Как же хорошо сидеть в теплом кресле, укутавшись пледом и читая в полудреме спокойную книгу! Особенно когда оконное стекло содрогается и дребезжит от ударных волн свирепого ветра, смешанного с ледяным дождем, а где-то сверху зловеще ноет вентиляция.
Потрепанный двухэтажный дом, выдержавший почти век жестоких морозов и душных ночей, кажется таким уютным и надежным в этой бушующей стремнине войны уходящей осени с юной и злой зимой.
То ли я засыпаю и мне начинает сниться сон, то ли я на самом деле слышу, как на кухне открывается холодильник и кто-то шлепает босыми ногами по крашеным доскам пола.
Прислушиваюсь.
Тишины нет, но кроме скрипа оконных рам и надсадного реквиема в исполнении ветра других звуков вроде бы не улавливается.
Вздыхаю, поднимаюсь с кресла. На кухне полумрак, на мгновение ослепший от вспышки зажигалки. Ядовитый дым заполняет легкие и предательской добротой успокаивает нервы.
Показалось. Нет тут никого.
Но скрип пружин дивана в комнате заставляет подумать иначе. Кто-то прилег?
Прищурив глаз, смотрю через дверь. Привычный бардак, состоящий из неубранных шмоток и книжек. Больше ничего.
Вроде бы.
Удар позади! Дверца кухонного гарнитура медленно открывается, как это бывает, если ей резко хлопнуть.
Это уже не глюки.
В моей квартире что-то происходит.
Глубокая, до спазма бронхов, затяжка.
И какое-то движение в комнате, слегка заметное боковому зрению.
Одеяло! Ровным и вальяжным движением оно сползает с дивана и аккуратно расстилается на полу. Свет в люстре начинает мерцать.
Хватаю куртку и дергаю ручку входной двери. Сегодня, пожалуй, переночую у Сереги. Плевать на холод и беснующийся дождь: что-то мне все это не нравится.
Закрываю дверь, и лязг ключа кажется невероятно громким среди внезапно наступившей тишины.
Поворачиваюсь, чтобы пойти к лестнице. И вижу свой же входной коридор, снова кухню, разрезанную полоской света из двери в комнату. Ту же квартиру, из которой мне теперь не выйти...