Сознание сообщается с подлинностью по рации. Говорит центру: «Состав с вагонами, набитыми Вашими иллюзиями, потерпел крушение. Выживших нет». Страшно светить фонариком в ту сторону – сплошная расчлененка. Надо же собрать их теперь, посчитать трупы и достойно похоронить в одной большой братской могиле. Затем произнести речь, которая будет направлена на вранье о том, что я искренне сожалею, благодарю их за службу, буду всегда помнить и пообещать поставить памятник. Умолчу из уважения к погибшим, что это будет памятник Глупости, которая там же и ехала. Горсть земли сверху и главное крест ставить подальше от того места, где стоят Совесть, Сердце и совершенно шикарная дама Мои Представления. Теперь замотались в черное, рукой подпирают рот, чтобы не зареветь в голос и смотрят пустыми глазами в яму. Конечно, их можно понять: так верили в свои иллюзии, выращивали, передачки в окна совали, бежали за составом по перрону и махали рукой: «Напишите нам что-нибудь!». Переживали за их целостность, а идя домой с вокзала, обсуждали: как там она, Моя Справедливость, не дерется ли с Несправедливостью. А не забыла ли про свой ингалятор старушка Гордость. Вдруг помрет в пути, задохнувшись от собственной значимости. Помнят ли ребята Доброжелательность, Доверие и Такая Легкая Грусть, что для них отдельная диета по Дюкану. А то ведь налопаются сладкого, как любят, а потом гогоча, бегают по потолкам как неуправляемые подростки в пубертате. Не зарывается ли на окружающих Предназначение. Этот поганец вечно подначивает Смелость. А ее и без того, по ночам пинает в бок Трусость и рассказывает страшилки, отчего она превращается в неврастеничку, у которой глаз дергается, стоит упомянуть какое-либо дело. Приглядывает ли за всеми Ответственность. Не сошла ли с ума, одергивая Желания, наставляя Любовь и выдавая поручения Честности. И точно ли они положили достаточное количество «диазепама» для Чувствительности или на следующей остановке подсунуть еще и «галоперидола». Пусть заодно Оптимизму вколет, пока спит. И хватит ли Меланхолии гематогена. Ее чахоточную вообще в отдельный вагон надо было посадить: заразит ведь всех. Так они шли втроем, пересчитывая своих детей и сомневаясь в том, все ли сделали правильно.
Самосознание не хочет никого жалеть. Молча смотрит на место катастрофы, фотографирует кое-что для памяти и пожимает плечами. Оправдываться и защищаться тоже не желает. Предлагает зажечь по свечке для каждой из иллюзий, аргументируя тем, что так станет значительно светлее. Мы накроем стол и помянем. Кроме Совести, Сердца и Мои Представления, которая, кстати, успела когда-то переодеться (вот надо же, как следит за своим образом) Самосознание просит позвать Самомнение. Отвечаю, что не могу, потому как оно на сей раз не в голове, а в жопе. После чего прищуриваюсь и начинаю сбивать пальцем огоньки со свечек.