Она уходила.
Из дома постепенно исчезали её вещи,
и каждое освободившееся место зияло
какой-то безысходной пустотой.
Он чувствовал, он просто физически ощущал,
как вместе с исчезающими вещами из его жизни
вырывается очередной кусок, на месте которого
остаётся кровоточащая рана.
Она уходила.
В его жизни было множество женщин. Он был
настолько избалован женским вниманием и любовью,
что уже давно перестал замечать, как появлялись
одни и исчезали другие женщины. Его уже давно
не трогали бесконечные признания в любви и
следующие за ними страсти, сменяющиеся упрёками,
сценами ревности, и заканчивающиеся обязательной
ненавистью и местью.
Всё это стало повседневным, привычным и...
неинтересным. Но теперь от него уходила
не очередная женщина, от него уходила его
собственная жена. Уходила молча, неумолимо,
бесповоротно.
Женщины были в его жизни случайными посетительницами,
которые приходили и уходили, что-то оставляя после себя,
или унося с собой нечто. Но жена не была одной из них.
Она была частью его жизни, вернее — частью её фундамента.
Теперь, когда она уходила, разрушалось само основание его жизни.
Он никогда не задумывался, кем она была для него.
Это было что-то само собой разумеющееся, естественно
принадлежащее его жизни. И вдруг — это что-то исчезает.
Он встал, прошёл по комнате, остановился перед
грудой каких-то вещей. Вот такой же бесформенной грудой
валяются сейчас обломки его жизни.Без фундамента дом
стоять не может. А этим фундаментом, как минимум
большей частью его, была жена. Она была не просто
частью его жизни, она была частью его самого.
Теперь дом рухнул. Груда всего того,
что было когда-то его жизнью, теперь не имела
для него никакого значения. Он понял, что остался один.
Вернее — даже не один, а только половина его одного.
Половина, которая кровоточила всей поверхностью
рассечённого тела — от макушки головы до мизинцев ног.
«Время разбрасывать камни и время собирать их...» -
кажется, как-то так написано в Библии. Камни его жизни
уже разбросаны — вот они, у ног — целая гора.
Но собирать... зачем?!
Он лёг на спину, заложил руки за голову и
остановил взгляд на белой поверхности потолка.
Он вдруг понял, что его будущее — как эта белая
чистая поверхность — абсолютная пустота.
Ему придётся ещё долго быть перед этим пустым листом
его будущей жизни, зализывать свои раны, покорно дожидаясь,
пока они затянутся, и боль утихнет.
Хлопнула входная дверь подъезда. Но это не имело
уже отношения к его жизни. Сегодня из дома исчезла
последняя её вещь...
Октябрь,2001г.