине…
PS. Пастернак (сужу по телефильму «Завещание Ленина») буквально умолял Шаламова не разменивать писательский дар на идею мести.