Отрывок из книги "Бриллиантовая заколка".
https://ridero.ru/books/brilliantovaya_zakolka/
***
Александр последовал совету великого Ласкера, издал сборник «Мои лучшие партии», установил новый мировой рекорд игры вслепую в феврале двадцать пятого года. А какие шахматные шоу устраивались с его участием! Он даже проводил сеанс одновременной игры с аэроплана, в то время как роли шахматных фигур выполняли актеры. Все усилия были направлены на достижение одной цели – добиться матча с Капабланкой. И в то нелегкое, полное тревог, надежд и терзаний время его поддержкой и самой надежной опорой стала его Надежда.
Он встретил ее в Париже у знакомых, где они оба были в гостях. Она была вдовой генерала Васильева, а он уже был в разводе со своей второй женой – Анной-Лизой Рюгг, швейцарской левой журналисткой, которая представляла в Коминтерне социал-демократическую партию Швейцарии. Бывшая супруга активно занималась политикой, даже была лично знакома с Лениным, но ее мало интересовала семья. Их общего с Алехиным сына она отдала на воспитание чужим людям. В отличие от Анны-Лизы, Надежда Семеновна была прекрасной, заботливой женой и умела создать своему мужу домашний уют и комфорт, где бы они ни находились. Кто знает, сумел бы он стать чемпионом мира, если бы ее не было рядом с ним в эти годы. И как же он ей отплатил за ее любовь и преданность! Каждый раз, когда Алехин вспоминал о Наде, на его лице появлялось страдальческое выражение, и он мысленно повторял про себя «Прости меня, родная, я так виноват перед тобой!» Наверное, она оттуда, где сейчас находится, постоянно наблюдает за ним, заступается за него перед высшими силами, стала для него настоящим ангелом-хранителем. И конечно, она простила его. Простила еще при жизни, поняла его страсть к другой женщине и приняла его решение без ропота и упреков. Только вот жить без него она не смогла. Алехин не мог без содрогания вспоминать тот страшный миг, когда у него дома зазвонил телефон, и он услышал замороженный голос ее дочери Гвендолины. Умерла! Нади больше нет. В это было невозможно поверить. Единственная женщина на свете, которая любила его по-настоящему, продолжала любить даже тогда, когда он предал ее, бросил ради светской красавицы Грейс. Он тогда запил в дикой тоске, и вся подготовка к матчу с Максом Эйве пошла прахом.
**
Под мерный перестук колес Надя задумалась, сидя у окна. Как то их встретят в Париже? Они оба так устали за прошедшие два месяца после окончания матча, но это была очень приятная усталость. Какое счастье видеть любимого мужа счастливым и торжествующим. Оставался, правда, один невыясненный между ними вопрос: где они будут жить. Когда он впервые заикнулся о возвращении в Москву, она поглядела на него с изумлением.
— Что с тобой, Саша? Ты не заболел ли? Вроде бы жара нет, — сказала она, озабоченно потрогав его лоб. — Какая Москва? Ты в своем уме? Собрался к большевикам! Тебе мало того, что они тебя, чуть было не расстреляли в Одессе?
— Если они меня не расстреляли тогда, то уж тем более не расстреляют сейчас, когда я стал чемпионом мира, — ответил жене Алехин.
— А обо мне ты подумал? — воскликнула Надя. — Как я могу поехать к красным после того, как их пьяные солдаты с глумлением сорвали погоны с плеч моего мужа, боевого русского генерала?
— Тебя тоже никто не тронет. Ты же моя жена! Знаешь, как Куприн сказал? «Я бы в Москву по шпалам пешком пошел, если бы меня приняли обратно!»
— Это личное дело Куприна! — отрезала Надя. — А я не хочу жить в большевистской Москве! Мне эта ваша аморальная советская власть глубоко противна. Ограбили, уничтожили, унизили великую страну, убили миллионы людей, лишили меня Родины. И не только меня! Сколько русских не по своей воле живет на чужбине из-за них! Да, я тоже тоскую по России, но к красным на поклон не поеду никогда. Если ты будешь возвращаться, то без меня!
Алехин тогда был очень удивлен и смущен решительностью жены. Она даже была готова расстаться, несмотря на неподдельную любовь к нему. А может быть, это был все-таки блеф с ее стороны? Но вопрос, который встал перед ним, решен не был, и он отложил его решение на неопределенное время. Возвращаться или нет?
Оторванности от России он не ощущал, и его вполне устроила бы перспектива жить постоянно во Франции и приезжать в СССР, когда ему вздумается. Но согласится ли на такой вариант советское правительство? Ведь он фактически находится в бессрочной командировке. Правильно говорят парижские эмигранты: он пытается усидеть на двух стульях. До тех пор, пока он был претендентом на шахматный престол, ему это удавалось, но сейчас, когда он стал шахматным королем, уже не получится. Надо было определяться.
