ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
<d> Да, вояки у Адама и Евы оказались никудышными. Едва они заслышали стрельбу в горах, как поспешно запихнули в морозильную камеру останки реликтов и, спрятавшись за рефрижератор, стали осторожно наблюдать за происходящим. Видимо, ждали, когда спустится водитель пассажирского автобуса. Но он не показывался. А когда я дал предупредительную очередь по обеим машинам, они сообразили, что их шофёр вряд ли уже вернётся. Дико заверещав, первыми в тёмно-синий микроавтобус запрыгнули тщедушные антропологи. Они испуганно закричали оттуда, и вся «охранная братия», побросав канатное снаряжение, тоже ломанулась к первой машине. Один из них бросился в кабину, сел за руль. Последним влетел в свой «холодильник» его водила, который, пригибаясь к земле, запер задние дверцы и кинулся кабине. Взревев дизельными моторами, оба микроавтобуса на приличной скорости помчались к Богучарову, стараясь быстрее выйти из-под обстрела.
Впрочем, я палить больше не собирался. Экономил патроны, бережно сжимая в руках автомат – невольный подарок нашего космического гостя. Если б не это оружие, то вряд ли читатели смогли бы держать в руках данную книгу. Полагаю, что нас с Лерой не было бы в живых. Хотя шансов умереть у нас было предостаточно. На каждом шагу! Особенно за последние месяцы…
Когда автомобили скрылись из виду, я вылез из засады, отряхнулся и подошёл к убитому охраннику. Взял из его руки пистолет. Какой-никакой, а трофей. Пригодится. Посмотрев в открытые глаза мертвеца, мне стало не по себе. Первый раз в жизни пришлось убить человека! Не по собственной воле. Но всё равно – противно. Однако я понимал: если б не я первым нажал на курок, то это сделал бы он. Представив на секунду, что рядом сейчас лежала бы окровавленная Валерия, мне стало совсем худо. Уж слишком я сроднился с этой девчонкой.
Поозиравшись по сторонам, стал неторопливо подниматься вверх, к малоприметному входу в нашу «Гориллу». Миновав узкий проход, протиснулся в сумрачные чертоги полой горы. На первый взгляд, здесь всё осталось без видимых изменений. Похоже, во время наводнения потоки воды миновали это помещение. Во всяком случае все наши вещи, съестные припасы, оружие, дрова и прочая бытовая мелочёвка пребывали в том же состоянии, в каком мы их вынужденно «законсервировали». Сделав несколько шагов вперёд, я увидел дуло охотничьего ружья, которое торчало из-за большого камня и было направлено на меня.
– Лера! Это ты? – негромко спросил я, машинально сжав в руках автомат.
Из-за укрытия показалась стриженая голова девушки.
– Ты один? – испуганно отозвалась она. – А где… эти? Конвоиры?
– Не бойся! Они уже далеко. Десятый километр на колёса наматывают. Если не двадцатый…
– Никого больше не осталось?
– Нет. Все умчались. Только пыль столбом…
С облегчением выдохнув, измотанная девчонка выползла из-за камня, села на мох и, уткнувшись носом в колени, горько разрыдалась. Понимая её состояние, я подсел рядом и обнял за худенькие плечи. Лера порывисто прижалась ко мне и заревела так, что у меня тоже выступили на глазах слёзы.
– Данечка мой! Хороший, милый, родной! – запричитала спутница, стараясь перекрыть спазмы в горле. – Спасибо тебе, мой мальчик!.. Ты… спас меня… От неми… от неминуемой смерти… Если б не ты, то…
– Ну-ну-ну… Успокойся! Всё прошло. Всё уже позади!.. – меня вдруг пробила неиспытанная доселе жалость и нежность к этому хрупкому существу. – Мы снова на свободе, Лерочка! Понимаешь?.. Только… Надо ещё отстоять эту свободу. Не время сейчас расслабляться…
– А что? – подняла на меня испуганные глаза собеседница. – Ты думаешь… они вернутся?..
Я успокаивающе улыбнулся и ласково провёл ладонью по «мальчишеской» причёске девушки.
– Не бойся! Не придут! – тихо произнёс я. – Умчались отсюда на последней скорости. Но… Я хотел бы заложить камнями вход в нашу «Гориллу». Так будет надёжнее. И спокойней…
Лера вытерла ладошками мокрые щёки и трогательно взглянула на меня.
– Мы… останемся жить здесь? – словно ребёнок, доверчиво спросила она.
Я растерянно пожал плечами, вздохнул и ответил:
– Жить, скорее всего, не придётся. Уж слишком заметно мы здесь наследили. Эти товарищи учёные наверняка захотят продолжить свои исследования. Знаю я эту породу!.. Поэтому… День-два мы ещё можем тут продержаться. А потом… надо линять. Менять дислокацию…
– А… куда? Куда мы пойдём? – удивлённо взглянула на меня спутница.
Я поднялся с земли и помог встать Валерии.
– Значит, так. Есть у меня надёжный план, – многообещающе заявил я. – Так уж и быть! Поделюсь с тобой. Но не сейчас. Попозже… А пока… Давай-ка, брат, подкрепимся. Есть очень хочется. У нас остался там провиант?
– Угу! Найдём! – с готовностью кивнула девчонка.
– Тогда приготовь чего-нибудь. А я пока вход камнями закидаю. Это быстро!
– Ну ладно! Иди. Я буду ждать! – повеселела студенточка и отправилась к нише, где хранились наши продукты…
…Выбравшись наружу, я осмотрелся и, держа ствол наготове, отыскал заветный валун, под которым закопал когда-то «клад», доставшийся в наследство от Руслана Фёдоровича. Убедившись, что пластиковая коробка находится на месте, я снова присыпал её землёй и вернулся к «Горилле». Выложил у входа небольшую каменную кладку (просто так не пройдёшь!) и прошмыгнул в основную «залу». Лера уже ждала меня с накрытым «столом». Умывшись в ручье, я с удовольствием принялся за трапезу. Глядя на меня, и у спутницы прорезался аппетит…
<v> Две яркие звёздочки, игриво перемигиваясь между собой, вкрадчиво заглядывали в тёмное пространство полой горы через её дырявый купол. Они словно подсмеивались над нами, считая, что их ухмылочки никому не видны. Но я давно уже наблюдала за этими небесными созданиями, вновь и вновь перелистывая в памяти сокровенные мгновения, которые мы пережили совсем недавно…
…После «праздничного ужина», посвящённого нашему долгожданному освобождению из постылой чужбины, мы с Даней никак не могли наговориться. Оно и понятно – пробыв в неволе и в разлуке несколько месяцев, молодые люди хотели восполнить пробел в давно налаженном общении. К тому же после пережитого чудовищного стресса наши души и сердца потянулись друг к другу не только по велению «языковой чесотки». Однако время неумолимо клонилось к «отбою». Мы поочерёдно приняли успокаивающие ванны с имеющимся в запасе шампунем. Искупавшись в тёплом ручье и смыв с себя лагерную пыль «перемещённых лиц», я, стараясь унять в себе предательскую дрожь, откровенно выпалила:
– Данюш! Я не хочу идти в свой закуток. Мне страшно одной. Ты… Побудь со мной. Ладно? Хотя бы… Немножко…
Данила, подойдя вплотную, погладил меня по голове и вполголоса ответил:
– Эти слова должен был произнести я. Но не успел. Ты опередила меня, Лерка… За твою храбрость я хочу подарить тебе… Не обижайся! Это не цветы. А всего лишь… Вот!
Он перегнулся через свою загородку и протянул мне… пистолет. Тот, который был в руках у охранника.