Надежда Семеновна вздохнула и посмотрела на мужа. Александр сидел, уткнувшись в свои карманные шахматы. Опять что-то анализирует. Как он сам говорит о шахматистах, никем не мучимые, сами себя мучают. Впрочем, иначе он не может. В шахматах его жизнь.
- Тебе не надоело, Саша?
- Надоело? – Алехин удивленно посмотрел на жену. – Что ты имеешь в виду?
- Ничего. Интересно, как нас встретят в Париже.
- Не знаю. Встретят, как везде. Куприн сказал, что они готовят большой праздник в Русском клубе… Как же я плохо играл тридцать вторую партию!
**
Нет, он не видел выхода из создавшейся ситуации и все более погружался в пучину депрессии, но в глубине души знал, что в Париже живет человек, который его по-прежнему любит, несмотря на его уход, и это согревало его душу. Один раз он встретил Надю, когда она пришла на небольшой турнир в окрестностях Парижа. Она пришла, чтобы посмотреть на него. Просто сидела в углу и смотрела, не пытаясь обратить на себя его внимание. Он сам заметил ее, опешил от неожиданности, а потом подошел к ней и поцеловал ей руку. Она взяла его руку в свою и прижалась к ней щекой. Некоторое время они в молчании смотрели друг на друга, не зная, что сказать.
- Ты плохо выглядишь, Саша! - вымолвила, наконец, Надя. - Ты много пьешь, да?
Алехин с тоской смотрел в ее глаза и ничего не отвечал. Что он мог ей ответить?
- У тебя же скоро матч с Эйве, - продолжала Надя, - что ты делаешь с собой?
- Как ты живешь, Надя? – наконец, нашел в себе силы хоть что-то сказать Алехин. – Может быть, тебе нужна какая-то помощь?
- Нет, нет, - отрицательно покачала она головой, - ты не думай, мне ничего от тебя не нужно. Я только хотела посмотреть на тебя. Я сейчас уйду.
Александру хотелось задержать ее, но с минуты на минуту в турнирный зал могла прийти Грейс, и тогда неприятных объяснений было бы не избежать. Надя встала, кивнула ему и вышла. Он еще некоторое время смотрел ей вслед, как она, прямая и стройная в своем любимом черном платье, шла по вечерней аллее, и у него защемило сердце. А потом он поспешил доигрывать нудную партию. Алехин вскоре совсем забыл про Надю в суматохе будней, переговоров с голландцами, подготовке к матчу. А она не напоминала о себе, пока однажды у него в Дьепе не зазвонил телефон. Грейс в это время музицировала со своими гостями в соседней комнате и мешала ему заниматься подготовкой к матчу. Просить ее о тишине было бесполезно. «Мы же договорились с вами, дарлинг? У вас свои занятия, у меня – свои!». На пороге его комнаты появилась горничная и вызвала его к телефону. Алехин прошел в гостиную, где находилась Грейс с гостями, и взял в руки телефонную трубку. Звонила из Парижа дочь Надежды Семеновны. Они разговаривали по-русски.
- Александр Александрович, это Гвендолина.
- Гвендолина, здравствуй!
- Я звоню вам, чтобы рассказать про маму, - голос у Гвендолины был такой, что у Алехина моментально сжалось сердце.
- Что такое? Что с ней? Говори!
- Она умерла.
- Как умерла?! – закричал Алехин таким страшным голосом, что все гости вздрогнули и переглянулись. - Когда? От чего?
- Сегодня ночью, - ответила Гвендолина, игнорируя его вопрос о причине смерти. - Через три дня отпевание и похороны. Вы приедете?
- Я приеду, - сказал Александр и положил трубку.
Он стоял у столика, застывший и подавленный, продолжая держаться за телефонную трубку. К нему подошла Грейс и попыталась обнять его за плечи.
- Что-то случилось, дарлинг?
- Случилось. Послезавтра я уезжаю в Париж.
Он освободился из рук Грейс, вышел из гостиной, зашел в свой кабинет, заперся на ключ и достал из секретера бутылку коньяка.
***
Уважаемый читатель!
Предлагаю Вашему вниманию свой сборник новелл "Бриллиантовая заколка".
Книга написана в жанре художественно-документальной прозы и посвящена четырем гениальным шахматистам XX века — чемпионам мира Эммануилу Ласкеру, Хосе Раулю Капабланке, Александру Алехину и Михаилу Ботвиннику, их взаимоотношениям, соперничеству друг с другом, личной жизни, любимым женщинам, истории их взлетов и падений, побед и поражений. В тетралогии прослеживается жизнь и творчество знаменитых виртуозов в историческом контексте эпохи: русской революции, русской эмиграции, прихода к власти в Германии нацистов, сталинских репрессий, двух мировых войн. Каждая часть тетралогии написана с точки зрения главного героя. Об одних и тех же событиях рассказывается с разных позиций, в каждой содержатся размышления и воспоминания главного героя о своих великих противниках.
https://ridero.ru/books/brilliantovaya_zakolka/