– Держи, моя амазонка! Прости, это далеко не европейский парфюм! Но… Как говорится, времена не выбирают. Не мы затеяли все эти враждебные действия. Поэтому вынуждены обороняться. Чтобы выжить… А розы… Я непременно подарю тебе огромный букет. Как только появится возможность… Обещаю! Потому что…
Всё остальное сказали его искрящиеся серые глаза. Данька страстно приник к моим губам и, подхватив на руки, бережно отнёс к нашим «квартиркам». В одной из них он соорудил удобное ложе из бабушкиных матрасов, подушек и одеял, принесённых сюда ещё зимой..
– Прошу! – нежно шепнул он. – Вас ждут королевские покои, мадам!.. Не бойтесь, верный Данила не исчезнет. И его автомат тоже…
Ёжась от вечерней прохлады, я юркнула под тёплое одеяло. Свернулась там калачиком. Данила присел рядом, Положил автомат под подушку. Напряжённо вздохнул.
– Скажи мне, Лерка. Только честно… – приглушённо промолвил он. – Если мы… выберемся из всей этой передряги… Останемся живыми… Ты… Согласишься пойти со мной в загс? Станешь моей женой?
От волнения у меня перехватило дыхание. Ответила я не сразу. Боялась неосторожным словом обидеть парня.
– Ты знаешь… – в полумраке я нащупала его руку и крепко сжала её. – Я боюсь загадывать наперёд. Суеверной стала. Особенно после того, как сегодня заглянула смерти прямо в глаза… Скажу одно… Я… Я люблю тебя, Данечка! И полюбила уже давно. Ещё до лагеря. И… Не осталось на земле человека, которого бы я так любила…
Данила склонился надо мной и ещё раз поцеловал. В губы.
– А я… – вкрадчиво шепнул он. – Я понял, что не смогу жить без тебя… В ту ночь, когда за Кольчугиным прилетел вертолёт… И поклялся самому себе, что никогда в жизни тебя не оставлю… Только… если ты сама… попросишь уйти…
Закрыв глаза и помотав головой, я с трудом произнесла:
– Нет, милый… Не дождёшься!.. Никогда!..
Даня осторожно откинул одеяло и… Крепко-крепко прижался ко мне. Задрожав от ответной страсти, я обхватила его спину руками и, возносясь выше купола нашей горы, слилась с ним в один живой пульсирующий организм. «Господи! Наверное, это и есть настоящее счастье? Единое всепобеждающее счастье для мужчины и женщины? – пронеслось в моей воспалённой голове. – Я люблю! И я любима! Что может быть дороже подобного чувства?.. Да пусть хоть тысяча атомных бомб упадёт сейчас на землю, – всё равно ничто не разъединит нас с Данилой!.. Сколько можно жить в бесконечном страхе за себя и за своих близких? Сколько терпеть и преодолевать нечеловеческие страдания и испытания? Сколько мучиться от постоянных унижений со стороны дебиловатых агрессоров и психически больных людей?.. Не я и не Данила развязали эту глобальную бойню на планете! Я просто хочу жить и любить, любить, любить! Хочу семейного спокойствия и взаимного счастья! Я ещё слишком молода и потому хочу испытать все земные радости, испить полную чашу любовных отношений!.. И будь проклята вся эта политика со всеми её убийственными игрищами! Бог создал Человека не для того, чтобы мы кровожадно уничтожали друг друга. Любовь – превыше всего! А над ней даже нейтронное оружие не властно. Ибо Любовь непременно порождает Жизнь…»
Данька произносил вслух какие-то очень нежные слова, но я плохо различала их смысл. Слишком высоко воспарила над земной суетой. Когда наши объятия наконец разомкнулись, я, оглушённая непередаваемыми эмоциями и ощущениями, ласково прошептала на ухо любимому:
– Мальчик мой! Родной!.. Я полечу с тобой даже на Венеру, если там останется единственный во вселенной загс! Помни об этом!..
– А я – на Юпитер! – улыбнулся Данила. – И ты тоже… помни…
…А потом мы долго плескались в тёплых струях ручья, позабыв обо всём на свете. Словно не было вокруг ни мёртвых посёлков, ни сожжённых деревень, ни палатки МЧС, ни убитого охранника. Молодость и стремление к жизни и созиданию перебарывали все остальные негативные инсинуации. Угомонились мы лишь под утро. Первым уснул Даня. А я ещё долго рассматривала мерцающие за горой звёзды, пока их не закрыли налетевшие откуда-то облака…
<d> Пробудились мы достаточно поздно. Вспомнив всё, что произошло ночью, я даже забыл нащупать лежащие под подушкой автомат и пистолет. Вместо этого трепетным поцелуем прикоснулся к нежной щёчке моей девочки. Она вздрогнула, улыбнулась и, томно потянувшись, обворожительно пропела:
– Что ты хочешь на завтрак, родной?
– Всё, что съедобно! – мягко ответил я. – Хочешь, костёр разведу?
– Давай!..
…Во время «ланча» Валерия напомнила мне о вчерашнем обещании:
– Кажется, ты хотел поделиться какими-то соображениями? По поводу новых маршрутов. Ну и… Куда нам теперь податься?
Я не стал вилять вокруг да около. Ответил напрямую:
– Мы, Лерочка, пойдём в город Эрск. Вернее, в направлении этого места. Отсюда – километров триста. А может, и чуть больше. Надо по карте свериться.
– Интересно, – покачала головой спутница. – А почему именно в Эрск?
– Видишь ли… Полковник Кольчугин, наш космонавт, доверил мне одну важную государственную тайну. Не спрашивай – всё равно не скажу. Не обижайся, так надо… В Эрске находится российский спецштаб Восточного военного округа. Своеобразная зона влияния наших вооружённых сил. Именно там, и только там мы с тобой будем в полной безопасности. Хватит скитаться по диким горам и лесам, ежеминутно подвергаясь риску нападения всяких чужеродных элементов! Там, в Эрске, наши люди, русские. И, надеюсь, примут нас не так, как в закордонном лагере. Будь он неладен!..
– А дальше? Дальше-то куда идти? – нетерпеливо пожала плечами собеседница. – Там, в этом спецштабе, будем и жить, и учиться, и венчаться? Так, что ли?..
– Не знаю, заинька… – развёл я руками. – Время покажет. Надо ещё дойти до этого места. Дойти и передать одну весточку. Кому надо. Но это уже моя забота… В любом случае – это самый перспективный для нас вариант. На ближайшее время. Или опять вляпаемся в какую-нибудь историю. Боже упаси!..
– Значит, топаем в Эрск? Пешочком?
– Прости, но общественный транспорт пока не ходит. Да и частный – тоже. Одни вертолёты шакалят. И те – не наши… Поэтому будем продвигаться ночами. Чтобы с воздуха не засекли. А днём – отсыпаться в укромных местечках… Лишь бы с курса не сбиться! Идти надо на северо-восток. Это точно… Я запомнил…
– Выходит, опять нас ждёт партизанщина? – с опаской посмотрела на меня Лера.
– Да, но если за ночь будем отмахивать километров по тридцать, то за десять дней управимся. Иного выхода я пока не вижу…
– Ну что ж… – обречённо вздохнула девушка. – Будем настраиваться на новые испытания.
– Зато потом – окончательная свобода! – подытожил я. – Полная расслабуха. Ради этого стоит ещё чуть-чуть поднапрячься.
– Хорошо! – отчаянно блеснули Леркины глаза. – Когда выходим?
– Если не возражаешь – сегодня в сумерках. А пока приготовим всё необходимое.
– Ясно… – кивнула спутница и так по-детски незащищённо взглянула на меня, что я невольно привлёк её к себе и крепко-крепко расцеловал…
…Пластиковую коробку я вырыл из-под камня после обеда, когда моя ненаглядная сладко почивала, устав от дневных забот…